Дэвид Пис. «Проклятый Юнайтед»: День двадцать пятый
Источники/Благодарности/Об авторе
***
Там было суеверие. Там была традиция. Там была рутина. Там был ритуал. Там был синий костюм. Там были досье. Бинго и чаши. Там была прогулка вокруг светофоров. Один и тот же путь к той скамейке запасных. Там не было фотографий птиц. Никаких павлиньих перьев. Никаких декоративных животных —
Суббота, 24 августа 1974 года.
Под ногами. Под трибуной. Через двери. Огибая углы. Дальше по коридорам. В кабинете с запертой дверью и прислоненным к ней креслом я вешаю на стену фотографию совы моей дочери; вешаю ее над фарфоровым слоном и деревянной лошадкой; вешаю рядом с фотографией павлина и зеркалом —
Треснувшим и разбитым зеркалом.
Там также должны были быть конверты, набитые наличными. Под столом. Портфели и коробки с записями. Сотни и тысячи. Без отметок и какого-либо порядка. В коричневом бумажном пакете или на заднем крыльце. Это была бы вонь субботы Дона. Зловоние субботы Дона —
«Где деньги, Дон? Куда они все делись?»
Под ногами и под трибуной, через двери и огибая углы, по коридорам доносятся их голоса, стук в дверь, скрежет замка —
— Что еще? — кричу я. — Кто еще?
Через замочную скважину Сид и Морис шепчут: «Это мы».
— Бейтс и Купер выбыли; Хантер и Кларк вернулись; Джордан на скамейке запасных; Макговерн и О'Хара все еще в старте. А теперь отвалите, — кричу я. — Вы, черт дери, оба.
Их смех эхом разносится по коридорам и затихает. Огибая углы. Через двери. Под трибуной. Под ногами, поднимаются на свои места и занимают свои места, точат свои ножи и отравляют свои дротики, прочищают горло и начинают петь, петь, петь; петь, петь, петь —
«Лидс», «Лидс», «Лидс». «Лидс», «Лидс», «Лидс». «Лидс», «Лидс», «Лидс»...
Вонь моей субботы. Зловоние моей субботы —
Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
* * *
25 апреля 1973 года; «Бейсбол Граунд»; второй матч полуфинала Кубка чемпионов, и толпа из более чем 38 тысяч человек почти на поле. Толпа столь чертовски плотная, плотная и напряженная, что «Бейсбол Граунд» превратился в гребаную медвежью яму. Ты поправляешь свой галстук. Поправляешь свою прическу —
Сегодня без Геммила. Сегодня без Макфарланда —
— Они сделали это с нами в Турине, — говоришь ты в раздевалке. — Теперь мы сделаем это с ними сегодня вечером здесь, в Дерби. Сегодня вечером здесь, в нашем собственном доме! Сегодня вечером здесь, на нашем собственном поле!
Уэбстер заставляет Дзоффа потянуться в первые минуты; О'Хара бьет, и Дзофф снова спасает; штрафной удар Хинтона заставляет Дзоффа совершить еще один сейв —
Но сегодня губы Старой шлюхи запечатаны; она холодна и суха, ее ноги сомкнуты; она придирается к твоим игрокам, она кусает твоих игроков, щекочет и дразнит их —
Сальвадор садится на желтую, Спинози и Альтафини тоже —
Владение полностью ваше, сопротивление — ее.
Наконец-то, наконец, появляется намек на бедро; мельчайший, малейший проблеск ноги под юбками Старой шлюхи; на пятьдесят четвертой минуте Кевин Гектор падает. Раздается свисток, и в пользу «Дерби» назначается пенальти. Алан Хинтон подходит к мячу. Алан Хинтон бьет —
Мииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииииимо!
— Черт возьми, — кричишь ты. — Долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма.
Ты съешь Хинтона на ужин, выплюнешь его и он будет валяться на полу раздевалки, этот долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма, этот долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма, который украл у тебя победу, лишил тебя Кубка чемпионов.
Но ты не сдаешься. Пока нет. Ты отказываешься сдаваться. Пока нет. Ты никогда не сдаешься —
Ты смотришь на свои часы. Ты смотришь на свои часы. Ты смотришь на свои часы —
Время еще есть. Время еще есть. Время еще есть —
Пока Роджер Дэвис не вспылит и не ударит Морини головой —
Пока Роджер Дэвис не заработает чертовое удаление —
— Долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма.
Этот долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма, этот долбаный бесполезный кусок гребаного дерьма, который украл у тебя победу, лишил тебя кубка —
Вдесятером, осталось двадцать четыре минуты.
За двадцать минут до конца ты снимаешь Питера Дэниела, выпускаешь Джона Симса, нападающего из резервной команды; вот с какой раздачей тебе приходится играть —
Боултон спасает после удара Анастаси. Боултон спасает после удара Лонгобукко —
Твоя пустая, пустая чертова раздача, а затем пустой, пустой гребаный звук этого последнего и финального свистка, когда черно-белые руки воздеваются в воздух —
Черно-белые флаги хлынули на поле —
Черно-белые клетчатые флаги —
Затягивают тебя, приканчивают —
Приканчивают и ты утопаешь.
Вы сыграли вничью 0:0 с «Ювентусом». У вас было тринадцать угловых и двадцать девять штрафных ударов, но это не утешает; не утешает, что только «Манчестер Юнайтед» продвинулся дальше вас, только «Манчестер Юнайтед» вышел в финал —
Только «Манчестер Юнайтед» поднял этот кубок —
Испивал из этого Кубка чемпионов —
Не утешает в принципе.
Не утешает, что «Ювентус» будет обыгран амстердамским «Аяксом» со счетом 1:0 в финале в Белграде в следующем месяце. Не утешает, что португальский судья Франсиско Лобо сообщит УЕФА, что перед сегодняшней игрой была предпринята попытка его подкупить, что ему предложили $5 тыс. и автомобиль Fiat, если он позволит итальянцам выиграть второй матч. Не утешает, что пять лет назад вы проигрывали дома «Халл Сити» на глазах у 15 тысяч зрителей, занимая шестнадцатое место во Втором дивизионе —
Это ни хрена не утешает в принципе —
Никакого утешения не может быть.
Эти дни и эти месяцы, этот год и это время всегда будут с тобой, никогда не оставят тебя, никогда не оставят тебя, никогда не оставят тебя —
Самые черные два месяца за всю твою жизнь, месяца, которые все еще преследуют и преследуют тебя, которые всегда будут преследовать и преследовать тебя, всегда преследовать и преследовать тебя —
Март и апрель 1973 года; конец всего хорошего, начало всего плохого.
* * *
Я захожу в раздевалку, и в раздевалке становится тихо. Я пристально смотрю на Дэвида Харви. Я пристально смотрю на Пола Рини. Я пристально смотрю на Тревора Черри. Я пристально смотрю на Джона Макговерна. Я пристально смотрю на Гордона Маккуина. Я пристально смотрю на Нормана Хантера. Я пристально смотрю на Питера Лоримера. Я пристально смотрю на Аллана Кларка. Я пристально смотрю на Джона О'Хару. Я пристально смотрю на Джона Джайлса и я пристально смотрю на Пола Мэйдели —
— Вы сегодня выиграете, — говорю я им. — Вы выиграете.
Затем я покидаю раздевалку, спускаюсь по туннелю на стадион и направляюсь к скамейке запасных, где сажусь между Джимми Гордоном и Джо Джорданом —
Никто не говорит: «Добрый день, Клафи».
Никто не говорит: «Желаю удачи, Брайан».
Никто ничего не говорит; толпа спокойна и сократилась на 9 тысяч человек, если брать тот же день прошлого сезона; может из-за праздничных выходных; может из-за насилия на трибунах на некоторых стадионах; может из-за нынешних результатов «Лидс Юнайтед» —
Может быть из-за меня.
Сомнения и страх. Эта вонь субботы. Свисток —
«Бирмингем» приехал не для того, чтобы защищаться. Они приехали, чтобы атаковать —
Четыре раза они почти забили. Посредством Фрэнсиса. Посредством Бернса. Посредством Хэттона. Посредством Кендалла. Но четыре раза они промахивались —
Хантер сзади. Хантер вернулся после дисквалификации. Хантер делает разницу —
Макговерн играл лучше. Макговерн играл хуже —
О'Хара хорошо играет рядом с Лоримером. О'Хара хорошо играет рядом с Кларком —
Кларк впереди. Кларк вернулся после дисквалификации —
Кларк делает разницу —
Вынос мяча «Бирмингема» попадает в судью. Мяч летит назад, на ход молодому, защитнику-дебютанту «Бирмингема». Кларк слишком быстр для него —
1:0! 1:0! 1:0! 1:0! 1-гребаный-долбаный-0!
Я встаю со скамейки и крепко-крепко целую Аллана Кларка. Шлепок, аккурат по ягодицам —
Никто в Англии не умеет забивать лучше, чем Кларк. Он на класс выше всех остальных —
В этом нет никакого везения —
Ни синих костюмов. Ни досье. Ни бинго, ни шаров. Ни ритуальных прогулок вокруг светофоров или счастливых маршрутов к этой скамейке запасных. Ни набитых наличными конвертов. Ни трюкачества или жульничества —
Только футбол.
Не суеверие. Не чертов ритуал и не гребаное везение —
Только хороший, чистый, честный футбол.
— Нас никто не остановит, — говорю я прессе. — Никто не остановит нас теперь.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
