Каким Кобе Брайант останется в истории
Блог «Фонарь» вспоминает почти всех Кобе Брайантов, которых мы видели за 20 лет.
«Кобе-наследник»
Годы: 1996-1999
Самый запоминающийся момент: Дуэль с Джорданом, в которой Кобе набрал 33 очка.
Было немного сложно из-за всей шумихи. Было сложно не поддаться этой атмосфере и не устроить соревнование один на один с Кобе. Было пару моментов, когда мне казалось, что все к этому и идет, но мне удалось сдержать себя, особенно когда он забивал через меня. Меня одолевало естественное желание сразу же потребовать себе мяч и забить в ответ. Это нормально, но этому нельзя поддаваться. Требуется самодисциплина, дабы не скатиться в индивидуализм в ущерб командной игре. Всего нужно помнить о приоритетах».
История: Как Кобе за пивом ходил.
«Мы познакомились еще в 96-м…
– Ты помнишь это, да? А то я боялся вспоминать, ведь мы с тобой не общались с тех пор.
Я тогда был обычным комиком, Кобе проводил первый сезон в лиге.
– Да, я сидел на скамейке. Джимми работал в стенд-апе. В общем, мы были никем, так что нам просто сказали: «Эй, ребята, сходите-ка за пивом».
– И вот мы сели в машину и приехали в такое место, откуда вам доставляют продукты. Это не магазин, туда нельзя приходить и покупать там. Но мы этого не знали. Кобе недавно приехал в Лос-Анджелес, я тоже ничего не знал. Мы просто ездили по навигатору. И вот мы постучали в окно, и парень такой спрашивает: «Вам чего надо?!» И мы кричим: «Нам нужно пиво!». А он говорит: «Я не могу вам продать пиво. Мы тут ничего не продаем. Мы можем вам доставить пиво». «Но нам нужно привезти пиво на вечеринку». «Не могу». И тут Кобе вынимает кошелек, достает оттуда ID, прислоняет к стеклу и говорит: «Я играю за «Лейкерс».
Цитата: «Лишь у него хватило смелости в тот момент взять инициативу на себя и бросать» (Шак).
Первый сезон завершился крушением: в концовке основного времени и овертайме последней игры в серии с «Ютой» Брайант выбросил четыре «сквозняка».
Уникальная черта: победа на слэмданк-контесте
Характеристика: Лишь спустя много лет широкая публика узнала о первых шагах Брайанта в профессиональном баскетболе. Они были неуклюжи, где-то забавны, где-то грустны. Шакил О’Нил и партнеры по третьему три-питу рассказали, что у молодого Кобе не было друзей и он существовал словно в отрыве от остальной команды. Фил Джексон вспоминал о наивных амбициях Брайанта – мечтах о не одном, двух, трех титулах, обещании «надрать задницу Джордану» и желании в конечном итоге стать лучшим в истории. Наконец, и он сам признал ненормальность первых шагов в НБА – в документальном фильме о себе самом Брайант упомянул, что вечерами просто катался по Лос-Анджелесу на машине, так как ему некуда было пойти, и думал о том, что было бы, играй он, скажем, не в «Лейкерс», а в UCLA.
Но это вскрылось лишь со временем. Юный Кобе был замечен не сразу, так как первый год играл мало, но затем ворвался в лигу едва ли не главным любимчиком. Немного нескладного ученика Байрона Скотта и Эдди Джонса полюбили еще до того, как он успел сделать что-то на площадке – не только потому, что в нем увидели будущее «Лейкерс». Увидели нечто другое. Одна из важнейших составляющих притягательности Джордана состояла в гармоничности его облика на площадке – в спорте долговязых, угловатых, нескладных, непропорциональных или просто белых спортсменов появился идеальный атлет, каждое движение которого было эстетическим триумфом над природой. И вот первой победой Брайанта тоже была победа харизматическая – он стал наследником Джордана не из-за явного таланта, работоспособности и амбиций, он так же пленял грациозностью движений, абсолютной органичностью, как будто естественной (потом опять же все узнали, что это не так) красотой. Его физические достоинства, линии бросковых движений, поведение на площадке подчеркивались быстрым привыканием к статусу юной звезды – Брайант был доступен, раскован, много шутил и покорял всех. Летом он постоянно приезжал в Европу на стритбольные турниры, и было понятно, почему лучшего человека для продвижения мероприятий и быть не может. Молодой Кобе Брайант играл как Майкл Джордан, только Джордан, живущий в соседнем дворе.
Первые его конфликты произошли еще тогда. И с Шаком, сперва дразнившим, а затем слишком ревностно воспринимавшим звездный статус молодого – в какой-то момент они схлестнулись на тренировке, и юный Брайант получил по голове. И с Мэлоуном – ветеран обиделся, когда на Матче всех звезд Брайант велел ему отойти в сторонку, так как он все контролирует. Только благодаря всем историям – полускандальным, неприятным, забавным – образ Кобе становился все привлекательнее. Он мог проигрывать, мог оступаться, мог дерзить легендам – что бы он ни делал, это играло в его пользу.
Еще будучи резервистом «Лейкерс», Брайант оказался в стартовой пятерке Матча всех звезд. Не особенно впечатляющее выступление принесло ему победу на слэмданк-контесте. «Сквозняки» в серии с «Ютой» виделись свидетельством смелости и уверенности в себе. Молодой Брайант – самый харизматичный игрок в истории лиги, уничтоживший любую рациональность при оценке баскетболистов. Он казался скорее представителем фигурного катания или спортивных танцев – чистая эстетика, харизма, образ доминировали над всем остальным.
«Афро-Кобе»
Годы: 1999-2004
Самый запоминающийся момент: 7-й матч серии с «Портлендом»
«Лейкерс» перевернули ход матча, выдав 31:13 в четвертой четверти. Одна из первых игр в карьере Брайанта, когда он вышел из тени Шака и в полный голос заявил о себе – 25 очков, 11 подборов, семь передач и четыре блок-шота.
История:
«Так вот, я на нервах, так как у меня нет нового контракта, Кобе на нервах, потому что он может отправиться в тюрьму, и мы вымещаем свою досаду друг на друге. Перед стартом сезона-03/04 тренеры вызвали нас и сказали: «Никакого больше выяснения отношений в прессе, или вы будете оштрафованы».
Все знали о конфликте, но Митч так ничего и не сделал. Мэджик Джонсон, который все время был рядом, не сказал ни слова.
Но Филу все это надоело. Карла Мэлоуна и Гэри Пэйтона это просто достало.
Я сказал: «Ну хорошо. Я вас услышал. Больше не буду».
Что было дальше? Сразу же после этого Кобе побежал к Джиму Грэю и в интервью ему сказал, что у меня проблемы с лишним весом и что я не в форме. Сказал, что я слишком много времени пропустил из-за травмы большого пальца ноги и что это повреждение и не серьезно совсем (Ага, точно. Правда, именно из-за этого я и закончил играть). Он сказал, что «я пытаюсь продлить соглашение, тогда как два будущих члена Зала славы играют за нас практически бесплатно».
Когда я увидел это интервью, я готов был взорваться. За несколько часов до этого мы оба обещали тренеру перестать. Перемирие было нарушено. Я дал парням понять: «Я убью его нахрен».
Тем вечером Брайану Шоу позвонил новичок Девейн Джордж. Шоу уже завершил карьеру и работал скаутом в структуре «Лейкерс» в Северном Калифорнии, но Девейн ему сказал: «Твое присутствие потребуется здесь. Сегодня какашек подкинули на вентилятор. И теперь Шак собирается уничтожить Кобе».
Естественно, через несколько часов Брайану позвонили Фил и Митч Капчак. Они попросили его прилететь в Лос-Анджелес и перехватить меня следующим утром перед тренировкой. Мой телохранитель Джером услышал о том, что происходит, так что тем утром он приехал ко мне домой, чтобы меня забрать, но я к тому времени уже ушел. Джером хорошо меня знает: он понял, что, если я встал так рано, то со мной шутки плохи.
Когда я подъехал к залу, там меня ждал БиШоу. Он провел со мной столько лет и знал, что говорить бесполезно.
Я сказал: «Они притащили и тебя сюда? Да пофиг. Я надеру этому засранцу задницу».
Брайан убедил меня зайти внутрь и подождать там вместе с Джеромом.
Через несколько минут подъехал Кобе. Брайан сказал ему: «Шак тебя убьет. Он тебя сотрет на месте».
Кобе ухмыльнулся: «Ууууууууу, я что, должен испугаться?».
«Вот именно, потому что это не шутка».
В это время ко мне подошли Хорас Грант и Карл Мэлоун. На тот случай, если придется меня сдерживать. Гэри Пэйтон был слишком мал, чтобы участвовать в чем-то подобном, но он вряд ли бы пропустил такой драматичный эпизод сериала с участием Шака и Кобе, так что он тоже там был.
Они привели Кобе, и тут сразу пошел ор: мы друг друга начали поливать говном и материть почем зря. Как только я попытался подойти к Кобе, сразу вступил БиШоу и приказал нам обоим сесть.
Брайан начал с меня: «Шак, ты как малое дитя. В межсезонье ты забил сверху через Эрика Дампьера и начал после этого вести себя как придурок, зачем-то заорал Джерри Бассу: «Плати мне». Тебе это еще отзовется».
Я хотел ему сказать: «Я сделал это, потому что Джерри Басс обещал мне продление, а пока ничего не материализовалось» – но еще до того, как я успел открыть рот, БиШоу поднял руку.
«И, Кобе, – сказал он. – Каждый сезон Шаку достается почем зря. Тебе это прекрасно известно. Фил дал Шаку целое лето на то, чтобы отдохнуть и привести в порядок тело. Он всегда призывал его не спешить с возращением».
Теперь Кобе начинает говорить: «Но я столько работаю каждое лето…», – но БиШоу снова поднимает руку.
Затем он врезал нам обоим по заднице. Он начал вспоминать, как после того, как «Лейкерс» проиграли в сезоне 2003 года, мы сказали прессе, что команда должна стать моложе и атлетичнее, после чего он и Роберт Орри потеряли места в клубе. «Парни, вы так беспокоились о себе, что и не подумали о нас».
Я был просто в шоке. БиШоу оказался прав. Я никогда и не думал, что наши слова привели к тому, что ни ему, ни Робу не предложили новые контракты. Тогда я просто пытался дать политкорректный ответ, но не подразумевал, что нужно избавляться от них.
Кобе старался услышать Шоу, но не мог сдержать себя. Он встал, подошел ко мне и сказал: «Ты всегда называл себя моим старшим братом, говорил, что сделаешь все для меня, а затем происходит эта хрень в Колорадо, и ты мне даже не позвонил».
Я звонил ему. Все знают, что Джером – это я. Я попросил Джерома позвонить ему – дважды. Но Кобе не стал брать. Я ему ответил: «Мы пытались с тобой связаться, но ты не захотел разговаривать. Ты держал нас на расстоянии. Ты ничего никому не говорил. Никто из нас здесь сидящих и не знает, что там произошло в Колорадо».
«Ну, все равно, я думал, что ты меня поддержишь, по крайней мере. Ты вроде бы должен быть моим другом».
Тут встрял БиШоу: «Кобе, а с чего ты это взял? Шак все время организовывал вечеринки, и ты не появился ни на одной. На выезде мы приглашали тебя поужинать с нами, но ты никогда не приходил. Шак пригласил тебя на свадьбу, но тебя и там не было. Затем ты женился и не позвал никого из нас. И вот у тебя возникла эта проблема, и ты хочешь, чтобы мы все постояли за тебя? Мы вообще тебя не знаем».
Все начали успокаиваться, и я сказал Кобе: «Если ты когда-нибудь скажешь что-то подобное тому, что ты сказал Джиму Грэю, я тебя убью».
Кобе пожал плечами и ответил: «Да плевать».
«Шак тебя убьет». Кобе Брайант в автобиографии Шакила О’Нила
Цитата: «После тренировки я пошел к Митчу и сказал, что нам нужно обменять Кобе до дедлайна. «Я не могу его тренировать. Он никого не хочет слушать. Я не могу до него достучаться». Это было бессмысленное предложение. Кобе был любимчиком доктора Басса, и он ни за что не согласился бы с ним расстаться, даже если это ставило под угрозу шансы на еще один чемпионский титул».
После сезона-2004 Фил Джексон издает книгу «Последний сезон», в которой распинает Кобе Брайанта.
Уникальная черта: «Афро-Кобе» – рэпер. Альбом Брайанта Visions должен был появиться весной 2000-го, но после провала сингла «K.O.B.E», представленного во время Уикенда всех звезд с Тайром Бэнкс, планы решено было свернуть. Кобе все еще можно услышать на одном из альбомов Шака.
Характеристика: Летом 2002-го появилось сюрреалистичное ощущение: Шакобе подмяли под себя всю лигу и не собирались останавливаться. Все реальные оппоненты огромного центрового либо уже заканчивали, либо собирались это сделать. А его 23-летний помощник только приобрел статус суперзвезды, но уже добился всего: стал самым молодым игроком, который завоевал три титула, зарекомендовал себя лучшим «клатчером» лиги, принял участие в самом доминантном походе в истории плей-офф (48 в последнем матче с «Сакраменто», 45 в первом – со «Сперс»), получил от Шака звание «лучшего». Все казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. И тем не менее. У «Лейкерс» нулевых не было соперников – им прочили пять-семь титулов и место в истории. Какая-то посторонняя возня постоянно присутствовала, но никогда не смущала – было немыслимо, чтобы кто-то ради желания еще больше покрасоваться, ради борьбы за звание первой звезды сможет похерить такую уникальную ситуацию.
Та же идиллия окружала и самого Брайанта, ни в чем не разочаровавшего все увеличивающуюся армию поклонников. Мальчик, похожий на Джордана, становился «реинкарнацией» ЭмДжея уже на площадке. Кропотливая работа над собой помогла реализовать всю глубину атакующего потенциала, применение на практике секретов, раскрытых ему Гэри Пэйтоном, обернулось попаданием в первую пятерку защитников – все время самые разные издания использовали в адрес 8-го номера «Лейкерс» один и тот же штамп – «лучший универсальный игрок НБА». И вот уже и Хорас Грант на протяжении финальных серий несколько раз «оговаривался», называя его «номер 23».
«Афро-Кобе» обожали не только за реализацию всех надежд, было и еще нечто. Можно это назвать «казусом Робина» – с первой звездой все более-менее понятно, его статус не меняется, его игра примерно одинакова, а второй звезде приходится постоянно приноравливаться, меняться, уходить в тень и появляться в нужный момент.
И в Кобе – возможно, лучшей второй звезде в истории лиги – все это проявлялось особенно ярко.
То он возникал с чудесным спасением, как это было в седьмом матче серии с «Портлендом» в 2000-м или в четвертом матче финала с «Индианой». То уступал сцену Шаку и другим ролевым игрокам.
То ломал «Лейкерс» игру, старался форсировать ситуации – он нарушал требования системы и зачастую необоснованно тащил одеяло на себя. Это имело не только внешние последствия (недовольство тренеров и партнеров), но и сугубо внутренние: зачастую Брайант выглядел не лучшим образом, коллекционируя «сквозняки» и попадая под нелепые блок-шоты. То, напротив, оказывался органичной частью команды – научился играть так, что партнеры сами искали его передачами, а его гиперагрессия на чужой половине становилась естественным и необходимым следствием игры команды.
То воевал в прессе с Джексоном и О’Нилом. То бросался в объятия Шака.
«Афро-Кобе» был уникальным вторым номером, едва ли не более любимым, чем главная звезда команды, более квалифицированным, чем какой-либо еще помощник, фантастически универсальным и способным дополнить Шака ровно на столько, на сколько требовалось. Даже когда эгоистичные проявления как-то напоминали о себе, внимание к ним представлялось избыточным. Брайант выбрасывал по 35 раз за матч, выслушивал упреки от партнеров, включал «обратку», когда играл исключительно в пас и не смотрел на кольцо. Но со стороны в этом не усматривалось злого умысла, все скорее выглядело так, что слишком квалифицированный для своей второстепенной роли игрок периодически теряет ритм и пытается обрести его вновь, форсируя ситуации.
Все разрушилось в одночасье, и Брайант мгновенно оказался злодеем, коварно втершимся в доверие. Судебный процесс, позор в финале, конфликт внутри «Лейкерс», почти переход в «Клипперс», клеймо «эгоиста» и изгоя – сказка завершилась катастрофой.
«Кобе-единоличник»
Годы: 2004-2007
Самый запоминающийся момент: 81 очко
26 из 41 с игры, только 26 очков в первой половине (27 в третьей четверти, 28 –в четвертой), «Лейкерс» отыграли 14-очковое отставание и выиграли 18 очков
История: Кобе – о партнерах.
«Глядя на своих нынешних партнеров, с улыбкой вспоминаю сезон-2005/2006. Я тогда почти выиграл приз самому полезному игроку чемпионата, выступая в одной команде со Смушем Паркером и Кваме Брауном. Я бросал 45 раз за игру. А что мне оставалось делать? Не отдавать же мяч Брауну или Крису Миму.
Смуш Паркер, наш тогдашний разыгрывающий, он был абсолютно худшим. Этот парень не должен был играть в НБА.
Перед тем, как мы обменяли Пау, мы играли с «Детройтом», и у меня было где-то очков 40 в конце. За «Детройт» тогда бегали Рашид, Чонси и остальные, так что нам с ними нельзя было тягаться. И вот в какой-то момент они играют box and one. И я стою в окружении игроков «Детройта», а Кваме – под кольцом, совсем один. Буквально совсем один. Ну, я пасую ему мяч, он его роняет, и тот уходит в аут.
У нас тайм-аут. Я, естественно, расстроен, так? Он мне говорит: «Я открыт». «Ну да, я знаю». Весь этот разговор происходит во время игры. Я ему говорю: «Ты опять будешь открыт и в следующих атаках, Рашид тебя полностью игнорирует». Он говорит: «Слушай, если я буду открыт, не надо мне мяч отдавать». Я такой: «Че?!» Он говорит: «Не надо мне мяч отдавать». Я ему: «Это еще почему?!» Он говорит: «Ну, просто я нервничаю. Если я поймаю мяч, то он на мне сфолит, а штрафные я не забью». Я такой: «Хрен два тебе».
Подхожу к Филу: «Эй, Фил, ну-ка снимай его с игры». Он отвечает: «Не-а, пусть что-нибудь придумает». Ну вот, проиграли мы тогда, иду я в раздевалку. Я весь взбешен. По-настоящему взбешен. Просто вне себя от ярости. Тут мне звонят и говорят: «Знаешь, мы тут Пау выменяли». Я такой: «Ага, крутотенюшка»…
Цитата: «Мне не нравится этот человек, эта мелкая личность. Его отношение к другим людям – это недопустимо. Не терплю эту сторону Кобе Брайанта.
Баскетбол – командный вид спорта. Это не теннис, не гольф. Если вы являетесь лидером, вожаком коллектива, то должны делать так, чтобы вашим партнерам было комфортно. Кобе никогда этого не делал.
Я заслужил свое место в составе, пахал для этого на тренировках, боролся с конкурентами. В середине дебютного сезона попытался заговорить с Брайантом, ну, вы понимаете, он мой партнер, я вижу его каждый день – хотел поболтать о футболе. Но он заявил, что не будет со мной общаться. Я пока еще не заслужил этого. Еще рано. Он был абсолютно серьезен.
Во время выездов Кобе сопровождают телохранители. Он общается только с ними. Во время перелетов он в одиночестве сидит в хвосте самолета.
Знаете, почему я покинул «Лейкерс» после второго сезона? Я не хотел пресмыкаться перед Кобе, не хотел целовать ему задницу. По правде говоря, в конце чемпионата я перестал пасовать ему. Старался игнорировать его». (Смуш Паркер)
Уникальная черта: результативность промышленных масштабов
Характеристика: Возможно, это и не совсем настоящий Кобе, но тот эгоистичный идущий на всех войной маньяк совершенно точно воспринимается в качестве главного образа в жизни Брайанта.
Канва его карьеры проста и четко прослеживается в письме: Брайант мечтал стать не баскетболистом, не лидером, не лучшим игроком команды, он мечтал стать супергероем, который побеждает любые обстоятельства. Просто так получилось, что сама природа привела его не в индивидуальный вид спорта, где такие настроения вполне бы проходили, а в командный, где его героические помыслы сначала вызывали насмешку, потом начали раздражать, а затем наплодили кобе-ненавистников по всей планете. В тот период возникло ощущение, что сами победы Кобе интересуют постольку, поскольку являются дополнительным обоснованием его героизма. Но без этих самых подвигов в его исполнении они выглядели не так уж привлекательно.
Возможно, это ошибочное суждение, но тогда нельзя было найти ни одного доказательства против. Брайант выжал из «Лейкерс» Шакила О’Нила, спровоцировал отставку Фила Джексона и готов был приступить к геройствам, когда внезапно обнаружил, что это не вызывает восторга ни у кого. Шак мгновенно превратил «Майами» в чемпиона, «Лейкерс» погрузились во тьму, тренеры его боялись трогать, но не помогали побеждать, партнеры бесили его не своим поведением, а своей неудовлетворительной игрой, из любимчика публики и золотого мальчика он сам превратился в изгоя, «насильника» и «эгоиста» (так его назвал в прямом эфире Чарльз Баркли). Когда весь этот негатив наложился на его юношеские мечты о подвигах, 10 титулах и свержении Джордана, то это и привело к превращению милого афро-падавана в зловещего Дарта Вейдера НБА, суперзлодея, от которого невозможно оторвать взгляда. Кобе скрыл униженный облик под маской смерти и, разочарованный в своих партнерах и в том, что теряет время среди неудачников, обозленный на проклявший его мир, бросился в схватку, чтобы доказать, что и в командной игре гений имеет свой шанс.
Можно сколько угодно указывать на противоестественность происходящего, на антагонизм партнеров, выступавших статистами в этих фантасмагорических представлениях, на нескончаемое изумление Джексона, на то, что это не позволило пробить планку первого раунда. Но что-то необыкновенно завораживающее в этом было – какой-то притягательный вызов самому баскетболу, обреченный на провал, но внушающий уважение. Брайант превратился в машину для убийства и напрочь отключил сознание – 48 матчей с 40 очками и больше, 19 матчей с 50 очками и больше, 5 матчей с 60 очками и больше, 4 месяца, когда он набирал 40 очков в среднем, неделя, на которой он набрал 225 очков за 4 игры. И все это весьма органично накладывались на участившиеся вспышки ярости – то локтем прилетело Джинобили, то на ровном месте образовался конфликт с Рэем Алленом, то за невинное мнение Баркли получил десяток сообщений такого содержания, что на прямой эфир пришел как будто испуганным.
Позже Брайант будет вспоминать этот отрезок с улыбкой и объяснять, что все это была вынужденная мера из-за никудышных партнеров. Вот только для многих это и есть самая органичная ипостась Кобе – мрачного эго-маньяка, случайно забредшего в командный вид спорта и движущегося напролом к выдуманному им же подвигу.
«Черная мамба»
Годы: 2008-2011
Самый запоминающийся момент: 61 очко в Мэдисон-Сквер-Гардене
История: В сезоне-2009/10 Брайант получил очередную травму пальца и в очередной раз продолжил играть с ней. Примерно к этому же моменту Чак Персон, появившийся в команде, чтобы научить бросать Рона Артеста, понял, что основная миссия все равно невыполнима, и переключился на более интересные задачи. Он давно обратил внимание, что бросок Брайанта имеет небольшой дефект – Кобе слишком сильно работает указательным пальцем. Перелом оказался идеальным моментом для того, чтобы внести коррективы: во-первых, Брайант начал делать больший акцент на средний и безымянный пальцы, во-вторых, выносить мяч сразу, а не от бедра, и наконец, поднимать локоть на уровень лба, а не носа, как было прежде.
В 31 год Кобе изменил себе бросок.
Цитата: «Пятый титул – самый лучший в моей карьере… И у меня теперь на один перстень больше, чем у Шака. Этого у меня не отнять».
Уникальная черта: приз MVP и MVP финальных серий
Характеристика: Майкл Джордан изменил свое отношение к партнерам после возвращения из бейсбола, где ему пришлось выйти из зоны комфорта и почувствовать себя не небожителем, а среднестатистическим спортсменом. Кобе изменил свое отношение к партнерам после нескольких провальных лет, завершившихся конвульсиями 2007-го – на серию из нескольких поражений подряд Брайант ответил серией матчей с 45 и больше очков, пошел в атаку на молодого Байнэма и потребовал обмена. Когда Байнэм начал оправдывать доверие, костяк команды сыгрался вокруг лидера, а потом еще и подвезли Газоля, лидер «Лейкерс» переосмыслил все прежние принципы – теперь он дарил партнерам подарки, помогал Ламару Одому, Дереку Фишеру и Ронни Тюрьяфу создавать атмосферу и добился наилучшего баланса между своей и командной игрой за всю карьеру.
Тогда уже начался поток утомительного пиара, который чуть позже скроет из вида настоящего Брайанта: появилась фигура «Черной мамбы», некоего темного начала, присутствующего лишь на площадке, вышел фильм Спайка Ли, в котором был акцент на гиперактивной (и даже позитивной) коммуникации с партнерами, Фил Джексон начал рассуждать о взрослении, молодые звезды – особенно после Олимпиады-2008 – признали его лучшим игроком в лиге и примером для подражания. Но помимо этого было и еще что-то: с возвращением Фишера Брайант действительно нашел общий язык с командой, с приходом Газоля «треугольное нападение» приобрело идеальный вид, впервые за долгое время «Лейкерс» стали похожи на коллектив. А Кобе словно бы отключился от внешних посторонних воздействий, перестал искать баланс между эгоистичной игрой, которую нужно было замаскировать, и игрой в стиле «А пошли вы все, буду бросать», перестал создавать конфликты – все получалось очень естественно, будто само собой. Перед матчем с «Никс» Эндрю Байнэм получил травму – Кобе показал, что готов взять на себя чуть больше, чтобы ни у кого не было и сомнений. В серии с «Сан-Антонио» был необходим инстинкт убийцы – Кобе добил «Сперс» в пяти матчах, переопределив исход каждого, в которых «Лейкерс» побеждали.
Этот баланс, по существу, был нарушен лишь однажды – в том самом седьмом матче серии-2010, когда Брайант решил броситься под танк и едва все не загубил. Но вовремя опомнился и вновь отпустил ситуацию – стоило ему вновь поверить в партнеров, как те отблагодарили его, сплотились в защите и вытащили последнюю четверть.
И все же это было исключение, рудиментарное явление, не характерное для «Черной мамбы», атавизм, который проявился в самый неудачный момент.
Суть образа Брайанта улавливается таким парадоксом: период 2008-2011 – самый безоблачный в его карьере, тогда он завоевал свой единственный MVP, тогда же выиграл два «своих» перстня и обошел Шака, получил признание в лиге. Вот только вряд ли он запомнится по этому времени. Наверное, тот Кобе – не знающий осечек на паркете, отказавшийся от гиперсложных бросков в пользу движения мяча, очень часто (и намеренно) проводящий некоторые четверти без очков, больше играющий в «посте» и контролирующий происходящее совсем не за счет гиперактивности, дружащий с партнерами, тренерами и соперниками, оказавшийся счастливым семьянином и маниакальным трудоголиком – наименее выразителен и колоритен. Он играл через травмы, не моргал, когда Мэтт Барнс тыкал ему в лицо мячом, клал сумасшедшие победные мячи и всегда показывал, что при желании все еще мог бы выбивать и 60 очков. Но самое выразительное в «Черной мамбе» – это титулы и финалы.
«Vino»
Годы: 2011-2013
Самый запоминающийся момент: разрыв ахилла в матче с «Голден Стэйт» и возвращение на площадку
Матч с «Голден Стэйт»: Брайант упорно тащит команду в плей-офф. Падает, встает, идет под щит. Опять падает, опять встает, опять забивает. В четвертой четверти нога уже не выдержала – Кобе получает главную травму в своей карьере и возвращается на площадку, чтобы сделать последнее, что в его силах – сравнять счет.
История: «Блэйку Гриффину обязательно нужно было выяснить, является ли эта история правдой. Впервые он ее услышал прошлым летом и с тех пор не мог ее забыть.
«Когда мы приехали в летний лагерь в Лас-Вегасе для подготовки национальной сборной, я услышал, что Кобе отправился ночью на 40-мильную велосипедную прогулку. 40 миль? Ночью? Думаете, это правда?»
Прежде чем я смогла ответить, Гриффин продолжил:
«Когда я узнал об этом, то мне ужасно захотелось спросить у него, не возьмет ли он меня с собой в следующий раз».
Вот что я больше всего люблю в Кобе: подразумевается, что любая невероятная история правдива. 40 миль ночью по пустыне? Да никаких сомнений не может быть.
«Я обожаю такие штуки, – говорит Гриффин. – Обожаю такие истории».
Все оказалось правдой. Дело было так: Брайант сказал своему тренеру Тиму Гроверу, что хотел бы дополнить летнюю тренировку велосипедом. Гровер нашел маршрут в Лас-Вегасе, взял в аренду три велосипеда – один для Брайанта, один для себя и еще один для телохранителя Брайанта – и ночью перед первой тренировкой они надели шлемы с фонариками и устремились в путь.
«Мы вернулись где-то в районе 2 часов ночи, – рассказал потом Гровер. – А следующим утром в 7.30 у нас была тренировка».
Вот и все. Для Блэйка Гриффина и большинства игроков НБА это «истории». Для Брайанта это просто вечер вторника».
Цитата: «Любой, кто считает, что я – 25-й в рейтинге всех игроков лиги, должен пройти тест на наркотики».
Уникальная черта: Обогнал Уилта Чемберлена в списке самых результативных игроков НБА и вплотную подошел к Джордану, которого тоже вскоре должен был обогнать.
Характеристика: Майкл Джордан всегда раздражал тем, что неожиданно перестал быть тем Джорданом, с которым мы росли (высокомерным, драчливым, унижающим партнеров, игнорирующим тренеров), и превратился в идеального мифического героя. С образом Брайанта все те же самые трансформации начали происходить после пекинской Олимпиады. Остальные звезды влюбились в него и начали рассказывать истории о феноменальной работе над собой. Они же единодушно признали его лучшим игроком мира, когда вручали ему мяч в ключевых моментах. Его харизма начала подавлять всех – от подонков вроде Рона Артеста до хейтеров вроде Билла Симмонса. Почти десятилетие до этого пресса и болельщики поносили Брайанта за эгоизм, чванство, за грубость к окружающим – в споре между ним и всеобщим любимчиком, клоуном и весельчаком Шаком 86 процентов оказывались на стороне последнего. И тут все изменилось. Постепенно Брайант начал превращаться в легенду, да, несколько противоречивую, да, тянущую одеяло на себя, да, плюющую на все основы баскетбола – но заслужившую на все это право через колоссальный труд и беспрецедентную преданность игре.
Теперь уже ясно, что, к сожалению, этот миф всем вскружил голову и привел к трагическому концу.
Брайант внезапно оказался баскетбольным мыслителем, проницательным, всепонимающим, видящим на много шагов вперед. Он стал называть себя Vino и в описаниях все больше напоминал старейших мудрецов восточных единоборств, которые готовят учеников с помощью непомерных физических и ментальных нагрузок. Билл Расселл, идеал командной игры, говорил о нем как о равном, как о человеке, постигшем секрет баскетбола. Помимо историй о тренировках стали появляться и другие фантастические факты: в перерыве Кобе просматривал видео первой половины и давал советы партнерам, Кобе узнал, что Шейн Баттье изучает его движения, и придумал контр-движения, чтобы сбить его с толку, Кобе долго работал над созданием идеальных кроссовок. Кобе стал первым из суперзвезд, кто намеренно сбросил боевой вес, чтобы продлить карьеру и уменьшить нагрузки на суставы, был первым, кто начал пробовать новейшие способы восстановления и поехал в Германию на сомнительную процедуру по восстановлению колена. Образ баскетбольного джедая лишь дополнялся новыми чертами, когда Брайант призывал Газоля «надеть штанишки большого мальчика», провоцировал конфликт с Ховардом, контролировал Рона Артеста – казалось, что «Лейкерс» больше и не нужен Фил Джексон, у них есть новый дзен-мастер. Vino был тем, кто, старея, становится только лучше и использует не самые привлекательные методы вести партнеров за собой (через страх, через конфликт, через угрозы, через прессу) просто потому, что они наиболее эффективны. Кому как не мудрейшему это знать.
Так почему к «трагическому концу»?
Примерно в эти же годы Брайант – наравне с кучей других высокопарных и бессмысленных вещей – сказал: «Для меня будет много значить, если меня запомнят человеком, который добился большего, чем то, на что мог рассчитывать. Ведь в этом случае получится, что я вложил в дело много труда и выжал из апельсина все до последней капли сока». Все получилось именно так, только в его стиле: Кобе героически провел сезон-2012/13, играл больше всех в лиге в свои 35 лет, тащил команду на себе, решил задачу попадания в плей-офф и пал смертью храбрых в решающий момент. Это была судьба настоящего человека, бойца и примера для подражания. Только к баскетболу, как к командной игре, она имела мало отношения. Парадокс заключается в том, что тогда, конечно, Кобе выжал весь апельсиновый сок, но, на самом деле, его карьера оставляет ощущение нереализованности и разочарования. Когда за этим героизмом наблюдали, аплодировали Кобе во всех его схватках, охали при каждом сумасшедшем попадании, восхищались, как он в одиночку идет против всех, этот ореол скрывал самое важное: Кобе сжигал себя, но не добился и половины из того, чего бы мог добиться.
История с Шаком, загубившая первую половину карьеры, повторилась. Тогда, в 2013-м, у Брайанта оставался минимальный, но все же шанс завершить карьеру в борьбе за титул: для этого надо было не столько ломать себе ноги, сколько адаптироваться к новым реалиям, искать компромиссы с Ховардом, подстраиваться под молодежь, сокращать игровое время. Без контроля Фила Джексона, без подталкиваний извне Кобе не стал ничего этого делать и успел получить в свой адрес еще один плевок: в материале ESPN анонимные игроки признавались, что никто не пойдет в «Лейкерс», пока там играет лидер, подавляющий все, что движется.
Сейчас, когда подвиги померкли, уже и не знаешь, был ли он прав тогда – вся приписанная ему мудрость и умение просчитывать будущее как-то не состыковываются с последними сезонами. Но тогда магия Vino очаровала всех – наш гордый «варяг» не стал ни под кого подстраиваться, пинками выгнал Ховарда за дверь и вышел на финальную прямую, где делал то, что должен был делать – подавлять партнеров, брать на себя немыслимые броски и класть с прибором на все ваши мнения.
P.S. Каждый пост про Брайанта по-прежнему завершается этим постскриптумом. Родители и вправду назвали его телятиной с горошком. Легко запомнить, так что пишите правильно.
Фото: Gettyimages.ru/Mitchell Leff
Тот образ который создали НБА в сотрудничестве с телевидением и рекламщиками вообще достигает мировых размеров. Причем все стороны это процесса, НБА, Руководство ТВ компаний, Руководство Найк, Дэвид Фальк и сам Джордан, наварили на этом миллиарды долларов.
Коби же не достиг этого и вообще был ближе к земле, к людям, его не превратили в икону. И хотя Коби воспринимался как наследник, но все изменила ситуация с "изнасилованием". Это был 2003 год. А теперь вспомните кто пришел на драфте 2003 года за пару месяцев до этого случая, и кого вскоре окрестили "Избранным" и кого Лига стало именовать Наследником? Случайности не случайны.
На самом деле ещё с утра когда увидел статью Шера, думал на часок залипну на прочтении) жаль немного было, что там кратенько изложено.
Огромный плюс автору, что восполнил мое желание вечером))
А, собственно, к чему я это? пост ведь про Кобе...
P.s. Говорю зятьку (он вообще далёк от баскета), после прочтения послания Кобе, блииин слушай Кобе Брайант заканчивает карьеру. А он мне - кто это? Ты че, говорю, не знаешь Кобе Брайанта? Нет. А Майкла Джордана знаешь? Знаю, Чикаго буллс нба там все дела... Вот по этому я думаю, что никто его не превзойдёт.