Он отсидел три месяца, а потом стал лучшим снайпером АПЛ. Дважды
Денис Романцов – о Джимми Хасселбайнке
«В каком-то журнале написали, что мои серьги с бриллиантами стоят по шесть тысяч фунтов каждая, – жаловался Джимми в автобиографии. – Полное вранье. Каждая из них стоит семь с половиной тысяч».
30 марта 1998 года «Лидс» проиграл «Вест Хэму» 0:3. Домой вылетали из аэропорта Станстед. В самолете не было только тренера Джорджа Грэма, оставшегося в Лондоне с семьей. Джимми сидел у прохода, его соседом был голландский защитник Роберт Моленар. Вскоре после взлета раздалось два хлопка. Джимми увидел, что правое крыло загорелось и вместе с Моленаром заорал: «Vuur! Vuur!» (огонь – по-голландски). Потом они вспомнили, что находятся в Англии и закричали еще громче: «Fire! Fire!»
Самолет резко наклонился: пилот разворачивался, чтобы вернуться в Станстед. Между рядов побежал президент «Лидса» Питер Ридсдейл: «Где мой мальчик?! Где он?!» Ридсдейла успокоили – его четырнадцатилетний сын сидел на месте. Приземлились не на посадочную полосу, а на газон рядом с ней. Аварийная дверь не открывалась, все снова запаниковали. Самолет продолжал гореть. Выломать дверь удалось только второму тренеру Дэвиду О’Лири. Джимми спрыгнул на траву и помчался к терминалу, оставив все свои вещи в самолете.
Десятью годами ранее, в апреле 1988-го он проснулся в четырехместной камере тюрьмы Гронингена. Среди соседей был безумный марокканец, без конца бурчавший по-арабски. Накануне рванули всей бандой – десять человек – на концерт Public Enemy в Амстердаме. Билетов ни у кого не было, купить их было уже нереально – аншлаг, – вот и стали обирать людей у концертного зала. Те обратились в полицию, и всю банду арестовали. Заодно в доме Джеррела нашли краденные часы и магнитолы. От своих друзей он отличался только тем, что не курил гашиш (мешало играть в футбол), и носил нож, а не пистолет (боялся огнестрельного оружия). Его посадили на три месяца.
Джеррелу было три года, когда его сбил мопед в Парамарибо. Ему велели сидеть дома, но он увязался за своим старшим братом Карлосом, вышедшим в магазин на улице Броко Пондолан. Карлос шел впереди и не видел Джеррела, а заметив – помахал рукой: стой на месте! Джеррел решил, что брат зовет его, и выбежал на проезжую часть. Сбившая его девушка была врачом. Она вызвала скорую и зафиксировала шею. Болело все тело, но особенно – правая нога. Через два года – уже после переезда в голландский Заандам – оказалось, что она неправильно срослась. Пришлось заново ломать и делать операцию. После этого Джеррел бегал во дворе с друзьями, держа костыли в руке – и все равно всех обгонял.
В Голландию прилетели в октябре 1978-го. Денег хватило на шесть билетов, так что старшего сына Айвэна, кончавшего школу, и старшую дочь Ренате, работавшую медсестрой, оставили в Суринаме. Кроме Джеррела, его мама взяла в Амстердам трех других своих детей и внучку Дженнифер, дочь Ренате. Отец Джеррела им не звонил. Он и в Парамарибо редко о себе напоминал, вернувшись к первой жене, а мама Джеррела работала в двух местах: продавала бутерброды в школе и мыла полы в здании Народной партии Суринама. Джеррел увидел отца через тринадцать лет, ненадолго прилетев в Парамарибо. «Он попросил у меня, восемнадцатилетнего, денег, хотя знал, что у меня их мало», – вспоминал Джеррел в автобиографии, – Когда мы улетели в Голландию в 78-м, он остался в Суринаме со своей первой женой, и присылал мне только открытки на дни рождения. Я их не сохранил».
После того, как Суринам в ноябре 1975-го добился независимости, королева Юлиана разрешила суринамским гражданам переехать в Голландию. Семья Джеррела поселилась у его тети Вилмы. Джеррел спал на полу в комнате два на полтора метра с братом Карлосом и сестрой Мэрион. А потом нагрянул мистер Кракман из муниципальной службы, и, увидев, что в квартире живет втрое больше людей, чем разрешено, пригрозил депортацией. Маме Джеррела пришлось арендовать для своей семьи дорогой по ее меркам дом (тысяча гульденов в месяц), зато на той же улице жил тренер Ян де Йонг. Он увлек Джеррела в свою команду. Мама была против – ногу недавно оперировали, да и формы нет – но де Йонг решил обе проблемы: поставил Джеррела в ворота (правда, ненадолго) и дал ему старые бутсы и форму своего сына Арнуда.
Джеррел быстрее старших братьев и сестры привык к голландским обычаям и погоде. Он был единственным темнокожим ребенком в районе, кто освоил коньки, подаренные тем же Де Йонгом. А вот дома жили по-суринамски. Когда Джеррел отказывался пылесосить или бегал в бутсах по квартире, его избивал старший брат, занимавшийся каратэ, а, когда ленился спуститься с седьмого этажа и выбрасывал мусор из окна подъезда, тетя Вилма била его доской, похожей на ракетку для пинг-понга. «Однажды я играл в футбол во дворе и заметил, что из того же окна вылетел огромный мешок с мусором, – вспоминал Хасселбайнк в интервью The Guardian. – Ничего особенного, подумал я, но потом приехала полиция и я увидел, что это был не мешок, а человек. Почему-то именно наш дом использовали самоубийцы со всей страны».
Отсидев три месяца и бросив школу, Джеррел стал в составе команды ДВС четвертым бомбардиром юношеского чемпионата Голландии (пятым был Эдгар Давидс). Но однажды он взял в раздевалке часы игрока основы и, надев их, пришел в клубную столовую. Его сразу вычислили и выперли из команды. Спонсор ДВС, цветочный магнат Крис Прагт пожалел Джеррел и устроил ему просмотр в «Телстаре» (ранее он перебросил из ДВС в более солидные клубы Руда Гуллита и Франка Райкарда). За «Телстар» Джеррел провел всего несколько игр. Его по-прежнему манила уличная жизнь, он регулярно опаздывал на тренировки, а после опоздания еще и на матч тренер Нильс Овервег выгнал его. Джеррел метнулся в АЗ Алкмар, но через пару лет забраковали и там. Тренер «Зволле» Бен Хендрикс готов был его взять, президент клуба Гастон Спорре предложил полторы тысячи гульденов в неделю, но Джеррел попросил еще сто пятьдесят, чтобы купить машину своей девушке Джейн и снять квартиру, и переговоры сорвались: «Мы не можем допустить, чтобы молодой игрок получал больше всех».
Потом Джеррел провалил просмотр в «Эйндховене» (втором клубе города после ПСВ) и к старту чемпионата остался без команды. Ему разрешили тренироваться с «Харлемом», но не предлагали контракт, и он пропустил целый сезон: почти год получал пособие по безработице (восемьсот гульденов в месяц) и терзался философскими вопросам («Что я умею делать, кроме как играть в футбол и воровать?»). В итоге последовал завету Исаака Бабеля: «Лучше голодовка, тюрьма, скитания, чем сидение за конторкой часов по десяти в день».
Летом 1994-го его позвал тренер любительского клуба «Нерландия» Отто Гильдс. Спонсором был электронный магазин, так что платили достойно, а главное – про Джеррела вспомнил его бывший агент Хамфри Нейман. После двух лет забвения Джеррел приехал на просмотр в австрийскую «Адмиру Вакер», забил в паре игр семь голов, но вскоре вернулся домой. «Адмира» не смогла продать форварда Марселя Орлеманса, на чье место приглашался Джеррел, но вскоре агент Нейман подкинул новый вариант – португальский «Кампомайоренсе».
Странности начались уже в аэропорту Лиссабона. Представители «Кампомайоренсе» ждали кого-то, внешне похожего на ван Бастена или Кройффа, и когда к ним подошел Джеррел, удивились: «А вы точно голландский нападающий?» Владелец клуба Жоау Набейру выступил еще оригинальнее: «Мы бы не хотели, чтобы люди знали, кто вы, поэтому мы будем называть вас Джимми и никак иначе. Журналисты будут расспрашивать о вашем прошлом, а вы не отвечайте им». Джеррел был так счастлив в двадцать три года наконец подписать серьезный профессиональный контракт (тридцать тысяч фунтов в год), что ответил: «Называйте меня, как хотите».
Так Джеррел Хасселбайнк стал Джимми.
Через несколько недель после прилета в Лиссабон он узнал, что его подруга Джейн беременна. Он позвал ее к себе, но в Португалии было скучно и жарко, и она вернулась в Голландию. «Кампомайоренсе» вылетел из суперлиги, зато Джимми забил двенадцать мячей, перешел в «Боавишту» и снова перевез к себе Джейн, уже с трехмесячной дочкой. И все же после нескольких месяцев ссор Джимми и Джейн расстались. Они снова начали нормально общаться, только когда у нее появился новый парень.
В атаке «Боавишты» Джимми сотрудничал с Нуну Гомишем, будущим форвардом «Фиорентины», с двадцатью голами стал вторым снайпером чемпионата после Марио Жардела из «Порту» и повидал за сезон трех главных тренеров. Первого, Зорана Филиповича уволили за то, что он взял на матч Кубка УЕФА в Милан жену, да еще и проиграл после этого «Интеру» 1:5, а третий, Руи Кашака, не включил Джимми в состав на финал Кубка Португалии с «Бенфикой»: «Ты все равно уходишь от нас, так что не будешь напрягаться на поле». «Боавишта» победила 3:2, победный мяч забил Нуну Гомиш, вскоре перешедший в «Бенфику», а Джимми отыграл только последние пятнадцать минут.
В Порту «Боавишту» ждал праздничный ужин. Перед этим команда три часа ехала в автобусе, где так здорово заправились, что наутро руководство не смогло найти семнадцать из двадцати игроков. Сам Джимми обнаружил себя за стойкой бара. Оглянувшись, он увидел и других игроков, Рассела Лэтэпи и Педру Эмануэла. Идти никуда не хотелось, но Педру Эмануэл вспомнил, что в четыре часа дня у команды встреча с мэром.
Тремя неделями ранее просматривать Джимми в игре с «Виторией» приехал английский «Лидс». Джимми нервничал, но забил один из мячей «Боавишты», а матч закончился вничью 2:2 и так понравился боссам «Лидса», что те купили не только Джимми, но и полузащитника «Витории» Бруну Рибейру.
Хасселбайнк забил «Арсеналу» в первой же игре за «Лидс» (ассистировал Род Уоллас), но умудрился разозлить Футбольную Ассоциацию: «На вашей спине написано: «Джимми», хотя у вас другое имя. Если это повторится, вы будете дисквалифицированы». C тех пор на его майке была мамина фамилия: Хасселбайнк.
«Лидс» заселил его в пятизвездочный отель Oulton Hall. Соседом стал шотландский хавбек Дэвид Хопкин, купленный тем же летом в «Кристал Пэлас». Каждое утро они болтали за завтраком о поиске жилья, левостороннем движении, пивных рекордах Ли Шарпа, шутке ирландца Гари Келли, приклеившего к трусам Джимми перцовый пластырь, и ее пикантных последствиях. Джимми считал, что хорошо знает Хопкина, но на сборе в Ирландии тот его ошеломил, проорав во время игры что-то нечленораздельное. «Хорош, чувак, говори нормально», – попросил Джимми. Хопкин снова открыл рот, и стало заметно, что там нет зубов. «Бог ты мой!» – ужаснулся Джимми. Хопкин оставлял зубные протезы в раздевалке. «Не носить же мне их в руке во время игры».
Несколькими годами ранее от Джимми шарахались даже во второй голландской лиге, он играл за любительскую команду магазина электротоваров и думал о новой профессии, а теперь забивал в АПЛ больше Энди Коула – шестнадцать голов в дебютном английском чемпионате. Гус Хиддинк взял его в сборную на чемпионат мира-98, выпустил в стартовой игре с Бельгией в паре с Патриком Клюйвертом, но Джимми упустил шанс забить (закончили 0:0) и в оставшихся матчах сыграл только двенадцать минут. Тренер «Лидса» Джордж Грэм отказал в дополнительном отпуске, и уже через девять дней после чемпионата мира Джимми начал тренироваться с клубом. Во втором своем английском сезоне он поделил лидерство в гонке бомбардиров с Дуайтом Йорком и Майклом Оуэном (по восемнадцать голов), «Лидс» захотел продлить с ним контракт, но не предложил и половины того, что обещали «Атлетико» с «Челси». В итоге босс «Лидса» обвинил Джимми в жадности и склонил к уходу в «Атлетико», заработав на его перепродаже восемь миллионов фунтов.
«Я бы предпочел более приятное прощание, чем то, что устроил мне президент «Лидса» Питер Ридсдейл, – написал Джимми в своей книге. – У него было большое влияние в «Лидсе», но он спускал клубные деньги в трубу. Летал на матчи на частном самолете, который стоил семьдесят тысяч фунтов в год, и потратил более двухсот фунтов на тропическую рыбу для аквариума в своем офисе. Это были деньги клуба, а не его собственные».
То ли дело Хесус Хиль. Президент «Атлетико» обеспечил Джимми бесплатными ужинами в ресторанах, отпуском в Марбелье и бесплатной же арендой своего Ferrari. Джимми забил в том сезоне тридцать два мяча, но первые несколько недель привыкал к дикой жаре, из-за которой страдал во время игр и не спал до пяти утра. Джимми регулярно получал зарплату, но другим игрокам «Атлетико» везло меньше. Велько Паунович, сосед Джимми по гостиничному номеру, признался: ему не платили несколько месяцев, и это не добавляло мотивации. «Атлетико» упал на семнадцатое место, налоговая инспекция вынудила Хиля уйти, а внешний управляющий Хосе Мануэль Руби пригрозил тренеру Раньери: «Если вы не обыграете «Бетис», нам придется расстаться». – «Тогда я ухожу прямо сейчас. Ищите себе нового тренера». Руби позвал серба Антича, несколькими годами ранее покинувшего «Атлетико» после конфликта с лидерами команды. Его возвращение опустило клуб на девятнадцатое место. 13 мая, во время последнего домашнего матча сезона-99/00, болельщики закидали игроков «Атлетико» яйцами. Досталось и Джимми, забившему в том чемпионате всего на три мяча меньше, чем лучший бомбардир, Сальва Бальеста из «Расинга».
«Атлетико» вылетел.
На излете мая Джимми забил «Эспаньолу» в финале Кубка Испании, но «Атлетико» проиграл и там. «После того матча я впервые плакал в раздевалке», – вспоминал Джимми. Он уже знал, что уходит. За несколько часов до финала ему позвонил тренер «Челси» Джанлука Виалли, сказавший: «С тобой мы точно станем чемпионами».
«Как и Руд Гуллит, Виалли был сначала игроком «Челси», а потом стал тренером, – писал Джимми в своей книге. – Многие игроки считали его другом и думали, что в новом качестве он продолжит общаться с ними, как раньше. Виалли не смог решить эту проблему. Команда поделилась на две фракции: одни поддерживали Виалли, а другие – нет. Джанфранко Дзола был его близким другом, когда они вместе выходили на поле, но после того, как Виалли стал тренером, что-то изменилось. Их дружба закончилась. Нечто подобное произошло между Виалли и полузащитником Роберто Ди Маттео».
Капитан «Челси» Деннис Уайз пробовал объединить две группировки – не вышло. Дзола с Ди Маттео хотя бы не вмешивали личное отношение в работу, а вот защитник Франк Лебеф, взявший с «Челси» два Кубка Англии, Кубков Кубков и Суперкубок Европы, такую личную неприязнь испытывал к Виалли, что тот решил заменить его Гаретом Саутгейтом. Но «Астон Вилла» не отпустила своего капитана, рядом с Десайи в защите замелькали бразилец Эмерсон Томе и Кристиан Пануччи, Лебеф нажаловался на тренера руководству «Челси», и после четырех матчей без побед место Виалли занял Клаудио Раньери.
За неделю до увольнения Виалли подписал центрального защитника Уинстона Богарда, ставшего четвертым голландцем «Челси» после Джимми, Марио Мелхиота и вратаря Эда де Гуя. Эд потряс Джимми своим спокойствием. Каждый день он приезжал на базу в одном и том же спортивном костюме, что начало подбешивать игроков. После одной из тренировок они искромсали его костюм, де Гуй слегка взгрустнул, но назавтра приехал в точно таком же. Вскоре после прихода Раньери де Гуй уступил роль первого вратаря итальянцу Кудичини.
Назначение Раньери удивило Джимми. Осенью 2000-го Клаудио совсем не говорил по-английски, и с переводом ему помогали Пойет и Дзола. При этом для Пойета эта работа стала основной – играл он нечасто. Новое амплуа ему не очень-то нравилось и он заявил Раньери в раздевалке: «Если я не буду играть, я не буду и переводить». В мае 2001-го его продали «Тоттенхэму».
Еще один конфликт вспыхнул перед Джимми после декабрьской игры с «Ипсвичем». При счете 2:1 Раньери выпустил Богарда, но в конце матча тот проиграл борьбу Скаукрофту, и Стюарт сравнял счет. «На тренировках ты просто выносишь всех, – сказал Раньери Богарду, – но в игре ты не показываешь ничего, абсолютно ничего!» Вскоре Богарда перевели в резервную команду, где он просто тренировался три с половиной года, отказываясь уходить до конца контракта с «Челси». «Это было глупое упрямство, потому что он хороший защитник, выигрывал Лигу чемпионов, выступал в «Милане» и «Барсе», – вспоминал Джимми, – многие клубы хотели купить его, но он всем отказал и в итоге набрал столько лишнего веса, что сбрасывать его пришлось бы месяца три».
Другой проблемой стал фитнес-тренер Роберто Сасси, который выматывал игроков беготней и каждые полтора месяца брал у них кровь на анализ. Игроки возненавидели Сасси. Они как бы полушутя пинали его, а зимой забрасывали снежками. Когда же он стал объяснять новое изощренное упражнение, его схватили и бросили в ворота. Потом – снова игра в снежки. Убегая от защитника Мелхиота, Сасси поскользнулся и сломал ребро. На несколько недель от него отстали (после «Челси», «Валенсии» и «Сампдории» Сасси полтора года проработал фитнес-тренером московского «Динамо», а в 2011-м устроился в «Ювентус»).
На таком фоне Джимми стал лучшим снайпером АПЛ, но улетел в отпуск сразу после финального тура, так и не получив приз – золотую бутсу. В то лето к «Челси» примкнул пятый голландец, Будевейн Зенден, при этом лучшим лондонским другом Джимми стал исландец Эйдур Гудьонсен. Они почти каждый свободный вечер ходили в казино (временами компанию им составлял датский вингер «Челси» Йеспер Гронкьер), причем могли даже не играть, а просто выпивали, делились переживаниями. Джимми конфликтовал со своей девушкой Нелли, ему не хотелось домой, схожие проблемы терзали и Эйдура – короче, им было, о чем поговорить.
А потом газета The Sun прогремела расследованием: Гудьонсен спустил в казино четыреста тысяч фунтов, а Хасселбайнк тешился азартными играми накануне матча с «Ливерпулем». Эйдур спорить не стал, а Джимми подал в суд, и выигранную компенсацию отдал лондонской больнице для детей с ВИЧ.
В своем втором лондонском сезоне Джимми с Эйдуром забили больше половины голов «Челси» (тридцать семь из шестидесяти шести) – и это после того, как Джимми привез на сбор в итальянской деревне Роккапорена восемь лишних килограммов и изнурял себя диетой и кроссами. Джимми забил те же двадцать три мяча, что и в первом чемпионате с «Челси», хотя пропустил два последних тура из-за травмы, полученной в финале Кубка, проигранного «Арсеналу». Его сковала судорога, когда он шел по улице наутро после финала. Ни лондонские врачи, ни голландец Гвидо Кувенберг не могли понять, в чем дело. Правая нога немела, кровообращение ухудшилось на семьдесят пять процентов, и, чтобы восстановить его, пришлось на три месяца отказаться не только от футбола, но и от самолетов. Все шесть недель отпуска Джимми провел в Лондоне, чем воспользовался канал ITV, нанявший его экспертом по чемпионату мира.
Осенью Джимми нечасто выходил в стартовом составе, и в январе «Челси», решая свои финансовые проблемы, согласился продать его «Барсе», которую тренировал Луи ван Гал. 20 января 2003 года Джимми должен был лететь в Барселону на подписание контракта. Двумя днями ранее Раньери попросил его сыграть против «МЮ», но уже на шестнадцатой минуте Джимми получил по ноге от Фила Невилла, лодыжка разбухла, и его заменил Дзола. Тем же вечером «Барса» проиграла «Валенсии», и ван Гала уволили. Трансфер сорвался, а финансовые проблемы «Челси» решились через полгода – с помощью нового владельца.
В начале сезона-03/04 Роман Абрамович пообещал каждому игроку по пятьдесят тысяч фунтов за выход в полуфинал Лиги чемпионов. В клуб влилось тринадцать новых игроков, в частности – два новых форварда – Муту и Креспо, но Раньери быстро заметил, что эти двое плохо взаимодействуют, и снова доверился Джимми, а тот забил шесть голов в семи первых матчах сезона. В апреле Джимми помог «Челси» обыграть «Арсенал» в четвертьфинале Лиги чемпионов. Когда Роман Абрамович вошел в раздевалку, к нему обратился Адриан Муту: «Давай, мужик, давай! Двойной бонус, для прикола!»
В конце месяца на счета игроков упало по дополнительной сотне тысяч фунтов.
Вскоре после той игры Муту позвал Джимми в румынский ночной клуб. Долетели частным самолетом, и в аэропорту Бухареста у них даже не спросили паспорта. Их с полицейским сопровождением доставили в отель, а оттуда – в клуб. Назавтра они с тем же комфортом вернулись в Англию. «В Лондоне я часто ходил на вечеринки с Муту и Марио Мелхиотом, – признался Джимми в своей книге. – Но в три часа ночи мы с Марио ехали домой, а Муту оставался, окруженный красивыми женщинами. Он сошел с рельсов после развода. Узнав, что он принимал наркотики, я стал реже с ним общаться. В юности я достаточно насмотрелся на то, что наркотики делают с людьми».
Джимми оставил «Челси» на несколько месяцев раньше Адриана. Он в третий раз за четыре года стал лучшим бомбардиром клуба, но в тридцать два года оказался не нужен новому тренеру Моуринью. В первой игре за «Мидлсбро» против «Челси» Джимми слишком низко опустил голову, а Джон Терри слишком высоко поднял ногу. Ему наложили семь швов, но, вернувшись через две недели, он забил три мяча «Блэкберну». С «Мидлсбро» он вышел в финал Кубка УЕФА, с «Кардиффом» – в финал Кубка Англии, а, получив тренерскую лицензию, стал рассылать свои резюме. Ему никто не отвечал, он загрустил, но потом Стив Макларен, тренировавший его в «Мидлсбро», ушел из «Вольфсбурга» и принял «Ноттингем Форрест»: «Мне нужен тренер нападающих. Готов выйти на работу через два дня?» – «Вы не шутите? Конечно, да», – вспоминал Джимми тот разговор в интервью FourFourTwo.
В ноябре 2014-го он возглавил «Бертон», команду четвертой лиги. На первой же его тренировке в «Бертоне» основной вратарь Дин Лайнесс, столкнувшись с нападающим, сломал ногу. Спустя четыре дня «Бертон» приехал к «Уикому», и Джимми услышал от администратора команды: «Мы не можем играть в наших гетрах, потому что у соперника те же цвета. Но они могут дать нам свои резервные гетры!» В итоге «Бертон» вышел в желтых майках, черных шортах и голубых гетрах «Уикома», что не помешало победить 3:1. Через полгода «Бертон» впервые в истории поднялся в третью лигу, да еще и лидировал там, но в ноябре Джимми позвали в «Куинз Парк Рейнджерс», что лигой выше.
Он стал пятым тренером «КПР» за двенадцать месяцев, и вскоре после его назначения клуб продал лучшего нападающего Чарли Остина «Саутгемптону». Джимми удержал «КПР» в середине таблицы, но влип в антикоррупционный скандал. Журналисты The Telegraph под прикрытием предложили ему тридцать пять тысяч фунтов за сотрудничество с дальневосточной агентской компанией. В итоге договорились на пятидесяти пяти тысячах, но, комментируя опубликованное видео, Джимми заявил: «Мне предложили деньги за то, чтобы произнести речь в Сингапуре – не вижу в этом ничего необычного. Взамен я не давал никаких обещаний, и не рекомендовал клубу покупать каких-либо игроков для моей личной выгоды». «КПР» принял объяснения Джимми, но через полтора месяца уволил его – за падение на семнадцатое место. С новым тренером «КПР» опустился еще ниже, а Джимми три недели назад выиграл золотую медаль.
На соревнованиях в школе, где учится одна из четырех его дочерей, он поучаствовал в стометровом забеге среди родителей и прибежал первым. Пусть для этого и пришлось нырнуть за финишную черту.
«Он как Джордж Бест, только без мозгов». Почему сломался Пол Гаскойн
От второй лиги СССР до лондонского «Арсенала». Невероятная карьера легенды АПЛ
Фото: Gettyimages.ru/Charlie Crowhurst, Ben Radford/Allsport, Phil Cole/Allsport, Shaun Botterill/Allsport, Gary M. Prior/Allsport, Charles Coates; REUTERS/Fred Ernst, Ian Waldie
ЗЫ. Спасибо за интересный текст о любимом футболисте того времени.
😅😅😅Муту знал толк в разводе на бабки ))) "для прикола" !!!!!👍
Отличная статья, Денис, спасибо!
Я только с годами понял, что эта подпись - стеб)