Этика Кристиана
Обычно редко общающийся с прессой нападающий Интера и сборной Италии Кристиан Вьери рассказывает Кевину Бакли о своём любимом партнере по нападению, искусстве отказа от симуляций и о единственной вещи, которая заставит его закончить с футболом.
На поле Кристиан Вьери кажется воплощением задумчивости и угрюмого мужества, что делает его самым харизматичным итало-австралийцем, которого видел мир, со времён Рассела Кроу в роли Максимуса в фильме Гладиатор. Но если вы спросите о Вьери у итальянских журналистов, они пожмут плечами и ответят вам, что он «E un tipo strano» – «странноватый». Во многом это связано с тем, как редко Кристиан даёт интервью. Но именно таков Вьери: после многочисленных облав журналистов на его личную жизнь он решил, что с него хватит кормить акул пера своей плотью.
Тем не менее, речь идёт о человеке, которого в детстве в Сиднее прозвали «монстром», и было за что: Кристиан вселял ужас в своих оппонентов (а иногда и в их тренеров) на поле и вне его. Поймать Вьери на интервью тет-а-тет – большая честь, ведь своё отношение к СМИ он уже однажды описал одной фразой: «Мне нас@ать, что они говорят, они вне моей жизни, ведь они не знают меня, не знают вообще ничего обо мне. а я не знаю их, я даже газеты не читаю с некоторых пор».
Неразговорчив Вьери настолько, что не приходит на послематчевые интервью, даже когда забивает, хотя это нарушение регламента. А сейчас самое время: 22 гола в 25 играх в прошлом сезоне Серии А – невероятный результат для лиги, которая считается образцовой в плане оборонительного футбола. У него поставленный удар с обеих ног, хотя левая всё же родная, он смертельно опасен на втором этаже и невероятно ловок с мячом, хотя на это часто и не обращают внимания, вероятно, потому что Вьери своим видом производит впечатление скорее боксёра тяжеловеса, чем изысканного дрибблера. Такое необычное сочетание качеств привело к тому, что Пиппо Индзаги, его друг в жизни и враг на поле, в шутку назвал Кристиана «ошибкой природы». Всё это в сумме – идеальный набор качеств для ремесла, которое Вьери избрал для себя, – забивать голы.
На его лицо с большой прямоугольной челюстью ложится выражение сильного удивления с небольшой ухмылкой, когда он слышит, что, если забьёт в эти выходные, то достигнет отметки в 200 голов за карьеру.
«Во всех соревнованиях?» – спрашивает он.
Я отвечаю, что это зависит от того, сколько он забил за сборную: 18 или 19. Официально, насколько я знаю, всё же 18.
«19!» – он тут же меня поправляет, – «А в Серии А у меня 106 или 108. Точно не помню, я не смотрю на эти статистические премудрости. Мне всё равно», – говорит он, пожимая плечами. Но, как сказал мне один инсайдер из Интера, Кристиан фанат своей статистики и точно знает всё наизусть.
Через 24 часа после нашего разговора он забил в ворота Брешии и вырвал для Интера ничью – 2:2. И важно не то, что Кристиан сделал это с пенальти, а то, как он это сделал: не положил мяч в сетку, а практически порвал её в клочья. Затем, чтобы удостовериться, что мяч, словно поверженный раб на арене Колизея, уже не дышит, он достал его из сетки ворот и запнул на самый верх трибун. Это была настоящая ненависть, рождённая из его почти животной жажды побед. Такая ярость делает его одним из самых эмоциональных форвардов, празднующих свои голы в современном футболе. С другой стороны, у него была возможность как следует это натренировать.
Рождённый в тихом провинциальном городишке Прато в Тоскане, маленький Вьери был оторван от своих итальянских корней, когда его семья эмигрировала в Австралию. Кристиану на тот момент было 3 годика. Его отец, Роберто, также был футболистом и играл на позиции под нападающим, в Италии таких называют «фантазиста». За свою карьеру Роберто пришлось много путешествовать: Болонья, Рома, Сампдория, Турин и в 70-х он перебрался в Австралию, чтобы стать играющим тренером местной команды под названием Сидней Маркони (ныне Маркони Стэллионс).
Возмужалый и загорелый Кристиан вернулся на родину тинейджером. Несмотря на славу отца и свою фамилию, Кристиан был настоящим бескомпромиссным австралийцем – всю свою энергию он тратил на футбол, крикет, плавание и трековый велосипед вместо школьного образования. Его первый тренер, Рик Кьеллини из Сидней Маркони, любит рассказывать одну историю о первом финале Кубка для Вьери и его детской команды: «он носился по полю словно курица, которую только что обезглавили – везде и нигде, я уже готовил замену для него. И тут к Вьери, находящемуся в центральном круге, наконец попал мяч. Он посмотрел на ворота, а у меня в голове щелкнула мысль: «о нет, балбес, только не это»... Но не прошло и секунды, как вратарь соперника доставал мяч, залетевший в «девятку». Я всё равно заменил Кристиана, я был в бешенстве».
Вьери уже тогда мечтал о великих делах: «Моя детская мечта играть в Серии А и за Скуадру Адзурру исполнилась», – говорит он, беря со стола бутылку с соком, – «теперь я мечтаю о победах в больших матчах и в больших соревнованиях». Но он выиграл Скудетто в 1997... «Да, но целых 7 лет назад!» – почти кричит он, сотрясая руками воздух над собой. «Я умираю от жажды титулов!» – смеётся Бобо.
На самом деле улов Кристиана не настолько скудный: он также побеждал в Суперкубке Италии в 1997 и в Кубке обладателей Кубков в сезоне 1998/99. К тому же на его счету 18 голов в 34 матчах за сборную, всего на 1 меньше, чем у его приятеля Пиппо Индзаги.
Неудача сборной Италии на ЧМ-2002 остаётся самым горьким поражением Бобо в сборной. В тот жаркий вечер в Южной Корее всё было против Адзурри: гол Томмази, который мог стать победным, был несправедливо отменён из-за несуществующего оффсайда, Тотти был несправедливо наказан красной карточкой, а Паоло Мальдини каким-то чудом проиграл верховую борьбу игроку, который был ниже его на 18 сантиметров. Но все зарубежные СМИ словно помешались на промахе Вьери в конце игры. Низкий плотный кросс с левого фланга нашёл ногу катящегося в подкате Бобо, но словно заколдованный мяч пролетел мимо ворот. То, как его грудная клетка вздымалась над газоном, словно задыхаясь, стало кульминацией того вечера.
«Да, и всего спустя 20 ней после упущенного Скудетто», – добавляет он, напоминая о драматичном поражении Интера от Лацио со счетом 2:4 в последнем туре Серии А. Несмотря на полученные травмы, он отдал себя всего в тот год: 22 гола в 25 играх, шутка ли! Но в тот день он покидал поле в слезах, как и его товарищ по атаке Роналдо. Это был настоящий ночной кошмар, который напоминал о другом упущенном титуле – в 1999 году. С тем же Лацио, на том же стадионе.
Болезненна ли критика? Он засмеялся и потряс головой: «Таков я. Я могу промазать, как тогда, а могу забить невероятный гол. В конце концов, я остаюсь наедине со своей совестью, а она чиста. Я пашу на тренировках, выкладываюсь на 100 процентов. Я даже не думаю о промахах после».
Он невероятно горд играть за Италию, за «итальянцев со всего света». Но ощущает ли он себя австралийцем? Он определено звучит, как австралиец, акцент становится всё отчетливее, когда эмоции берут вверх. «Я... я австралиец. Я вырос в Австралии, ходил там в школу. Но я и итальянец в то же время. Я думаю, что я наполовину и тот, и другой».
Его англосаксонская прямота — это то, что крайне претит итальянцам. Он делает те вещи, которые высоко дисциплинированные итальянские игроки никогда бы себе не позволили. Например, говорить в ТВ-шоу то, что он действительно думает. «Знаешь почему я не так часто появляюсь в ток-шоу? Потому что там нельзя говорить то, что у тебя на душе», – смеётся он, качаясь на стуле. После прошлогодней победы над Моденой со счетом 3:0 (Вьери забил дважды) он в прямом эфире устыдил самые влиятельные ультрас-группировки Интера, которые освистывали находящихся не в форме на протяжении многих игр Морфео и Далма.
В дни матчей, когда сам Вьери не играл из-за травм или по другим причинам, вы легко могли встретить его в маленьком стадионном кафе на Сан Сиро вдали от сектора прессы или ВИП лож, где обычно икали убежища другие игроки. Также Вьери никогда не задумывался об игровом номере 32. «Я взял его, потому что брал в Лацио. А там взял, потому что он был единственным свободным. Ну и ещё 3 – моё любимое число». Во многих клубах игрокам запрещают водить машины без водителей, не говоря уже о мотоциклах, но Бобо водит Дукати Монстер. «Они могут мне запретить, но я ведь все равно продолжу ездить на нём. И они это понимают». При всей этой дьявольской ауре, Вьери безумно воспитанный человек: во время нашей беседы он всегда просил разрешения ответить на звонок.
Два сезона назад, подвергаемый нескончаемой критике фанатов и прессы, Бобо устроил забастовку, отказавшись праздновать голы. Он забивал, а потом брёл в центральный круг Сан Сиро, как будто гулял по парку или шёл с почты, неторопливо. Во времена его детства такое поведение было недопустимым, что уж говорить о том эпизоде, когда в 1997 году в перерыве матча в раздевалке он в ярости прижал Марчелло Липпи к стенке, а его оттаскивали трое одноклубников. Кристиан это не скрывает («Все знают об этом»), и через некоторые время он принёс свои извинения и до сих пор Марчелло и Бобо в хороших отношениях. «Липпи был первой причиной, почему в 1999 я перешел в Интер. Второй был Роналдо». Но спустя несколько месяцев Липпи сенсационно покинул пост главного тренера, Роналдо же покинул клуб три года спустя, в 2002, после упущенного Скудетто и ультиматума Моратти «я или Купер».
Прибытие Эрнана Креспо в Интер было многообещающим, но травмы омрачили их забивной дуэт. Когда Креспо был продан в Челси, Вьери жаловался: «Теперь можно и меня продать». Зависимый от Вьери Интер подвергался критике за непривлекательный футбол. Интер обладал сильнейшим нападающим чемпионата – но он получал мяч только после кроссов. Покупка Кили Гонсалеза стала последней попыткой решить эту проблему. «Я не знаю, что сказать», – Вьери качает головой. «Мне кажется, у нас достаточно сильный состав. Но нам нужно продолжать добиваться положительных результатов, ведь мы достаточно слабо играем в последнее... Ну, в последние года два». Дело в психологии? «Не думаю. Мы много разговаривали с парнями насчёт этого, мы действительно не знаем... Это странно. Мы очень усердно тренируемся всю неделю, но это футбол, иногда ты просто не понимаешь, почему всё произошло так, как это произошло».
Через два дня после нашего разговора Эктор Купер был уволен. Терпение Моратти подошло к концу, он отчаянно хотел увидеть bel gioco – привлекательный футбол с того самого дня, как стал Президентом 8 лет назад, в 1995. Спустя несколько часов после увольнения Купера в итальянском ТВ-шоу появился Роналдо, который в прямом эфире из своего дома в Мадриде сказал, что до сих пор любит Интер и был бы не против вернуться.
Вьери играл вместе с Дель Пьеро, Баджо, Индзаги и Батиголом. Но всё равно он говорит: «Роналдо – лучший». Они могли провести месяцы, не играя и не тренируясь вместе, но: «Я всегда знал, где он на поле, а он всегда знал, где я, это было невероятно. Ни с кем у меня не было такого взаимопонимания за всю карьеру». Они до сих пор общаются и летают друг к другу на дни рождения: «Я скучаю по нему, одновременно и как по игроку, и как по человеку».
Предупреждая критику и гнев СМИ, Вьери четко даёт понять, что в Интере он счастлив, но признаёт, что предпочёл бы играть в Испании, нежели в Италии: «Мне больше нравится отношение к жизни и к футболу в Испании... Играя там, ты получаешь удовольствие. Здесь ты не веселишься, играя в футбол. И я сейчас не о защите. Обо всех. Испанцы просто хотят играть и играть хорошо, делая этим всех без исключения счастливыми». Фактор страха слишком силен в Италии? «Да, все просто думают об обороне и результате. В Испании... всем плевать на итоговый счёт».
Вьери сменил 10 клубов за 14 лет, но при этом он напоминает: «Это мой 5-й год в Интере!». Слухи отправляли Бобо к Липпи в Турин летом 2002. «Моратти всегда просит за меня слишком много», – смеётся Вьери и в шутку оглядывается за спину, не прячется ли Президент где-то в ресторане.
«Вьери понадобилось время, чтобы найти себя в Интере, это правда», – говорит специалист по Интеру Фабио Монти из Коррьере Делла Серра, – «но сейчас он полностью доволен и жизнью в городе, и местом в команде. Его отношения с Моратти очень сложные, там были и взлёты, и падения, но в общем и целом они построены на доверии».
Вьери смотрит на мир трансферов по-современному хладнокровно: «Это как купить обычную вещь в магазине. Если на ней висит высокий ценник, то это проблема продавца. Давят ли на меня суммы, которые за меня платили? Нет, я не думаю об этом».
Все клубы Бобо сумели заработать на нем: бьянконери забрали его из Аталанты в 1996 за 3 млн евро. Год спустя Моджи продал его в Атлетико за 17 млн. Мадридцы в свою очередь заработали на трансфере Вьери в Лацио 8 млн евро, а Ватикан официально назвал этот переход «оскорблением для бедняков». Страшно представить, что подумал Папа Римский, когда в 1999 году Моратти отдал за Бобо в 15 раз больше, чем туринцы 4 года назад.
Такие перемены могут подкосить некоторых игроков, но не того, кто покинул родные края уже в детстве, это лишь закаляло юного Вьери. «В детстве я был предоставлен самому себе, это помогало расти и физически, и эмоционально. Иногда было действительно тяжело, в 14 я плакал каждую ночь на протяжении двух месяцев. Но всё началось, когда я сказал самому себе: если ты хочешь играть в Италии, ты не имеешь права ждать, второго шанса не будет. Когда я рассказал о своём решении родителям, они ответили, что мне нужно позвонить своему деду Энцо из Прато, чтобы он купил мне билет. Я позвонил, и тот купил билет. В одну сторону – из Австралии в Италию». Дед Энцо мотивировал юного Бобо, обещав ему 5000 лир за каждый гол. «Но после трёх-четырёх игр, в которых я забивал по 2-3 мяча за игру, он снизил ставку до 1000», – рассказывает Кристиан с улыбкой. Похожую сделку Бобо предложил своему младшему брату Массимилиано, выступающему за Наполи: «Не помню точно сколько, около 75 евро, или около того за 10 мячей. Он забил. Но я не хотел платить! Тогда моя мама забрала эти деньги и отдала ему».
Отец Кристиана, Роберто, от которого Вьери-младший и получил своё прозвище «Бобо», всегда мотивировал сына расти и со скепсисом относился к успехам в команде родного Прато. Всего через несколько недель после зачисления Кристиана в Примаверу Торино 18-летний Вьери умолял главного тренера молодежки Серджио Ватта вернуть его в провинциальный Прато. «Тогда мне казалось, что все вокруг быстрее и техничнее меня, мне казалось, что я там был лишним. Ватта отказался и вдохновил меня остаться и биться за свое будущее». Вторым тренером, кто оказал на Вьери наибольшее влияние был Нарцизо Пецотти, ассистент главного тренера Пьемонте. «Он работал с ним буквально каждый день на протяжении всего года, над техникой, над всем – он буквально сделал из Вьери того бомбардира, кем он является сейчас», – рассказывает Стефано Агрести из Коррьеро Делло Спорт.
Свен-Горан Эрикссон, тренер Бобо в Лацио, рассказывал о нём: «Он невероятно амбициозен, но при этом, если что-то идёт не так, он не переживает. Он не боится ошибиться вне зависимости от важности матча. Он всегда будет показывать свой наивысший класс на поле все 90 минут, но после, как только прозвучит свисток арбитра, он себе на уме».
На страничке, посвящённой Вьери, на официальном сайте Интера хранится масса интересной статистической информации: он может пробежать 30 метров за 3.9 секунды, а 3100 метров за 12 минут. При всех этих физических данных остаётся непонятно, как Вьери пережил такое большое количество травм: колени, голеностопные суставы, задняя поверхность бедра – Бобо за свою карьеру травмировал, кажется, каждый сантиметр своего огромного тела. Недаром один из докторов как-то раз назвал Кристиана «человеком с горой мышц из шёлка». В последний раз Бобо играл 30 игр за сезон в чемпионате 94/95, ещё за Венецию в Серии Б. В сезоне 02/03 (уже за Интер) Кристиан появлялся на поле 37 раз, включая 12 раз в Лиге Чемпионов, правда почти половину из этих игр он начинал на скамейке. «О да, мне каждую игру попадает. Мой правый голеностоп до сих пор болит после того, как полтора месяца назад на меня на тренировке упал Матерацци». При всей это контактности и жёсткости игры защитников против него Вьери редко зарабатывает пенальти или штрафные: «Я просто не умею падать!» – иронизирует Кристиан.
Несмотря на свою невероятную карьеру, Бобо признаёт, что есть одна вещь, ради которой он бросил бы всё – крикет. «О да, на сто процентов уверен, что если бы мне предложили такой же контракт, то я бы согласился. Единственный кроме меня итальянец, который понимает, что такое крикет – это Гаттузо, он смотрел его, когда играл за Рейнджерс». Рассказывая про свой отдых на Мальдивах в прошлом году, где все сотрудники отеля были индусами, и он играл с ними каждый день в крикет, его лицо озаряет такая теплая улыбка, что кажется, если Моратти построил бы в Аппиано Джентиле поле для крикета, Вьери подписал бы с Интером пожизненный контракт.
Автора текста: Дмитрий Золотенков, Canale Sforzesco.
Редакция: Даниил Шульман-Симаков, Canale Sforzesco.
