«Ну и?»
«Байер» в этом сезоне лихорадит так, что любой другой клуб, хоть немного схожий по амбициям с леверкузенским, уже давно выдал бы своему тренеру на руки трудовую. Однако боссы «аспириновых» Роджеру Шмидту упрямо продолжают доверять – в отсутствии альтернатив, но в немалой мере и из-за его харизмы. Наш перевод колонки издания «Die Zeit» в преддверие сегодняшнего боя «Байера» с Дортмундом расскажет о тренере леверкузенцев все то, что о нем мало кто знал.
Таких дней никому не пожелаешь. Температура вокруг почти доходит до точки замерзания воды, а ганзейский город тонет в тумане и дожде. Ко всему прочему, его «Байер» проигрывает со счетом 0:1 «Гамбургу», болтающемуся на 16-м месте в таблице. Что делать тренеру, который всегда наставляет свою команду «никогда не ждать, а решать игру с самых первых секунд», после такого?
Роджер Шмидт, тренер Леверкузена, сидит в баре командного отеля «Ле Мередиен». Уже давно за полночь. В ясные ночи отсюда можно наслаждаться окрестными видами, но этой ночью Шмидту видна лишь темнота вокруг. «Поможет разве что напиться», – печатает он на своем смартфоне. Типичная фраза для Шмидта, по-своему грубоватая, отлично воображаемая и все же слишком далекая от реальности. Ему это по нраву: смеяться, когда одних слез недостаточно.
«Разумеется, я не напился, – скажет Шмидт пять дней спустя. – Но поражение больно далось». Второе подряд в Бундеслиге, пришедшееся на и так непростой период. Шмидт тренирует Леверкузен третий год, и каждый из них, как и на предыдущем месте работы в Зальцбурге, он отбирался в еврокубки. То, что положение в середине таблицы неприятно удивляет, «я и сам прекрасно знаю, не нужно мне на это лишний раз указывать», – говорит он. Из Кубка Германии «Байер» уже вылетел. Затем последовала дисквалификация важнейшего игрока Хакана Чалханоглу на четыре месяца за то, что его отец и менеджер несколько лет назад разозлил другой клуб.
Достаточно причин для отчаяния. В этой роли Роджер Шмидт хорошо всем знаком: охваченный гневом у кромки поля. За «эмоциональный выплеск на бровке» его уже дважды за последнее время отправляли на трибуну и дисквалифицировали на последующие игры. До такого доходил только Жозе Моуринью.
Уже три месяца кряду работа Шмидта висит на волоске. Ему хочется доказать, что он не такой, каким выглядит на публике – ведь речь идет о тренере, которому всегда очень везло, который возник из ниоткуда и за три года взлетел на тренерский Олимп, чтобы играть с Леверкузеном в высшей лиге европейского футбола. Рабочий клуб с задворок Кельна заблистал и засверкал.
Никто не сомневается, что Шмидт – очень одаренный преподаватель футбольного искусства. Но кто он помимо этого? Почему мнения о нем разнятся так, как ни об одном другом тренере? Он слишком тверд? Напротив, слишком мягок? Или слишком умен? Он сам-то знает?
Шмидт опирается о письменный стол в своем кабинете в глубине подтрибунных помещений «Бай-Арены», куда не добирается дневной свет. На нем толстовка с капюшоном, черная рубашка и рваные джинсы: аккуратно и неопрятно одновременно. Наряд, словно созданный для антигероя.
«Кофе для начала не хотите?» – Шмидт вставляет капсулы в кофе-машину. В других клубах за словами тренера бдительно присматривают пресс-атташе. Здесь он предоставлен сам себе. Никто не следит за ним и тем, что он говорит.
«Терпеть не могу предсказуемость. Плыть против течения мне больше по душе. Скрывать мне нечего». Шмидт обводит взглядом аккуратно прибранный кабинет. У него есть два календаря: в одном он отмечает игры своей команды, в другом – собственные планы на день. Каждый вечер он записывает итоги прошедшего дня в ежедневник. Он обычно не возвращается к этим записям, «но кто знает, что может мне понадобиться». На столе лежат карандаш, ластик, ручка в коробке. Дверь ведет в маленькую уборную. Перед тем, как выйти под свет прожекторов на бровке, он всегда бросает взгляд в зеркало. Ему важно, как он выглядит, пусть он и не слишком хочет в этом признаваться.
Как никого другого в его профессии, сорокадевятилетнего тренера атакуют со всех сторон. В этот день среди заголовков газет встречались фразы вроде «Роджера Шмидта приперли к стене». Последние месяца он действительно слишком часто оказывался в таком положении после проигрышей своей команды. Говорилось: еще одно поражение, и на этом все.
Боится ли он? «Мне вовсе не страшно», – говорит он, поднося к столу готовый кофе, и после короткой паузы добавляет: «Они никак не дождутся порадоваться новости о моей отставке. Ну и? Я и без футбола прожить могу». Снова этот шмидтовский юмор висельника. Как он и предсказывает, спустя 48 часов телеканал «Sky» сообщит о его увольнении как о свершившемся факте.
Вожак, присматривающий за стаей
Он опускается в одно из четырех кожаных кресел в кабинете. С помощью макбука он может вывести на проектор моменты игр, отобранные видеоаналитиками. «Хотите посмотреть?» – со смехом предлагает он. Первые кадры появляются на стене. Простыми словами объясняет он тактику и общую систему. Делает он это очень спокойно, и можно представить, что его игроки слушают с удовольствием. Над его головой – заботливо вставленные в рамки фотографии радостных моментов его команды. На одной из них юный бразильский защитник Венделл с разинутым ртом и широко распахнутыми глазами, словно воин, повергнувший своего врага, запрыгивает на спину товарищу по команде. Картина отдает батальной сценой.
«Эти парни полностью отдают себя в самых разных обстоятельствах», – объясняет Шмидт. Он рассказывает про Кевина Кампля, этого «восприимчивого, отважного» полузащитника с выбеленными волосами, которого он уже тренировал в Зальцбурге, почитая за юное дарование, и который потом застрял глубоко на скамейке в Дортмунде, после чего Шмидт забрал его к себе, – он «каждую игру переступает свой болевой порог».
В такие минуты леверкузенский тренер напоминает вожака, во все глаза присматривающего за своей стаей. Поэтому он в порыве гнева кидается на судью, отправляющего его на трибуну за оскорбления в адрес коллеги. Шмидт видит сейчас эти моменты по-другому. Он просто хотел защитить своих игроков. Но нет, больше он не даст себе сорваться.
Возможно, это дар и судьба Шмидта одновременно: забывать о самом себе, когда речь идет о его игроках. Поэтому он порой выглядит у кромки поля одержимым своей работой. Шмидт умен, но не всегда мудр. Он отлично выстраивает стратегии на бровке, но они не всегда даются ему за пределами стадиона. С возрастом, как он утверждает, он начал мягче смотреть на вещи. Хоть бы, думается после общения с ним, хоть бы его хватило на подольше.
По его просьбе руководство клуба несколько недель назад назначило бывшего пресс-атташе «Гамбурга» менеджером тренерского штаба. Шмидт познакомился с новым членом своей команды еще несколько лет назад, на отдыхе. Ему идет на пользу иметь рядом телохранителя, «кого-то, кто меня понимает». Возможно, мятежник с его буйной натурой довел себя до ситуации, в которой недоверие и подозрительность вредят всему. Поэтому модератор, сообщник, находящийся с ним на одном уровне, может помочь.
Даже воюя с собственным окружением, Шмидт при этом раз за разом завоевывает доверие собственных игроков после поражений. Его команда, вторая по среднему возрасту в Бундеслиге, играет за него. Так было и во вторник, в первой игре против «Атлетико», пусть даже проигрыш со счетом 2:4 легко позволяет об этом забыть. Но его команде не плевать на своего вожака.
Откуда такое доверие? Секрет отношения тренера и команды кроется в особом «сопровождении карьеры», как сказал недавно Томас Тухель. Шмидту кажется, что этого недостаточно. «Это звучит так, будто бы я с каждым должен работать с одинаковым усилием». Словно стюардессы, обслуживающие пассажиров во время полета. «И в этом вся суть. В конце концов, должно быть все равно, кто будет играть, все обязаны быть взаимозаменяемы. Но потребность во внимании у всех слишком отличается».
Поэтому он объясняет своим игрокам в личных разговорах, «что я от них хочу и почему они мне важны. Они сидят прямо здесь, где вы сейчас, и если все идет как нужно, у меня получается завоевать все их внимание».
Он почувствовал, что некоторые игроки начали терять концентрацию, еще до того, как выступление всей команды дошло до неудовлетворительного уровня. «Может быть, все просто шло слишком хорошо прежде».
Слишком хорошо? Участие в Лиге чемпионов значило для юных членов его команды и благословение, и проклятие, по его словам. «Для ребят выходить на каждую игру такого уровня – словно попасть в Голливуд». Он сам чувствовал то же, ощущая эмоции болельщиков на переполненном «Уэмбли». Его команда играла в группе с «Тоттенхэмом», и даже для него тот вечер был «парадным». Когда в таком важном матче показываешь хорошую игру, это отражается на стоимости игроков, и все больше их претендует на попадание в сборную. «Такое внимание не проходит для них без следа, оно может сделать рутину слишком скучной», – объясняет Шмидт. Он пытается вернуть своих воинов на землю в этом самом кожаном кресле. Но это удается только тогда, когда они ему доверяют.
И когда он вдруг чувствует чей-то страх, он понимает, что открытая и откровенная критика против него самого колеблет его авторитет в глазах игроков. Потому что если они сами и не читают заголовки о нем, их окружение все равно доносит все эпитеты и формулировки.
«Вы действительно удивлены?»
Уже много лет Марко де Ангелис является одним из его ближайших друзей. Будучи президентом «Пройссен Мюнстера», он когда-то назначил Шмидта тренером. И даже после его ухода в марте 2010 года они остались друзьями. Де Ангелис, юрист по профессии, выступает в качестве его советника и менеджера.
«Сегодня решающий день», – говорит он, ведя свой «Мерседес» от отеля «Хайят» в Дюссельдорфе к стадиону в Леверкузене. Он сам не знает, останется ли назавтра Роджер Шмидт тренером «Байера».
«Было бы лучше, если бы клуб постарался хоть немного снять груз с его плеч», – тихо говорит он, паркуя машину в нескольких метрах от VIP-входа на стадион. Что он имеет в виду? «Можно не любить игру на публику и все это тщеславие, но нужно принимать игроков и тренера всерьез. И под этим подразумевается, что в определенные моменты их не мешало бы защищать, не так ли?»
Он скрывается за воротами VIP-зоны. Усаживается за стол с восемью стульями и флажком, указывающим на то, что этот стол – тренерский. В хорошие дни здесь сидит семья Роджера Шмидта. Сегодня же места пусты. За соседним столом – наблюдательный совет концерна «BAYER». Впечатление обманчиво, или же они на самом деле кидают недобрые взгляды на стол тренера? И внезапно становится понятно, что имел в виду менеджер Шмидта под словами о пожелании большей поддержки.
На фуршете между вишневым пудингом и кексами с манговым муссом судачат о преемниках. Всплывает даже имя Армина Фе.
Игра начинается. Внимание Де Ангелиса, тем не менее, приковано к его телефону. «“Sky” уже сообщил об увольнении Роджера, – произносит он. Это так? – Ничего об этом не знаю».
Ложное сообщение распространяется по миру, а на леверкузенском стадионе «Байер» забивает Франкфурту первый гол. Тренер вскидывает сжатый кулак на кромке поля. Менеджер кладет телефон в карман куртки. «Уже все равно. Главное, чтобы Роджер не начал снова критиковать судейство, это сейчас последнее, что нам нужно. В остальном у него все под контролем».
В этот вечер Шмидт, кажется, все еще может настроить своих воинов. Его радость не знает границ, когда счет становится 2:0, а затем и 3:0. Он вне себя от восторга и показывает, как много значит футбол даже для скептика. «Байер» выигрывает этот матч, да и следующий, с «Аугсбургом», тоже.
После финального свистка к тренерскому столу подходит Михаэль Шаде. Он – представитель руководства Bayer 04 Fußball GmbH. Раньше его роль была еще более важной: глава корпоративной политики концерна «BAYER». С тех пор он знает всех, кто принимает решения, и может сидеть за «корпоративным» столом. По дороге в буфет он подмигивает, подходит к тренерскому столу и резко ударяет по нему кулаком. И спешит дальше, как ни в чем не бывало.
Кажется, Роджер Шмидт остается играть с Леверкузеном в дополнительное время.
«Sky» приходится опровергнуть свое заявление об увольнении. Одному дьяволу известно, кто подкинул телевизионщикам эту идею. Никому не хочется брать на себя ответственность. Шмидт же говорит: «Вы действительно удивлены? А я нет».
Автор: Cathrin Gilbert
Переводчик: Anna Konovalova
