8 мин.

Аркада от первого лица

163

Печальный Джанкарло Физикелла фотографировался со всеми желающими, ведущие отвлекали зрителей от заезда Дженсона Баттона, а Луис Разиа сравнил состояние российских и бразильских дорог. Блог «Бложе мой» рассказывает обо всем хорошем и плохом, что было на автоспортивном шоу Moscow City Racing.

Добежав до обвеваемого кондеем метро, достаю блокнот и думаю, как бы похудожественнее обрисовать московское пекло. «По асфальту ступаешь, будто босиком по горячим углям», — рядом ставлю уродливую нота-бену. Переменится погода только завтра, а пока можно вдоволь поиграться с метафорами. 

Туристская автономная область, сжатая до границ Красной площади, осталась позади. У металлоискателей — не дотошный шмон, а простое оценивание взглядом верхнего слоя сумок. Изъятия удастаивается лишь шкалик коньяка: секьюрити советуют парням прикончить его за пределами фан-зоны. Бестактно заметив, что коньяк по утрам употреблять опасно где бы то ни было, спешу смешаться с толпой. Пока это больше зеваки, чем знатоки, так что смакований Сильверстоуна и предвкушений Нюрбургинга на Васильевском спуске не слышно.

На отрезке в десяток-другой шагов люд топчется вплотную друг к другу и восхищенно поглядывает поверх спин впередистоящих.

— Физико, физико, физико, — выдавливают несколько пацанов и обнаруживают тем самым героя. Джанкарло Физикелла, облаченный в огнеупорный костюм, дает себя приобнять одному москвичу за другим. Нетерпеливые пробираются к ограждению и фоткают итальянца просто так, даже не стараясь захватить в кадр ярко-красный болид. А те, кому все равно, позируют рядом с фурой «Ивеко» того же цвета. Гоню прочь мысли о том, что все равно пока что всем — очень уж душевным вышел заряд про физику.

Там, где народу пожиже, наблюдаю еще одну очередь: две крали, символизирующие, судя по логотипу на одежке, Лабораторию Касперского, пришли себя показать. Короткие шортики и декольтированный топ помимо выполнения своих прямых обязанностей ограничивают область, в которую дозволено впиваться мужским рукам — и уж они впивались, будьте спокойны.

— Ну, приобними, приобними девушку, не бойся, — папаша пропихнул сына к брю с блонди, а тот, руки по швам, старается смотреть в объектив. Сын не то чтобы близок даже к пубертатному возрасту, но пластмассовые улыбки все так же не слезают с лиц Барби и… Как там ее подружку-то зовут?

Машины безопасности

Кое-как огибаю три конуса радиомашинкой и выигрываю леденец на стенде Le coq sportif — в форме петушка, конечно. Барби с подружкой возвращаются в шатер Касперского. Зазывалы где-то вглубине сцены Top Gear Life в первый раз видят буклет и агитируют:

— Будет очень интересно. Не пропустите. Легендарное шоу Top Gear Life! Получите массу впечатлений, не пропустите!

Оранжевая легковушка, подвешенная на 70-метровом кране, преодолевает на тарзанке расстояние метров 50. Внутри был человек, он остался жив. Ух.

— Я думаю, килограмм на 5 он там сбросил! — тонкий британский юмор, заботливо унаследованный русской версией Топ Гира. Боясь попасть на других отечественных массовиков-затейников, из журнала Men′s Health, ретируюсь в близлежащий дайнер.

Персонал «Феррари» в составе человек восьми оккупировал два столика и успешно мимикрирует под бутылочки с табаско, диваны и официанток-чирлидерш. Лысины, бородки и стать привлекают девочек, они становятся вперемешку рядом с барной стойкой и делают коллективный снимок. Он займет место на пробковой доске, откуда уже улыбаются посетителям Лера Кудрявцева, Басков с Киркоровым и много кто еще.

Уже почти допиваю розовый лимонад, когда место красных занимают зеленые: на тех же диванах разваливается стафф «Лотуса». Всем несут черничные коктейли со взбитыми сливками. Спешу на шоу «Ситроенов».

Дело катится к двум дня. Перекресток Болотной улицы и Малого Москворецкого моста — перепутье. Нет, трек сворачивает налево в сторону Васильевского, и с перекрытием автодвижения все понятно, но как быть с пешеходами? То ли запрещать ходить и им, то ли своим запрещать, а этим всем нет, то ли это вообще только для машин, то ли с той стороны моста идти можно, а где обойти-то им, а чего это все не едут — смута в глазах полиции видна невооруженным глазом.

В половине третьего у нашего полицмейстера зашуршала рация:

— Почему у тебя люди идут? Сколько можно?

Люди перестают идти. Мимо проезжает экологически чистый Formulec и глохнет в начале моста.

Вода-фон

Для воскресного путешествия куда трамвай оказался аутентичнее. Дребезжание по лужам в лодке, где нас трое, не считая водителя, неизбежно прерывается метро. На ходу сочиняю вопросы пилоту «Лотуса» Каруну Чандоку — Тони Фернандес, Гран-при Индии, как вам в Москве.

В «Балчуге» наконец выдают бейджик — вместе с увесистым баулом корпоративных подарков и браслетом с маркировкой VIP. Волшебная индульгенция для прохода через перекрытый мост, через любую охрану.

— На МКАДе бы устроили, блин, — жалуется журналистка, отпивая кофе.

— Пошли они в жопу, — подхватывает оператор.

— Мудацкая ситуация же. Мы в Олимпиаде-80 так и остались.

Потолкавшись для приличия с остальными, двигаю на пресс-конференцию. Быстро заскакиваю в открывшийся лифт, остальные репортеры почему-то стоят, и тут я понимаю, почему: в кабину заходят двенадцать моделей в обтягивающих латексных платьях. Забиваюсь в угол. За время поездки до третьего этажа — о, она длилось бесконечно долго — я успеваю простить тех двух из Касперского и понять, что нет, в сущности, ничего плохого, что «Формулу-1» считают не просто мужским видом спорта, а видом спорта для мужчин.

Но в атриуме, где проходит конференция, грезы рассеиваются. Девушки выстроились в ряд, посветили улыбками, а затем по команде одним махом раз в пять увеличили читабельность логотипа. Наверное, ради этого все и затевалось.

— Браво, — негромко крикнули с задних рядов.

Входят участники. Фамилию Физикеллы называют первой из действительно известных, и поаплодировать итальянцу не успевают. Впрочем, и тогда бы он, должно быть, сохранил печальное выражение лица — даже на треке Физико не выдавит из себя улыбки. Впрочем, все компенсирует Дженсон Баттон.

Паддок сил

VIP-трибуна. Выгнув шею, можно увидеть старт, через пару сотен метров автомобили достигают злополучного перекрестка и уезжают в небытие. На заграждениях люди висят гроздями в несколько слоев, так что продираюсь по рядам и сажусь (точнее, встаю: крыши никакой нет, а дождь все еще идет) напротив экрана, где, кажется, показывают весь заезд. Физикелла и Чандок проезжают разогревочный круг, скрывается за поворотом Баттон… И вот то, чего все так долго ждали: в момент, когда чемпион мира ускорялся до 250 км/ч и подъезжал почти к Храму Василия Блаженого, на экране появляются Игорь Верник и Маша Румянцева.

Уже одна мысль, что это дело надо еще и вести, как-то раньше не закрадывалась. Заняв место, я грешным делом предположил, что круто смотрелся бы комментарий Алексея Попова. Вот это и называется VIP. Зачем нам широкий обзор? Зачем нам участок хоть с одним нормальным поворотом? А Попов — это кто такой вообще?

— Вот я вижу, что в задней части болидов мигает красный сигнал. Я так полагаю, гонщики все время держатся на положении «тормоз—газ», — окончательно убедившись, что Игорю Вернику по кайфу этот корпоратив, спускаюсь к паддокам. Ну, тут VIP распускается во всей красе. Накрывшаяся медным тазом сингапурская кухня, 10 туалетных кабинок на всех, хамство охранников, закрытые для прохода паддоки.

Поза «Лотуса»

Приходит время интервью. Раза три за выходные звонили и уточняли время, настоятельно просили не опаздывать, наконец заводят с тыльной стороны в шатер и… дают для интервью Луиса Разиа. Чандок, отдыхающий поблизости, сам-то тестовый пилот, но за слова «а Разиа-то мне зачем?», боюсь, выгонят в шею. Но почему-то кажется, что Луис сегодня совсем никому не нужен. Жалко бедолагу.

— Сейчас я десятый в чемпионате класса GP2? Задача — попасть в тройку.

Понимающе киваю.

— Как вам наши дороги? У нас в России с этим не очень.

— Если сравнить дороги в России с другими странами, у вас еще ничего. В Бразилии вот с этим тоже проблемы. Сегодня мы показываем публике машины, мы здесь не для критики дорог. Это дело правительства.

Интереснее всего сейчас, есть ли у него твиттер (на пресс-конференции Луис сразу же достал айфон и начал снимать Баттона), но я продолжаю скучные вопросы про результаты «Лотуса».

Наконец дают Чандока. Прочитав накануне про ссору с Малью, спрашиваю, что мешает «Формуле-1» развиваться в Индии. В ответ получаю лекцию про важность гонок для Индии и про то, что все динамично развивается. Пока я совсем не опозорился, решаю сбежать на улицу.

Когда «Лотус» завершит последний круг и заезжает в боксы, под шлемом оказывается Луис Разиа. Игорь Верник спешит на помощь недоумевающему зрителю:

— И вот в конюшню заезжает… А ведь это у нас, друзья, не Чандок это… это Луис Росия. Близкая для нас фамилия, — и дальше понесло...

Дома меня ждет интернет, где блогеры Адагамов и Варламов формируют общественное мнение. Но вип и останется випом, сколько про него не пиши: бездарная организация, идиотское расположение, 10 туалетов на несколько тысяч людей, толчея, ограничения в съемке, ведущие уровня общественного ТВ — и так будет всегда.

А вот когда тебе в лице идет дым от покрышек раллийного «Ситроена», когда этот же «Ситроен» входит в настоящий раллийный поворот, когда тебе говорят «спасибо, что были с нами, до встречи через год», а ты сидишь и ждешь, что еще будет дрифт-шоу, и дожидаешься его, когда на твоей трибуне развивается три больших полотна с британским флагом, когда Физикелла закладывает дрифт и тебе кажется, что это специально для тебя — может быть, именно это по-настоящему ценно?

В воскресенье в центре Москвы и это все тоже было. Но было где-то там, куда билеты стоят раз в десять дешевле, там, где толпа сходит с ума без просьб Игоря Верника, там, где паддоки остаются небесной канцелярией.