Робби Фаулер. Моя футбольная жизнь: 7. Обретение Бога
***
***
Вспоминая тот близкий сезон 1994 года, я обнаруживаю, что надуваю щеки и изумленно качаю головой — не из-за какого-то конкретного инцидента, а просто из-за того, как я был молод и как велика была ответственность, которую я взял на себя почти за одну ночь.
Это было через сезон или два после печально известного комментария Алана Хансена, что «с детьми вы ничего не выиграете». Да, «Манчестер Юнайтед» и Класс 92 слился в своем дебютном сезоне, но они выиграли Лигу в 1993 и 1994 годах. Честно говоря, я позеленел от зависти. Я много лет выступал на молодежном уровне сборной Англии вместе с Невиллами, Полом Скоулзом и Никки Баттом и считал Пола Скоулза лучшим игроком. Но я никогда не думал, что кто-то из них — или кто-то еще из моей возрастной группы — был так же хорош, как я. Написав такое, я понимаю, как это глупо звучит, но это правда: ты должен быть уверен в своих собственных способностях, если собираешься иметь хоть какой-то шанс состояться в качестве игрока и именно так я это и видел. Я никогда не думал о каком-то количестве игроков, которые были бы такими же хорошими, как я или такими же хорошими нападающими. Тем летом 1994 года я уехал на каникулы, абсолютно уверенным в себе и в том, что я собираюсь сделать, как только у меня будет целый сезон за плечами.
Что я собирался сделать, так это отправиться в дешевый и веселый отпуск в Магалуф. Мы с Домом Маттео решили вложить часть нашего с трудом заработанного состояния в с трудом же заработанную неделю фривольного отдыха с парочкой наших друзей. В эпоху, предшествовавшую бюджетным авиалиниям, мой приятель Сте Кальви открыл на Черч Стрит так называемое транспортное агенство, предлагавшее авиабилеты по сниженным ценам. Система состояла в том, что операторы чартерных рейсов и компании по организации пакетного отдыха продавали свои неиспользуемые места с огромными скидками, причем цены падали все ниже и ниже по мере приближения даты вылета. Если ты был готов и в состоянии отправиться туда, то порой можно было бы купить билет на рейс в Тунис или на Крит всего за £29. Транспортные агенства могли предложить нам гостиничные номера, прокат автомобилей, однодневные экскурсии, всех видов, но мы думали, что самые умные, просто купив авиабилеты. Поглаживая подбородки жестом многовековой мудрости, мы с Домом заверили остальных, что «там номера наверняка будут дешевле», с двумя непредвиденными препятствиями, заключающимися в том, что мы добрались до Майорки не раньше полуночи — и там не было ни одного гостиничного номера или апартаментов, которые можно было бы снять.
Мы пошли в бар и тут же один из пареней узнал нас. Он спросил свою маму, можно ли нам вчетвером покемарить на их диване и в конце концов мы все повалились на него, пока не нашли себе место для ночлега. Мало того, что она нашла нам место для сна, его мама приготовила нам всем завтрак на следующее утро! Это было своеобразное сдержанное введение в постепенное понимание того притяжения, которое начинали испытывать молодые футболисты, когда обширное телевизионное освещение стало нормой. Мы ничего не замечали и хотя и имели потрясающий успех, что мы едва видели наши кровати за все время, пока мы были там. Это казалось нам безумием, то, с каким рвением каждый наш шаг освещался дома. Не то чтобы мы делали что-то настолько уж диковинное, скорее это было что-то подростковое, когда ребята просто выпускают пар.
Для любого случайного наблюдателя должно было быть очевидно, что мы, два прирожденных лидера, были теми, кто перевернул ситуацию в «Ливерпуле», проводя гонки по плаванию на песке и соревнования, чтобы увидеть, кто может выпукнуть самые большие пузыри в нашем соревновании в джакузи в бассейне. Те же самые невинные свидетели, должно быть, сложили ладони рупором, как будто передавали тактические инструкции в финале Чемпионата мира и говорили: «Эти двое, Фаулер и Маттео. Дьявольски симпатичные песчаные пловцы. Они прошли весь путь к вершине.» Это было так очевидно. Но, как я уже сказал, если мы, молодые игроки, должны были возглавить постепенное возвращение футбольного клуба «Ливерпуль» к превосходству на международной арене, то нам нужно было немного повзрослеть — и сделать это надо было быстро!
На другом берегу Средиземного моря, в Айя Напе, Дон Хатчисон начал познавать обратную сторону всего этого баловства. Дон всегда был веселым шутником — просто фантастическим, природным талантом и прирожденным угодником публики, как на поле, так и вне его. Несколько парней — Джейми Реднапп, Майкл Томас, Дон и некоторые из их приятелей — уехали на неделю в один из самых оживленных курортов Средиземного моря. Айя Напа была большим новым островом вечеринок, домом для множества клубов в стиле R&B (прим.перевод.: ритм энд блюз) и уже получившим название «Новая Ибица» от наших друзей в национальной прессе. Короче говоря, это было самое последнее место, где круглосуточный тусовщик, такой как Дон Хатч, должен был пойти в разнос! Не было ничего, что он не сделал бы для смеха и я слишком хорошо представляю его там, наслаждающегося выпивкой, когда все подначивают его.
Очевидно, фотографии с хорошо поддатым Хатчем стали легендарными — его глаза плотно зажмурены от смеха, когда он демонстрирует свою любовь к пиву Budweiser, наклеивая пивную этикетку с их логотипом на свое мужское достоинство. Неужели это худший проступок, который когда-либо совершал профессиональный футболист? Отнюдь, но это оказалось последним выступлением Дона перед камерами в качестве игрока «Ливерпуля». Многие комментаторы задним числом обвиняли Роя Эванса в предполагаемом отсутствии дисциплины, но он мог быть очень строгим. Он открыто ругал игроков с избыточным весом и, если уж на то пошло, был чересчур строг с Доном по поводу так называемого Бадгейта (прим.перевод.: от Бад — в честь пива и -гейт — вторая часть сложного слова (первоначально от Watergate), образующая слова со значением «скандал, возникший из-за скрываемого преступления или других неправомерных действий со стороны официальных лиц или учреждений»). Он сразу же выставил его на трансфер и Дон начал сезон 1994-95 годов в качестве игрока «Вест Хэма» (подписанный, по иронии судьбы, отцом Джейми, Харри!).
Не хочу преувеличивать, но таковы уж были времена, в которые мы жили. Эти развязные журналы и бульварная пресса сыграли свою роль в том, чтобы взбаламутить и выплескивать истории и чем они более сенсационными они были, тем лучше. Помимо того, что это был рассвет бритпопа и тех великих групп, которые пришли вслед за ним, это было также время Girl Power, Spice Girls, S-Club 7 и всеuj такого прочего. Ненасытные СМИ хотели, чтобы на их страницах разыгрывалось настоящее мыльные оперы; футболисты женились на поп-звездах, новая порода людей под названием «светские львицы» регистрировались в реабилитационных клиниках, а мы, глупые подростки, на наших первых профессиональных контрактах хлестали друг друга по заду мокрыми полотенцами и хихикали над шутками о пердежах.
Я был явно готов сделать следующий большой шаг к бессмертию в глазах Копа…
Я думаю, что именно Нил «Бритва» Раддок впервые назвал меня Богом, в те первые несколько дней после начала предсезонной подготовки. Все еще бесстрашный, буйный парнишка, я бил по мячу из любого положения, под любым углом и чаще всего мячи залетали в заднюю часть сетки. Бритва падал на колени, пресмыкался у моих ног и совершал все эти ритуалы поклонения в стиле «мы недостойны». Они все буквально уписывались от смеха в самом приятном смысле — Бритва с этим потрясенным выражением лица, крича «Безусловно, Он Сын Божий!», а Джон Барнс, изображая этот безумный Супербабушкин голос, говорит: «Неужели есть что-то, что он не может сделать?» Все это заставляло меня летать как на крыльях, как будто наконец-то я стал полноправным и ценным членом команды.
Мы блестяще начали новый сезон, обыграв «Кристал Пэлас» со счетом 6:1 на Селхерст Парке. Это была одна из первых игр, которые как я помню, начинались в полдень и я думаю, что у нас было несколько оговорок относительно раннего старта матча, но мы сразу же нашли свою игру. Я забил незадолго до перерыва, сделав счет разгромным 3:0 и хотя Крис Армстронг забил один ответный мяч в начале второго тайма, Раши наколотил еще парочку голов, а Макка поставил вишенку на торте прямо в конце матча. Найджел Клаф был в немилости, а Ли Джонс так никогда по-настоящему не смог найти свою игру. Хотя кто-то всегда должен уступать дорогу и я бы солгал, если бы сказал, что я не был рад, что теперь я автоматическим стал первым выбором для выхода вперед вместе с Раши. Первая же игра нового сезона и я, Раши и Макка — все наши фамилии светились на табло после решительного выигрыша — возобновилось нормальное функционирование. Это довольно хорошо подготовило почву для нашей первой домашней игры в сезоне против «Арсенала», которая оказалась несколько запоминающейся для Роберта Бернарда Фаулера (19 лет) из прихода Святого Патрика, района Ливерпуль 8.
Разъяснение — Мне нравится Мартин Киоун как теле- и радиоведущий и как игрок. На самом деле он мне очень нравился как игрок, потому что я мог делать с ним все, что захотел! Забавно наблюдать за ним в роли комментатора, потому что он точно такой же, каким был и в роли игрока — широко раскрытые глаза, пульсирующая яремная вена, полный страсти и абсолютно уверенный в себе. Когда я впервые столкнулся с ним в игре на Энфилде в августе 1994 года, он сразу дал мне понять, что собирается сделать со мной и это было не очень приятно. К счастью для всех нас, я не принимаю такие вещи близко к сердцу и просто чтобы доказать это, я прокинул мяч ему между ног и выразил полное пренебрежение им, пробегая мимо него.
Игра была довольно ровной в течение первых 25 минут — а затем появился наш первый реальный шанс. В штрафной случился легкий рикошет, когда Раши и Киоун одновременно выпрыгнули головами в борьбе за свободный мяч. Раши не справился с отскоком и мяч упал прямо передо мной прямо на уровне одиннадцатиметровой отметки, а я просто ударил в касание, небольшой переброс мяча левой ногой мимо Дэвида Симэна, попавший в дальний угол: 1:0. К этому времени я припас настоящее празднование для своего гола — сжатый кулак одной руки, за которым следовали два высоко поднятых кулака (соблазнительная улыбка необязательна).
Однако у меня едва ли был шанс отпраздновать это событие, потому что через минуту мы уже вели со счетом 2:0. На этот раз Макка заметил мой забег, красиво забросил мяч на меня (хотя, если честно, немного левее, чем надо). Я пощадил его румянец, обработал мяч, посмотрел вверх, увидел щель и пробил левой ногой сквозь ноги Ли Диксона, прямо под дальнюю штангу. На самом деле, я думаю, что он чиркнул штангу на пути в сетку. Все старшие игроки подбежали — Раши, Ян Молби и Джон Барнс, улыбались и кричали своему любимцу Фаулеру: «Неужели есть что-то, что о не может сделать?» Я подмигнул Макке и сказал: «Дерьмовый пас, приятель!» Третий гол в том действии, что на то время считался самым быстрым хет-триком в истории Премьер-лиги, был едва ли не лучшим…
Красивый, легкий пас от Джона Барнса разрезал их защиту пополам. Я бросился на него, убежал от Киоуна и Диксона и стал ждать, когда Дэвид Симэн проявит себя. Он прочитал мою первую попытку, опустился и распластался, чтобы не дать мне пробить, но я удержал отскочивший мяч в игре прямо на боковой линии, привел себя в равновесие и подрезал мяч правой ногой. Толпа пришла в неистовство, а я ринулся к нашей скамейке запасных. Я помню, как подумал про себя: Господи! Насколько быстро это произошло? Я считал на пальцах, но даже я не знал, что стал рекордсменом — четыре минуты и 36 секунд, если быть точным. Этот рекорд оставался нетронутым до тех пор, пока Садио Мане не побил его своим хет-триком менее чем за три минуты в матче «Саутгемптона» против «Астон Виллы» в мае 2015 года. За пару дней до победы «Ливерпуля» в Лиге Чемпионов в Мадриде я брал интервью у Мане для Дейли Миррор. Я сказал Садио:
«Эй, парень! Спасибо, что побил мой рекорд! Тебе лучше пойти и забить против них или я приду за тобой!»
Он не попал тогда в голевой протокол, но, безусловно, внес свой ключевой вклад!
Сезон становился все более успешным. К концу ноября я забил 14 голов в чемпионате, но недостатком было то, что мое лицо было повсюду. В таблоидах у меня было много прозвищ — Паренек Копа, Токстетский террор и так далее — но парни называли меня просто Ворчун. Я старательно трудился и продолжал оставаться одним из первых в списке команды Роя Эванса, когда 1995 год вошел в свои права.
Каждая игра все еще была важным матчем для меня, но я облизывал губы по мере приближения полуфинального противостояния в Кубке Лиги против «Кристал Пэлас». Первый матч состоялся на Энфилде в середине февраля. Принимая во внимание, что мы переиграли их 6:1 в первый день сезона, единственной целью «Пэлас», казалось, было убедиться, что это не станет бойней в День Святого Валентина, а больше будет походить на битву при Аламо. Должно быть, у нас было 20 угловых и не менее десяти ударов по воротам, но голкипер «Пэласа» Найджел Мартин отбивал все, что мы в него посылали в тот день... до получения им травмы. На часах было девяносто две минуты, когда Макка, примерно в пятидесятый раз за эту ночь, проскочил мимо последнего защитника и послал мяч в сторону Раши. Инстинктивно он понял, что я бегу за ним, перепрыгнул через мяч, оставив своего валлийского товарища по сборной Криса Коулмена барахтаться в полупозиции и я ударил по мячу правой ногой. Победа на-тоненького, но она полностью выбила почву из-под ног у «Пэлас». Учитывая, что это была игра, которую мы обязаны были выиграть и к тому же без каких-либо проблем, наши торжества по поводу финального свистка были довольно диковатыми — я думаю, мы просто почувствовали облегчение от того, что наконец сломили сопротивление команды соперника. Тот факт, что гол был забит почти с последнего удара в игре, только добавил драматичности событию.
Я забил и во втором матче тоже, но на этот раз все мы позаботились о том, чтобы празднование гола было немного более сдержанным. За неделю до этого, в другой дождливый вечер середины недели, Эрик Кантона получил красную карточку в ничейном матче «Манчестер Юнайтед», закончившимся со счетом 1:1 на Селхерст Парке. Когда он уходил, плечи и спина, как обычно, напряглись, ощетинившись от несправедливости происходящего, а один из болельщиков «Пэлас» подначил его из толпы: «Иди, Эрик!», - прокричал он, «примешь ванну пораньше!» Кантона так возмутило это жестокое и глубоко личное оскорбление, что он бросился на грудь своего мучителя, ударив его двумя ногами. За это он получил восьмимесячную дисквалификацию, прецедент, которому никто из нас не стремился подражать, раздражая болельщиков «Пэлас». Мы ограничились отрывистым рукопожатием, легким кивком друг другу и я мог бы даже пробормотать: «Гол!» вполголоса — вот каким психом я был в те дни.
Тем не менее, мы были в финале кубкового соревнования в моем первом полном сезоне. Я уже не раз говорил, что главное для меня — это привезти домой кубки и медали, так что я почти бредил от шанса по-настоящему что-то выиграть с «Ливерпулем». Тот факт, что в финале мы сыграем с «Болтоном» из более низшей лиги, только укрепил мою уверенность в том, что мы вернемся домой с триумфом.
В сезон, когда игры начинались в самое сумасшедшее время, финал Кубка Лиги 1995 года — или Кубок Coca-Cola, как он назывался в том году — стартовал в воскресенье ... в 17:00! Последние запланированные поезда обратно в Ливерпуль и Манчестер были около семи вечера, так что даже 25 лет назад болельщики, которые тысячами приезжали на стадион, чтобы голосом поддержать свою команду, оттеснялись на второй план в угоду телезрителей. Не то чтобы это неудобство отпугивало Орды болельщиков «Ливерпуля», обрушившихся на столицу. Это был просто один из тех дней, когда ты просыпаешься и знаешь, что это будет твой день. Солнце светило уже далеко за полдень и мы выбежали на поле Уэмбли под фантастический шум толпы в одетых по-летнему. С самого раннего детства, когда я был молодым футболистом, я мечтал о таких вот событиях и в этих мечтах Робби Фаулер выходил на первый план, забивая решающий гол в самый драматический момент игры.
В обоих полуфиналах дело было за мной, но той игрой против «Болтона» от начала до конца руководил Стив Макманаман. Он был в огне в тот день и до сих пор трудно переварить, как мы выиграли ту игру всего-лишь со счетом 2:1. У «Болтона» были свои моменты, и они действительно вернулись в игру во втором тайме, но, клянусь Богом, мы были хороши — а Макка был абсолютно великолепен! Он забил два гола, он просто разорвал соперника, создал еще бесчисленное количество моментов и заслуженно получил звание Лучшего игрока матча.
В те дни я хорошо ладил со всеми. Там образовалось настоящее ядро подходящих товарищей по команде, все молодые парни на своем пути вверх, сражающиеся за одно и то же. В команде были Дом Маттео, Роб Джонс, Тони Уорнер и Стиви Харкнесс, в частности, был мне действительно хорошим другом. Стив был приземленным Камбрийцем, одним из тех парней, у которых всегда улыбка на лице, но при этом отчаянно конкурентные — ты не захочешь выйти с ним один на один!
Но к этому времени мы с Маккой стали особенно близкими друзьями: два молодых cкаузера, воплотившие свою мечту в жизнь. Мы скакали по полю, широко улыбаясь безумными улыбками во все лицо, поздравляя друг друга, пока искали в толпе своих друзей и родственников. У меня было представление, где будет сидеть мой отец и во что он будет одет, поэтому я заметил его довольно быстро — и как вишенка на торте для меня была в том, что прямо рядом с ним сидел и мистер Линч. Жизненный руть от Ливерпуля 8 до Уэмбли Вэй через Пенни Лейн не был безболезненным, но здесь, бок о бок, сидели два человека, чья вера и терпение помогли мне добраться туда, к чему я шел. Я подбежал к папе и вручил ему победную медаль на сохранность, а затем смылся от него, чтобы присоединиться к празднованию. Дона Хатчисона с нами уже не было, зато был Бритва Раддок, так что достаточно сказать, что эти торжества продолжались до глубокой ночи. Я хотел бы сказать, что они также долго жили в моей памяти — но я не могу их припомнить!
Довольно хороший сезон закончился тем, что мы обыграли «Манчестер Юнайтед» со счетом 2:0 и фактически отдали титул Премьер-Лиги команде короля Кенни «Блэкберн Роверс», которые имели четыре матчах в запасе. Но с позиции, когда им нужно было всего пять очков в этих последних четырех играх, «Блэкберн» внезапно начало колбасить — проигрывая игры, которые они должны были выиграть и пропуская голы в концовках матчей, играя вничью, когда по ходу игры они выигрывали. Это было началом пресловутых «игр разума» Алекса Фергюсона — он не сходил из эфира на телевидении и на радио, рассказывая о том, как тяжело руководить командой, находящейся на вершине турнирной таблицы и что гораздо труднее остаться впереди, нежели догонять. У «Блэкберна» была отличная команда — Тим Флауэрс в воротах, Алан Ширер, Колин Хендри, Тим Шервуд, Стюарт Рипли, поставлявший навесы. Они спотыкались на финишной прямой, но все еще были на вершине таблицы, входя в заключительный уик-энд соревнований. Все, что им нужно было сделать, это обыграть нас в последний день или надеяться, что «Манчестер Юнайтед» не сможет обыграть «Вест Хэм».
Они начали достаточно хорошо, и Ширер забил чуть ли не свой сотый гол в сезоне в первом тайме. Но любого, кто думал, что «Ливерпуль» легко сдастся, ожидало другое, поскольку Джон Барнс сравнял счет примерно после часа игры. Эти последние 30 минут были странными: болельщики «Ливерпуля» явно не хотели, чтобы «Юнайтед» выиграл третий титул подряд, но они всегда хотели видеть свою собственную команду хорошо играющей и побеждающей любого соперника, против кого бы они ни играли. Они подталкивали нас, но это было не совсем искренне. При нынешнем раскладе «Блэкберну» вполне хватило бы ничьей, но напряжение было невыносимым, когда мы начали оказывать на них давление, создавая шансы и оттесняя их все дальше и дальше к своим воротам, пока все, кроме Ширера, не расположились лагерем в своей штрафной площадке.
Практически последним ударом в игре Джейми Реднапп забил великолепный гол со штрафного удара, который по закрученной дуге был послан мимо топчущегося на месте Тима Флауэрса. Я не думаю, что видел такое сдержанное празднование гола от игроков команды, забившей гол — ощущение было почти такое: «Дерьмо! Что мы наделали!» Но не прошло и минуты, как над стадионом раздались громкие аплодисменты. Я видел, как Кенни встал, пытаясь понять, что происходит, и парень с маленьким радиоприемником наклонился, пытаясь обнять его. Если бы «Манчестер Юнайтед» забил еще один гол в ворота «Вест Хэма», то теперь уже они стали бы чемпионами, но они смогли лишь сыграть вничью — 1:1. Мы внесли свою лепту, победив «Блэкберн» — никаких полумер или белоручек на Энфилде, но «Юнайтед» так и не смог разыскать тот неуловимый второй гол.
Я записал игры всего последнего дня на видео и просмотрел их позже. «Юнайтед» осадил ворота «Вест Хэма» во втором тайме. Прямо в последний момент Энди Коул пробил по воротам, но почему-то мяч просто не попал в ворота. Для нейтрального болельщика это, должно быть, было фантастическое зрелище. В самом конце нашей игры можно увидеть, как сообщение дошло до Кенни, что все в порядке — они выиграли Лигу. Все улыбаются, Коп может расслабиться и поприветствовать нашего вернувшегося короля — но я не мог удержаться, чтобы не отойти в сторонку, желая, чтобы это был я, а не Алан Ширер, держащий большой трофей.
Но у меня был неплохой сезон. Я сыграл в каждой игре — всего их набралось 57, забив 25 голов в чемпионате и 31 в общей сложности. Я получил награду Молодой Игрок года и, что самое важное, свою первую крупную медаль в качестве обладателя Кубка Лиги. Это было очень важно — «Ливерпуль» выиграл Кубок во время моего первого полного сезона, и я начинал познавать его вкус, по-настоящему. Существовали и более крупные трофеи, как дома, так и за границей, как в клубном футболе, так и в играх за сборную страны, и я был полон решимости завоевать их все до единого. Наблюдение за Аланом Ширером, скачущим по газону Энфилда с трофеем чемпионов Премьер-лиги, было для меня огромным стимулом. Он конечно может и держал в руках большую серебряную чашу, но я молился, чтобы и мне не пришлось долго ждать этого.
