9 мин.

НБА нашего детства. Джон Старкс

1 k

Блог «Фонарь» вспоминает единственного человека, который удивил Майкла Джордана.

«Буллс» экспериментировали с новой вариацией защиты против пик-н-роллов. Би Джей Армстронг старался держаться ближе к центру – игрока с мячом направляли в лицевую, где его должна была ждать ловушка.

Армстронг отскочил от заслона Юинга. Билл Картрайт, ожидая стандартного развития событий, страховал центр. Но Джон Старкс направился в другую сторону. Разогнавшись на свободном пространстве, он выпрыгнул и только в воздухе задумался о том, что происходит: под ним оказались и не успевший на подстраховку Хорас Грант, и удачно нарисовавшийся тут же Майкл Джордан. Левая рука сработала так мощно, как будто отрубала сопернику голову – с Гранта свалились очки, весь Мэдисон-Сквер-Гарден оказался на ногах.

За 50 секунд до конца 2-го матча серии-93 «Никс» послали «Чикаго» в нокаут. На тот момент ни одна из команд не отыгрывалась с 0-2.

То было рождение «Данка», самого знаменитого положительного момента в истории «Никс» за последние тридцать лет. Наилучшее воплощение «постера» – печатные изображения с этим моментом тогда появились во многих местах всего мира. Например, дома у меня и многих моих друзей.

***

У данка – вернее, не самого данка, а того, что он символизировал – существовала еще одна важная подоплека. Пожалуй, впервые Майкл Джордан признал реальное существование того, кто бросил ему вызов. Проблемы с броском, отсутствие не только ритма, но и имманентной легкости, эмоциональная усталость – Джордан, который обычно на вопросы о своих защитниках говорил о единственном опасном из них (собственной тени), очень долго раскланивался с комплиментами, удивлялся, что не знал такого человека раньше и отдавал ему должное.

Эта история все больше начинала отдавать чьей-то чересчур бурной киношной фантазией.

Старкс появился в «Никс» случайно. После непродолжительного пребывания в «Голден Стэйт» он несколько лет бегал в миноритарных лигах и работал в супермаркете Piggly Wiggly в родной Талсе, где помогал класть покупки в пакеты.

Скауты «Нью-Йорка» заметили его в Мировой баскетбольной лиге, но во время тренировочного лагеря Старкс ничем не приглянулся. В последний день его должны были отчислить, но тут он задумал сделать что-нибудь невероятное. И пошел ставить сверху через Юинга.

Невероятного не произошло – бросок был заблокирован, игроки столкнулись в воздухе, Старкс отлетел в сторону. Но зато он заслужил шанс остаться в команде: при падении повредил колено, а по правилам «Никс» не могли расстаться с ним до тех пор, пока он не выздоровеет. Затем получил травму Трент Такер, и Старкс закрепился надолго.

Он дебютировал 7 декабря 1990-го как раз в матче с «Чикаго». После Старкс подошел к Его Воздушеству и сказал: «Что-то я сегодня не увидел мистера Джордана».

***

За несколько лет, особенно с приходом Пэта Райли, толкавшего игроков за пределы разумного, настоящее лицо Старкса проявилось весьма недвусмысленно. Он успел ударить головой Реджи Миллера, сломать кисть Кенни Андерсону, кинуть бутылкой с водой в Марка Джексона и уронить Скотти Пиппена.

Брутальность «Никс» всегда была в первую очередь системой, которая существовала именно в таком виде, чтобы побеждать. Акцент на физическом аспекте, готовность подраться, присутствие харизматичных шкафов, пугающих одним своим видом – все это являлось частью плана. Старкс оказался ее органичной частью, но для него никакого представления о плане не существовало: драки, маниакальное желание ниспровергать признанные авторитеты, жизнь на грани – это сидело в нем с детства и в любом другом месте вряд ли бы стало достоинством.

Как в детстве за провинности ему досталось от мамы, так после инцидентов в лиге Старкс получал от Юинга и Оукли.

После истории с Миллером на пленке был зафиксирован незабываемый диалог:

– Послушай, Патрик, тебе не следует говорить так с моим сыном.

– Миссис Старкс, если он еще раз сделает нечто подобное, я убью его собственными руками…

Детство в гетто Талсы могло быть попроще, если бы имелся явно выраженный талант. Но такого не было. В способностях Джона сомневалась даже его бабушка.

Исключение из школьной баскетбольной команды – самая ничтожная проблема из тех, что встретились у него на пути. Все остальные больше напоминают материал для «Прослушки», забракованный ввиду его избыточной, создающей ощущение нереальности жесткости. Семеро детей в трех кроватях. Многочисленные переезды из одной хибары в другую. Постоянное чувство голода, с которым боролись через воровство в супермаркетах. Брат-наркоторговец. Умение драться как главное достоинство матери, которой не везло в личной жизни. Умение действительно достойное похвалы, так как две знаковые истории с участием родительницы сводились к расстрелу одного из бойфрендов (в порядке самообороны) и быстрой езде на машине с висящим на капоте бойфрендом (уже другим).

Из этих и множества других предпосылок и сложился дальнейший путь. Еще школьником Старкс торговал наркотиками и угонял машины, помимо основной работы на развозке газет. В студенческие годы умудрился сменить четыре университета. Из Роджерс-Стэйт его выгнали за кражу музыкального центра (в отместку за то, что обладатель центра сломал дверь в его комнате в общежитии и отказывался платить). Из университета северной Оклахомы – за ограбление (он даже отсидел пять суток) и курение марихуаны.

Всю жизнь в него не верили и советовали не заноситься. В «Голден Стэйт» Дон Нельсон вроде бы вбил последний гвоздь, когда диагностировал у мимолетного подопечного полнейшее отсутствие способностей для игры в баскетбол. Но упорный персонаж каким-то образом выцарапал себе дорогу наверх. Когда он начал впиваться в соперников уже в НБА и душить их порой в буквальном смысле, стало понятно, как именно это произошло.

У Старкса впервые появились болельщики. Аудитория главной баскетбольной мекки приняла хулигана и шизофреника на ура. Старкс выводил из строя не самых последних игроков. Не скрывал, что считает некоторых из них личными врагами. Целовал паркет. Лупил себя в грудь после травмоопасных проходов. Слишком активно орудовал локтями. Утверждал, что даже в гроб ляжет в майке под третьим номером.

Тем временем его поклонники занялись тем, что умеют лучше всего – додумывали образ любимого героя, наделяя его противоречащими друг другу чертами. Старкс превратился в символ «Никс», то есть в принца на белом коне, который должен победить дракона и уничтожить заклятье. Сюжет золушки слишком часто эксплуатируется спортивными сказочниками в силу своей востребованности. Хотя почти всегда выглядит натянутым.

***

После момента с Пиппеном Фил Джексон уловил суть Старкса в нескольких словах: «Этот эпизод показывает, какое острое ощущение безрассудства он привносит в игру».

Старкс оказался богом непредсказуемости. Адреналиновый допинг, помогающий ему не останавливаться на секунду, имел явные побочные эффекты.

Он наливал 39 очков. Через два дня зарабатывал удаление.

Взрывался на решающих отрезках, феерил в важнейших матчах. Затем пропадал, порой надолго, пытаясь отыскать бросок.

Выбирал броски так, что болельщики и партнеры постоянно хватались за головы. Их чувства при этом метались в диаметрально противоположных направлениях.

Постепенно научился лучше себя контролировать. Что не мешало ему время от времени впадать в яростный транс и пытаться заглянуть внутрь самым неожиданным товарищам, например, судьям или сотрудникам безопасности.

Нестабильность, склонность к импровизации, взлеты и падения могли бы оставаться личным делом Старксом, если бы очень скоро не стало понятно, что он, неказистый перекачанный слишком маленький для второго номера чересчур суетливый и громкий – определяющая фигура для «Никс». Дерик Харпер вел игру, здоровенные шкафы пихались и рубились, но именно Старкс, задира-грубиян, в равной степени обожающий чересчур близкий физический контакт на своей половине и спонтанные уничижительные взрывы на чужой, привносил нечто, что сделало команду претендентом.

И совсем не только в защите.

Та серия с «Чикаго» в 93-м вышла показательной. В 3-м матче Старкс сцепился с Джорданом и был удален на ровном месте (хотя именно ЭмДжей ударил его локтем, а потом пытался добавить, судьи посчитали более уместным удалить игрока «Никс»). В последующих он показал хорошую планку результативности лишь однажды – и «Нью-Йорк» вновь оступился, хоть и не без помощи судей.

В следующем сезоне Старкс перенес операцию колена и в рекордные четыре недели (врачи говорили, что как минимум, шесть) вернулся к плей-офф.

Все та же закономерность оказалась фатальной уже по ходу финальной серии в 94-м: когда защитник попадал и тащил на себе полуживую атаку «Никс», все получалось, как только начал промахиваться – он попал в главные антигерои.

***

Из команды средней школы Старкса вышибли на второй год (это не достижение, ведь в первом он не играл).

Во время первой игры сезона он вроде бы здорово отбегал на месте первого номера – не сделал ни одной потери, практически не промахивался. Но проявил ошибочную инициативу в решающий момент – за бросок на последних секундах тренер устроил ему взбучку и убрал из стартового состава.

В следующей игре Старкса выпустили в «мусорное время». Он и здесь успел накосячить: убежав в отрыв, отдал пас на фрэшмана, чтобы тот поставил сверху, но заработал пробежку. И еще одну взбучку.

Затем была тренировка. Когда Старкс прошел под щит и забил без сопротивления, тренер устроил сцену и потребовал от команды валить игроков в подобных ситуациях.

Партнер Старкса отказался это делать. Сам Старкс потерял контроль над собой, стащил с себя майку, обматерил тренера и побежал за старшим братом, играющим в футбольной команде. Тренера тогда удалось не на шутку напугать и даже прогнать из тренировочного зала, но на этом школьная карьера завершилась.

Главный парадокс состоит в том, что, как вспоминал сам Старкс, именно на этом моменте он и решил стать баскетболистом.

1994-й был последним шансом для Старкса и «Никс» что-то выиграть. Не только потому, что Джордан вскоре вернулся. После того сезона лига сделала незаконным самый главный прием в арсенале защитника (и его команды) – контроль атакующего игрока руками.

В следующем сезоне Старкс потерпел личное поражение в схватке с Реджи Миллером. Затем потерял тренера НБА, чьи заветы так бесстрашно воплощал на площадке.

Приход в «Никс» Дона Нельсона Старкс сумел пережить, даже несмотря на открытый конфликт с тренером. И вновь продемонстрировал феноменальную жизнестойкость, взяв приз лучшему шестому игроку в 97-м.

***

Финальная серия 94-го вроде бы намекала на совсем другую концовку.

На последних секундах 3-го матча при отставании «Никс» в три очка Старкс заработал нарушение при трехочковом. По тогдашним правилам он мог пробить только два штрафных – и команда уступила.

В четвертой четверти 6-го Старкс провел фееричную четвертую четверть и помог «Никс» практически спастись. Но при отставании в два очка его трехочковый был заблокирован Оладжувоном.

Два дня подготовки перед 7-м Старкс потратил на несвойственные для него раздумья и углубился куда-то не туда, взяв на себя слишком много. Все валилось у него из рук, всю первую половину он собирал фолы, и при этом Райли продолжал в него верить. В итоге он выбросил 2 из 18 с игры (0 из 10 в четвертой четверти) и принял на себя основной удар.

«Во всем виноват я один. Играть так плохо в подобной ситуации – этому нет оправданий».

Иллюзия оказалась разрушена самым безжалостным образом.

Через час после окончания игры Спайк Ли пришел в раздевалку «Никс» – Старкс все еще был в душе и плакал.

В Нью-Йорке все должно быть лучшим. Джон Старкс пытался соответствовать этому идеалу и продержался так долго, как мог лишь он один.

НБА нашего детства. Ник Ван Эксель

НБА нашего детства. Как подрались Лэрри Джонсон и Алонзо Моурнинг

logoНью-Йорк
logoНБА
logoДжон Старкс