«Клуб» Часть IV: Корпорация «Премьер-лига». 17
Часть I: Отрыв
Часть II: Восстань вновь восстань
Часть III: Захватчики на берегу
Часть IV: Корпорация «Премьер-лига»
Часть V: Новая империя Британии
Избранная библиография/Состав участников/Об авторах
***
Сага о Роналду развернулась на самом пике трансферного рынка, но напряженность между игроками, агентами и клубами — между лояльностью и стремлением к более высокой зарплате — существует в каждом клубе на каждом уровне профессионального футбола, и в современную эпоху Премьер-лиги она стала определять отношения между клубами так же, как и все, что происходит на поле. Кто-то всегда пытается уйти. Кого-то всегда нужно купить. Трансферы — это всеобщее предсказуемое решение.
Как любит напоминать всем Арсен Венгер: «В Англии, как только у вас возникают проблемы, люди хотят, чтобы вы покупали».
То, как игроки в футболе перемещаются между клубами, не похоже ни на что, с чем когда-либо согласился бы американский спорт. Футбол, бейсбол и баскетбол похожи на простые сделки игроков с использованием других игроков — «Вы даете нам этого парня, а мы дадим вам этого». Европейский футбол любит, чтобы его транзакции были еще проще: «Нам нужен ваш парень, и мы будем швырять в вас деньгами до тех пор, пока вы не захотите разорвать с ним контракт». Контракты в основном бессмысленны. Игроки, которые пронюхивают о переходе в более крупную команду, посредством своих агентов могут заставить своих владельцев сделать это в одно из двух трансферных окон годового футбольного календаря. Это самый свободный рынок в мире спорта.
Это не означает, что согласованного способа ведения дел не существует. Вот вам основные этапы любого трансфера Премьер-лиги, рамки, которые каждый в футболе постоянно пытается подчинить своей воле. (Внимание — спойлер: агенты всегда выигрывают.)
Шаг 1: Ваш клуб определяется с игроком, который может ему понадобиться. Раньше это происходило путем ознакомления с отчетами, собранными с малоизвестных матчей по всей Европе сетью седых скаутов, делавших свое дело лишь посредством своих глаз. Сегодня процесс чаще всего начинается со спартанского офиса и команды ищеек данных с ноутбуками и громадными библиотеками видеоматериалов, дополненных плотными электронными таблицами статистики игроков. Когда их алгоритмы выдают имя, то это сигнал для того, чтобы отправить скаута на следующую игру этого игрока, а может и на шесть игр и начать исследовать его характер — надо убедиться, что он не является нетренируемой горячей головой. Высококлассный скаутский отдел Премьер-лиги будет просматривать более двухсот скаутских отчетов в месяц. «Прежде чем мы пойдем и посмотрим на игрока, который нам действительно нравится, будет проделано очень много фоновой работы, — сказал Стив Уолш, двадцатилетний ветеран по рекрутингу игроков Премьер-лиги. — Речь идет о снижении риска... Любой, кто при подписании игрока говорит вам, что они все делают на 100% правильно — лжец».
Шаг 2: Надо поехать посмотреть на игрока. Почаще ходить на его игры. Когда интерес достаточно возрастет, пошлите главного тренера или главного скаута понаблюдать за игроком во плоти — но стоит ожидать, что телекамеры немедленно заметят главного тренера на трибунах, поэтому напомните ему взять бейсболку.
Шаг 3: Сделайте предложение. Как и в любых переговорах, оно должно составлять где-то около 50% от цены, которую клуб фактически готов заплатить. Происходит обычное возвратно-поступательное движение, в то время как оба клуба проводят большую часть своего времени, публично отрицая существование каких-либо контактов. Стоимость, о которой в конечном итоге договариваются два клуба — и которая сообщается в прессе — это строго то, что клуб А заплатит клубу Б за право выманить игрока. Игрок ничего из этих денег не получает. Этот процесс может занять от нескольких часов, когда продавец мотивирован, до всего сезона.
Шаг 4: Договоритесь с игроком о личных условиях — зарплате, некоторых бонусах и ряде льгот, которые могут включать в себя все, от служебного автомобиля до дома для его семьи. Как только личные условия согласованы, это означает, что трансфер фактически завершен. Остаются только три формальности: медицинское обследование покупающим клубом, чтобы убедиться, что им не продают брак, физическое подписание контракта на пунктирной линии и фотосессия с держащим футболку и ухмыляющимся игроком.
По крайней мере, так это работает, когда все идет гладко. Но некоторые неровности могут повлиять на все, что касается трансферов, от цены до окружающего уровня враждебности — такие неровности, как стоимость выкупа игрока, которая является условием контракта, запускающая автоматические переговоры о продаже; сколько времени осталось по существующему контракту игрока; и, конечно, небольшой вопрос о гонорарах агентам. Дэвид Гилл из «Манчестер Юнайтед» в 2000-х годах пытался ввести общекомандное правило, заставляющее игроков платить гонорары своим агентам, а не ожидать, что раскошелятся клубы. Но достаточное количество клубов, на которые повлияло достаточное количество агентов, отступили, и Премьер-лига оказалась в ситуации, когда по данным УЕФА комиссионные агентов выросли до 13% от всех трансферных расходов в Англии, что составляет десятки миллионов фунтов стерлингов каждый сезон.
И здесь тоже правило Босмана 1995 года вернуло игрокам власть. Существование рынка свободных агентов создало странную новую точку перегиба в жизни контракта: отметку в восемнадцать месяцев до истечения срока действия. Хотя это никогда не бывает явным, именно тогда клубы начинают понимать, что им нужно начинать составлять новый контракт, чтобы удержать игрока связанным обязательствами — насколько это вообще возможно — или столкнуться с возможностью бесплатно его потерять по истечении срока его контракта.
Это безумие продолжалось круглый год. Не было никаких крайних трансферных сроков или ограничений на то, когда два клуба могут заключить сделку — игроки постоянно выставлялись на продажу. С начала 1990-х годов Премьер-лига пыталась ограничить это, а бывший главный тренер «Тоттенхэма» Терри Венейблс стоял в авангарде этой борьбы. «Идея Терри заключается в том, что тренеры должны быть тренерами, проводить время со своими игроками, а не искать новых игроков, или отбиваться от агентов, или иметь дело с неустроенными игроками», — сказал тогда исполнительный директор Премьер-лиги Рик Пэрри.
Но предложение ввести определенные окна, когда будет разрешена торговля игроками при голосовании владельцев лиги едва не провалилась. Несогласие исходило от нескольких небольших клубов, которые оценили возможность отцепки игрока по середине сезона на случай, если им понадобится быстро получить денег. Но на это все еще не закончилось.
После того, как правило Босмана привело трансферный рынок в овердрайв, Премьер-лига вновь поддержала предложения обуздать дестабилизирующий эффект постоянного периода покупок. «Это позволило бы сохранить некоторый контроль над агентами, постоянно торгующими игроками, — сказал в 1998 году Питер Ливер, преемник Пэрри на посту исполнительного директора лиги. — И я думаю, что клубы также должны были бы начать должным образом планировать заранее».
Руководящий орган европейского футбола с этим согласился и представил план по ограничению передвижения игроков двумя конкретными окнами — одним в летнее межсезонье и одним в январе. Однако к настоящему времени, в классической английской манере, когда любая идея приходит с континента, клубы Премьер-лиги перевернули все с ног на голову. И ведь не то чтобы они имели какое-то право голоса в этом вопросе. В 2002 году УЕФА ввел два стандартных трансферных окна по всей Европе, полагая, что на этом все и закончится. Теперь, когда клубы и игроки знали, где и когда все будет происходить на протяжении более длительного периода времени, они большую часть года могли перестать беспокоиться о трансферах и сосредоточиться на текущей задаче.
Они ошибались.
«Современный футбол определяется ищущими все больше и больше свободы игроками. И это совпадает со все большим и большим индивидуализмом, — сказал Венгер. — Сегодня мы находимся в такой точке, когда даже январское окно создает землетрясения внутри клубов. Как только личные интересы футболиста не совпадают с интересами команды, ему становится очень скучно».
И кто, как не истекающая слюной британская бульварная пресса тут же начинает раздувать пламя.
Трансферные сплетни десятилетиями были их товаром, продуктом более древним, чем сама Премьер-лига. Оглянитесь достаточно далеко назад, и вы поймете, что у трансферных сплетен и Премьер-лиги есть общий предок. К тому времени, когда этот предок оплел Премьер-лигу, он восседал на вершине международной медиа-империи. Однако в 1969 году он был всего лишь амбициозным владельцем газеты из Австралии.
Руперт Мердок только-только приобрел обанкротившийся таблоид «Сан». И столкнулся с чем-то вроде логистической проблемы, первой из многих в его жизни, вызванной футболом. Нехватка печатных изданий по всей стране означала, что первое издание «Сан» должно было выходить в печать до окончания любых поздних футбольных матчей. Для человека, надеющегося нацелиться на массы, любящие футбол в Великобритании это была катастрофа.
Таким образом, «Сан» добавила своего рода футбольный наполнитель — с высоким содержанием калорий и низким содержанием питательных веществ — который успокоил своих жаждущих заголовков читателей. Газета начала печатать сплетни. Никогда в истории сплетни не были непопулярны.
Последующие десятилетия принесли больше инноваций в индустриальный комплекс футбольных сплетен. Точно так же, как индустрия фильмов для взрослых занимала важнейшее место в системе видеотехнологий — оказавшись решающей в битве между VHS и Betamax — Комплекс охватил все новые средства массовой информации, которые были ему доступны. В 1990-е годы, до-Интернетную эпоху, Ceefax — текстовая система телевизионного телевидения BBC — обобщала последние таблоидные слухи. Телефонные услуги премиум-класса также побуждали фанатов платить непомерные суммы, чтобы узнать, какая «звезда чемпионата мира» может подписать контракт с их клубом. Затем комплекс переместился в Интернет и в Твиттер, где теперь загораются слухи. Сегодня колонка сплетен о трансферах на веб-сайте BBC ежедневно является одной из самых читаемых страниц. Журналисты получают огромное количество подписчиков в социальных сетях, основываясь только на случайной точности их трансферных слухов. Создание трансферных окон мало что сделало для пресечения спекуляций о трансферах в качестве круглогодичного времяпрепровождения. В газетной стенографии трансферных слухов практически все может стать признаком предстоящего перехода игрока.
Игрок X отвечает на вопрос репортера о том, хотел бы он играть в Англии: «Это лучшая лига в мире — за хороший клуб любой бы хотел играть там». Эта цитата затем разворачивается с точностью до сантиметра и превращается в ПРИЗЫВ ПОЛУЗАЩИТНИКА «ПРИДИ И ЗАБЕРИ МЕНЯ» К КЛУБАМ ПРЕМЬЕР-ЛИГИ.
Но есть еще одна фундаментальная проблема, которая влияет на то, как трансферы — и Премьер-лига в целом — освещаются британской прессой: почти полное отсутствие доступа. В то время как американских узкоспециализированных репортеров, освещающих основные профессиональные лиги, приглашают в раздевалку после игр и на большинство тренировок, где они более или менее свободны подходить к любому, к кому только захотят, пресс-пакет Премьер-лиги ограничивается кратким интервью у людей, о которых они, как ожидается, будут целыми днями писать. В обычную неделю главный тренер дает одну предматчевую пресс-конференцию за каждую игру, а затем снова обращается к СМИ после матча. И это в значительной степени все. Вещатели получают немного больше, включая гарантированные эксклюзивные интервью перед игрой, которую они проводят в прямом эфире — опять же, за эти права они платят миллионы.
Это приводит к тщательной игре, в которую играют журналисты из конкурирующих ежедневных газет после каждого матча или пресс-конференции. Стая репортеров собирается вместе в движении, заимствованном у британских политических писак, где они решают, каковы были самые пикантные моменты. «За что будем цепляться?» — вот вопрос, на который они все пытаются ответить. Возможно, они выведут в заголовок полученную в игре красную карточку, или, может быть, намек главного тренера, что его клуб ищет нападающего. Единственная уверенность заключается в том, что на следующий день их статьи будут иметь один и тот же основной ракурс — потому что они заранее об этом договорились.
У британской прессы также есть хитрый трюк для создания иллюзии бо́льшего доступа: эмбарго. Любая пресс-конференция или интервью могут быть разделены на две или три части. Возьмите типичную пресс-конференцию главного тренера перед воскресной игрой. Первые десять минут, которые проводятся в пятницу на этой неделе, открыты как для газет, так и для вещательных компаний — все для того, чтобы немедленно быть опубликованным. Затем камеры выключаются, и есть вторая порция исключительно для ежедневных газет и веб-сайтов, где информация должна придерживаться до 22:30 того же дня — чтобы репортеры не были втянуты в гонку за то, чтобы опубликовать ее первыми. И, наконец, третья часть зарезервирована для воскресных газет, все еще распространенных в Британии, также известных как «Сандэйс». Все эти материалы, разумеется, запрещены для публикации до позднего вечера субботы. Аналогичным образом, все, что предлагается одним или двумя игроками, которые соизволят поговорить с избранной группой репортеров после игры — так называемое интервью в смешанной зоне — также подпадает под эмбарго, определяемое не клубом, а старшими членами стаи.
Играйте по правилам, и стая всегда будет пересылать цитаты и стенограммы по электронной почте, чтобы вас не застали врасплох. Нарушьте их, и вы рискуете попасть в черный список, оказавшись в конце гневных твитов коллег-профессионалов, обвиняющих вас в том, что вы «подвели индустрию», и сообщающих вам, что вы должны «опустить голову от стыда». (Правдивая история.) Если, конечно, у вас нет эксклюзива. В этот момент все ставки отменяются. Допустим, агент или руководитель клуба отправит репортеру фрагмент текстового сообщения о планах игрока на будущее, который может быть правдой или неправдой. Время появления этих текстовых сообщений часто совпадает со сверхъестественной близостью к следующим переговорам по контракту этого игрока. Перенесемся к непрозрачному отчету об одном клубе, «взвешивающем переход», или «готовящемся», или «планирующем дерзкий январский налет» на звезду конкурирующего клуба. В ежедневной игре в превосходство на последней странице (прим.пер.: последние страницы газет в Британии — спортивные) единственное, что имеет значение — это заголовок с жирным шрифтом или иногда с золотыми буквами и ценник со множеством нулей. Самое сумасшедшее в том, что эти выходки разжигают атмосферу Премьер-лиги и придают каждой игре еще больше интриги. Другими словами, Промышленный Комплекс Сплетен не только привлекает больше аудитории и внимания к Премьер-лиге, но и помогает перегружать рынки, лежащие в ее основе.
Еще безумнее: порой такие трансферы даже проходят.
На этом фоне неудивительно, что и без того беспощадный трансферный бизнес Премьер-лиги привел к тому, что процесс покупки и продажи игроков стал более яростным, чем когда-либо в конце 2000-х и начале 2010-х годов. Когда клубы Премьер-лиги летом 2011 года потратили £485 млн., что на 33% больше, чем в предшествующем году, это выглядело как аномалия. Фактически, это было всего лишь началом коллективной истерии, которая привела к тому, что совокупные расходы клубов Премьер-лиги увеличивались в каждом из следующих пяти сезонов, достигнув кульминации в 2016 году, когда расходы двадцати клубов лиги впервые превысили отметку в £1 млрд .
Однако ни на минуту не думайте, что этот денежный поток высшей лиги уничтожил дешевые трюки на трансферном рынке. Во всяком случае, клубы, агенты и даже игроки стали еще более изобретательными и возмутительными в своих попытках навязать сделки или обыграть своих конкурентов. Вежливые словесные контракты и джентльменские рукопожатия вылетели в окно. Работа на трансферном рынке всегда была похожа на плавание в аквариуме с пираньями. Теперь все было так, как если бы для ровного счета кто-то добавил туда косяк злых скатов-мант.
Премьер-лига впервые увидела это несколькими годами ранее, когда «Челси» Романа Абрамовича наконец-то преуспел в своей миссии по переманиванию одного из лучших игроков «Арсенала». В конце концов, не Тьерри Анри переехал из Северного Лондона в Западный Лондон, а защитник Эшли Коул. Интерес Cиних к нему был вполне логичен: двадцатипятилетний парень был одним из лучших левых защитников в мире, опорой сборной Англии и находился в расцвете сил. Удивительным было то, как они решили его купить. 27 января 2005 года различные группы собрались в вестибюле отеля «Ройял Парк», который находился за углом от Ланкастерских ворот, где более десяти лет назад была сформирована Премьер-лига. Коул привел своего агента Джонатана Барнетта, в то время как Жозе Моуринью и Питер Кеньон составляли делегацию «Челси». Также присутствовал и вездесущий суперагент Пини Захави, как и, казалось бы, при каждом крупном трансфере, который совершался в течение этого десятилетия.
За напитками и закусками в баре группа набросала расплывчатые параметры контракта Коула с «Челси», его требования вне поля и то, как он будет вписываться в состав первой команды Моуринью. Все это было стандартным тарифом трансферных переговоров, за исключением одной незначительной детали: Коул находился посередине своего пятилетнего контракта с «Арсеналом», который не получал от «Челси» никаких предложений по своему игроку, что делало всю встречу явным нарушением правил Премьер-лиги. Когда британские таблоиды пронюхали о секретных трансферных переговорах, большинство футбольных фанатов впервые услышали термин «заманивание» — незаконная практика вскружить голову игроку соперника и проложить тропку к будущему трансферу. И этот случай не будет последним.
Когда Премьер-лига начала расследование по этому делу, агент Коула быстро попытался разрядить ситуацию, категорически отрицая, что какая-либо встреча с «Челси» имела место. Но он не рассчитывал на зоркого официанта отеля, который подписал официальное письменное показание под присягой, подтверждающее, что в тот день он подавал напитки Кеньону, Моуринью и Коулу.
Тем летом «Челси», Коул и Моуринью были признаны виновными в нарушении правил Премьер-лиги. Синие получили штраф в размере £300 тыс. и с них были сняты три очка, в то время как Коул и Моуринью были оштрафованы на £100 тыс. и £200 тыс. соответственно, хотя позже эти суммы были уменьшены. Однако это лишь отсрочило переход Коула в «Челси». Двенадцать месяцев спустя защитник, наконец, подписал контракт с Cиними после затянувшейся трансферной саги и ссоры с владельцем «Арсенала», которого он обвинил в том, что он его «разыгрывает», предлагая контракт на £55 тыс. в неделю. Во впечатляюще оторванной от реальной жизни автобиографии, опубликованной вскоре после его перехода в «Челси», он написал: «Когда я услышал, как Джонатан повторил цифру в £55 тыс., я чуть не передумал». Эти необдуманные комментарии превратили Коула в национальное посмешище, заработав ему прозвище «Кэшли» (прим.пер.: производное от его имени и англ. cash — наличные) от болельщиков «Арсенала», которые махали ему фальшивыми двадцатифунтовыми банкнотами, когда две команды играли между собой позже в том сезоне.
Заманивание было далеко не новым явлением в английском футболе — бывший главный тренер «Ноттингем Форест» Брайан Клаф однажды похвастался, что «мы привлекли больше игроков, чем водный совет Северн-Трента», — но наглый способ, которым «Челси» заманил Коула в оживленный вестибюль отеля, встревожил как болельщиков, так и тренеров конкурентов. «Почему бы не сделать это посереди шоссе М25? — взвыл Венгер, узнав об очень публичном подходе к своему игроку. — Тогда, по крайней мере, все об этом узнают».
Синие были настолько равнодушны к возмущению, вызванному сагой об Эшли Коуле, что к 2009 году они оказались в центре еще одного обостряющегося спора, когда их обвинили в том, что клуб побудил шестнадцатилетнего полузащитника по имени Гаэль Какута разорвать контракт с французским «Лансом». (Позже «Челси» был оправдан за проступок и достиг соглашения с «Лансом».)
Моральная паника из-за заманивания скоро покажется более невинной. Морально сомнительная практика стала настолько распространенной по всем направлениям, что вскоре ее отвергли как простую стоимость ведения бизнеса. И если и был один урок из безжалостного современного трансферного рынка, то он заключался в том, что ни одна сделка не была безопасной, пока чернила на подписи игрока не высохли, не была сделана копия контракта и передана в трех экземплярах в лигу.
В 2010 году этот урок оказался дорогим для «Вест Хэма», когда клуб, похоже, заключил сделку по подписанию исландского нападающего-ветерана Эйдура Гудьонсена из «Барселоны». Когда Гудьонсен прибыл в аэропорт, «Вест Хэм» отвез его в местную больницу, чтобы пройти обычное медицинское обследование, прежде чем высадить его в отеле в Кэнэри-Уорф, где он мог бы принять душ и переодеться, прежде чем отправиться на стадион для завершения формальностей по поводу подписанию контракта, позировать для фотографий и рассказать миру, что шанс представлять Молотобойцев был воплощением его мечты. Однако, когда представители клуба подъехали к отелю, чтобы отвезти Гудьонсена на стадион, их план застопорился. «Он просто исчез из отеля», — вспоминал Дэвид Салливан, совладелец «Вест Хэма». Гудьонсен всплыл несколько часов спустя — держа в руках футболку «Тоттенхэма» и рассказывая миру, что шанс представлять Шпоры был воплощением его мечты. «Вест Хэм» с трудом мог в это поверить. Где-то между прохождением медосмотра и физической подписью на пунктирной линии, с Гудьонсеном связался главный тренер Шпор Харри Реднапп и заставил его передумать. Что касается Салливана, то его не бросили у алтаря; он развелся аккурат посередине свадебной гулянки. Молотобойцев даже заставили оплатить счет в размере £5 тыс. за перелет, гостиницу и посещение Гудьонсеном больницы.
«Мы думали, что заключили сделку, игрок даже прошел все медицинские препоны, — кипел Салливан. — Я чувствую себя очень разочарованным "Тоттенхэмом". Но я верю в карму, и в то, что посеешь, то и пожнешь».
На этот раз суждение Салливана о трансферах оказалось безупречным. Потому что карма настигла их три года спустя. На этот раз официальные лица «Тоттенхэма» были в восторге от того, что переиграли «Ливерпуль» за право подписать Виллиана, бразильского вингера, который был выставлен на продажу российским клубом «Анжи Махачкала» после того, как его владелец, нефтяной магнат-миллиардер Сулейман Керимов, устал лично финансировать команду. Договорившись с «Анжи» о цене, «Тоттенхэм» самолетом привез Виллиана на широко разрекламированное медицинское обследование. Он прибыл на тренировочную базу Шпор под вспышки фотографов и должным образом прошел ряд тестов, пока в соседней комнате официальные лица «Тоттенхэма» готовили необходимые документы. Все шло гладко, пока они не попытались сопроводить Виллиана в эту комнату. Игрок не сдвинулся с места.
«Извините, но я перехожу в "Челси"», — сказал он им.
Оказалось, что вся шумиха вокруг медицинского осмотра Виллиана предупредила «Челси» о возможности сделки с «Анжи», а Керимов оказался близким личным другом Романа Абрамовича — значительное преимущество в современной Премьер-лиге. Один своевременный телефонный звонок между двумя российскими олигархами позволил «Челси» украсть игрока прямо из под носа у их лондонского соперника, факт, который заставил Жозе Моуринью — к этому времени вернувшегося на «Стэмфорд Бридж» на второй срок в качестве главного тренера «Челси» — прыгать от радости. «В этом опасность медицинских осмотров перед подписанием контрактов, — сказал он позже в тот же день на пресс-конференции, прежде чем предложить "Тоттенхэму" бесплатную консультацию стоимостью в пятачок. — Лучшее, что вы можете сделать — это провести медицинское обследование в тайне».
Тем не менее, для большей части Премьер-лиги новая трансферная экономика не была поводом для смеха. Постоянно повышенный уровень скрытности и паники заставлял клубы срезать углы, мчась за тем или иным игроком. Рискованные подписания травмированных игроков, темпераментно подозрительных игроков и совершенно ужасных игроков стали обычным явлением. К 2012 году, когда Стив Кин, главный тренер «Блэкберн Роверс», объявил о подписании в последний день трансферного окна трех парней, которых он раньше никогда не видел в игре — истеричные покупки стали одним из основных продуктов на рынке.
Агентские появления на месте действия только усилили неразбериху. По мере того как такие люди, как Жорже Мендеш и Пини Захави, становились все более могущественными и процветающими, число потенциальных Джерри Магуайров, желающих заработать на прибыльном бизнесе покупки и продажи игроков, росло как грибы. К 2014 году, по оценкам, только в Европе действовало 150 тыс. зарегистрированных футбольных агентов — число настолько абсурдное, что просто следить за ними стало делом, примерно похожим на классификацию всех представителей тропического леса. Именно поэтому ФИФА в том же году решила полностью отказаться от концепции лицензированных агентов. В результате клубы Премьер-лиги, желающие совершить покупку, часто сталкиваются с четырьмя или пятью агентами и посредниками, которые утверждают, что представляют одного и того же игрока. «Вы не знаете, к кому обращаться, — сказал владелец одного клуба Премьер-лиги. — все они ожидают, что им заплатят "У меня есть эксклюзивные права на Англию", "У меня есть официальные права на его клуб" и так далее и тому подобное. Вы говорите об огромных суммах денег и угрозах, которые вы получаете, мне угрожали физической расправой, угрожали насилием в отношении моей семьи. Это страшно».
Во всем этом хаосе даже некоторые из самых уважаемых клубов в английском футболе изо всех сил старались не отставать от затрат на ведение бизнеса. «Эвертон», один из основателей Футбольной лиги, стал постоянно прыгающей выше головы командой под руководством многообещающего шотландского главного тренера Дэвида Мойеса. Но с древним стадионом «Гудисон Парк», на котором в 1966 году проходил полуфинал чемпионата мира, и владельцем Биллом Кенрайтом, чье скромное личное богатство было получено от продюссирования театра в Вест-Энде, клуб оказался неспособным идти в ногу со своими конкурентами с более глубокими карманами. «Когда Дэвид только пришел, я сказал ему: "У меня нет денег"», — объявил Кенрайт группе болельщиков «Эвертона» на собрании в 2011 году, чтобы объяснить, почему доходы от продажи южноафриканского полузащитника Стивена Пиенара за £3 млн. не были потрачены на приобретение новых игроков. «Я должен был ежедневно сражаться с банком. А это отчаянное дело». Из-за нехватки свободных средств «Астон Вилла» и «Ньюкасл Юнайтед» оказались в аналогичном положении. Другие поддались истерии и все равно потратились, в том числе «Портсмут», у которого возникли долги с девятизначной суммой и закончились деньги для выплаты зарплаты своим игрокам в середине сезона 2009/10.
Даже «Арсенал», один из самых осторожных покупателей в стране, не был застрахован от катастрофы на трансферном рынке.
Отягощенные сокрушительным долговым бременем строительства стадиона «Эмирейтс» и собственным финансовым консерватизмом Арсена Венгера, Канониры решили, что не смогут проиграть на перегруженном трансферном рынке, если вообще не будут на нем играть. Резкое снижение качества подписаний «Арсенала» после 2006 года произошло не потому, что Венгер внезапно потерял способность видеть таланты, а скорее потому, что Венгер не хотел доводить клуб до краха или жертвовать своими принципами обзаводясь игроками. Вот почему «Арсенал» утверждает, что почти подписал всех суперзвезд мирового футбола. Криштиану Роналду, Лионель Месси, Златан Ибрагимович... Все они в подростковом возрасте были на радаре Венгера, прежде чем оказаться в других клубах... В этом дивном новом мире он мучительно медленно продвигался на рынке. Поэтому, когда он, наконец, определялся с ценой на игрока, которую мог переварить, часто было слишком поздно поворачивать назад. Даже если, как в случае с Кимом Чельстремом в 2014 году из московского «Спартака», было установлено, что игрок уже был травмирован — Чельстрем прибыл с травмой спины.
Хуже для «Арсенала», чем невозможность приобрести игроков мирового класса, было то, что клубу приходилось продавать тех, кто у них уже был. Игроки, которых обнаружил Венгер, от Эшли Коула до полузащитника Сеска Фабрегаса, все бросились на выходу, когда Канониры не смогли угнаться за гонкой зарплат, которые их соперники предлагали игрокам в других местах. Когда цели клуба незаметно сместились с завоевания чемпионских титулов на обычное попадание в первую четверку это не было совпадением. «Агенты знали, что мы должны были продавать, что у нас не было такой финансовой власти, как у других, — сказал Венгер. — Кроме того, мы призывали молодых игроков. Для нас это был способ выживания. У нас была парочка хороших составов, но нам не хватало зрелости, потому что мы были моложе "Челси" и "Манчестер Юнайтед"».
По всему Северу Лондона одному клубу эта нестабильная трансферная экономика пришлась скорее по душе. Никто не ориентировался в мире двуличия и грязных трюков более искусно, чем «Тоттенхэм Хотспур». И за это он был обязан лысому и в очках выпускнику Кембриджа по имени Дэниел Леви.
Застенчивый и прилежный, Леви был маловероятным кандидатом на роль самого опасного футбольного переговорщика. Но в те времена «Тоттенхэм» был маловероятным кандидатом на роль опасного в любой из областей, пока Леви не присоединился к клубу в 2001 году. В первые годы Премьер-лиги Шпоры воспринимались как простофили. За стильный футбол репутация клуба, сформировавшаяся в 1950-х и 1960-х годах, превратилась в навязчивую идею на высококвалифицированных игроках, которые неизменно получали высокую зарплату, но почти так же неизменно испытывали недостаток в физических требованиях футбола Премьер-лиги. Ничто, казалось, не подводило итог преобладающему мнению клуба, как предматчевая речь, которую Алекс Фергюсон однажды произнес перед матчем со Шпорами, как ее передал позже Рой Кин. Она состояла всего из трех слов: «Ребята, это "Тоттенхэм"». Шпоры считались легковесами.
Но это постепенно начало меняться, когда клуб был приобретен валютным спекулянтом-миллиардером Джо Льюисом, который кое-что знал о том, как получать прибыль от упадка английских учреждений. До покупки Шпор он был наиболее известен как один из людей, наряду с Джорджем Соросом, который в 1992 году сделал ставку на то, что фунт выйдет из Механизма обменного курса Европейского союза, что обошлось британской казне примерно в £3,4 млрд.
Родившийся в Боу, Восточном Лондоне, всего в десятке километров от стадиона «Уайт Харт Лейн» в Тоттенхэме, Льюис к тому времени, как приобрел Шпоры, уже давно переехал в безналоговое убежище на Багамах. А это означало, что ему в Лондоне понадобится кто-то на местах, чтобы управлять клубом за него. Этим кем-то и был Леви.
Леви, чей отец основал скидочный магазин мужской одежды Mister Byrite, окончил Кембридж по специальности «экономика» и управлял или владел десятью собственными розничными предприятиями, прежде чем в 1995 году пришел в Английскую национальную инвестиционную компанию, или ENIC, оффшорную инвестиционную компанию, финансируемую Льюисом и первоначально занимавшуюся текстильной промышленностью. Леви рано проявил свои большие таланты. Одним из его первых шагов было инвестиция £6 млн. в британский интернет-стартап. Три года спустя ENIC продала свою 4% долю в компании Autonomy за £150 млн. Вскоре Леви определил еще одну инвестиционную возможность, которая, по его мнению, могла бы принести аналогичную прибыль. «Мы выбрали футбол, потому что это самый популярный вид спорта на земле — и самый большой источник дохода, — вспоминал позже Леви. — Мы не просто искали бизнес, растущий на 10% в год. Мы искали нечто захватывающее».
В 1997 году ENIC вошел в спорт, вложив £40 млн. в 25% долю в «Глазго Рейнджерс», где Леви входил в совет директоров. Затем последовали приобретения долей в итальянском клубе «Виченца», швейцарском «Базеле», чешской «Славии Прага» и греческом «АЕК Афины». Попытка захвата Шпор в 1998 году была отклонена, но в декабре 2000 года Алан Шугар согласился продать ENIC 29,9% контрольного пакета акций «Тоттенхэма» за £22 млн., цифру, которая привела Леви в восторг. По восьмидесяти пенсов за акцию, ENIC платил на двадцать пенсов меньше, чем предлагал — а Шугар отказался — восемнадцать месяцев назад.
Леви был назначен председателем и сразу же взял под контроль трансферную деятельность клуба, где на невпечатляющих игроков впустую тратились большие суммы денег. «За последние несколько лет клуб потратил больше денег, чем "Арсенал", и куда это нас привело? — спрашивал он тогда. — Легко просто продолжать покупать игроков. Но если покупки не выгорят, вы в конечном итоге просто спишете десятки миллионов фунтов стерлингов».
Ответные действия, решил Леви, состояли в том, чтобы поручить бизнес по покупке и продаже игроков кому-то, у кого немного больше финансовых знаний, чем у сидящего на тренерской скамейке парня в спортивном костюме. И это к лучшему, потому что за первые восемь лет своего правления Леви сменил пять разных главный тренеров. «Приходит тренер английского стиля и хочет избавиться от половины игроков и привлечь кого-то из своих, — сказал Леви в интервью "Сандэй Таймс". — И вот клуб списывает миллионы, продает в убыток и покупает всех заново». Поэтому Леви принял двухуровневую структуру управления, наняв старшего тренера для подготовки команды и спортивного директора для надзора за трансферами, модель, которая была распространена в других странах Европы, но широко высмеивалась в британском футболе. Первоначально эту роль занял бывший исполнительный директор «ПСВ Эйндховен» Фрэнк Арнесен, за которым последовал французский скаут Дамьен Комолли, а затем итальянец Франко Бальдини.
Но прошло совсем немного времени, прежде чем Дэниел Леви решил, что лучшим человеком для надзора за трансферным бизнесом клуба был сам Дэниел Леви. «Я думаю, что люди слишком зацикливаются на названиях должностей, — сказал он. — С точки зрения того, как мы управляем этим клубом, независимо от того, называется ли человек футбольным директором, спортивным директором, главным скаутом, руководителем по подбору персонала, его задача в конечном счете состоит в том, чтобы помочь главному тренеру в поиске качественных игроков. На самом деле не имеет значения, какая у него должность».
Его интуиция оказалась верной — и не в последний раз. Леви быстро заработал репутацию яростного переговорщика, патологически неспособного ни на миллиметр уступить или согласиться на сделку, если она не означала, что он выйдет в плюс. Когда «Манчестер Юнайтед» наконец заключил сделку на £30,75 млн. за нападающего Димитара Бербатова 31 августа 2008 года — более чем через двенадцать месяцев после того, как болгарский нападающий впервые сообщил Шпорам о своем желании переехать на «Олд Траффорд», — Алекс Фергюсон описал переговоры с Леви как «более болезненные, чем замена моего тазобедренного сустава». Но заключение жесткой сделки было чем-то бо́льшим, чем просто уловка Леви. С каждой кропотливой сделкой он постепенно превращал «Тоттенхэм» в постоянного члена элиты Премьер-лиги, побеждая своих соперников на трансферном рынке по одному трансферу за раз, прежде чем победить их на поле.
Будучи футбольным аутсайдером, Леви мало что знал о соглашениях, которые регулировали бизнес трансферов. Но он не позволял этому беспокоить себя. Он просто игнорировал их. Когда «Челси» определил плеймейкера Шпор Луку Модрича в качестве своей основной цели летнего трансфера в июле 2011 года, Синие сделали предложение в £22 млн. в качестве способа начать переговоры с «Тоттенхэмом». Леви вообще отказался вступать в переговоры. Неделю спустя Модрич объявил, что хочет присоединиться к «Челси», и сообщил, что у него есть «джентльменское соглашение» с Леви, которое позволит ему уйти в более серьезный клуб. Леви отрицал существование подобного соглашения. 31 августа, в последний день трансферного окна, умение Леви балансировать на грани войны, похоже, окупилось. «Челси» представил новое предложение за Модрича в размере £40 млн., открыв путь для того, чтобы желающий уйти полузащитник, наконец, отправился на «Стэмфорд Бридж» почти вдвое дороже первоначального предложения. Или нет. Новая заявка была отклонена, и Модрич еще на двенадцать месяцев был вынужден остаться в Шпорах против своей воли. Следующим летом он был продан в Мадрид примерно за £30 млн.
«Он расчетливый парень, и он готов ждать и ждать, — сказал Комолли. — Вот почему он всегда выигрывает».
Леви игнорировал не только трансферные условности. По словам президента «Лиона» Жан-Мишеля Оля, с которым «Тоттенхэм» заключил сделку по покупке французского вратаря Уго Льориса в 2012 году, Леви часто игнорировал пункты контракта и положения, с которыми он уже согласился. «Он много говорит и возвращается к тому, о чем мы договорились в письменной форме, — пожаловался Оля. — Переговоры с директорами "Тоттенхэма» были самыми тяжелыми, которые мне когда-либо приходилось проходить за последние двадцать пять лет». Леви также отказался иметь дело с клубами, которые, по его мнению, были ближайшими конкурентами «Тоттенхэма». Однажды в последнюю минуту он вмешался, чтобы помешать Эммануэлю Адебайору на правах аренды присоединиться к «Вест Хэму», игнорируя советы своих собственных советников, потому что считал неразумным помогать сопернику за место в первой четверке. «Вест Хэм» закончил тот сезон двенадцатым.
И все же Леви оказался кем-то гораздо бо́льшим, чем просто упрямым дельцом. В то время как другие председатели казались озадаченными колебаниями на трансферном рынке, Леви процветал. Председатель правления «Тоттенхэма» был одним из первых, кто выявил неэффективность нового рынка: молодые доморощенные игроки, особенно те, у кого были британские паспорта, были переоценены по сравнению с другими игроками. Задолго до того, как большинство команд отметило это развитие, Леви сделал своим бизнесом нацеливание на молодежь с большой перепродажной стоимостью, наполняя скамейку запасных перспективными английскими талантами и постоянно пересматривая контракты, чтобы ни один игрок не достиг последних восемнадцати месяцев по своей сделке. В результате, когда дело доходило до продажи игроков, Леви похож на роскошный бутик на Елисейских полях — никаких тебе распродаж. Даже те игроки, которые не достигают успеха в Шпорах, в конечном итоге в условиях открытого рынка будут проданы за огромные деньги. «Некоторые из лучших приобретений были игроками, о которых многие, возможно, не слышали или которые не были приобретены за большие суммы денег», — объяснил Леви. Например, летом 2017 года Шпоры продали пятерых запасных игроков, которые на всех провели всего 117 матчей в Премьер-лиге. Общая сумма, которую Леви заработал за этот мертвый груз, составила замечательные £46 млн.
В тех редких случаях, когда Леви соглашается расстаться с одним из своих самых ценных игроков, как он сделал с Гаретом Бэйлом, его стойкий подход достаточно спокоен, чтобы потрясти любого. Даже мадридский «Реал». Летом 2013 года «Мадрид» сделал Бэйла своей главной целью, как это было с Криштиану Роналду четырьмя годами ранее. Леви видел в этом предзнаменование — никто не выбирает жизнь на Тоттенхэм-хай-роуд если у него есть возможность играть на «Сантьяго Бернабеу». Но если Бэйл и направлялся к отъезду с «Уайт Харт Лейн», то этот переход должен был состояться только на условиях «Тоттенхэма». А Леви уже поставил Шпор в самое выгодное положение. За шесть лет, проведенных Бэйлом в «Тоттенхэме», один из инсайдеров клуба подсчитал, что его контракт пересматривался целых семь раз, гарантируя, что Шпоры получат полную кошелку денег за своего звездного игрока. Когда за Бэйла «Реал» представил начальное предложение в размере £55 млн., Леви решил, что оно слишком низкое. Но вместо того, чтобы сразу его отвергнуть, он сыграл в эту игру, дважды на частном самолете вылетев в Испанию, чтобы обсудить все условия с президентом «Реала» Флорентино Пересом. На протяжении всех этих переговоров официальные лица «Мадрида» были непреклонны в том, что стоимость сделки Бэйла не может превысить €96 млн., которые они заплатили за приобретение Криштиану Роналду у «Юнайтед». Они объяснили, что Роналду был их звездным футболистом, и было бы неприлично тратить больше на кого-то другого.
Это была их решающая тактическая ошибка. «Реал» невольно показал Леви, как высоко они готовы подняться.
После затянувшихся на все лето телефонных звонков и текстовых сообщений между «Реалом», Леви и агентом Бэйла Джонатаном Барнеттом (бывшим архитектором сделки Эшли Коула с «Челси»), в последние сорок восемь часов трансферного окна два клуба заключили соглашение. «Тоттенхэм» продаст Бэйла за 91 млн. евро. По крайней мере, такова была официальная стоимость. Позже выяснилось, что, когда «Мадрид» попытался выплатить эту сумму в рассрочку, Леви отказался. Он хотел получить наличные и все сразу. Таким образом, учитывая, что крупнейший трансфер года грозил развалиться у них на глазах, «Мадрид» согласился выложить за Бэйла рекордную сумму в €100,8 млн. евро при условии, что никто публично не признает пересмотренную цифру. Леви снова все провернул.
Не все были так проницательны. В спешке, чтобы стараться не быть хуже своих соседей, руководители клубов по всей лиге получали наличные для трансферов везде, где только могли. Банки не совсем склонны были кредитовать футбольные команды, когда знали, насколько безответственно ими управляют — вы планируете взять этот кредит в размере £10 млн. и потратить деньги на подростка? Кроме того, с того времени, как примерно в 2008 году на Великобританию обрушился кредитный кризис, у банков просто не было таких денег. Единственное, что у футбольных клубов для них было — это гарантия того, что в обозримом будущем денежный кран Премьер-лиги останется открытым. И для нескольких клубов, менее респектабельных, чем ваш средний банк в Лондонском Сити, этого было достаточно.
С полного благословения лиги клубы начали занимать деньги на трансферы из частных фондов под будущие выплаты от Премьер-лиги. Команда получала деньги от такой компании, как VIBRAC, базирующейся на Британских Виргинских островах, в обмен на вексель, в котором будет указано, что в следующем раунде выплат Премьер-лига переведет долю клуба непосредственно обратно в VIBRAC. Из-за законов о банковской тайне на Британских Виргинских островах никто не знал, кому принадлежали деньги, стоящие за VIBRAC. Все, что они знали, это то, что у них на руках были наличные и они могли субсидировать свои привычки тратить деньги на футбол.
Хотя это могло показаться похожим на ростовщичество в английском футболе, все в этом было совершенно законно.
Еще более экстремальным было финансовое решение, которое появилось на берегах Премьер-лиги из Южной Америки в середине 2000-х годов под названием «Владение третьей стороной». Система была простой. У клуба есть на балансе игрок, но им нужно быстро получить немного денег — но они не хотят его продавать. Таким образом, вместо того, чтобы полностью потерять его, клуб закладывает долю в его «экономических правах» любой третьей стороне, готовой вложить деньги. Это может быть физическое лицо, инвестиционный фонд или иногда компания с почтовым ящиком, базирующаяся в Люксембурге. В обмен на свои инвестиции третья сторона имеет право на эквивалентную долю денег за трансфер, полученного клубом при продаже игрока. Другими словами, 30% доля, которую он купил у игрока, стоимостью в 1 млн. евро, позже утроится в цене, когда этот игрок будет продан за 10 млн. евро. По состоянию на 2015 год, по данным ФИФА, третьи лица зарабатывали около $360 млн. в год — около 10% от всех расходов на трансферы.
Для многих клубов, особенно в Испании, Португалии и Южной Америке, ВТС тоже была жизненно важная опорой. Испанский «Атлетико Мадрид», несмотря на огромные долги, вышел в финал Лиги чемпионов 2014 года с целым составом игроков, обеспеченных так называемым альтернативным финансированием.
У системы есть два основных недостатка.
Во-первых, это извращенные стимулы. С того момента, как другой клуб делает предложение игроку, у инвесторов появляется конкретная цифра их потенциальной прибыли. И с десятками потенциально светящим им опасных факторов — от травм до внезапных падений формы — инвесторы предпочли бы заработать раньше, нежели позже, поэтому они полагаются, чтобы клуб побыстрее обделал это дельце. Это то, что беспокоило ФИФА и УЕФА, потому что эти власти не хотят, чтобы кто-либо, кроме клубов и игроков, имел право голоса по поводу того, как и куда переходят талантливые игроки. Один видный инвестор в фонды третьих лиц отверг предположение о том, что он имел какое-либо влияние на то, когда кого-либо продавали, — хотя его защита, возможно, была еще более пугающей.
«Я даже никогда не встречался с 95% игроков, которыми владел!» — запротестовал он.
Вторая проблема с ВТС заключалась в том, что весь рынок «экономических прав» был полностью нерегулируемым, что делало его уязвимым для мошенничества, уклонения от уплаты налогов и отмывания денег. Точное владение и финансовая поддержка фондов исчезли в лабиринтах подставных корпораций, разбросанных по обычному списку налоговых гаваней и удобных для налогообложения убежищ — Люксембурга, Ирландии, Карибского бассейна. Некоторые фонды столь отчаянно стремились остаться незамеченными, что создали себя как компании с акциями на предъявителя, то есть владельцем является тот, кто физически владеет бумажным сертификатом акций.
В штаб-квартире Премьер-лиги слова «Владение третьей стороной» впервые были упомянуты примерно в 2000 году, когда исполнительный директор Ричард Скадамор узнал об этом от кого-то, кто знал гораздо больше о трансферном английском футбольном рынке, чем исполнительный директор Премьер-лиги. Пини Захави объяснил ему всю систему. Захави, конечно, прекрасно знал, как все это работает. Израильский агент был одним из самых преданных пользователей этого рынка.
ВТС, по сути, помогло Захави и Жорже Мендешу стать столь влиятельными в течение следующего десятилетия — прямо и косвенно через различные инвестиционные механизмы — что, по словам одного президента крупного европейского клуба, который попросил остаться анонимным, каждый трансфер на континенте так или иначе связан с «Пини и Жорже, Пини и Жорже», если достаточно внимательно присмотреться. И это, безусловно, относится к сделке, которая в конечном итоге приведет к прекращению ВТС в Премьер-лиге: трансферам Карлоса Тевеса и Хавьера Маскерано.
Пара аргентинских звезд занималась своим делом в одном из крупнейших клубов Бразилии, «Коринтиансе». Маскерано — жесткий оборонительный полузащитник; Тевес — нападающий-уличный боец с двадцатью пятью голами в тридцати восьми играх. «Вест Хэм» не был очевидным местом назначения для пары игроков такого калибра — их будущее пребывание в «Манчестер Юнайтед», «Ман Сити», «Ливерпуле» и «Барселоне» это прояснило. Но у них была веская деловая причина оказаться в Восточном Лондоне. Их агент и владельцы их экономических прав были вовлечены в заявку на поглощение «Вест Хэма» израильским бизнесменом и владельцем отелей по имени Эли Папушадо.
Игроки должны были прибыть до того, как поглощение фактически состоялось, потому что сделки должны были быть заключены в течение трансферного окна. И вот сделка была поспешно заключена, Тевес и Маскерано прибыли в «Вест Хэм», и документы были отправлены в офис лиги. Только, кхе, не все документы. Потому что в их контрактах был пункт, который «Вест Хэм» не раскрыл лиге, пункт, который оказывал чрезмерное влияние на компанию, которая контролировала права на трансфер игроков и которая считала среди своих инвесторов не кого иного, как Пини Захави. «Это довольно просто. Если игроки добиваются большого успеха, я зарабатываю деньги, — сказал тогда Захави, поясняя свою роль. — Не только в том случае, если они покинут "Вест Хэм" в будущем, но и в том случае, если они в "Вест Хэме" преуспеют».
Когда предложение о поглощении провалилось, и вместо этого «Вест Хэм» был продан исландским инвесторам, Тевес и Маскерано там застряли. В марте 2007 года ситуация усложнилась, когда Премьер-лига раскрыла соглашение с третьей стороной и обвинила «Вест Хэм» в незаконной регистрации двух аргентинских игроков, в конечном итоге оштрафовав клуб на £5,5 млн. На том бы все и закончилось, если бы Тевес не был таким чертовски хорошим игроком.
Он забил семь голов в последних десяти матчах «Вест Хэма» в сезоне, спасая клуб от вылета. «Шеффилд Юнайтед», вылетевший вместо них из Премьер-лиги клуб, был в ярости. Молотобойцы были спасены игроком, которого у них вообще не должно было быть. «Шеффилд Юнайтед» немедленно обратился в суд. На решение этого вопроса ушло два года, и два клуба достигли внесудебного урегулирования на сумму свыше $20 млн. Это дело также привело к тому, что Премьер-лига запретила владение третьими лицами за несколько лет до того, как ФИФА решила сделать то же самое.
Но самое главное для «Вест Хэма», несмотря на неуклюжие попытки клуба малой кровью не отставать от остальной лиги, клубу было разрешено остаться в Премьер-лиге. Никакое смятение на трансферном рынке не могло этого отнять.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал
