«Я не любитель делать людям больно. Но я представляю свою страну». Как провел год лучший русский боец
Чемпион Bellator в среднем весе вспомнил 2013 год, который подарил ему титул, рождение дочери, поражение ученика и победу с кровью. Рассказывая об этом за два дня до Нового года, Шлеменко вспомнил еще и про пиротехнику, манты на праздничном столе и общение с американскими полицейскими.
ЗИМА. Шлеменко отмечает Новый Год и побеждает в титульном бою, после которого объясняет на двух языках, где лежат бразильцы и что такое «ливер шат»
- От 2013-го года осталось около 48 часов, давайте немного о тех событиях, которые с вами в этот год случились впервые. Встречали вы его, уже зная про титульный бой. Во время праздника от мыслей об этом получалось избавиться?
– Я не пытался от этих мыслей никуда уходить, думал про бой. Думал, потому что хотел, чтобы он был быстрее. У меня те годы были не самые простые: я не много дрался, я ждал Ломбарда, у меня не было соперника, я ждал гран-при, и я хотел как можно быстрее подраться, потому что постоянно поддерживал себя в форме на протяжении очень долгого времени, а это энергозатратно.
- Про шампанское уже можно не спрашивать, салюты запускали?
– Раньше было интересно, сейчас уже не заморачиваюсь, нет такого желания. Теперь только если для дочки в будущем. Хотя на тот Новый год, за мной зашел мой товарищ – повзрывали, я посмотрел.
- Есть блюдо, которое обязательно должно быть на праздничном столе?
– Мне мясо нравится, еще у нас в семье как-то принято было делать пельмени или манты. Собственной лепки.
- В Новый год вес еще не начали подводить к 84 кг?
– А я гоняю вес за два дня до боя, к тому же мне не приходится много скидывать, поэтому могу есть, сколько хочу, у меня с диетами нет проблем.
- Два месяца вы живете с мыслью о титульном бое. Когда наступает пик напряжения?
– В день боя. Самое большое напряжение ты чувствуешь, когда за тобой закрывается клетка. Все идет по нарастающей: сначала ты приезжаешь на сам турнир, взвешивание, другие мероприятия. Потом ты уже в раздевалке, тебе бинтуют руки, еще чуть сильнее начинает давить. А потом за тобой закрывают клетку, и вот тогда ты ощущаешь максимум напряжения.
- После боя с Фалькао была одна из самых ярких фраз в карьере. Не жалеете о ней, все-таки вы тренировались с Вандерлеем, с Вердумом?
– Я в принципе слежу за словами, у меня нет такого: сказал, а потом пожалел, что сказал. Конкретно тогда я должен был сказать «БРА-ЗИ-ЛЕЦ» и все. Меня на взвешивании разозлило его поведение с телефоном, а к бразильцам я очень хорошо отношусь, я с ними тренируюсь. На тот момент моя фраза прозвучала именно для него и для его команды.
- В этом году вы заговорили по-английски, как учите язык?
– Всегда по-разному. Могу смотреть какие-то видеоуроки, могу просто пытаться на английском разговаривать с кем-то в зале. Опять же сейчас с развитием технологий, можно какие-то слова прямо в телефоне посмотреть, как они будут звучать на английском. В этом году мы два с половиной месяца жили в США без Алексея Жернакова и получалось разговаривать.
- Самый сложный момент, связанный с трудностями перевода?
– Полицейский не мог понять, почему у меня права лежат в сумке. Я не знаю, где они на самом деле должны лежать, но у меня они были в тренировочной сумке. Нас остановил сотрудник полиции и не разрешал мне достать права. Я-то хотел, как у нас, выйти и показать документы, а он мне говорит: «Сэр, оставайтесь на своем месте!». При том, что я уже заглушил машину, отстегнул ремни безопасности, а у них так нельзя делать. И вот он хотел увидеть документы, но не разрешал мне выйти из машины.
- Ситуацию с Фалькао, где его и его приятеля избили на заправке, видели?
– Мне показалось, что на Фалькао неоправданно набросились после того инцидента. Мы же не знаем, как там все на самом деле было. Я вот видел только, что на него и его приятеля напало несколько человек с битами и парня сделали инвалидом.
- Был момент, когда вы понимали, что вам тоже может не хватить своих навыков, чтобы защитить себя и становилось не очень хорошо от самой мысли?
– Такого не было. Я переживаю только за свою семью, а за себя мне зачем переживать. Я тебе объясню почему: я не выпиваю, я не нарываюсь на людей, и в какой-то конфликтной ситуации я, скорее всего, буду прав, а если я прав, то я на этой точке зрения и буду оставаться, чтобы со мной ни случилось.
ВЕСНА. На свет появляется Ангелина Шлеменко (весовая категория до 5 кг)
- По сути у вас титульный бой был за полтора месяца до рождения ребенка, сложно было из-за этого сосредоточиться?
– Понимаешь, эта вторая попытка получить титул, это... Бывает, когда что-то не получилось, лезут мысли: «Может это не твое, может тебе и не надо этим заниматься». Ты попадаешь в замкнутый круг и остаешься в нем. Крутишься-крутишься, а развития нет. А мне лично хотелось, чтобы у меня дочка родилась в семье чемпиона. Очень сильно хотелось. И самое главное, это был второй раз, и я не мог опять допустить тех ошибок, которые были в бою с Гектором. Я был готов очень хорошо, и от этого же было самое большое волнение: «А вдруг и в этот раз не получится?!».
- В итоге вы выиграли титул и стали отцом, сравните ощущения?
– Когда у тебя появляется ребенок, это намного серьезнее, это ни с какими титулами не сравнится. Просто все наслоилось. Но мне этот пояс нужен был для дочери, а сама победа – это еще и возможность успокоиться и ждать, когда у меня родится ребенок.
- Утром тренировка, ночью ребенок не может уснуть, была ситуация?
– Нет. У меня дочь не кричит по ночам, хорошо спит. Если ребенка что-то беспокоит, нужно находить причину и устранять ее. И потом многое еще зависит от супруги. Я считаю, мне с женой очень повезло, она много занимается дочкой.
- Но при этом вы улетаете в США тренироваться и берете жену и дочь с собой?
– Мне важно, чтобы мой ребенок рос на моих глазах, чтобы я мог участвовать в этом, поэтому мы в США и ездили все вместе. Это было непросто сделать, но все, как видите, получилось. Когда я не могу быть рядом с ними, я намного больше переживаю. Даже если они вынуждены где-то гулять без меня, это всегда волнение. Поэтому мне и тренироваться проще, если я знаю, что у меня жена и ребенок где-то здесь, рядом.
- В планах есть сын, который пойдет по вашим стопам?
– В планах есть, в планах у меня вообще четверо детей.
ЛЕТО. Андрей Корешков проигрывает титульный бой Бену Аскрену
- Переживали из-за этого поражения?
– Конечно, переживал, я в принципе за учеников переживаю больше чем, за себя.
- Тогда все начали говорить про борцов?
– Понимаешь, многие из тех, кто говорит, они не знают меня лично, не видят, как я здесь тренируюсь, с кем я здесь тренируюсь, к чему мы готовимся. Они не знают, что у нас подготовка состоит из двух частей. И если первая часть, в Омске, в большей степени направлена на работу над ударной техникой, то в США мы работаем над борьбой.
Давай напрямую, у Аскрена не очень сильная ударка, но он умеет навязать свое. Если бы они дрались с Андреем в стойке, бой бы, наверное, иначе сложился. Но зачем я буду человека, который борется на олимпийском уровне, пытаться переиграть в борьбе. Мы готовились к нему с борцами хорошего уровня, но готовили с ними защиту от проходов в ноги, тренировались подниматься из партера, а в целом хотели, чтобы Андрей навязывал свое.
Я очень хорошо знаю, его сильные и слабые стороны. Я считаю, что здесь он просто не справился с напряжением, и в бою не делал некоторых вещей, которые должен был делать.
- Вы были очень недовольны тем, как складывается бой, но и Андрею после поражения было непросто. Что-то сказали ему, после того, как все закончилось?
– Нет, мы специально не стали разговаривать сразу же после боя, мне хотелось, чтобы Андрей сам обо всем подумал, чтобы на следующий день Андрей сам объяснил мне, почему он проиграл. Он объяснил.
- В чем проблема с психологией?
– Вот смотри, что такое сила духа? Это когда ты не ломаешься, что бы ни происходило, идешь дальше, делаешь свое. В той ситуации, у Андрея это не получилось. Это не обязательно Бен Аскрен так сделал, могло повлиять что угодно: общение, Интернет, возраст. У Андрея очень много боев завершалось достаточно быстро, часто в первом раунде. Это тоже могло сыграть против него.
ЗИМА. В зале у Шлеменко появляется клетка, за спиной осень, с побитыми Дагом Маршалом и Бреттом Купером
- Вы получаете удовольствие от боя?
Я не любитель драться, не любитель людям делать больно. Ты же понимаешь, в нашем спорте, чтобы выиграть у человека, ты должен ударить его, что-то ему сделать. Я не могу сказать, что мне это приятно. Но я делаю это, поскольку я представляю свою страну. Поэтому я удовольствие получаю, когда побеждаю, а самое главное, я тренируюсь тяжело и для меня удовольствие, когда мне пишут молодые ребята, которые берут с меня пример. Я, наверное, ради этого дерусь.
- В боксе в этом году было много ужасов: Лебедев с гематомой, Брэдли с амнезией, Абдусаламов до сих пор в больнице. Это не давит?
– Я себя считаю воином. А если ты воин, ты всегда готов к этому. Наше дело связано с риском, чтобы этот риск минимизировать мы и тренируемся каждый день. Что тут может давить? Это нормально.
- Ваши секунданты могут вас снять с поединка?
– Мы команда, единое целое и таких мыслей ни у кого никогда не возникало.
- В последнюю неделю года у вас в зале появилась клетка, что-то изменится в подготовке?
– В США мы будем продолжать тренироваться, но это упростит подготовку для нас: теперь мы можем уезжая в США по-другому распределять свое время, поскольку у нас есть возможность в Омске тренироваться в клетке. И это очень важно для тех ребят, которые пока не на контракте с какими-то организациями, которые не могут выезжать в США на сборы. Где они еще эту клетку увидят?
- Этот Новый год для вас…?
– Не для меня, а для дочери, я именно поэтому жду праздник. Представляешь, я его впервые буду отмечать со своим ребенком и женой, мне только поэтому охота, чтобы был праздник. Мне самому он не нужен. Многие сейчас вот ищут повод, чтобы отдохнуть, расслабиться, а я и не напрягаюсь, я еще не устал так, чтобы отдыхать и расслабляться. У меня все впереди.
Мне,кстати,довелось с ним пообщаться,когда он на неделю приезжал в Махачкалу,тренировались в одном зале.Приятный мужик.