«Слишком короткая жизнь: трагедия Роберта Энке» 9. Новелла
***
Улица сержанта Наварро перед стадионом была перекрыта. Тони Мадригал, который весь день слишком нервничал, чтобы даже почитать книгу, оставил машину у дома и пошел пешком. До спортивной площадки было всего десять минут ходьбы. Мадригал пришел рано: перед игрой у касс он хотел встретиться с другом из Валенсии.
Городок Новельда — население двадцать семь тысяч, разумный доход от мрамора и вина — похож на луковицу, с кожицей из многоквартирных домов пятидесятых годов, складов и супермаркетов, которые нужно отшелушивать, пока не доберешься до сверкающего ядра с его казино и старой ратушей. Мадригал, который на завтрак съел пасту без соуса, лишь с оливковым маслом, в своем бело-зелёном спортивном костюме прошел мимо многоквартирных домов. На улицах было больше людей, чем обычно. Некоторые из них махали руками и держали поднятым вверх большие пальцы. Они узнавали спортивный костюм, но не его.
Когда Мадригал добрался до блокпоста перед стадионом, кто-то из охранников остановил его.
— Что вам нужно? — спросил один из них.
— Я нападающий, — сказал Мадригал. — Я играю сегодня вечером.
Спортивный костюм футболиста убедил охранника его пропустить, хотя вход разрешался только людям с билетами.
Первым побуждением Мадригала было искать не своего друга из Валенсии, а их. Но они еще не приехали.
Всего через два часа судья даст свисток и матч начнется.
Роберт ехал в командном автобусе, который держал путь из Эльче в Новельду, полицейская машина синим светом освещала им дорогу. Рядом с ним сидел Роберто Бонано. Дома аргентинец писал сказки на ночь для двоих детей, читал Борхеса и Кортасара, его жена работала психологом; Роберт инстинктивно чувствовал близость к нему. «Но в течение всего сезона мы так и не поговорили ни о чем личном, хотя часто делили гостиничный номер перед играми, — говорит Бонано в поисках объяснение, которое так и не может найти. — Когда ты играешь на позиции вратаря в таком клубе, как "Барса", между тобой и другими вратарями всегда что-то есть». Бонано и Роберт в автобусе не разговаривали. Некоторые из игроков слушали музыку в наушниках. У Роберта не было CD-плеера. Если вам нужна музыка — можно послушать радио. Но сейчас в автобусе было тихо — они должны сосредоточиться, сказал тренер.
По проселочной дороге они проезжали деревни с названиями вроде Tres Hermanas — Три сестры. Горы позади них были желтыми и лишенными растительности. Казалось, они въезжают в царство Дон Кихота.
В автобусе был кондиционер, на Роберте была рубашка поло с короткими рукавами и эмблемой «Барсы» над сердцем, но ему было жарко.
Он мог лишь проиграть. О чем бы он ни пытался думать, чтобы отвлечься, все всегда заканчивалось на этой мысли: «Если все пойдет по плану, "Барса" выиграет со счетом 3:0 или 4:0 и никто о вратаре даже не упомянет. Если что-то пойдет не так, вина ляжет на него».
По телефону Йорг сказал ему, что это нелепый взгляд на вещи. На самом деле матч был для него возможностью показать уверенную игру. Конечно, после этого никто не скажет, что Энке должен встать в ворота только потому, что произвел достойное впечатление в кубковом матче против команды Третьего дивизиона, но он будет на виду у тренеров. Виктор Вальдес, который на этот раз остался дома, будет продолжать играть в лиге в течение следующих нескольких недель, Йорг был уверен в этом — Роберт еще не был полностью готов. Но его день настанет. «Новельда» была первым шагом.
Но как бы часто Роберт ни говорил себе то же самое, на самом деле он не мог видеть все это именно так.
Он мог лишь проиграть.
«С тех пор как в первый день сезона его удивила новость о том, что Вальдес стал номером один, он находился в плохом настроении, — говорит Йорг. — Он убедил себя, что все идет против него».
Незначительные вопросы превратились в неуверенность в себе, а теперь, под давлением надвигающейся игры, они превратились в страх, который не имел ничего общего с нормальными вратарскими нервами. Этот страх был темнее.
Если бы он потерпел здесь неудачу, то не только потерял бы свой шанс, но и вообще все было бы кончено.
Франс Хук в любом случае хотел видеть Виктора в воротах. Он тренировал его в молодежных командах «Барсы». Хук хотел иметь возможность сказать всем, что именно он сделал из Вальдеса вратаря. Все тренеры голкиперов мечтают найти своего вратаря.
Боже, этот проклятый сухой воздух!
Командный автобус замедлил ход. Роберт увидел на дороге толпу людей, которые махали руками и кричали. Они, должно быть, уже прибыли к стадиону. Когда Энке выходил из автобуса, люди за барьерами улыбались ему. Его губы превратились в тонкую линию на лице.
В раздевалке «Новельды» было включено радио, дверь открыта. Люди заглядывали внутрь, чтобы пожелать им удачи. Мадригал, который пытался немного поспать в полдень, но только что проснулся, через стены услышал шум с трибун. «Это было так, как будто над нашими головами происходила демонстрация».
В его волосах уже пробивалась седина, но ему было всего двадцать шесть, и это были лучшие годы его футбольной карьеры. Он зарекомендовал себя в Сегунде дивизиона Б. Игра давала ему достаточно денег для проживания, 2000 евро в месяц, хотя он все еще считал в песетах – четыре миллиона в год. Он жил вместе с двумя другими игроками в одной из квартир на Авенида-де-Эльче в Новельде. Что ему нравилось делать, так это учиться. Он учился на преподавателя на полставки. Но в «Новельде» они были профессионалами: «Мы тренировались, как и все игроки дивизиона Примера». И они были в нижней части таблицы только из-за «Барсы», подумал он: в воскресенье, с кубковой игрой в голове, они проиграли «Бургосу» со счетом 0:3. «Для таких профессионалов, как мы, игра против "Барсы" бывает только раз в жизни».
Они уже переоделись в свою форму. В раздевалке пахло массажным маслом. Им не терпелось выйти на поле и размяться, но сначала они должны были послушать тактическую установку. Их тренер, Антони Тейшидо, написал на доске, кто кого должен был прикрывать на угловых «Барсы», и сказал им, что эта игра была наградой за их усилия в предыдущем сезоне, лучший день в их году — они должны наслаждаться им, играть, как всегда, и никого не травмировать. Речь длилась всего две минуты. Тренер не описал ни одного атакующего хода, ни одной конкретной оборонительной концепции, он не упомянул ни одного понятия, например, «Рошембак всегда обводит направо, поэтому заставьте его обыгрываться левой ногой». Тейшидо знал, что его игроки уже взвинчены. Излишние слова лишь нагонят на них еще больше стресса.
Роберт поспешил в раздевалку через баскетбольную площадку. Над главным входом на стадион висел испанский флаг, старый и потрепанный. Дети носили блестящие металлические ящики с оборудованием «Барсы» взад и вперед между спортзалом и раздевалкой. «Я все время думал о сидящих в раздевалке игроках "Барсы", — говорит Аурелио Боргино, запасной вратарь "Новельды". — Это скорее шахта, чем комната. Там только одно крошечное окошко, очень тесное, низкий потолок, на стенах — пот многих лет».
Роберт пытался слушать, как тренер раздает тактические инструкции. Ван Гала бубнил о том, что в атаке надо прессинговать, сразу же отвоевывать мяч, быть агрессивными, пасовать мяч за спины защитникам только в последней трети поля. Хороший тренер готовил каждую игру с такой же тщательностью и детализацией, как на финал Лиги чемпионов, думал Луи ван Гал, а он считал себя одним из лучших.
Сегодня Роберту абсолютно необходимо было стоять в семи или восьми метрах от своих ворот, когда «Новельда» получала бы мяч в центр поля. «Новельда» сразу же перейдет на длинный пас, а потом ему придется выходить, как ван дер Сару, забирать мяч, даже если он будет вне штрафной... Черт возьми, теперь он думал точно так же, как говорили тренеры. Чертов ван дер Сар.
Зрители захлопали в ладоши, как будто кто-то забил. «Новельда» вышла из туннеля раздевалки, чтобы размяться. «Тогда мы впервые их увидели, — говорит Мадригал, который провел несколько часов, разговаривая с двумя своими соседями по квартире, выясняя, какой состав скорее всего выставит "Барса". — Невозможно было сосредоточиться на разминке», — упомянул Мадригал. Краем глаза он продолжал видеть вспышки карманных камер на трибунах. Они сделали несколько ускорений и размяли мышцы, ставя ноги на рекламные щиты. В таком положении они могли хорошенько рассмотреть игроков «Барсы».
Франс Хук помогал Роберту разминаться. «Кубковые игры, подобные этой, для запасного вратаря тяжелее всего, — говорит Хук. — Ты не в ритме, и должен проявить себя. Ты находишься под чрезвычайным давлением».
«Ты приехал из другой страны и должен играть на дерьмовом поле в несыгранной команде, полной запасных, — замечает Виктор Вальдес. — Боже, ты весь в сомнениях, и у тебя плохое предчувствие!»
«Это заметно, когда вратарь находится под слишком большим давлением», — говорит Бонано.
Команды заняли позиции в туннеле. Коридор был таким узким, что в нем едва хватало места для двух команд. Тони Мадригал и Роберт Энке могли бы прикоснуться друг к другу. Но они не обменялись ни словом. Они стояли отключенные каждый в своих собственных мирах, далекие друг от друга в своих мыслях.
«Я видел судью, который обычно судил в Примере, — говорит Мадригал. — Я видел стартовый состав "Барсы" — Рикельме, Франк де Бур, Хави. У меня было такое чувство: теперь ты играешь на самом высоком уровне».
Есть фотографии Роберта на поле, позирующего со своей командой перед началом матча. Было около восьми часов вечера, но все еще ярко светило солнце. Он в крайней левый во втором ряду, возле него стоит Тияго Мотта, выпятив грудь и крепко его обняв. Левое плечо и рука Роберта безвольно болтаются, рот открыт, глаза широко распахнуты. На этих фотографиях навсегда запечатлен его страх.
Это было 11 сентября 2002 года. Забыть эту дату невозможно — через год после терактов в Нью-Йорке и в национальный день Каталонии.
На узких трибунах, во многих местах всего в два ряда зеленых кресел, сидели родители Мадригала, его брат и дядя.
Тереза сидела дома в Сан-Кугате перед телевизором, одна. Она слышала не голос комментатора, а голос Робби, нарастающее отчаяние предыдущих нескольких дней: «Я могу лишь проиграть».
Когда игра началась, ей захотелось, чтобы она поскорее закончилась.
«Барса» тут же завладела мячом и не отдавала его обратно. Они пасовали и пасовали, играя слишком расслабленно. «Они были быстрее и лучше, а мы не поспевали за ними, — говорит Мадригал. — Когда мы приближались к мячу, в их сознании они уже были на один пас дальше». Роман Рикельме, самый любопытный футболист в мире, его движения — это воплощение медлительности, но вряд ли кто-то может отобрать у него мяч, потому что он думает быстрее, чем большинство игроков — играл с прямой спиной и поднятой головой в центре поля, прямо в центре событий.
Четыре месяца назад мадридский «Реал» выиграл Лигу чемпионов с Зиданом, Фигу и Раулем, и «Барса» больше не могла выносить невыгодных сравнений с Галактикос. Клуб чувствовал себя обязанным снова что-то выиграть, и аргентинец Рикельме, недавно прибывший из Буэнос-Айреса, должен был стать их спасителем.
Через семь минут он сделал пас, как и требовал ван Гал, в атакующую треть поля, крутой и на пустое пространство, и Джованни реализовал его в гол. Болельщики «Новельды» аплодировали взятию ворот. Из того, что они видели до сих пор, они были убеждены, что единственная радость вечера будет заключаться в восхищении «Барсой». Мадригал подумал: «Они собираются накидать нам с десяток».
Тереза не могла видеть Роберта, ведь все происходило на другой половине поля. Ван Гал выставил в защиту только трех человек — риск, на который вряд ли пошел бы тренер в наши дни, но против команды Сегунды Б это было явно нормально. Так что у «Барсы» был лишний футболист в атаке — как будто он им был нужен.
Мадригал притаился, он кружил. Он стоял спиной к воротам «Барсы», но держал плечо направленным в сторону атаки, чтобы когда до этого дело дойдет сразу же нанести удар. Всякий раз, когда «Новельда» выходила за центр поля и опасность казалась возможной, какой бы отдаленной она ни была, Роберт немедленно отступал ближе к линии ворот.
Мадригал чувствовал вратаря за спиной, но не слышал его. «Они не говорят друг с другом», — заметил Мадригал, и увидел в этом силу: Защита «Барсы» автоматически знала, что делает их вратарь, и наоборот.
Мадригал не мог полностью сосредоточиться на игре. Атмосфера была такой незнакомой. Он смотрел за ворота. Там, где немного молодых людей обычно болтались на балюстраде, для этого вечера были построены дополнительные стоячие трибуны; строительные краны возвышались над стенами стадиона. Некоторые болельщики сидели в кабине крана и у окон школы с другой стороны. Около пяти тысяч зрителей заполнили площадку. Через полчаса игроки «Барсы» толкали друг друга локтями на скамейке запасных. Бонано указал на небо. В нем кружили три параплана, тоже пытаясь уловить из игры хоть что-то.
Поле «Новельды» — одно из самых маленьких и узких в испанском профессиональном футболе, девяносто семь метров в длину и шестьдесят три метра в ширину — на восемь метров короче и на пять метров уже, чем на «Камп Ноу». Для Роберта это было преимуществом, учитывая его первоначальные трудности с поиском правильной позиции в качестве вратаря «Барсы», писали спортивные обозреватели перед игрой, его защитники будут ближе к нему. Но что знают спортивные обозреватели? Мяч из центра поля «Новельды» в его штрафную просто гораздо быстрее летел. Все размеры были неправильными. Как он должен был добраться досюда... А теперь еще они и прожекторы включили. Это были не огни, а просто сияние. Как он теперь должен был ясно видеть мяч? Как он должен был хорошо играть в таких условиях?
Все были рады, когда судья дал свисток на перерыв: «Барса», потому что легко доминировал в игре; «Новельда», потому что счет был всего 0:1; Роберт Энке, потому что он пережил первый тайм, не потревоженный игроками команды соперника.
Тереза вышла в сад, чтобы выкурить сигарету. В висках пульсировало.
Голкипер «Новельды» подошел к Роберту в туннеле и спросил, не могут ли они поменяться свитерами после игры.
Второй тайм начался как повторение первого: мало кого беспокоило, что пасы «Барсы» оставались бесплодными. Люди думали: «Они контролируют игру». Сидя в креслах для прессы, Каэтано Рос из «Эль Паис» написал на своем ноутбуке: «"Барса" думала, что их противники сдались: в течение часа они заставляли их бегать за мячом».
Этот час был почти завершен, когда «Новельда» заработала штрафной удар с левого фланга. Мигель Анхель Маллор, один из двух соседей Мадригал по квартире, забросил мяч в штрафную. Роберт должен был выйти из ворот и поймать мяч, но внезапно траектория мяча привела его в замешательство, аккурат под этим проклятым сияющим светом. Он заколебался. На дальней штанге игрок соперника находился совершенно один. Роберт краем глаза видел его белые шорты — периферийное зрение, бессознательное восприятие, одна из его сильных сторон. Ему пришлось кричать «Hostia, allí, el delantero!» (прим.пер.: «Черт, там нападающий»), что угодно, лишь бы привлечь внимание своих защитников к одинокому футболисту. Но ему не удалось это сделать.
Молчаливый, парализованный, он остался на линии ворот.
Мяч полетел дальше, как будто сам искал правую ногу Мадригала. Нападающий ускользнул от своего опекуна, игрока сборной Голландии Микаэля Райцигера, и рискнул ударить в касание по диагонали в дальний от Роберта угол, сделав счет 1:1.
— Мы выиграем его, мы его выиграем! — кричали игроки «Новельды», падая на Мадригала.
— Мы выиграем у «Барсы»? — удивился он.
Роберт застыл перед своими воротами.
Гол делает то, что люди безумно хотели бы уметь: он в одно мгновение все меняет.
В течение пятидесяти восьми минут Мадригал изводил защитников «Барсы». Один из них, Райцигер, «бежал за каждым мячом на фантастической скорости». Франк де Бур, полуфиналист чемпионата мира в Голландии и капитан «Барсы» в тот вечер, обладал «отличной техникой». Третий, Фернандо Наварро, чемпион Европы со сборной Испании шесть лет спустя, спешил на помощь своим коллегам при малейшем признаке бедствия. Однако внезапно «Райцигер перестал играть жестко, Наварро занервничал, а Франк де Бур начал критиковать всех и вся. Он больше не был частью игры». Мадригал забыл о значении матча, о шуме, о команде противника. Все, что существовало сейчас — это мяч, поле, ворота.
Когда «Барса» атаковала, когда мяч был далеко от него, Роберту стало плохо. У него было слишком много времени, чтобы думать о пропущенном голе. Это была ошибка Райцигера, но почему он не вышел? Он должен был выйти и забрать кросс. В него полетел удар, и он не был к нему готов. Он вырвал себя из отчаяния, инстинктивно вскинул руки и отбросил мяч к краю штрафной. Ничего плохого не случилось. Но все видели, в каком он состоянии.
Снова «Новельда» со штрафного высоко послала мяч в его штрафную, и снова мяч скрикошетил, но на этот раз недостаточно далеко. Друг и соперник рванулись к мячу в восемнадцати метрах от ворот. Когда Рошембак наконец, казалось, взял мяч под контроль, оборона «Барсы» начала выходить вперед. Мадригал скорее почувствовал, чем увидел, что его сосед по квартире все еще может вернуть себе мяч, что он и сделал. Маллор тут же направил мяч в штрафную на Мадригала, который уже бежал к воротам «Барсы». У него было преимущество всего в долю секунды, де Бур преследовал его, но он не был таким быстрым, как Райцигер. Когда пошел кросс, Роберт оказался в полупозиции: он знал, что нет смысла дальше выходить вперед — что бы ни случилось Мадригал доберется до мяча раньше, чем он. Мадригал запустил мяч в сетку с одиннадцати метров, доведя счет до 2:1.
«Я не чувствовал: "Теперь ты знаменит" или "Теперь ты сделал это", — говорит Мадригал. — Я просто был счастлив».
Через три минуты Рикельме сравнял счет с пенальти. Маленький аргентинец отлично сражался.
На трибунах поднялся ропот. Футбольная толпа часто может почувствовать, когда игра достигает своего переломного момента, и когда «Барса» так быстро уничтожила лидерство «Новельды», в воздухе витало близкое к уверенности чувство: аутсайдер отлично сражался, но теперь главный фаворит, двадцатичетырехкратный победитель Кубка Испании из Барселоны, разрушит надежды выскочек одним или двумя ледяными мастерскими ударами. «Конечно, он тоже боялся, что все так и закончится», — говорит Мадригал. Но что-то его удивило. «”Барсу” не успокоил сравнивающий счет гол. Теперь они разговаривали друг с другом, но в очень негативных тонах. Де Бур был вне себя, кричал на всех, включая Роберта. Для меня как игрока Сегунды Б это выглядит неправильно, но правда в том, что их защита совершала серьезные ошибки. Райцигер не хватал меня за руку перед моим первым голом, он так и не использовал свое тело в качестве препятствия». На мгновение Мадригал казался совершенно сбитым с толку. «Не знаю, просто ли я привык к большей грубости в Сегунде Б, но их низкий уровень сопротивления был очень странным».
Игра уже давно трещала по швам. Теперь сердца, а не мозги обеих команд гоняли их туда-сюда.
Темп матча заставил Роберта чувствовать себя медленным. Вратарь, который винит себя за гол, переживает оставшиеся минуты игры с невыносимой смесью безразличия и паники. Вечер, по его мнению, уже закончился: его невозможно спасти, каким бы ни был его исход. В то же время он хочет снова сделать все лучше, но тут же его вновь охватывает страх, что в следующий раз, когда он попытается что-то сделать, все станет только хуже.
На левой стороне полузащиты мяч после рикошета упал к ногам капитана «Новельды» Кади, и Мадригал точно знал, что произойдет дальше. Кади всегда подавал на дальнюю штангу. Мадригал ускорился по диагонали по направлению к ней, пытаясь создать достаточный импульс для решающего удара головой. Роберт видел, как де Бур бежал с Мадригалом.
В кроссе Кади не было ничего элегантного. Мяч полетел к вратарской площадке Роберта. Он должен был выходить. Для такого вратаря, как он, это было легко.
По реакции на кросс можно определить испуганного вратаря. Он всегда слишком долго колеблется. Роберт даже не сделал шага вперед. Сам Де Бур тоже остановился. Он никогда не узнает почему, это произошло слишком быстро, возможно, он тоже боялся совершить ошибку, возможно, он хотел освободить место для своего голкипера. Он привык к вратарским выходам: он много лет играл с Эдвином ван дер Саром в амстердамском «Аяксе».
Мадригал внезапно успокоился. Он не торопился. Он не направил мяч прямо в ворота, а пробил так, чтобы тот отскочил перед Робертом, придав снаряду непредсказуемое вращение. Встретившись с мячом головой, Мадригал уже видел его в сетке ворот.
Скамейка запасных «Новельды» гремела, потому что болельщики стучали по ее крыше. Аурелио Боргино, резервный вратарь, исчез в радостной толпе вместе с другими запасными. Затем, все еще держа руки в воздухе, что-то вдруг привлекло его внимание. «Де Бур стоял в штрафной. Он ругал Энке. Я никогда не видел ничего подобного. Профессионал не делает ничего подобного, унижая товарища по команде прямо на поле. Роберт Энке стоял с бледным лицом, опустив глаза, и не произнес ни слова».
Оставалось двенадцать минут, но игра уже обрела свой завершающий образ.
Роберт покидал поле и понимал, что ему предстоял долгий путь. Сотни болельщиков ворвались на поле, смеясь и крича: «Мы обыграли "Барсу"!» Они кружили вокруг Роберта, просили у него автографы, его перчатки, они улыбались ему, кричали: «Мы обыграли "Барсу" со счетом 3:2!» «Люди частенько не задумываются о манерах, — говорит Мадригал. — Они не понимали, что это поражение означало для игроков "Барсы", таких как Роберт». Громкоговорители затрещали, сразу после финального свистка диктор стадиона включил фирменную мелодию Лиги чемпионов. Роберт пробивался сквозь толпу, совершенно не замечая людей. Он отдал вратарю «Новельды» свой свитер, не чувствуя движений, когда стягивал его со своего тела.
Как всегда, войдя в раздевалку, он позвонил Терезе. После того как каждый из них положил трубку, ни он, ни она не могли вспомнить, о чем они говорили.
Обычно он любил эти моменты в раздевалке после игры, когда напряжение медленно спадало. У него был свой ритуал. Он всегда снимал носки последним. Часто он сидел в раздевалке некоторое время, прежде чем принять душ, полностью голый и в носках до колен. В Новельде ни один другой игрок не принял душ и не вышел из раздевалки так быстро, как это сделал Энке.
Он ответил лишь на два вопроса репортеров.
— Роберт, что здесь произошло?
— Я не могу найти объяснения тому, что произошло. Трудно снова встать в ворота, а затем пропустить три гола от команды третьего дивизиона.
— Несут ли защитники большую часть вины за поражение?
— Сейчас не время искать виноватых. Каждый человек должен анализировать свою собственную игру.
Он отстранился, сел в автобус, подождал, пока тот отъедет, и темнота полностью поглотила его.
Тони Мадригал хотел поменяться футболкой с Рикельме, как они договорились в перерыве, но игрок «Барселоны» его проигнорировал. У двери в раздевалку мать Мадригала боролась со стюардами словами и руками, чтобы те впустили ее. Они смягчились, когда кто-то позвонил Мадригалу, и он подтвердил, что знает эту женщину.
В нескольких метрах от него мальчик просил отца перестать нахваливать репортерам игрока за хет-трик. «Иначе большие команды заберут его у нас, папа», — сказал мальчик Хуану Франсиско Санчесу, президенту «Новельды».
«Через три-четыре недели меня никто и не вспомнит», — сказал спортивным журналистам Мадригал. Он не был уверен верить или не верить собственным словам.
Прожектора все еще горели, стены стадиона с их осыпающейся побелкой блестели. Некоторые из спортивных журналистов сидели в спортзале стадиона, который был превращен в зал для пресс-конференций.
«Старые пороки снова стали видны, прежде всего необъяснимая дыра в обороне, открытая де Буром и Райцигером, в которой они похоронили себя и Энке в его дебютной игре», — писал «Эль Мундо Депортиво».
«Энке сам подписал себе приговор», — решила газета «Спорт».
Франк де Бур, которого в тот вечер попросили выступить от имени команды в качестве капитана «Барсы», появился на баскетбольной площадке рядом со стадионом, где его ждали репортеры. Он был ветераном, сыграл более четырехсот игр за клуб в высшем дивизионе и более ста матчей за сборную своей страны. «Этот первый гол явно не добавил вистов Микаэлю Райцигеру, — сказал он, — но Энке должен был выходить на этот кросс, потому что он был почти на одном уровне с мячом». Что касается победного гола «Новельды», когда де Бур был рядом с Мадригалом и ничего не сделал, де Бур просто сказал: «Энке должен был поймать мяч».
Это неписаный закон профессионального футбола: никогда публично не критикуй своих товарищей по команде.
В аэропорту Аликанте футболисты «Барселоны» ждали взлета своего чартерного самолета. Каждый из игроков был сам по себе, ни у кого не было желания говорить и еще меньше желания что-либо слышать. Взволнованные спортивные журналисты распространяли новости. Поведение Де Бура было невероятным, беспрецедентным: он был худшим из всех, и он нападает на своих товарищей по команде, к тому же делая это в качестве капитана? Никто не осмеливался сказать об этом Роберту.
Был уже второй час ночи, когда он открыл входную дверь своего дома в Сан-Кугате. Он пошел в ванную, чтобы вымыть перчатки шампунем и аккуратно разложить их сушиться, как он делал всегда.
В то же время, в Новельде, на Авенида-де-Эльче, Тони Мадригал сидел за кухонным столом со своими двумя соседями по квартире Мигелем Анхелем Маллором, который ассистировал ему в двух голах, и Тони Мартинесом, который не сыграл в матче из-за травмы колена. «Когда мы вернулись со стадиона было уже поздно, после одиннадцати, а в Новельде в это время ночи не так много ресторанов открыто», — говорит Мадригал, поэтому, дабы отпраздновать это событие, они заказали пиццу на дом.
На следующее утро Роберт вовремя вошел в раздевалку на «Камп Ноу» для тренировки с чувством, что он предпочел бы быть где-нибудь в другом месте. Как всегда, для игроков был приготовлен завтрак. Если бы кто-то из них добровольно садился каждое утро за капучино, фрукты и круассаны, у них было бы больше шансов стать командой. Роберт проигнорировал еду и сел рядом со шведом Патриком Андерссоном, его коллегой по менхенгладбахской «Боруссии». Сидя рядом с Патриком и разговаривая по-немецки, он снова чувствовал себя как дома.
«Ты видел, что сказал о тебе де Бур? — фыркнул Андерссон, который соревновался с де Буром за место в обороне. — Ты не можешь с этим мириться, ты должен ответить ему!»
Роберт, слишком бессильный, чтобы злиться, отправился к де Буру из чувства долга по отношению к Андерссону. Он тихо спросил его, что происходит.
Его неправильно процитировали — вы же знаете журналистов, ответил де Бур.
Роберт больше ничего не сказал. Он считал неприличным ссориться с товарищами по команде. И прежде всего он не хотел больше иметь ничего общего с де Буром. Он просто хотел побыть один.
Луис Энрике, настоящий капитан «Барселоны», которому, как и некоторым другим старшим игрокам в Новельде дали отдых, хорошенько поговорил с де Буром. Тренер ван Гал зарычал на своего собрата-голландца: профессионал так себя не ведет, тем более с его-то опытом.
На Роберта никто не обращал внимания. С чего бы им это делать? Он был профессионалом, он должен уметь справляться с такими вещами. Ван Гал не разговаривал с ним; «Он не разговаривал со мной на протяжении всего года». Никто не защищал его от заголовков газет: «А где был Энке?» «Немецкий вратарь продемонстрировал, что он слишком зелен для "Барсы"».
«Его бросили львам», — говорит Виктор Вальдес.
Роберт и Франк де Бур должны были пойти на пресс-конференцию. Роберт сказал: «Я никогда в жизни не критиковал другого игрока и не собираюсь делать этого сейчас. Проиграла вся команда». Де Бур сказал, что не собирался никого критиковать, он просто хотел объяснить голы. «Энке мог бы сделать больше, чтобы предотвратить эти голы, и я тоже. Я провалился в ситуации с третьим голом, но думаю, что сыграл хорошо».
«Я хотел спросить об одном, — говорит мне Виктор Вальдес восемь лет спустя. — Извинился ли Де Бур перед Робертом?»
Ни за что.
Изо рта Виктора вырывается странный звук. Это бульканье, это смех? Это удивление, это презрение?
Роберт не читал газет за 12 сентября. Но он все-таки узнал, что в них было. Профессиональный футболист чувствует колебания общественного мнения. Какой-нибудь знакомый по телефону, какой-нибудь болельщик на тренировочной базе, всегда спросит: «Ты видел, что они о тебе написали?» В мире, где судьбы людей обычно сводятся к заголовкам газет, внезапно он стал вратарем, который потерпел неудачу.
Он чувствовал себя онемевшим и в то же время глубоко смятенным.
Тереза записала в своем дневнике — все тот же португальский язык, все тот же год, когда она перемежала свои заметки таким количеством эйфорических восклицательных знаков:
12.09: Игра подняла большие волны. Пресса вовсю гоняется за ним, подстегиваемая нападками Франка де Задницы. Оба на нервах.
13.09: Каким-то образом пережила этот день. Все еще совершенно сбитая с толку.
В течение нескольких дней Тони Мадригал читал о том, с чего начались его три гола в ворота «Барселоны». Но он никогда не покупал спортивные газеты и вскоре потерял интерес к ежедневной болтовне элиты профессионального футбола. Для большинства людей он всегда будет человеком, который выбил «Барсу» из кубка. Он так и не посмотрел игру на видео. «Зачем мне смотреть футбольный матч, если я знаю его исход?»
Сейчас ему тридцать четыре, у него серебристо-седые волосы. Учитывая, что он трудится в профессиональном футболе, на работе, которая дает преждевременные морщины, у него удивительно гладкое, молодое лицо. На нем кроссовки с развязанными шнурками, рубашка цвета хаки небрежно выбивается из джинсов. Для нападающего он выглядит очень хрупким. Он сидит в уличном кафе в Эльче, где сейчас живет. На площади растут пальмы. Он заказывает себе кофе покрепче.
С восьми утра он занимается дома — трудится, чтобы стать тренером по фитнесу. Ему всегда нравилось учиться. Профессиональным футболистам так повезло, что у них столь много времени на учебу, чувствует он. Карьера Мадригала привела его в такие команды, как «Леванте Б», «Сабадель» и «Вильяхойоса», все в Сегунде Б, но теперь он вернулся в «Новельду», которая упала в дивизион «Терсера». «Ходили слухи, что после моих трех голов в ворота "Барсы" "Эльче" из Сегунды А хотел заполучить меня, — он улыбается. — В футболе всегда земля слухами полнится».
Тони Мадригал не верит, что одна игра может изменить футбольную карьеру. Но, добавляет он, думая о Роберте Энке, один вечер может ознаменовать целую жизнь.
***
Автор перевода: Антон Перепелкин
Редактор перевода: Саша Булычева
***
Любите немецкий футбол! Цените немецкий футбол!
Смотрите немецкий футбол, подписывайтесь на наш блог и твиттер.
Присоединяйтесь к нашему каналу на YouTube, телеграм-каналу и группе VK.
