Джейми Реднапп «Я, семья и становление футболиста» 9. Молодежная команда
***
Тони Пулис: Я оказался в «Борнмуте» в то время, когда в клуб приходил Джейми, в основном из-за своего отца. Во всех смыслах. У меня была возможность уехать с южного побережья в «Хаддерсфилд Таун» в конце того сезона. У них была хорошая команда, с Айваном Робертсом, игравшим впереди, и Эоином Хэндом, главным тренером, который заполучил лучших, чем я игроков. Харри тоже создавал по-настоящему хорошую команду. Иан Бишоп и Шон Брукс — прекрасные игроки. Но я не был уверен. Я околачивался. Я продолжал заходить к нему и говорить, что собираюсь уйти. А он все время говорил мне: «Я не хочу, чтобы ты уходил, ты для меня по-настоящему важен».
Мне позвонил Эоин. «Тони, послушай, я думаю, что у меня есть команда для того, чтобы выйти в дивизион повыше и было бы здорово, если бы ты к нам пришел». И он предложил мне подписной бонус в размере £5 тыс., который в те времена был огромен. Я поговорил со своей женой Дебби. Она купилась на это.
Я вернулся, чтобы повидаться с Эйч. Он сказал: «Сделай нам одолжение, поиграй за резервистов в среду, Джимми Гэбриел принимает команду, мы все сделаем». Хорошо. И вот, мы поехали в Суонси и сыграли там, и Эоин встретил меня после игры, и мы все организовали. Все было улажено: деньги, контракт, моя роль. Я был доволен. Я чувствовал подъем, и он реально собирался за мной присмотреть. Харри был просто золотце. «Да, я поговорил с Эоином, все в порядке. Приходи ко мне завтра утром, и все будет сделано».
Я пришел в офис на «Дин Корт» без лишних задержек утром в четверг. «Где Харри?» Никто его не видел. «Где Брайан?» Управляющего директора тоже никто не видел. Я переоделся и пошел на тренировку, думая, что Харри может быть там. Никого, кроме Джимми Гэбриэла и игроков. Я вернулся в раздевалку. По-прежнему Харри не было.
Я начал отчаянно пытаться дозвониться до Эоина по какому-нибудь стационарному телефону. Он тоже не смог узнать где Харри. Крайний срок трансферного окна был в 17:00. И Харри нигде не было видно. Человек, чья жизнь прошла на футбольном стадионе, и близко не подходил к нему в самый важный день из всех.
Уже 16:00... 16:30... Никого. Ни сделки, ни перехода.
На следующее утро я ждал Эйч на парковке в 8 утра. У него в руках был новый контракт для меня. «Тони, я не хочу, чтобы ты уходил. Прими его, побудь здесь, будет хорошо».
Таков был Харри, и он был прав. Было весело. В этой команде играть было одно удовольствие. И Джейми тренировался с нами, сначала ребенком, прогуливающим школу, затем 15-летним, занимающимся разными упражнениями, затем и с молодежной командой.
Можно было видеть это в нем тогда, в том, как он оглядывался вокруг, в том, откуда он пришел, в том, куда он направлялся. Я сам родом из доков Ньюпорта. Большая семья, нас было восемь человек, мы жили в доме рядовой застройки с тремя спальнями. Я был старшим мальчиком, поэтому мне приходилось присматривать за остальными. Мой отец скончался, когда ему было 64 года, а мне — всего 16.
Это многому меня научило. Люди могут навлекать на себя как хорошее, так и плохое. Некоторые могут справиться с негативом, другие — нет. У некоторых людей есть этот навык, но у них нет амбиций. Дело не в том, что они недостаточно сильны или психологически не настроены на это, но они не хотят доводить себя до предела. Есть так много людей, которые идут по жизни, говоря, что они могли бы сделать то или это, и никогда так и этого и не сделали, потому что у них не было такой стойкости или преданности делу.
А еще ты видишь определенных людей — а их было около трех или четырех во время моей тренерской карьеры — на которых ты смотришь и думаешь: он выжмет из себя максимум, потому что у него есть все необходимое. Есть некоторые, на которых ты смотришь и думаешь, что независимо от того, что произойдет, они будут успешными. Джейми был одним из них.
Этому не научишь. Это либо в тебе есть, либо нет. Не чувство страха перед трудностями, которые встанут на твоем пути, а вера. «Вот мое место». С Джейми всегда все будет в порядке. Он всегда делал больше, чем должен был. Он был одним из немногих, кого ты прогоняешь с поля после тренировки. Все остальное — ты просто подталкиваешь. С элитными игроками ты думаешь — не оставляй слишком много на тренировочной площадке. С тобой все будет в порядке.
Джейми был талантливым, умным, полным энтузиазма. Он был умен в выборе компании, в которой состоял. Было так интересно наблюдать, как этот юноша с такой легкостью и уверенностью лавирует среди старших игроков в раздевалке. Каждый, кто хоть что-то собой представляет, скажет тебе, что как только начинается тренировка в профессиональном футбольном клубе, — ты уже нигде не спрячешься, независимо от возраста или способностей. Если ты не готов к этому, тебе об этом скоро скажут, и скажут очень бескомпромиссно. Джейми тренировался с полной самоотдачей. Добавь это к его способностям, и все опасения, которые могли быть у других парней по поводу него, были смыты.
Потому что топ-спортсмены открывают в себе свой собственный талант. Топ-игроки, понимая, что у них есть, неустанно стремятся это реализовать. Многие игроки талантливы, но не все наполнены тем внутренним духом и желанием выжать из себя каждую каплю таланта, которым они обладают. Джейми знал свою судьбу и использовал все эти качества для ее достижения.
•
С началом сезона молодежная команда начала приобретать узнаваемый облик. Дейв, Дино и я в тройке полузащитников, Кит Роуленд — который последует за папой в «Вест Хэм» — тоже к нам присоединялся, у всех отличная левая нога. Энди Кейс впереди, техничный игрок. Джастин Спайрс, техничный левый защитник, который, кажется, загорает круглый год. Он проводит много времени у нас дома, смотря на потрясающих Fab 5 Freddy и Dr Dre на телеканале Yo! MTV Raps не тот канал, за просмотром которого обычно можно заметить папу. Привычки Джастина к просмотру помогли ему развить такие хип-хоп движения, которыми не обладает большинство детей в более широком районе Рингвуда. Он может прыгать через свои же ноги, что, похоже, доставляет удовольствие девушкам, на которых остальным из нас лишь изредка удается произвести впечатление. Он также часами смотрит на себя в зеркало, отрабатывая свои движения, и это приносит свои плоды. Мы мечтаем соответствовать его навыкам на танцполе.
Имон Феррис, крупный парень-католик из Северной Ирландии, играет впереди. Он всегда спорит с людьми, любит поспорить, но ради тебя он будет пробиваться сквозь стены, и он никогда не стесняется вмешиваться, когда другие пытаются запугать его вне поля, и поэтому он всем нравится.
Нил Мастерс из пригорода Белфаста, здоровенный детина ростом уже в 183 см. Его родители присылают ему посылки с едой, как будто нельзя достать еду в одной из самых уютных частей Англии, и это не пакеты фруктов, хлопьев или банками овощей, а коробки шоколадных батончиков. Он действительно хороший игрок. Он коренастый для левостороннего центрального защитника, но быстрый и с навесом, который он может исполнить из любой точки поля, с которой только захочет. Он попадет в первую команду, когда станет старше, а затем перейдет в стан Волков за сумму, которая могла вырасти до £600 тыс., в то время как за £600 тыс. можно купить много таланта. Но как он не может оставаться в форме с нами, так он не сможет оставаться в форме за них. Он сыграет две или три игры подряд, а затем снова не будет готов и так по кругу. Скотт Мэн, по-настоящему хороший футболист, тип игрока, который нравится моему отцу — хорошее телосложение, отличная техника. Девушки, кажется, думают, что он самый красивый парень в «Борнмуте». Ли Брэдфорд, крупный центральный защитник, его старик — строитель, у него огромный дом в Рингвуде, где можно устроить пару серьезных вечеринок.
Так что это вечера в меблированных комнатах, где Дейв и большинство остальных остановились, в отеле «Хиглин», которые начинаются с игр в одно касание в большой столовой с десятью столами, придвинутыми к стенам, а затем перерастают в вечера хип-хопа, NWA на чьем-то CD-плеере, все мы киваем под треки Express Yourself и Gangsta Gangsta, как будто мы можем понять, что Ice Cube и Dre переживают там, в Южном Централе. Это не должно работать, но это работает, именно потому, что звучит настолько по-другому и опасно. Насколько нам известно, в Боскомбе нет автоматов АК47. А если и есть, то никто не называет их пушками. Это начинает влиять на одежду, которую мы носим, и на то, что мы говорим друг другу. Считай, что ты никогда не видел, как мальчик взрослеет, пока не увидел Филипа Макколи, нашего быстрого маленького правого нападающего. Он приезжает из ирландских захолустий в плохеньких вареных джинсах, слушает плохую поп-музыку и старую народную музыку, бледный, как простыня, и становится ярко-красным, как только появляется хоть какой-то намек на солнце. И он возвращается домой два месяца спустя в бейсболке «ЛА Рейдерс» и выплевывает стихи о полиции Лос-Анджелеса, как будто он Eazy-E.
В этом районе нет других отелей, где постояльцы сидят на лужайке перед домом и поют о грязных жопастых шлюшках и исправительных учреждениях, но называть «Хайлин» отелем в принципе очередь сложно. Это отель типа «постель и завтрак», где нет ванных комнат и только одна душевая, поэтому каждое утро все выстраиваются в очередь с полотенцем через руку в вежливой британской манере, отчасти для того, чтобы компенсировать все те грубые британские вещи, которые происходили накануне вечером. Скрипучий дом 1930-х годов, выкрашенный в белый цвет, с разделенными и втиснутыми повсюду комнатами, сзади, сбоку, вклинившимися под карнизом на втором этаже. Две или три односпальные кровати в каждой, раковина в каждом углу, которая в конечном итоге используется для большего, чем в идеале хотели бы владельцы. Иногда я остаюсь там ночевать, если папа на выездной игре, а мама в гостях. Всегда найдется свободная кровать. Иногда там бывают гости, которые не являются 16-летними игроками молодежной команды, и по их лицам видно, что это не тот запланированный отпуск, который они собираются повторить.
Дино превращается в модника. Он предпочитает Fila, но, как и всем нам, ему нравится тусоваться в магазине под названием «Джон Энтони», рядом с автобусной остановкой на Джервис-Плейс в фешенебельной части города, рядом с «Аркадой». Это небольшое местечко, но это шаг вперед, когда ребята получают зарплату в размере £27 в неделю в первый год и £35 во второй. Есть итальянские бренды, которыми Шон Брукс полностью обвешен на свою зарплату в первой команде. Есть много Stone Island и Paul Smith, некоторые вещи компании CP, а также бренды, которые, как мы понимаем, не для нас, такие как Emporio Armani и Hugo Boss.
Марк, которому только что исполнилось 19, все еще верховодит. Дейв Моррис, как и в забегах на длинных дистанциях Терри Шэнахана, плетется сзади. Когда я получу бесплатную спортивную одежду, я смогу приодеть его. В другой раз он придет домой с пустой сумкой, скажет Марку, что у него нет свитера на эту ночь, и уйдет со свитером, костюмом и еще парочкой вещей, взятыми в долгосрочную аренду. Все в порядке, потому что он наш мыслитель на поле. Мы все время держимся вместе.
Потому что мы все еще только притворяемся, что живем как в сказке. Когда мы заканчиваем тренировку, нам всем приходится набиваться в общую ванну, где всплывает грязь и трава, вода скоро становится грязной. Есть только один кусок мыла, который превращается из чего-то, предназначенного для того, чтобы тебя очистить, во что-то, что с большей вероятностью тебя заразит. Кто-то постоянно украдет твое полотенце, потому что кто-то всегда забывает свое. Есть только один туалет, и поэтому ты мочишься там, где можешь и когда захочешь. Это вам не Ла Масия в «Барселоне». Это едва ли лучше, чем просто идти домой грязным.
Мы все еще изгои. В углу стадиона находится клуб болельщиков. Парень, который им управляет, ненавидит, когда мы приходим. Насколько я могу судить, он практически все ненавидит. Я очарован стандартами гигиены. Он подает бутерброды с ветчиной в белом хлебе, которые выглядят так, будто быстро тебя убьют, если только тебе не повезет и они все же убьют тебя медленно. Все, что я когда-либо покупал у него — это банка кока-колы. Даже тогда, когда он дает мне сдачу, я сую ее прямо во фруктовые автоматы или музыкальный автомат, а не в карман. Поскольку в музыкальном автомате клуба болельщиков АФК «Борнмут» нет NWA, я соглашаюсь на Стиви Уандера и его Superstition. Парень-управляющий ненавидит и эту песню тоже.
Лучшим вариантом для обеда является павильонное кафе «Куинз Парк», расположенное напротив гравийной автостоянки. В клубе ты можешь получить ваучер, чтобы получить там еду, но ты должен добраться туда как можно быстрее, иначе ничего не останется. В хороший день там окорок и картошка. В блестящий день там еще и яблочный пирог для пудинга. Первые парни, которые выйдут из общей ванны и вытрутся полотенцем бегут через дорогу и кричат — «Мальчики! Пирог готов!» — и если ты доберешься туда, и ничего уже не будет, то это будет полное опустошение.
Впервые мы замечаем, что Борнмут — сонный город. Так долго он казался таким большим. Летом пляжи набиты под завязку, а набережные переполнены, и каждую ночь что-то происходит. Светит солнце, и мы проводим все свое время на улице. Но мы начинаем задаваться вопросом, что еще там есть, в некотором скромном смысле. Может быть, чуть более крутые магазины одежды. Места, где играют хип-хоп, а не Стока, Айткена и Уотермана, а также будут впускать парней, которые недостаточно взрослые, чтобы их туда впускали.
Ты начинаешь оглядываться вокруг и задаваться вопросом, сколько людей на самом деле уезжают из Борнмута. Люди приезжают сюда на пенсию. Они приезжают сюда, когда их жизнь подходит к концу. А у нас-то она только начинается.
В субботу утром я возвращаюсь на «Дин Корт» в поисках папы, выхожу на поле и вижу, как Джон-садовник медленно едет туда-сюда со своей косилкой, двигаясь лишь немного быстрее, чем растет трава. Это похоже на древний детский стишок. «Один человек пошел косить». Я взбегаю по ступенькам главной трибуны, и на деревянных скамейках лежат подушки. Подушки на футбольном стадионе.
Я не могу представить «Борнмут» в Первом дивизионе. Я не вижу, чтобы что-то настолько сильно изменилось. Когда ты живешь в Борнмуте, ты не хочешь, чтобы что-то менялось. В этом вся суть. И я быстро выбегаю на улицу, чтобы стряхнуть с себя подкрадывающуюся сонливость, и вижу, как парни гоняют мячи по гравийной автостоянке, как щенки за пакетиками с чипсами на ветру, и испытываю огромное облегчение. Мы — люди, делающий все, что в наших силах. Мы — люди дела. Мы — поколение, которое может выйти в люди, потому что нам не все равно.
И когда скука овладевает нами, мы развлекаем себя сами. В течение 20 минут на стадионе идет матч, прежде чем кто-либо осознает, что от одного из прожекторов по полю тянется огромная тень. Она почти велосипедной формы, веретенообразный черный треугольник, где должен быть желтый свет и зеленая трава. Ты смотришь в темное вечернее небо и понимаешь, почему. Там стоит велосипед одного из парней. Кто-то приложил все усилия, чтобы подцепить его, взвалив на плечи, как наездник на велокроссе, и взобрался по металлической раме, прикрепив его в верхнем углу. Этот кто-то, судя по выражению восторга на его лице и по тому, как Эшли гоняется за ним по коридорам, пытаясь намертво его схватить — мой брат Марк.
Клуб проводит футбольные уроки для местных мальчиков во время летних каникул. Ребятам от 9 до 14 лет, поэтому мальчиков из молодежной команды посылают присматривать за ними, организовывать тренировки. Они должны были пробыть с нами неделю, но через три дня мы вернулись к тому, чтобы постоянно проводить матчи пять-на-пять. Там был один упрямый ребенок, который никак не хотел затыкаться. Ныл об этом, трындел о том. Все портил, раскидывал в разные стороны мячи, пинал конусы. Я жду, пока мне попадется случайный пас, прицеливаюсь и бью самым приятным ударом с полулета прямо ему в голову.
Лето — самое сладкое время. Спускаемся по пляжу, втискиваем как можно больше людей в машину Нила Мастерса, Дино запихивают в багажник, потому что он самый маленький. Он там ничего не видит, но может поболтать, если мы закричим, постучит по крышке, чтобы сказать нам, что он все еще жив.
Усердно тренируемся все утро, наедаемся яблочным пирогом, плаваем в море. Кто-то с большим магнитофоном как из гетто в городе, где нет гетто, а теперь еще и пара девушек, которые потрудились поболтаться с нами. Вот близнецы Сэм и Нина. Нине даже по душе Jungle Brothers, которые находятся на более фанковом конце спектра хип-хопа, сэмплы из соул-мелодий 70-х, которые слушает мой папа, но приправленные словами, которые он никогда бы не использовал перед моей мамой. Все мы поем «Потому что у меня так получилось...», а Нина покачивается в такт небольшому шаткому органному риффу и вызывает удивление.
Ненадолго у меня появилась девушка. Ее зовут Луиза Рассел, и я встречаюсь с ней, потому что ее брат Джеймс дружит с Марком. Она реально милая девушка, но я совершенно не представляю, что делаю. Я так серьезно отношусь к своему футболу, что мне больше нечем заняться. Луиза всем нравится. Будет неправдой сказать, что я не готов к серьезным отношениям. Более того, я уже нахожусь в одних отношениях с футболом, и каждую неделю романтика рождает нечто новое и захватывающее.
Старшие игроки — это привратники к правильному футболу, и они — те люди, которые могут привести нас туда, куда попадают настоящие футболисты. Лютер Блиссетт сядет в раздевалке на «Дин Корт» и расскажет тебе истории о жизни в «Милане», которые все-таки больше привлекают, чем его рассказы о жизни в «Уотфорде». Ближе к дому он рассказывает нам о клубе под названием «Мэдисонс», расположенном на несколько ступенек выше магазина «Мисс Селфридж», что на площади в центре города, и это звучит потрясающе. Это также звучит ужасно — неоновая вывеска с названием, идущим по диагонали, дискотечные шары и грязные зеркала внутри, невероятный запах пота, выпивки и сигарет — но это именно то, чего мы хотим.
Когда мы выясняем, что вышибалы примут поддельные водительские права в качестве удостоверения личности, мы думаем, что пробьемся. Мы распечатываем их, и я провожу весь день, отрабатывая свой ответ, когда меня спросят у входа мою новую дату рождения и фальшивый адрес. И я так волнуюсь, что когда наступает момент, я говорю все так как надо, кроме года, который я называю не тот, но на самом деле тот. Я не хотел говорить 1973 год, что является правдой. Я хотел сказать 1971 год.
К счастью, эти вышибалы либо быстро забывают, либо думают, что мы все выглядим одинаково. Когда мы приходим через неделю, став старше и мудрее, это похоже на то, как мы выбегаем на поле «Уэмбли». Мы не можем в это поверить. Настоящий ночной клуб, с хип-хопом наверху и хаусом низу, можно носить джинсы и кроссовки, магнитофоны в углу, где по вечерам в стиле техно играют такие знаменитости, как Энди Уэзеролл и Карл Кокс, девушки в таких топах и юбках, которые они не носили днем на площади и определенно не переняли из «Мисс Селфридж». Мы сделали это. Мы пробились.
Будут и другие места, о которых мы узнаем. Дом Кевина, если включать свою правильную танцевальную музыку со скоростью 120 ударов в минуту. «Глассхопперс», крошечный темный подвал, где ритмы хип-хопа отскакивают от стен, и ты прыгаешь туда-сюда, как будто пытаешься пробить туннель в полу. Конечно, я слишком молод, но в этих местах действуют те же правила, что и на поле. Дейв Моррис старше и намного круче, и он может справиться со всем этим, поэтому он присматривает за мной, когда мы стоим в очереди, и это становится невыносимо, или когда мы на танцполе, и кто-то выставляет локоть, или ты подталкиваешь их стакан, или они убеждаются, что ты смотришь на их девушку, или, что еще хуже, их девушка смотрит на тебя. Это случается со Скоттом Мином однажды ночью — он ни в чем не виноват, просто какой-то пьяный псих, но об него разбили бутылку, и ты не можешь забыть нечто подобное, когда увидишь. Это заставляет меня начать думать о ночных клубах, как о футбольном поле: ты должен понимать, что неприятности могут прийти откуда угодно. Я начинаю располагаться спиной к стене или где-нибудь еще, откуда я могу видеть все перед собой. Ты вообще не хочешь быть застигнут врасплох.
Дейв — наблюдатель в движении, и все это оттого, что я умею играть в футбол. Не из-за того, кто мой отец, а потому, что уважение и узы приходят через то, что ты можешь сделать ногами с мячом. Это работает и в обратном направлении. Мне комфортно со старшими и более мудрыми. Я знаю, что если бы я не умел играть, это было бы трудно, а может быть и невозможно. Все ребята из нашей молодежной команды изо всех сил старались быть здесь, и это создало связи между нами, но также и барьер вокруг нас для тех, кто снаружи. Если ты не чувствуешь того, что мы чувствуем по поводу футбола, нам с тобой не по пути. Если ты не можешь делать то, что можем мы, для тебя нет места.
Мне нравится атмосфера вокруг нас, и я вообще ни разу не чувствую себя в ней неуютно. Это рука, обнимающая за плечо и одновременно пинающая под зад. Вы пытаетесь подколоть друг друга по мелочам, но когда все серьезно, вы все в деле, помогая друг другу. Дейв называет меня симпатяжкой. Он говорит, что я футболист, а не боксер. Он также защитит меня от чего угодно. Он говорит, что я достаточно хорош, чтобы быть здесь. И это все, что имеет значение.
Это все еще маленький городок, в котором можно быстро повзрослеть. Однажды вечером мы выходим из «Мэдисона» сразу после полуночи, я, Дейв и Дино, а двое других ошеломлены. Игр не предвидится, так что мы думаем, что у нас все в порядке, и я ухожу в «Хайлин», чтобы не было проблем с мамой и папой. Их и нет, пока мы не перейдем дорогу, все кричат и обнимают друг друга за плечи, и мы слышим крик из машины, ожидающей нас на перекрестке, и оглядываемся, и с содроганием понимаем, что это мама и папа.
Мы никак не могли предположить, что они так поздно захотят полакомиться китайской едой. Нет никакой справедливости в том факте, что они возвращаются через город этим путем в то самое время, когда мы находимся между двумя тротуарами. И нет никакого способа, чтобы папа не взбесился.
Я отделался достаточно легко, только потому, что очевидно, что я не пил. Но это второстепенная вещь. Темперамент в самом разгаре, взрыв гнева, крики, рукоприкладство. Когда на следующее утро мы приступаем к тренировке, Терри Шэнахану уже сообщили. Нам всем запрещено выходить в город. Больше никакого алкоголя по субботам после игр. Тебя растит твой собственный отец, и никто из нас не может жаловаться на это, потому что все мы из хороших мест. Это все для того, чтобы сделать нас лучшими игроками. Это для того, чтобы у нас было больше шансов пробиться в профессионалы. И создание этого — именно то, что мы хотим сделать, потому что мы понимаем, что, хотя мы еще ничто и никто, мы также обладаем привилегиями, которых нет у других.
Для первой команды запланирована поездка на западное побережье Северной Америки, в игру вступают все старые связи отца. Он берет с собой пару молодых ребят из нашей молодежной команды для получения опыта. Матчи проходят в Сиэтле, Портленде, Ванкувере, на острове Виктория.
В Ванкувере дислоцируются корабли британского военно-морского флота. Как гости с родины, мы приглашены на борт, и повсюду стоят банки с пивом. Там есть шикарные люди, которые ходят прямо как офицеры, и есть парни из тех же слоев общества, что и мы, которые служат по призыву и застряли там. Можно сразу увидеть, как сильно им это не нравится. Можно увидеть дисциплину и то, как она соблюдается, и как они сопротивляются ей. По сравнению с морскими офицерами — Терри Шэнахана похож на добрую старую бабушку. А если сравнить условия на борту, то «Хайлин» по сравнению с этим похож на борт корабля «Королева Виктория II». Тем временем Нил Мастерс набрасывается на пиво — Дейва это просто убивает, и это вроде как весело, но и очень странно, и когда мы уходим, мы все шумно аплодируем и благодарим, но мы также немного спокойны, потому что мы видели другую сторону жизни. Мы вольные и свободные, не то что эти парни. Мы можем пойти потусоваться, когда захотим, как только Терри немного смягчится. Футбол, пляжи, клубы и всякие глупости. Далекb от трех месяцев в море и пары жестоких ночей на другом конце света, где тебе никто по-настоящему не рад.
Что самое трудное, через что нам предстоит пройти? День в колледже в Саутгемптоне в рамках программы СОМ, в которой участвует бо́льшая часть молодежной команды. Это один день в неделю, и нам так скучно, что мы выходим из класса и сразу забываем все, что нам говорили. Никто из нас не думает, что это поможет нам потом, даже те, кто задается вопросом, собираются ли они через несколько лет покончить с выпускными экзаменами, и огромная боль только, чтобы добраться туда — полчаса на поезде и утомительная прогулка будь то туда или обратно.
Меня это не интересует. Это не футбол, так что я не вижу в этом никакого смысла. Дино говорит Терри, что предпочел бы бегать по гравийной площадке весь день или делать те ужасные десятикилометровые эпопеи, и Терри вроде как соглашается, но ничего не может с этим поделать. Единственная забавная часть — это каждый раз гонка к машине Дейва Морриса. Там есть место только для половины команды, учитывая Дино с его обычным местом в багажнике, так что, кто бы из пяти ни добрался туда первым — их подвезут, а остальным придется пешком маршировать на станцию. И даже с этим что-то не так. Летя вниз по лестнице в колледже, не впереди всех, но надежно укрытый в ведущей группе, я спотыкаюсь на последней ступеньке и падаю на лодыжку.
Я отлично все испортил. Недели без футбола. Папа сходит с ума — ты что сделал? баловался на лестнице? — и я не уверен, случится ли это когда-нибудь снова. Через несколько лет я пару раз сломаю эту лодыжку, и каждый раз я буду вспоминать лестницу в колледже, в котором я не хотел учиться, проходить курс, который я не хотел слушать, и все это останется со мной. Удачливый, но невезучий, защищенный от реального мира, но все еще находящий царапины и потрясения в нашем странном маленьком пузыре.
И этого все еще мало. Молодежная команда играет во втором дивизионе Лиги Юго-Восточных округов. Первый дивизион предназначен для больших мальчиков — «Тоттенхэм», «Арсенал», «Челси», «Вест Хэм». Второй дивизион также может быть для больших мальчиков, но только для их собственных маленьких мальчиков. У Шпор и «Саутгемптона» достаточно детей, чтобы руководить двумя молодежными командами, а младшие играют в нашем дивизионе.
И вот, мы начинаем на выезде против «Бристоль Сити» в субботу 19 августа 1989 года, мой первый официальный соревновательный матч за настоящую молодежную команду АФК «Борнмут». Кит Роуленд — левый защитник, Дейв Моррис играет «пятеркой», Дино — «шестеркой», Энди Кейс носит номер девять. Я восьмой номер, центр полузащиты, и мы хорошо справляемся, ничья 2:2. Мы выигрываем в Колчестере, и я забиваю гол. Мы разгромили «Бристоль Роверс» со счетом 5:1, и Дино забивает.
Мы проигрываем со счетом 0:4 большим парням «Челси» в кубке. Мы отправляем шесть голов в ворота Шпор и кучи парней, с которыми я мог бы вырасти, если бы сделал другой выбор. Я не жалею об этом, потому что нет ничего лучше, чем укатывать соперника вместе со своими лучшими друзьями в течение 90 минут. Я, Дейв и Дино вместе в центре поля, точно зная, где каждый из нас хочет получить мяч, точно зная, где будет каждый, когда у нас в ногах будет мяч, и парень, идущий на нас, и пас, который мы должны найти.
Я дважды забиваю гол молодым ребятам из «Тоттенхэма», тем, кто на самом деле моего возраста. К началу октября в ворота «Олдершота» будет забит еще один гол, и я чувствую себя частью чего-то большего, чем я сам. Все движется. Мы на пути наверх, даже если я еще недостаточно взрослый, чтобы водить машину или покупать выпивку, даже если следующие шаги — «Оксфорд Юнайтед» на выезде и «Нортгемптон Таун» дома.
Открываются возможности, и все это кажется естественным. Терри Шэнахану нужны люди в резервном составе. Ему нужны молодые ноги, а также в матчи по середине недели для старших игроков, возвращающихся после травмы или пытающихся пробиться обратно в первую команду. Так что некоторые из нас получают вызов. Дома против «Суонси», и я начинаю в центре полузащиты вместе с Питером Ширером, который на шесть лет старше меня и играл в футбольной лиге за «Бирмингем», когда я учился в третьем классе в общеобразовательной школе Твайнхема. Денни Манди в обороне, парень, который не может перестать говорить и который в конечном итоге будет играть на всех позициях, кроме вратарской в первой команде. Дино на скамейке запасных. Мы сидим рядом друг с другом в раздевалке.
Меня снова выбирают против «Бристоль Сити», всего через два месяца после моего 16-летия, и на этот раз рядом со мной тоже Шон Брукс, чистый подражатель итальянского стиля и такой прекрасный на мяче. «Торки» на выезде, Дино уже начинает, Мэтти Холмс выходит в центр поля. К декабрю и Дейва уже проверят в поле, а к январю я также сыграю со своим братом. Более громкие имена из первой команды: Пол Миллер и Шон О'Дрисколл, нападающий Тревор Эйлотт. Тревору 33 года. Он забивал голы за «Челси», за «Кристал Пэлас», за «Миллуолл». Он из Бермондси. Он может постоять за себя. Если твой пас попал не совсем туда, куда ты бы хотел его послать, он даст тебе знать об этом. Но меня это устраивает, потому что это то, что он и должен делать. Это то, что все мы делаем. Это моя нормальность. И это мой мир.
Мы все сейчас задаемся вопросом. Кто первым отправится с первой командой на игру в качестве игрока, может быть будет сидеть на скамейке запасных в матче Кубка Лиги? Они испытывают проблемы во Втором дивизионе, и у них есть травмы, так что папе придется дать кому-то шанс. У него не так много других вариантов.
Это одна из тех ночей в «Хайлине», когда мы решаем, как нам это выяснить. Мы все там, и кто-то упоминает спиритическую доску, а потом все притворяются, что готовы к этому. Я пытаюсь ничего не говорить, потому что со времен «Экзорциста» мысль о том, чтобы намеренно делать что-то, связанное с призраками, мертвецами или дьяволом, заставляет меня холодеть от ужаса, но я не могу сказать «нет», только не тогда, когда все кричат и смеются. И вот, мы все сидим за одним из обеденных столов, положив пальцы на перевернутый стакан, все мы, молодые игроки, сидим за доской и задаем вопрос — кто станет футболистом? — и ждем.
На мгновение — ничего. Затем стакан начинает колебаться, и двигаться, и затем скользить.
Прямо ко мне.
Я не знаю, блевать мне или радоваться. Все остальные охают и ахают, а потом стакан снова начинает скользить. На этот раз он останавливается на Ките Роуленде.
Это пугает меня до смерти. Стакан движется, я это вижу. Мы все немного напуганы, даже те, кто смеется над этим. Теперь мы сильные мальчики, некоторые уже выросли, другие начинают выглядеть скорее как мужчины, чем как парни. Но внутри мы все еще мальчишки, даже самые крутые. У нас нет ответов на все вопросы.
Что касается тех, к кому стакан не доходит, тех, кто уже начинает думать, что они не пробьются, игроков, которых Терри не вызвал в резерв, происходит другой вид преследований. Есть проблеск в другое будущее, где они бывшие футболисты, где они — еще одно имя в этом бесконечном списке почти добившихся успеха игроков в футбол, которые будут рассказывать в пабе о том, как они были в составе профессиональной команды, но травмы, невезение и прочее встали на пути.
Каждый будет сталкиваться с последствиями, так или иначе.
•
Дейв Моррис: Я все еще думаю о некоторых вещах, которые делал Джейми. Они запечатлелись в моем сознании. Во время той поездки в Америку, в одной из игр, один из нас отдал ему мяч в центре поля, и он поставил одну ногу за другую и совершил пас на 37 метров во фланг товарищу по команде. Он был просто на голову выше остальных, вот в чем суть.
Дин Гиддингс: Были моменты, когда ты просто знал. Вторая игра Джейми за молодежную команду состоялась в Колчестере. Алан Болл в то время был их помощником тренера у Джока Уоллеса. Он наблюдал, как Джейми дважды забил. Когда мы уходили, Алан подошел к Терри Шэнахану и сказал ему: «У тебя там есть игрок. Он на голову и сильнее всех остальных на этом поле».
Затем была игра молодежной команды против Шпор на выезде в середине сезона 1989/90 годов. Это была игра очень на-тоненького, никто не уступал. Джейми подобрал мяч в центральном круге, обыграл своего соперника, ускорился вперед и с 27 метров воткнул его в верхний угол ворот. Мяч почти неподвижно висел в воздухе, так хорошо он по нему пробил. Идеальная траектория, никаких отклонений. Ты видишь это в 16 лет, и это нечто иное. Он был одним из нас, но он также был и сам по себе.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал — переводы книг о футболе, статей и порой просто новости.
