4 мин.

Следственный Фейкомитет

119

Тому, кто вчера днем кликнул бы тэг «допинг», открылась бы такая картина:

15:33 СК опроверг показания Родченкова о подмене допинг-проб в Сочи по ночам

15:19 36 легкоатлетов снялись с турнира в Иркутске после приезда допинг-офицеров

Это так мило и забавно.

Забавными эти новости делает именно их сочетание (это какая-то карма: несчастный СК РФ даже день для пресс-релиза выбрал неудачно). На самом-то деле обе новости скорее страшные, особенно в свете того, что среди снявшихся большинство – юниоры, включая несовершеннолетних.

Ну и ложь, конечно, куда же без неё.

Президент ВФЛА Шляхтин, которому пришлось комментировать иркутский конфуз по горячим следам, простодушно признается: «мы сами шли к этому, готовили эту ситуацию, так как понимаем, что внизу у нас очень много проблем».

Зато старший тренер сборной Иркутской области по легкой атлетике Василий Шкурбицкий утверждает, что решение спортсменов сняться с соревнований не связано с приездом допинг-офицеров.

Да поздно уже, босс проговорился.

Впрочем, оставим в покое многострадальную легкую атлетику. В Следственном Комитете происходит нечто поинтереснее.

Следствие утверждает, что показания Родченкова опровергнуты:

а)допросом сотрудников сочинской лаборатории, которые, будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, дали свидетельские показания, что никаких действий по подмене проб не совершалось;

б)протоколами препровождения допинг-проб и документами по их регистрации и аликвотированию, из которых следует, что допинг-пробы поступали в сочинскую лабораторию в дневное время, регистрировались и в пределах от 30 минут до двух часов передавались на исследование. Это опровергает показания Родченкова о том, что пробы российских спортсменов исследовались уже после ночной подмены.

Два слова о свидетелях. Даже если отбросить в сторону весьма щекотливую ситуацию, когда Президент страны ещё до начала расследования озвучил единственную верную версию (никакой подмены проб в Сочи не было) и предположить, что СК действительно хочет докопаться до истины, мне непонятно, что именно следователи хотели узнать от свидетелей. Ясно же, что не вовлеченные в подмену проб лица ни о чем не знали: описанная Родченковым схема включала от силы 4-5 человек. Соответственно, допрашивать остальных о тайных ночных манипуляциях практически бессмысленно. Максимум, что они скажут – «ничего подозрительного не видел, ничего подозрительного не помню», и это чистая правда. А показания реальных сообщников Родченкова тем более ничего не весят: согласно УПК, свидетель вправе отказаться от дачи показаний против себя. Какой же дурак будет давать следствию поводы для предъявления себе обвинения?

Ну и главное: где все эти свидетели были, когда россияне оправдывались перед комиссией Освальда? Кто из них летит на следующей неделе в Лозанну? Ну-ну.

Гораздо любопытнее взглянуть на упомянутые в пресс-релизе документы. СК утверждает, что в его руках протоколы препровождения проб 15 человек. Сразу вопросы:

1)почему только 15, если МОК обвинил 43 человека? Я так понимаю, что комитету доступны все протоколы без исключения. Очевидно, речь идёт только о тех, чьи пробы не ночевали в лаборатории до их анализа, пробы остальных 28 – ночевали. Так?

Но если это так, то вот что странно. Каким образом пробы скелетонистов могли поступать в лабораторию в дневное время, если финальные заезды 14 февраля закончились в 21.40, а 15 февраля – в 21.05? Биатлон каждый день заканчивался в районе 20.20, бобслей – тоже (только 16 февраля в 16.05), российские хоккеистки раньше 19.00 играть не заканчивали. И это еще при том, что какое-то время (минимум час-полтора) должно уходить на переодевание спортсмена, пресс-конференцию, сам допинг-контроль с его формальностями, доставление пробы…

Единственные, чьи пробы теоретически могли доставляться в лабу до вечера – это лыжники: марафон 23 февраля закончился около 14.00. Однако есть ведь ещё вопросы:

2)почему информация об этих протоколах появилась только вчера? Что мешало предъявить копии протоколов на слушаниях в комиссии Освальда или даже ещё раньше – когда Легков обращался в CAS? Ничего секретного в них нет, особо сложных следственных действий для их получения не требовалось.

3)предположим, допинг-пробы действительно поступали в сочинскую лабораторию в дневное время, регистрировались и в пределах двух часов передавались на исследование. Где гарантия или хоть какое-то доказательство, что исследование производилось немедленно? Передать на исследование – это одно, исследовать – это другое. Насколько я понимаю, в документах указано время, когда пробы поступали в лабу и когда их получал эксперт. А когда происходило само исследование, фиксируется ли это время документально? Об этом СК молчит.

И главное:

4)допустим, что Родченков врёт и никаких ночных подмен проб не было. Возможно ли, чтобы Макларен, Освальд, Шмид, федерации и адвокаты десятков россиян не догадались проверить его показания таким простым и доступным способом? Возможно ли, чтобы сам Родченков врал, зная о том, что время анализа каждой пробы фиксируется экспертами? Читает он сейчас заявление Следственного Комитета и хлопает себя по лбу: вот я дурак, про протоколы-то забыл! И Макларен с Освальдом тоже сокрушаются: поверили, старые растяпы, мошеннику, не додумались про сопроводительные бумаги спросить.

Хотя что за вопросы? Всё же и так понятно. Единственный вопрос, который действительно имеет смысл: какое место это фейковое расследование займет в достойном ряду таких же конфузов? Где-то рядом со скриншотами компьютерной игры, выдаваемыми Минобороны РФ за спутниковые снимки США и ИГИЛ? Или ближе к видеозаписям атак ВВС США, на которые наложена русская речь украинских пилотов и которые Президент выдавал Стоуну за работу российской авиации?

Посмотрим, там же ещё суд впереди.

З.Ы. Интересно, останутся ли у Следственного Комитета после героической борьбы с Родченковым силы расследовать иркутскую историю? В стране всё-таки уголовная ответственность за допинг введена, а там еще и распространением среди детей попахивает.

logoдопинг
logoРУСАДА
logoCAS
logoМОК