«Качество безумия. Жизнь Марсело Бьелсы»: Олимпия
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: АМЕРИКА
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЕВРОПА
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ЙОРКШИР
***
Каждое крупное поражение требует жертв, и когда самолет сборной Аргентины вылетел из Ханеды, на борту было две вероятные человеческие жертвы: Марсело Бьелса и Хуан Себастьян Верон. Бьелса сразу же улетел в Буэнос-Айрес на пресс-конференцию. Он говорил на протяжении сорока минут. Его спросили, почему Габриэль Батистута и Эрнан Креспо не играли вместе. Он ответил, что это было невозможно, они никогда их не наигрывали для такой игры. Он не стремился снять с себя вину за то, что произошло в Японии. «У меня был отличный материал для работы, и я не могу игнорировать тот факт, что человеком, который должен был все это собрать вместе — это был я. Конечно, вы должны упрекать меня за это.» Вернувшись домой, он столкнулся с журналистом из Оле. Он попросил, чтобы его оставили в покое.
Даже дома, в Ла-Плате, столице провинции Буэнос-Айрес с ее узорчатыми улочками, обсаженными липами, Верон не мог найти покоя. В Ла-Плате Вероны воспринимались чуть ли не как царственные особы. Его отец, Хуан Рамон Верон, играл за самый крупный клуб Ла-Платы — «Эстудиантес». В один золотой год, 1968, он забил решающий гол в ворота «Палмейраса», ставший победным для «Эстудиантеса» на Кубке Либертадорес, а пять месяцев спустя, на Олд Траффорд, головой забил гол в ворота «Манчестер Юнайтед», который также стал победным в матче за Межконтинентальный кубок и позволил Ла-Плате думать о себе как о доме чемпионов мира. Хотя он и создал гол для Габриэля Батистуты в матче с Нигерией, Верон сыграл не очень хорошо. Он был заменен в матче против Англии — некоторые говорили, что он намеренно играл слабо, чтобы угодить «Манчестер Юнайтед». Затем, когда он вышел на поле в решающем матче против Швеции, в объектив камер попало как Верон говорил Бьелсе успокоиться, а затем исполняет тот безнадежно равнодушный штрафной удар.
Вернувшись домой, он обнаружил, что его мать Сесилия больше не смотрит спортивные каналы, а радио настроено на музыкальные станции, а не на станции, где принимали звонки от радиослушателей. На улицах Сесилия чувствовала взгляды, почти слышала шепот. Ее сына называли предателем. Они больше не радовались тому, что он играл за «Манчестер Юнайтед». Он зарабатывал целое состояние, в то время как здесь экономика терпела крах. Теперь он был наемником. Они больше не были царственными особами; их подданные восстали, их корона пала. Младшему брату Верона, Йани, было шестнадцать. Он вырос в безопасности, зная, в какой семье родился. Их столовая была превращена в место поклонения его отцу и брату. Там были футболки, трофеи, газеты и фотографии. Он сказал, что отдал бы свою жизнь, чтобы иметь возможность сыграть одну минуту за «Эстудиантес». Теперь уже ничего из этого не имело какого-нибудь значения. Школа внезапно стала неприятным местом. Были и драки.
Мысль о том, что Верон плохо играл в Саппоро, чтобы выслужиться перед сэром Алексом Фергюсоном, уроженцем Глазго, который относился к английской футбольной ассоциации почти с полным презрением, была смехотворна для любого, кто хотя бы мимолетно интересовался «Манчестер Юнайтед». То, что в это верили даже на улицах Ла-Платы, даже в собственном квартале Верона, свидетельствовало о том, насколько глубоко зашло безумие.
В 2010 году, через год после того, как он отзеркалил своего отца, выиграв Кубок Либертадорес с «Эстудиантесом», Верон дал интервью Марселе Мора-и-Араухо для Гардиан. Вероны снова стали членами царской семьи в Ла-Плате, и он мог быть более рассудительным.
У нас было слишком много проблем, особенно в плане физики. Я был не в форме, да и команда тоже. Эль Чоло [Диего Симеоне] приехал, только набирая форму, [Нельсон] Вивас был травмирован, и было по крайней мере четыре или пять других игроков в команде, которые не были полностью готовы. Нравится тебе это или нет, но структура команды находится под давлением, когда вы вместе сыграли так много матчей и производилось очень мало изменений в составе, и вдруг ты оказываешься в ситуации, когда пять или шесть игроков не в форме. Наши результаты отражали все это. С Бьелсой у нас была идея, от которой мы никогда не отклонялись, независимо от того, кто был соперником. Мы все были очень уверены в том, что делаем. Перед матчем с Англией он объявил состав за день до игры. Я помню, что накануне делал некоторые тесты, потому что чувствовал себя не в своей тарелке, и тренировался с Бьелсой, чтобы посмотреть, как я себя чувствую, и он спросил меня, готов ли я к матчу. Я так сильно хотел играть, что сказал: «Да». А потом в игре получилось нечто совсем иное.
Аргентинская пресса была убеждена, что отставка Бьелсы неизбежна. Срок его контракта истек, и в газете Эль Графико появился заголовок «Война за престолонаследие», в котором Хосе Пекерман выступал против Карлоса Бьянки. «Бьелса еще не попрощался, но уже ушел», - говорилось в статье. «Он не может продолжать, потому что его отношения с [президентом АФА] Хулио Грондоной прошли точку невозврата.»
Были и отголоски прошлого раза, когда сборная Аргентины споткнулась на первом же барьере Чемпионата мира. В Чили в 1962 году Аргентина выиграла свой первый матч со счетом 1:0, сыграла вничью в финальном матче и проиграла сборной Англии посередине. Тогда они заблудились не в сверкающем серебристом Саппоро Доум, а в том, что журналист Брайан Глэнвилл назвал «Убогой развалюхой Ранкагуа на стадионе Медной Компании Брейдена.» Тогда, как и сейчас, сборная Бразилия стала Чемпионом мира. Однако было одно существенное отличие. Тогда от сборной Аргентины не было никаких ожиданий. Перед Чемпионатом мира 1962 года Пеле дал интервью газете Эль Графико, в котором он описал сборную Аргентины как медленную, уставшую и тактически устаревшую. Сорок лет спустя, многие наблюдатели считали, что сборная Аргентины Бьелсы — лучшая команда в мире.
Бьелса сохранил свой пост. Когда их результаты были хладнокровно проанализированы, было признано, что сборной просто не повезло. Они пропустили только два гола и ни одного из них с игры. Их форма в квалификации казалась неотразимой. Это кое-что да значило. Разрушенная аргентинская экономика также укрепила позиции Бьелсы. Все было настолько плохо, что Грондона предположил, что АФА не сможет заплатить за каждого игрока, который приедет из Европы на игры. Кто бы ни возглавил команду, ему придется согласиться на сокращение зарплаты. Бьелса к этому был готов. Самое главное, что он сохранил поддержку своих игроков. Вскоре после своего возвращения Верон дал интервью, в котором сказал: «Если мы не выиграли, то только из-за игроков. Тренер тут ни при чем. Теперь пресса выдумывает ссоры между мной и Диего Симеоне. В течение четырех лет мы были лучшей командой в мире, а теперь они даже не могут смотреть на нас.» Заголовок гласил: «Если бы я хорошенечко подумал об этом, то никогда бы не поехал на Чемпионат мира.» Бьелса прочел его и попросил о встрече. Его первым вопросом был: «Это правда, Верон?»
Бьянки отправился в «Бока Хуниорс», с которой он выиграл Кубок Либертадорес и во второй раз в своей карьере обыграл «Милан», взяв Межконтинентальный кубок. Бьелса вернулся в Максимо Пас, чтобы обдумать план действий. Ему дали время, возможно, неожиданное. Через два года состоится Кубок Америки. Это было соревнование, которое уже давно разочаровало весь аргентинский футбол. В период с 1921 по 1959 год они выигрывали его дюжину раз, но в последующие десятилетия было всего два триумфа. Привезти трофей домой в Буэнос-Айрес было бы своего рода отпущением грехов за проигранный Чемпионат мира.
На турнире 2004 года в Перу Бьелса доверял молодым игрокам — Андресу Д'Алессандро, Хавьеру Маскерано, Карлосу Тевесу — вокруг ядра из опытных футболистов, которых он брал в Японию два года назад. «Для нас это был трудное сочетание», - сказал Д'Алессандро. «Для этой группы молодежи начать играть вместе с Айалой, Дзанетти и Кили Гонсалесом было трудно. Достичь технического уровня, чтобы иметь возможность играть за сборную и быть частью команды — это то, что не делается в одночасье. Однако к тому времени, как мы приехали на Кубок Америки, мы уже чувствовали себя единым целым.»
Аргентина начала с чванства. В Чиклайо, в нескольких километрах от тихоокеанского побережья Перу, был уничтожен Эквадор со счетом 6:1. Хавьер Савиола оформил хет-трик. Вторая игра, против сборной Мексики, имела слабые отголоски Японии. Она была проиграна со счетом 1:0, и на более жестком соревновании, на Чемпионате мира, это могло бы стать фатальным. Однако в Кубке Америки можно было квалифицироваться и с третьего места. Два поздних гола Айалы и Лучано Фигероа принесли Аргентине победу над Уругваем со счетом 4:2. Победа в группе, как это сделала сборная Мексики, не давала никакого преимущества. Они встретятся со сборной Бразилии, чье поражение от Парагвая отбросило их на второе место в группе С и команда Карлоса Альберто Паррейры выиграла тот матч со счетом 4:0.
Выход Аргентины в полуфинал был совсем не таким простым — им предстояло встретиться с хозяевами турнира, сборной Перу. Это был изнурительное, трудное противостояние. Там была плотная опека и мало свободного пространства. Маскерано не играл из-за перебора карточек. Его место занял Фабрицио Колоччини, который перешел в «Милан» семнадцатилетним юношей и в течение следующих пяти лет сыграл лишь в одном матче за клуб. Что еще хуже, Айяла был удален. Единственный раз, когда на этом соревновании Аргентине пришлось цепляться.
За что они цеплялись, так это за гол двадцатилетнего Карлоса Тевеса, который вышел со скамейки запасных и забил со штрафного. Учитывая их совершенно разное происхождение, отношения между Бьелсой и Тевесом были удивительными и трогательными. Тевес, как и многие бедняки Буэнос-Айреса, вырос в огромном жилом комплексе, который — как и многие другие проекты, выполненные из бетона в конце 1960-х годов — не имел ничего общего с чертежами архитекторов. Тридцать девять многоэтажек, которые проектировщики называли «Армией Анд», а те, кто в них жил — Фуэрте Апаче (Форт Апачей), были созданы взамен трущоб и трущобных городков на Западе Буэнос-Айреса. Накануне Чемпионата мира 1978 года люди массово переселялись в новые здания, чтобы хунта могла представить Буэнос-Айрес в качестве образцового города. Фуэрте Апаче был рассчитан на размещение 22 000 человек. Двадцать лет спустя после Чемпионата мира, когда Тевесу, воспитанному его тетей и дядей, было четырнадцать, здесь проживало 80 000 человек. Район был переполнен наркотиками, преступностью и убийствами, которые в среднем совершались по одному в день. Это было место, из которого ты мечтал сбежать.
В 2003 году Тевес был частью команды «Бока Хуниорс», которая выиграла Кубок Либертадорес, но теперь, в Перу, он прямо порхал по полю. Он обожал играть под руководством Бьелсы, которого считал лучшим тренером в своей жизни. «Как сильно он заставлял нас бегать?» Смеялся Тевес перед телекамерами в 2007 году, когда Бьелса, теперь возглавляющий сборную Чили, готовился встретиться лицом к лицу со сборной Аргентины, для формирования которой он так много сделал. «Он был лучшим из всех, с кем мне доводилось работы; он был тренером, который сделал меня футболистом сборной. Все игры, в которые я играл для него, были особенными, потому что он придавал мне так много уверенности. Если я знаю, что он счастлив, это значит, что и я тоже счастлив.»
Команда переехала в столицу страны Лиму, где в полуфинале разгромила Колумбию со счетом 3:0. Тевес забил первый гол. Потом был финал против Бразилии. Они были Чемпионами мира. В Японии команда Большого Фила Сколари обыграла в финале сборную Германии, получив приз, который, казалось, был предопределен для сборной Аргентины Бьелсы. Сколари, изучавший тактику Бьелсы, что помогло ему выиграть Чемпионат мира, теперь управлял сборной Португалии и восстанавливался после поражения в лиссабонском финале Евро-2004 от сборной Греции.
Главным был Карлос Альберто Паррейра, который привез Бразилию на Чемпионат мира 1994 года. Их игры были крайне неравномерными — крупные победы над Мексикой и Коста-Рикой, поражение от Парагвая и серия пенальти, необходимая для победы над Уругваем в полуфинале. Такой же импульс был и в матче против сборной Аргентины и оставался с ними до конца игры. За три минуты до конца, когда счет сравнялся 1:1, Сесар Дельгадо (прим.пер.: в книге написано Августин, который был игроком сборной Эквадора) дал залп с края штрафной площади. Бьелса, присев на корточки, взмахнул кулаком в воздух в знаке одобрения. Ранее в том же году Дельгадо, который должен был описать Бьелсу как «чудно безумного», забил победный гол «Бока Хуниорс» в матче против «Ривер Плейт» в финале Кубка Либертадорес. Вот так и надо ставить точку в давнем соперничестве. То, что было между сборными Аргентины и Бразилии, было на другом уровне. Двадцатитрехлетний парень из Росарио, должно быть, тоже думал, что уладил это дело.
С учетом добавленного времени оставалось шесть минут, шесть минут, в течение которых сборная Бразилии казалась побежденной. Тевес издевается над бразильцами своей игрой с мячом, привлекает фолы, съедает время до тех пор, пока — через девяносто секунд — Бьелса не отзывает его, заменив на Рамона Кирогу. Национальный стадион в Лиме — типичная южноамериканская арена, с огромными открытыми трибунами, над которыми возвышаются огромные прожекторные пилоны из стали и бетона, глядящие вниз на пестрое зимнее поле. На трибунах стояли аргентинские болельщики, размахивая флагами и демонстрируя транспаранты. Один из них гласил: «Бьелса = Мозги.» Затем, почти с финальным ударом в игре, мяч отскакивает в зону сборной Аргентины. Вокруг Адриано, возможно, четыре сине-белые футболки, когда он поворачивается и пробивает мимо Роберто Аббондансьери, известного всем как Эль Пато или «Утка», сравнивая счет. Вся бразильская скамейка запасных, за исключением Паррейры, который пережил и более крупные финалы, выбегает на поле. В центральном круге возникает конфликт между игроками обеих командам, но времени на возобновление матча нет. Исход игры будет решен в серии пенальти.
Первый удар Андреса д'Алессандро спасает Жулио Сезар, ныряющий вправо. Габриэль Хайнце бьет над перекладиной. Бразилия не промахивается, и когда Жуан душ Сантуш забивает четвертый гол — матч выигран. Последствия похожи на то, что происходит после многих серий пенальти. Кили Гонсалес в слезах, Хавьер Савиола идет утешать Д'Алессандро и Маскерано, Утка лежит на спине, глядя в свинцовое небо. Бьелса безучастно ходит туда-сюда, раздавая утешения и объятия. После поражения Эль Графико опубликовал передовицу о том, где сейчас находятся аргентинский футбол и сам Бьелса. «Бьелса казался менее жестким в своей тактике, и, как следствие, команда была более гибкой. Он казался более гармоничным и менее похожим на игру с серией заранее подготовленных диаграмм... было больше свежести, больше терпения, больше футбола.» Но потом газета обратилась к тому, что даже Бьелса назвал самым важным на турнире. Что его нужно выиграть.
Прекрасная возможность выиграть была упущена, особенно для Бьелсы, который всегда будет самым сомнительным и наименее любимым из тренеров. Хотя у него нет причин для самобичевания, его сердце должно болеть из-за того, что он не выиграл свой первый титул, чтобы восстановить свою самооценку. Кубок Америки — это бедная сестра Чемпионата Европы, и, хотя это старейший континентальный чемпионат в мире, он обесценивался отсутствием больших звезд. Тем не менее, это очень помогло бы Бьелсе выиграть его. Понятно, что тренер сборной не является харизматичной фигурой, кем-то, кто искусен в самомаркетинге, и это правда, что есть много тех, кто считает Карлоса Бьянки лучшим тренером в стране. Кубок позволил бы увидеть Бьелсу иначе, потому что большая часть общества восхищается только теми, кто добивается результатов. Печально, но это факт.
Это был взвешенный анализ положения Бьелсы, хотя фраза о том, что он был «самым сомнительным и наименее любимым из тренеров», не применялась там, где это действительно имело значение, в раздевалке сборной Аргентины. Там его любили и очень редко подвергали сомнению. Баннеры, которые были привезены в Лиму, на которых было его имя также предполагает, что он восхищал тех, кто заплатил свои деньги, чтобы посмотреть игру сборной. Однако широкой общественности, которая будет смотреть финал в барах и гостиных Буэнос-Айреса, Росарио и за его пределами, Бьелса, должно быть, показался слишком трудным для понимания. Пресс-конференции с опущенными глазами, отказ от дешевых пустых слов, нарочитое отсутствие гламура в самом гламурном виде спорта в мире — все это мешало ему быть любимым у журналистов, которые должны были следить за ним.
Поражение далось Бьелсе нелегко. «Я видел гол Адриано сравнявший счет пятьдесят раз и пришел к выводу, что есть вещи, которые может открыть только Бог», - сказал он. Первый гол, сравнивающий счет сборной Бразилии, пришедший в конце тайма, удар со штрафного от Луизао, пробившего мимо Аббондансьери, который как бы отменил первый гол с пенальти от Кили Гонсалеса, также засел в него надолго.
Более двух лет спустя, сразу после Чемпионата мира 2006 года, на котором Аргентина была разгромлена Германией в серии пенальти, Эль Пато тренировался с «Хетафе», расположенным к югу от Мадрида. В четвертьфинале на Берлинском Олимпийском стадионе Аббондансьери получил травму в матче с Германией и был заменен. Во многом так же, как Хуан Себастьян Верон был превращен в иррационального козла отпущения из-за вылета сборной Аргентины на предыдущем Чемпионате мира, были некоторые, кто считал, что Эль Пато должен был иметь мужество остаться на поле и отбить пенальти, хотя как бы он это сделал будучи травмированным, сказать было трудно. Бьелса написал ему, как он сожалеет, что Эль Пато был вынужден мириться с таким невежественным обращением. «Это был широкий жест», - вспоминал Аббондансьери. «В письме он продолжал расспрашивать меня о первом голе Бразилии в финале Кубка Америки, когда он был тренером. «Почему ты поставил в стенку трех игроков, а не четырех?»»
Не было времени на то, чтобы мучиться от боли. Через семнадцать дней после финала Кубка Америки Бьелса и большая часть его команды, которая проиграла в Лиме, собирались в Афинах, готовясь к Олимпийским играм. Олимпийское золото имело значение для сборной Аргентины. Они дважды подходили близко, и проигрыши причиняли боль. В 1928 году в Амстердаме Аргентина сыграла три матча, в которых они забили двадцать три гола — одиннадцать против Соединенных Штатов и шесть против Бельгии и Египта и вышли в финал, где они встретились со сборной Уругвая. За два года до рождения Чемпионата мира, это противостояние представлялось финалом Чемпионата мира. На билеты было подано четверть миллиона заявок. Когда год спустя было принято решение о месте проведения первого Чемпионата мира, именно Уругваю, дому Олимпийских чемпионов, было предложено его принять.
Финал 1996 года был соревнованием между двумя выдающимися командами. Аргентина выставила Дзанетти, Сенсини, Креспо, Ортегу и Симеоне. Против них была Нигерия с Бабайаро, Окочей, Икпебой, Тарибо Уэстом и Даниэлем Амокачи. В полуфинале Нигерия со счетом 3:1 обыграла Бразилию. Матч за золотую медаль проходил в Афинах. Не в Афинах из Греции, а в Афинах, штате Джорджия, перед толпой из 86 000 человек на Сэнфорд Арена. За шестнадцать минут до конца матча сборная Аргентины вела со счетом 2:1. Затем Амокачи, только что покинувший «Эвертон» после того, как не смог оправдать гонорар в £3 млн., который был заплачен за его переезд на Гудисон Парк, сравнял счет. А когда Эммануэль Амунеке, явно оказавшийся в офсайде, отправил головой в сетку победный гол, сборная Нигерии вырвала золото.
Команда, которую Бьелса взял с собой в оригинальные Афины, была столь же мощной и, вероятно, более энергичной. Прошло чуть больше двух недель после финала Кубка Америки. Некоторые игроки, как Габриэль Хайнце, который не забил свой пенальти в Лиме, были яростно мотивированы. В июне «Манчестер Юнайтед» подписал Хайнце из «Пари Сен-Жермен». Сэр Алекс Фергюсон узнал эту безжалостную черту в своем крайнем защитнике: «Он бы пнул свою собственную бабушку, но он был абсолютным победителем, который также мог играть и в центре обороны.» Фергюсон предположил, что Хайнце будет доступен для первой игры открытия сезона «Манчестер Юнайтед» против «Челси» на Стэмфорд Бридж. Хайнце сообщил Фергюсону, что не будет играть за «Юнайтед» по крайней мере еще месяц. Он сказал: «Я сказал тренеру «Манчестер Юнайтед», что если он захочет, чтобы я разорвал контракт, то я это сделаю, но все равно поеду на Олимпиаду. Играть в футболке сборной Аргентины — это самое главное. Эта футболка перевешивает все остальное. К этой футболке я всегда питал слабость.» Его первая игра за «Манчестер Юнайтед» состоялась только 11 сентября. И она прошла хорошо, так как Хайнце забил в ничейном матче против «Болтона», закончившимся со счетом 2:2. Он был признан Игроком года «Юнайтед» в том, что было, по общему признанию, неутешительным сезоном.
Для Бьелсы Олимпиада была бы идеальным турниром. Аргентина завоевала золотую медаль со шквалом великолепно выигранных матчей. В лице Карлоса Тевеса они обладали лучшим нападающим турнира. В обороне они пропустили не больше гола. Бьелса оценил любительский лоск, тяготеющий над Олимпиадой. «Любительский» — это слово он часто употреблял, но не в контексте «восторженно-шамболического», а в манере человека, чьей главной мотивацией к занятиям спортом была любовь к нему. «Быть здесь — это роскошь», - сказал он в начале турнира. «Это незабываемый опыт, и хотя я ничего не знаю о культуре Олимпийских игр, мне было бы грустно, если бы я приехал сюда и ничего не повидал. Я бы с удовольствием посмотрел на легкую атлетику, плавание и хоккей.» Бьелса, казалось, был более расслаблен, чем на других своих турнирах. Его дочери играли в хоккей, и Бьелса разыскал женскую хоккейную команду Лас Леонас («Львицы») и завязал дружбу с их тренером Серхио Вигилем. Это было одно из немногих сожалений Бьелсы в Афинах, что он не смог увидеть, как Львицы, будучи Чемпионками мира, выиграли бронзовую медаль в матче против Китая.
Было и нечто еще, что связывало их. Когда в апреле 2019 года Бьелса приказал своей команде «Лидс Юнайтед» пропустить гол от игроков «Астон Виллы», аргентинская пресса разыскивала Вигила. В 2002 году в матче против сборной Германии он убедил судью отменить забитый гол, и это решение принесло немцам победу. «Каждое действие, которое Бьелса предпринимал в течение своей карьеры, было сделано с честью», - сказал он Кларин. «Самое важное в жизни — это иметь возможность выбирать, кем ты хочешь быть, преследуя свою цель. Действия Бьелсы показывают, что истинное искусство побеждать — это не терять свое истинное «Я», вне зависимости о того проигрываешь ты или выигрываешь.»
Аргентинская Футбольная Ассоциация не хотела, чтобы ее игроки оставались в Олимпийской деревне, которая стояла в тени горы Парнита, чьи зеленые, покрытые лесом склоны считались легкими Афин. «Мы привыкли к отелям, собственной ванной комнате и собственному номеру», - сказал Кили Гонсалес, который играл в двух финалах Лиги чемпионов за «Валенсию».
Когда мы приехали, нас встретили два трехэтажных дома. Кровати были очень маленькими. Там стояли маленький прикроватный столик и крошечный платяной шкаф. Очевидно, здесь не было ни телевизора, ни кондиционера, и нам пришлось самим заправлять кровати. В шесть утра мы стояли в очереди в ванную, чтобы почистить зубы, а затем собирались в общей гостиной, чтобы выпить мате. Не было ни радио, ни ноутбуков, ничего. Полусонные, мы отправились на автобусе завтракать, взяв с собой все необходимое для тренировок. Я был родом из скромного района — как и многие из нас — и привык к таким вещам. Это было хорошо.
«Приятно было познакомиться с настоящими спортсменами-любителями», - сказал Николас Бурдиссо, который в возрасте двадцати трех лет трижды выигрывал Кубок Либертадорес с «Бока Хуниорс». «Это было нечто такое, чего мы никогда не испытывали, и это мотивировало нас на протяжении всего турнира. Жизнь в Олимпийской деревне показала нам мир любительского спорта, который не имел ничего общего с футболом. Ты стоял в очереди за едой, а когда в зал входил спортсмен, завоевавший олимпийскую медаль, все начали аплодировать. Бурдиссо помнит, что это была очень сплоченная группа, и вспоминает, как Кили Гонсалес развлекал молодых игроков историями о том, как они играли вместе с Диего Марадоной в «Бока Хуниорс».
Однако это был еще один ребенок улиц, ослепленный жарой и смогом олимпийского города. Это были Игры Тевеса. Аргентинские игры были разделены между Патрами, великим портом Греции на Адриатике, и стадионом Караискакис, домашним стадионом «Олимпиакоса». Они начали зрелищно против Сербии, 4:0 к перерыву и 6:0 в конечном итоге. Тевес забил дважды. Тунис и Австралия были обыграны со счетом 2:0 и 1:0. В четвертьфинале Тевес сделал хет-трик в разгроме Коста-Рики со счетом 4:0, что вывело сборную Аргентины в полуфинал против Италии.
Караискакис был полон. Италия, управляемая Клаудио Джентиле, выставила Даниэле Де Росси, Альберто Джилардино и Андреа Пирло в центре поля. Джорджо Кьеллини, которому предстояло в течение полутора десятилетий цементировать оборону «Ювентуса» и сыграть за свою страну более ста полных матчей, был прикован к скамейке запасных.
Бьелса взял Хавьера Маскерано, чтобы тот сковал действия Пирло. Если окружающая обстановка и отличалась от той, к которой привыкла его команда, то методы Бьелсы были столь же тщательны, как и всегда. Маскерано вспоминает, что игроков просили ставить себе оценку от одного до десяти после каждого матча. «Ты начинал думать, что провел действительно хорошую игру, а потом он повторял твои ошибки.»
Это едва ли можно было назвать состязанием. Полузащитное трио Де Росси, Джилардино и Пирло было полностью затменно Тевесом. Ухватившись за слабый зазор от Маттео Феррари, Тевес пустил яростный удар с правой ноги, открыв счет в матче. В середине второго тайма его пас вразрез пустил Луиса Гонсалеса в идеально взвешенную контратаку. Затем, когда оставалось четыре минуты и путь к финалу был открыт, он оттеснил Феррари от мяча и отдал пас Мариано Гонсалесу, вингеру, которого Бьелса опробовал в Кубке Америки, а тот забил третий гол. Если Бьелса и долго искал идеальное выражение своих принципов, то это было именно оно.
Если Аргентина была одной стороной истории Олимпиады, то сборная Ирака была другой. За год до этого их исключили из Международного олимпийского комитета после того, как появились слухи о том, что сын Саддама Хусейна Удай лично пытал спортсменов, которые не соответствовали его строгим стандартам. Их били железными прутьями или мочились на них. Однако к августу 2004 года Удай был мертв; Ирак был покорен и начинал свой распад в сторону анархии. Их футбольная команда находилась в Греции, после того как исключение Ирака было отменено. Однако немецкого тренера сборной Ирака с ними не было. Водитель Бернда Штанге был убит, и его предупредили, что тот будет следующим. Штанге давал указания своим игрокам по телефону. В Патрах они обыграли португальскую команду, в которой играл Криштиану Роналду со счетом 4:2, а затем одолели сборную Австралии в четвертьфинале. Парагвай в полуфинале оказался слишком серьезным соперником, и Олимпийский финал 2004 года был полностью южноамериканским.
Поскольку финал будет проходить на Олимпийском стадионе, он начнется в десять утра. Хотя его футболисты были бы избавлены от разрушительной жары, которая висела над Афинами во время игр — женский марафон начался при температуре 35 градусов — Бьелса не стал рисковать. За день до финала он отправился на Олимпийский стадион, чтобы понаблюдать за положением солнца в десять утра и выяснить, будет ли для игры это иметь значение.
Гола Карлоса Тевеса было достаточно для того, чтобы Аргентина выиграла золото. Это был гол, которым мог бы гордиться Марадона. Он предвосхитил кросс в сторону вратаря сборной Парагвая Диего Баррето. Это была его бутса, а не перчатки Баррето, от которой произошел контакт. Это был гол уличного футболиста, который продемонстрировал качество, которое аргентинцы называют viveza или «хитрость». Победа не была безболезненной. В первом тайме Роберто Айяла повредил колено. Несмотря на то, что во время перерыва ему оказали помощь, боль стала невыносимой, хотя Бьелса не заменял его, а поощрял полузащитника продолжать игру. Айала сдерживал себя, думая о боли финала Кубка Америки и о том, как бы он хотел ее убрать. Соответственно, мяч был в ногах у Карлоса Тевеса, когда прозвучал финальный свисток. Он поднял его одной рукой, а другой махнул кулаком. Никто не заслуживал этого больше. «Я рад за Бьелсу», - заметил впоследствии Тевес. «Его так много критиковали, но он заслужил эту победу. Он великий деятель и великий человек.»
В кишках Олимпийского стадиона, в раздевалке и на пресс-конференции эмоции выплескивались наружу, особенно у таких игроков, как Кили Гонсалес, которые испытали все страдания Японии. «Я хочу вспомнить игроков Чемпионата мира 2002 года», - сказал Бьелса на своей пресс-конференции. «Я испытываю огромное чувство несправедливости по отношению к этой команде. Это была отличная команда, которая получила гораздо меньше, чем заслуживала. Я знаю, что это трудно, но я надеюсь, что они также могут разделить этот момент.» Для Бьелсы и для тех, кого он взял на Чемпионат мира, Олимпийские игры были своего рода экзорцизмом.
Триумф смотрелся лучше, чем стадион. Через пятнадцать лет после игр, которые Афины не могли себе позволить, Олимпийский комплекс стоит, как скелет какого-то огромного зверя, который умер на огромной бетонной равнине. Это такие же развалины, как Парфенон или Храм Олимпийского Зевса. Балки и все остальные металлические поверхности покрыты ржавчиной; знаки, которые когда-то направляли зрителей на Велодром или Теннисный центр, совсем не читабельны. Олимпийский бассейн все еще используется пловцами, но скамейки для прессы, на которых были провозглашены шесть золотых медалей подростка Майкла Фелпса, лежат сломанными и искореженными. Время от времени странные колодки для бега трусцой у испачканных граффити стен передают сообщение, написанное красной краской из баллончика, объявляя арене, что когда-то принимала такие яркие сны: «Это бессмертие, дорогая.»
