Виват, Марина! К юбилею Марины Зуевой
Сегодня свой 60-летнй юбилей празднует Марина Олеговна Зуева. Она родилась в Москве 9 апреля 1956 года.
Затем ее семья переехала в Ленинград. О начальных ее шагах в фигурном катании сведений, к сожалению, найти не удалось. Но вот что вспоминала о своем первом впечатлении от этой фигуристки Елена Скороходова, ныне известная актриса и режиссер, а в далекие 1970-е гг. –спортсменка из группы Елены Анатольевны Чайковской: «Давно это было… В середине 70-х годов прошлого века по фигурно-катающейся Москве пошел слух: «В ЦСКА появилась гениальная девочка-танцорша из Ленинграда».
Помню, мы ходили на нее смотреть. Она каталась тогда без партнера. «Да, гениальная», — подумала я. В чем это проявлялось? Сложно объяснить, это надо было лицезреть воочию: девочка каталась так, будто кроме фигурного катания ничего в мире нет, будто это высшее счастье на планете — кататься на коньках. Глядя на нее, поднималось настроение, возникало ощущение восторга. Именно такое волшебное впечатление производила Марина Зуева на заре своей спортивной карьеры» (Е. Скороходова, Олимпийские виды: Приятно ощущать себя пророком», сайт журнала «Физкультура и спорт», 2009).
1977 год
Танцами на льду вместе со своим партнером Андреем Витманом Марина начала заниматься под руководством известного тренера Виктора Ивановича Рыжкина. В одном из своих интервью она вспоминала: «Мы начинали тренироваться у Виктора Рыжкина, и Виктор Иванович нас в основном учил технике. А композиции программ мы с Андрюшей делали сами. Потом Рыжкин стал директором школы фигурного катания ЦСКА и передал нас Чайковской.
А она, как вы знаете, человек высокого интеллекта, вкуса, с балетмейстерским образованием… Она нам делала программы, но мы в этом процессе принимали самое активное участие. И мое желание учиться балетмейстерскому искусству, стремление к знаниям в этой области, безусловно, от Чайковской».
1977 год
И вновь дадим слово Елене Скороходовой: «Потом в паре с Андреем Витманом она появилась у нас, в группе Елены Чайковской. Она выглядела как девчонка, но была старше меня на 6 лет. В то время это был большой возрастной разрыв. Мне 14 — ей 20. Андрей Витман вообще приближался к 30-ти.
По возрасту они стали конкурентами Линичук—Карпоносова. Причем, на мой субъективный взгляд, катались не хуже. Во всяком случае, на тренировках не уступали им по классу катания, а по задору даже выигрывали. Но в танцах существует субординация. Правила тогда были совсем мутные. Кто лучше катается, кто хуже — понять невозможно… К тому же у пары Линичук—Карпоносов существовало одно неоспоримое достоинство: они никогда не падали и не спотыкались на соревнованиях. Они стояли насмерть. И побеждали» ((Е. Скороходова, Олимпийские виды: Приятно ощущать себя пророком», сайт журнала «Физкультура и спорт», 2009).
К середине 70-х гг. Марина Зуева - Андрей Витман стали одной из самых ярких и запоминающихся танцевальных пар. Вот что вспоминала о работе с этим дуэтом Елена Анатольевна Чайковская: «Андрей Витман... Я начинаю с него, потому что он старше Марины, он был подающим надежды одиночником, и я его знаю еще по тем временам, когда Андрей входил в десятку лучших одиночников страны.
1977 год
Это очень сильный фигурист, с прекрасным коньком, музыкальный, атлетичный, выразительный. Таких партнеров, как говорится, днем с огнем не отыщешь. Правда, ему уже двадцать семь лет. Но ведь в большом спорте годы в счет идут не календарные, а спортивные — сколько в борьбе за высшие награды провел лет на международной арене атлет. Иной фигурист совсем еще молод, а в мировых чемпионатах и европейских выступает не один год, и нервишки у него уже не молодые, а стариковские. Андрей же только вышел на мировую арену, он свеж, и ему кататься можно еще очень долго.
Марина Зуева. Ленинградка. Живая, непосредственная девушка. Она сильной одиночницей не была. Она— танцорша. Техника еще бедновата, но зато есть свое лицо, особая искренность. Она умеет быстро устанавливать контакт с аудиторией, и принимают ее всегда хорошо. Все это плюсы. Все это мне импонирует и помогает видеть будущее пары и ее танца.
Но есть и минусы. Я знала их с самого начала. В обязательных танцах придется начинать с нуля. Ошибок множество. То, что делает пару интересной и зрелищной в произвольном танце, пожалуй, даже мешает в обязательных. Здесь фантазия и экспромт не нужны. Здесь все строго, все обусловлено, все ограниченно.
1977 год
Марина и Андрей к такой строгости пока не приучены. Прежние их танцы были временами эффектны, но не запоминались. Были однообразны по технике. Надо было создавать совершенно новый сценический портрет пары, и это меня не страшило, ибо был благодатный материал, были данные для поиска и новых решений.
За работу мы взялись азартно. И первый танец был создан как бы на одном дыхании. Несколько приемов в спортивных танцах мы вообще употребили впервые. Мы подчеркивали повтором самых эффектных элементов ритм и эмоциональную насыщенность мелодии. Поддержки тоже были уникальными — только Витман с его коньком, ростом и силой мог их так легко и непринужденно сделать.
Первый шаг мы сделали и в том направлении, который называют филигранной техникой конька, когда фигурист может выделывать на льду такие тонкие и мелкие «коленца», что даже дух захватывает. Если к этому добавить лиричность взаимоотношений партнеров, умение показать, что танец — это еще и слияние душ, то станет понятно, почему первый танец произвел такое впечатление» (Е.Чайковская, "Шесть баллов", М., изд-во "Молодая гвардия", 1980).
1977 год
В 1976 г. и Марина и Андрей становятся бронзовыми призерами чемпионата СССР и международного турнира на призы газеты "Московские новости". В 1977 г. Зуева и Витман вновь завоевали «бронзу» чемпионата СССР и дебютировали на ЧЕ, где заняли почетное 5-е место.
Вот что вспоминала о первой международной пробе сил своих учеников Елена Анатольевна Чайковская: «Хельсинки. Чемпионат Европы-77. Первое выступление Марины и Андрея в нашей сборной. Закончились обязательные танцы. Пролетел оригинальный. Марина и Андрей — пятые. Это нечто вроде маленькой сенсации.
1977 год
На последнюю тренировку перед заключительным аккордом, как обычно, приходят все судьи. У бортика стоит и Лоуренс Демми. Похоже, что его интересуют, прежде всего, Марина и Андрей. Он видит их впервые, потому что на чемпионат приехал точно к началу и на предстартовых тренировках отсутствовал. Демми, не отрывая взгляда, следит за каждым движением Зуевой и Витмана. Я уже давно и хорошо знаю этого человека и не сомневаюсь, что он не случайно присматривается к новичкам.
Так бывало и в прошлые годы, когда он приходил смотреть, что привезли на чемпионат Пахомова и Горшков. Через каток я не вижу всех нюансов выражения его лица и, конечно, не могу услышать, что говорит он своему ассистенту по бригаде. Но зато я услышала все это час спустя. В ресторане нашей гостиницы. Во время обеда после тренировки.
Вторая половина 1970-х гг.
Зал, где обедают фигуристы — участники чемпионата Европы, маленький. Видно каждого. После танцевальных тренировок все сразу же отправились в ресторан: пообедать надо пораньше, чтобы затем отдохнуть перед произвольным танцем. Обедают за соседним со мной столиком и Марина с Андреем. Чуть подальше Моисеева и Миненков, венгерские танцоры Регоци и Саллаи, английские Томпсон и Максвелл. В зале сидят и тренеры и арбитры.
Неожиданно появляется Лоуренс Демми. Кивнув головой всем присутствующим, он направляется к столику, за которым сидят Марина и Андрей. Он присаживается к ним. Улыбается. И произносит несколько фраз, которые сразу могут сделать любого танцора счастливым. Говорит он о том, что впервые видит их и их произвольный танец. Что это замечательный танец, и они исполняют его превосходно. Он поздравляет их с таким дебютом и надеется, что дальше будет еще лучше.
Конечно, сейчас пути к пьедесталу еще для них перекрыты. Это не их сезон, но через год или два... Словом, надо работать на будущее. До него рукой подать. Один сезон в фигурном катании ждать недолго.
1977 год
Вечером Марина и Андрей превосходно исполнили произвольный танец и утвердились в европейской пятерке. Демми подошел тогда и ко мне и тоже поздравил с открытием новой пары и еще сказал многие другие приятные для тренера слова.
Ситуация повторилась и на мировом чемпионате. За исполнение произвольного танца некоторые арбитры вообще поставили им очень высокие оценки. И они в принципе были справедливыми. Снова место в первой пятерке. А ведь конкуренция довольно высока, и чемпионы Канады, США тоже рвутся поближе к пьедесталу. И имеют все основания претендовать на высокие места. Несомненный успех — такова была всеобщая оценка первой пробы сил на таком уровне моих новых учеников» (Е.Чайковская, "Шесть баллов", М., изд-во "Молодая гвардия", 1980).
1978 год
5-е место, занятое Зуевой и Витманом на ЧМ 1977 г., позволило им войти в мировую танцевальную элиту. Однако следующий сезон оказался для них менее успешным. Они были 6-ми на ЧЕ и 7-ми на ЧМ 1978 г., а в декабре стали бронзовыми призерами международного турнира на призы газеты «Московские новости».
Вот как пыталась объяснить причины спортивного спада фигуристов их тренер Елена Анатольевна Чайковская: «Первый танец — как первое стихотворение, напечатанное в журнале. Или первый рассказ. Или вообще первый успех в искусстве. Он — замечен, он — отмечен. Но он может — и так бывало не раз — остаться и последним, потому что закрепить его можно только высокопрофессиональной работой.
1978 год
Дилетант всегда готов вспыхнуть один раз. Настоящее искусство, как и спорт, требует непрерывного горения. Первый успех — к тому же еще и первое испытание. Кому дано его пройти?
И вот начинается второй сезон. И тайное становится явным. Скрытое проявляется. Закон для всех моих учеников — чемпионов и не чемпионов: если хочешь подняться по лестнице успеха, в каждом следующем сезоне надо работать над своими танцами вдвое, если не втрое, больше, чем в предыдущем. Конечно, тренер может и должен стимулировать всеми имеющимися в его распоряжении средствами такое отношение к делу.
Но ведь тренер один, а учеников у него много. И за каждым нужен глаз, каждому нужен совет. В группе не должно быть любимчиков — это взорвет ее изнутри. И я стараюсь распределять свое время справедливо между всеми, акцентируя свое внимание, естественно, на том, что необходимо в первую очередь.
1978 год
Обязательные танцы по-прежнему оставались ахиллесовой пятой Марины и Андрея. Без образцового знания их с пятого места далеко не уедешь. Практика это давно уже доказала. И вот начинаем мы зубрить — иначе и не скажешь — очередной комплект танцев и каждый день начинаем как с нуля. Вроде бы и не было предыдущих тренировок. Только пошло, только выучили, только закрепили правильные движения, как вновь все сломано, все неточно.
Совсем юные ученики учат те же танцы вдвое, втрое быстрее. И сразу намертво схватывают движения. Марина и Андрей стоят на месте. Продвижение — минимальное — дается с огромным трудом. Да, к черновой работе сызмальства не приучены. Придется себя переделывать. А ведь как не хочется, как не нравится... Но со мной здесь шутки плохи, не позволю портить ни одну тренировку.
Напряжение работы возрастает, и внутри пары начинается ругань. Кто лучше, кто хуже, кто прав, кто виноват, как я уже говорила, меня в данном случае волнует мало. Есть указание тренера, есть ее поправки и замечания: будьте любезны, выполняйте их. Хочу подчеркнуть при этом — Марина и Андрей пара неновая, они выступали до меня уже года три, им подлаживаться друг к другу не надо. Требуется только одно — засучив рукава делать пусть и не очень вдохновенную, но крайне необходимую черновую работу.
Произвольный танец на турнире Skate Canada. 1978 год
Я себя потом не раз спрашивала: а правильно ли поступала, когда заставляла заниматься их именно этим делом? Может, надо было больше уделять времени произвольной программе, оригинальному танцу? И как ни крутила, как ни вертела, как ни старалась найти контраргументы, а все равно приходила к выводу, что сделала правильно. Без техники обязательных танцев и с произвольным — если он сложен — так просто не справишься. А нам необходимо было усложнять программу, это ведь веление времени. Без обязательных танцев — и это аксиома — нет хода танцору.
Можно говорить, что они не нравятся, что их надо менять или вообще отменять, но правила игры сегодня такие, а не другие, не такие, как мне или кому-нибудь еще хотелось бы. Так что извольте эти правила выполнять. Каждая тренировка — выяснение отношений. Вначале это бывало раз-два в месяц. Потом — раз или два в неделю. Потом каждый день. А потом и по нескольку раз за тренировку.
Именно такое отношение к себе и к своему спортивному будущему и называю я непрофессиональным. Если уж подчинил свою жизнь какой-то высокой цели, то надо и уметь с характером своим совладать. Опять-таки тренер просто не может не отходить только от Зуевой и Витмана. У тренера есть и Наталья Линичук с Геннадием Карпоносовым, и Владимир Ковалев, и несколько очень способных молодых танцевальных пар. И вообще это было бы совершенно неверно, если бы тренер замыкался бы только на одной паре, и то лишь потому, что эта пара сама найти внутри свой собственный рабочий язык не может.
Вот и получилось, что Марина и Андрей росли не так быстро, как мне (да и им тоже) этого хотелось. В сезон 1978 года, когда в бригадах не было наших арбитров, это прежде всего ударило по ним. Они стали шестыми на первенстве Европы, седьмыми на мировом чемпионате. И стало ясно, что теперь уже у нас дома ситуация для них обострится до предела.
Конечно, я могла бы сказать, что Зуева и Витман оставались на голову сильнее тех молодых пар, которые претендовали на их место в сборной страны. Соревнования на приз «Нувель де Моску» показали, что многие международные арбитры, как и раньше, ставят их достаточно высоко. Но на первенстве СССР Марина и Андрей остались за чертой призеров. Итак, еще одна пара, которая не получила первые роли в команде...» (Е.Чайковская, "Шесть баллов", М., изд-во "Молодая гвардия", 1980).
Зуева и Витман, тем не менее, какое-то время еще продолжали тренироваться, надеясь на прогресс и возвращение в сборную, но в 1980 г. решили завершить свою спортивную карьеру. Для многочисленных поклонников этого самобытного дуэта их решение покинуть спорт стало большой неожиданностью, поскольку Марина и Андрей явно далеко не исчерпали своего потенциала.
Но творческая натура Марины нашла себе новую область применения: закончив в 1982 г. ГИТИС, она стала хореографом. Правда, ее хореографические наклонности стали проявляться значительно раньше, еще в тот период, когда она сама еще была действующей спортсменкой. Так, во время традиционного турне сборной по городам Сибири, Марина поставила показательный номер в стиле модерн для Натальи Стрелковой.
Ну а когда она закончила ГИТИС, Станислав Алексеевич Жук взял ее на работу в ЦСКА. «У меня в институте был экзамен по искусству балетмейстера, и мне нужно было предоставить работу. А Лена Водорезова жила тогда со мной в одном доме. И мне мама говорит: так поставь для Лены номер. А мне что-то неудобно, все-таки с Леной работает знаменитый Жук, действительно великий тренер. Но все-таки решилась. Нарисовала эскиз, принесла музыку, объяснила тему программы, которую я поставлю. Ну вот, и в результате эту мою работу Жук взял для короткой программы Водорезовой. Это была "Жар-птица". Взял в точности, как я это придумала, - вспоминала позже Марина Зуева.
Однако впоследствии Станислав Алексеевич рассказывал, что именно Марина Зуева вместе с Анной Кондрашовой написали то пресловутое письмо в ЦК КПСС, в котором обвиняли Жука в пьянстве и сексуальных домогательствах в отношении своих юных учениц и которое послужило поводом для увольнения знаменитого тренера из ЦСКА. На вопрос, заданный корреспондентом одной из газет, так ли это было, Зуева ответила: «Даже не знаю, что сказать. Жук тогда был царь и бог, а кто я? Начинающий тренер и хореограф. Кто бы меня послушал?»
Однако после скандала с Жуком с Гордеевой и Гриньковым стали работать Станислав Леонович и Марина Зуева. Взаимопонимание юного дуэта и тренерского тандема было удивительным. «Мы росли в атмосфере взаимного художественного развития», - говорила об этом сама Марина.
А вот что вспоминала о работе с Зуевой Екатерина Гордеева: «…позанимавшись с нами год, Захаров от нас ушел. Нашим новым тренером стала Надежда Шеваловская, тоже работавшая в ЦСКА. Ее подруга, бывшая фигуристка, училась в театральном институте на факультете хореографии, и Шеваловская попросила ее сделать для нас с Сергеем несколько программ. Так в нашу жизнь вошла несравненная Марина Зуева.
Мы были молоды, и она тоже. Мы с Сергеем стали ее будущим. В качестве дипломной работы Марина должна была представить комиссии готовую программу, и мы откатали ее для нашего нового хореографа. Музыка была очень красивой и романтичной, исполнял ее хор мальчиков. И никаких выбросов, которых я по-прежнему страшно боялась.
Я очень нервничала в тот день, когда на каток должны были прийти преподаватели театрального института, чтобы оценить работу Марины. Но она сказала нам тогда и потом часто повторяла: — Вас не должны беспокоить судьи. Они самые обычные люди, которые хотят получить удовольствие от вашего выступления. Они счастливы, что им не нужно сидеть в своих кабинетах. Ваше дело — доставить им радость.
Когда Марина только начала с нами работать, она была худенькой девушкой с длинными, черными, совершенно прямыми волосами, красила ногти ярко-красным лаком, и мне это ужасно нравилось. А еще у нее были длинные изящные пальцы. Если она хотела подправить какое-то движение, ее прикосновения были мягкими и осторожными — и очень приятными.
Марина в одежде все годы следовала моде, и меня всегда поражало, как ей удается за один день полностью изменить свою внешность, оставаясь модной и привлекательной. Многое из того, что Марина носила, она шила сама и с большим вкусом. Она начала надевать леггинсы и длинные свитера, когда они еще только входили в моду. Она была первооткрывателем, и ее не волновало, что скажут люди. В те времена, если ты выделялся, о тебе обязательно начинали болтать всякую чепуху. Сейчас, естественно, все переменилось. Теперь люди, как безумные, тратят деньги, стараясь угнаться за модой. Сумасшествие какое-то. Тогда все было иначе.
Создавая новую программу, Марина подробно описывала каждый элемент, объясняла, зачем нужно держать руки так, а не иначе, почему она хочет, чтобы некоторые движения были мягкими, а другие, наоборот, резкими. Иногда она приносила на тренировки картинки и просила нас повторить ту или иную позу, Или предлагала изобразить весну, цветы, птиц, любовь, солнце. А потом зиму. Или что-нибудь нарисовать на льду.
Сергей порой смеялся над этими упражнениями, потому что Марина, случалось, предлагала отобразить что-то совсем необычное. Она могла сказать: «Давай, пробеги по льду, словно ты маленький зверек». И уделяла много внимания нашей мимике. После тренировок, обычно с половины восьмого до половины десятого, мы простаивали перед зеркалом и пробовали изобразить на своих лицах разные выражения. Марина просила: «Сделайся смешной». А потом хотела, чтобы мы показали грусть. И мы послушно следовали всем ее указаниям.
Когда у Марины рождалась новая программа, она всегда вначале была невероятно трудной, но потом, чтобы ее можно было исполнить, Марина отказывалась от некоторых элементов. Например, два раза хлопнуть в ладоши во время дорожки шагов, повернуть голову, а после этого сделать какой-нибудь сложный прыжок невозможно. Тогда Сергей просил ее показать нам, что она хочет от нас получить. Он спрашивал: «А ты сама так сможешь, Марина?» Или: «Марина, перед прыжком нельзя закрывать глаза» (Е. Гордеева, «Мой Сергей», М., изд-во АСТ, 1999). <!--[if !supportLineBreakNewLine]--> <!--[endif]-->
С Екатериной Гордеевой и Сергеем Гриньковым Зуева, не считая небольшого перерыва в начале 90-х гг., работала вплоть до смерти Сергея в 1995 г. Именно ей принадлежит идея и ее воплощение в рисунок программы таких ледовых шедевров, как «Вокализ», «Ромео и Джульетта», «Лунная соната». Она ставила множество номеров и Кате Гордеевой, выступающей впоследствии соло.
В трудные 1990-е гг., когда жизнь приняла совсем иной оборот, стране стало не до фигурного катания. Вот как говорила о тех временах в одном из своих интервью сама Марина Зуева: «Работы не было. Я ходила и всех спрашивала - вам не нужна помощь? Может быть, я вам помогу? Ну как так, я зарплату получаю, прихожу на работу, все-таки дисциплина, о чем я вам говорила. А на катке один Саша Фадеев, и тот профессионал. И так мне было в это время неловко, так я неуютно чувствовала себя... Думала, хоть обезьянку бы какую дали, я животных так люблю, я бы ее научила чему-нибудь.
Вообще у всех был тогда такой стресс или, может быть, предстрессовое состояние. Все чувствовали, что ситуация в экономике тяжелая, и что-то такое предстоит… И когда пришло приглашение из Канады, я сразу же приняла решение уехать. И там очень быстро адаптировалась. У меня появилось очень много учеников. Приехала Карен Кадэви, очень сильная фигуристка, другие спортсмены. Так сразу интересно стало работать, новый взгляд на фигурное катание. На подготовку. Я очень многому научилась в то время. Канадская школа ведь сильно отличается от русской. Скольжением, раскованностью, естественностью исполнения».
Марина уехала работать в Оттаву, заключив контракт на 3 года. Потом контракт был продлен. Она тренировала как североамериканских фигуристов, так и своего сына Федора Андреева, который становился чемпионом Канады среди юниоров.
В 1998 г. Зуева испытала сильное потрясение: скончался ее бывший партнер Андрей Витман, с которым она прошла весь свой спортивный путь. «Знаете, для меня этот момент стал… переломным, что ли. Я долгое время чувствовала себя очень молодой такой, практически юной спортсменкой. А когда Андрей умер, вдруг поняла, что юность прошла…» - говорила Марина.
В 2002 г. она переехала работать в США, в Детройт, где работал бывший ее соотечественник Игорь Шпильбанд. Марина и Игорь составили один из самых успешных в истории мирового ФК тренерский дуэт. На вопрос, как им удается без взаимных претензий работать на столь высоком уровне, Марина пошутила: «Дисциплина в группе измеряется в «маринах». Одна «марина» - стопроцентная дисциплина».
С Тессой Вирчу и Скоттом Мойром. 2008 год
Среди звездных учеников дуэта – Танит Белбин и Бенджамин Агосто, Тесса Вирчу и Скотт Мойр, Мэрил Дэвис и Чарли Уайт, Майя и Алекс Шибутани и др. Летом 2010 г. Зуева и Шпильбанд стали работать с парой Яна Хохлова-Федор Андреев (сын Марины), которая являлась одной из надежд России на олимпийский пьедестал Сочи, но после получения серьезной травмы Федору пришлось оставить фигурное катание.
С Яной Хохловой и Федором Андреевым. 2011 год
В июне 2012 г. всех, кто интересуется фигурным катанием, потрясло известие о распаде прославленного тандема. Инициатором разрыва была Марина Зуева, которая уехала работать в Кэнтон, штат Мичиган (США) и вместе с которой уехали все их три основные пары – Вирчу – Мойр, Дэвис – Уайт и Шибутани. Олимпийский турнир, на котором два первых места заняли воспитанники Зуевой Дэвис – Уайт и Вирчу – Мойр стал и ее триумфом.
А после их ухода из спорта она с неменьшим пылом взялась за возвращение на мировой пьедестал Майи и Алекса Шибутани. В этом сезоне ее план полностью осуществился: Майя и Алекс уверенно провели весь сезон и впервые стали чемпионами США, чемпионами Четырех континентов и серебряными призерами ЧМ.
С Майей и Алексом Шибутани
У Марины Олеговны множество и других учеников из разных стран, и не только танцоров. Именно к ней отправились тренироваться летом 2014 г. Виктория Синицина и Никита Кацалапов, стиль которых она определяет как «трогательная нежность на льду» и верит в то, что их серьезные успехи не за горами.
С Викторией Синициной и Никитой Кацалаповым. 2016 год
«После чемпионата мира в Токио, еще в 2007 году, меня пригласили на «Boat-Tour» - небоскребы, Токио, четырехэтажные дороги…, - вспоминала Зуева. - А в самом конце мы подплыли к садам с цветущей сакурой – это розовое облако, висящее в воздухе мне настолько запомнилось, что это, наверное, самая красивая весна, которую я увидела в своей жизни. И это воспоминание меня не отпускало много лет – такая нежность, такая сила, такое потрясающее сочетание силы и нежности… Поэтому я попросила японских тренеров: если у вас появится такая девочка… И я описала девочку, которая смогла бы все это передать. И вот наконец-то ко мне привезли такую девочку – моя давняя мечта сбылась».
Этой девочкой стала Марин Хонда, выигравшая в этом сезоне юниорский чемпионат мира.
Заслуженный тренер СССР, заслуженный деятель искусств России, Марина Олеговна Зуева полна творческих планов. Ее кредо: «В общем, вся жизнь хореографа - это перепады от неприятного к приятному. Это не триумф (победа учеников – Л.М.), это просто замечательный момент жизни. Ты живешь в этом моменте, наслаждаешься, а потом идешь вперед».
В этом - вся Марина Олеговна Зуева. И как бы хорошо ни катались её ученики (а она действительно прекрасный хореограф), поздравлять её с чем-либо нет ни малейшего желания.