28 мин.

Новый Скотти Пиппен. История MVP финальной серии

1 k

Обозреватель Grantland Джонатан Абрамс рассказывает об Андре Игудале.

Автор: Джонатан Абрамс

Оригинал вышел на Grantland в 2013-м

Когда Андре Игудала был тинейджером, то так сильно обожал «Фэб Файв», что годами ходил в дырявой и стершейся майке Джалена Роуза. На паркете он старался подражать другому высокому и универсальному защитнику – Пенни Хардауэю. И, как и любой возящийся с мячом мальчуган из Иллинойса в 90-е он отрабатывал бросок с отклонением в стиле ЭмДжея. Но на самом деле Игудала очень хотел быть таким, как Скотти. И чем больше он следил за «Буллс», тем больше понимал, что партнер Джордана влиял на игру самыми разными способами, даже не набирая очки.

Пиппен в старших классах был низкорослым разыгрывающим, на которого не обращали внимания скауты большинства колледжей. В университете центрального Арканзаса он превратился в двухметрового форварда, сохранившего резкость и способность легко обращаться с мячом, несмотря на увеличившиеся габариты. «Убежден, что Пиппен вполне мог бы получить мировую известность в легкой атлетике (в беге на 400 метров? в прыжках в длину?), если бы посвятил себя этому», – написал Джек МакКаллэм в книге «Дрим Тим», посвященной суперсборной США на Олимпиаде-92. Игудала внимательно смотрел, как Пиппен защищался против разыгрывающего «Индианы» Марка Джексона в финале конференции 1998-го. Нависая над уступающим ему в росте Джексоном, Пиппен практически в одиночку препятствовал движению мяча на половине площадки. В итоге Джордан и Пиппен прошли в финал, где взяли шестой титул в противостоянии с «Джаз».

В это время Игудала играл разыгрывающего в школе Ланфир Хай в Спрингфилде. Как и в юном Пиппене, в нем было 180 сантиметров. Как и юный Пиппен, он продолжал расти. Как и юный Пиппен, он был гораздо больше известен успехами в атлетических дисциплинах, нежели баскетбольными талантами. «Он всегда умел обращаться с мячом, – вспоминает тренер Лоуренс Томас. – Он играл у меня первого номера, хотя и был выше остальных парней. Ни при каких обстоятельствах я не собирался посылать его под щит просто потому, что он был выше остальных».

Игудала играл первого номера по другой причине: Фрэнк «Кадиллас» Макбрайд тоже учился в Ланфире. Макбрайд обошел Игудалу и всех остальных и сразу же оказался в старте основной школьной команды. «У нас было много хороших игроков, но Рич Макбрайд, который тогда оканчивал восьмой класс, был лучшим, которого я когда-либо видел в Спрингфилде, на голову лучше любого, – говорит Пэт МакГуайр, помощник тренера. – С точки зрения таланта он был впереди всех. Андре находился в его тени».

Макбрайд приобщил Игудалу к любительской лиге, где тот вскоре смог выйти на новый уровень. «Я наблюдал за его прогрессом, каждый год он делал огромный шаг вперед, – говорит Макбрайд, который продолжил играть за Иллинойс. – Я никогда не видел, чтобы кто-то мог до такой степени измениться».

Макбрайдом интересовались многие университетские программы, но ему тяжело далась роль ведущего игрока.

«Ричу Макбрайду сложно приходилось. От него очень многого ждали, особенно потому, что он был из Спрингфилда, – объясняет Игудала. – Он должен был стать тем парнем, у которого обязательно получится, но у него настали сложные времена, из-за кое-каких проблем он был вынужден отказаться от баскетбола. Уже с юношеских лет он жил под таким давлением, которого не должно было быть. Но он – именно тот человек, который помог выбраться мне».

Роль Пиппена изменилась, когда Джордан завершил карьеру, чтобы попробовать себя в бейсболе. Пиппен стал звездой, лидировал в своей команде по очкам, передачам и блок-шотам, а в 94-м стал MVP Матча всех звезд.

«В прошлом году у нас была суперзвезда, которая делала все, – говорил Пиппен журналистам в 93-м. – Он мог это делать, а мы позволяли ему это делать. В этом году все привносят свой вклад. Мне плевать, что я набираю больше всех очков в команде. Почему это должно меня волновать? Раньше я ничего подобного не добивался и чувствовал себя прекрасно.

Вы можете увидеть, каким лидером я могу быть. Я ничего не выдумываю».

Но переход к жизни без Джордана дался не так просто. «Никс» и «Мэджик» выбивали «Буллс» в финале и полуфинале конференций в 1994-м и 1995-м. Худший момент приключился в 3-м матче 1994-го в финале конференции против «Никс». Фил Джексон предложил комбинацию для победного броска, рассчитанную на Тони Кукоче. Разъяренный Пиппен отказался возвращаться в игру.

«Мне кажется, он чувствовал особенное давление из-за того, что ему нужно было заменить Майкла. А естественно, никто не мог это сделать, – вспоминает бывший защитник «Буллс» Стив Керр. – Но, если помните, он провел сезон на уровне MVP. Это был невероятный год, наверное, лучший в его карьере. В плей-офф, кажется, именно в том матче, мы дали «Никс» отыграть 20-очковое отставание в четвертой четверти. В матчах такого плана Джордан обычно решал все в одиночку, и, думаю, Пиппен считал, что должен сделать то же самое».

Пиппен – это олицетворение командного игрока. Он подписывал долгосрочные контракты, чтобы гарантировать себе стабильность, хотя в итоге и получал по ним гораздо меньшие деньги, чем те, на которые он мог бы рассчитывать. Но тот момент остается темным пятном на его карьере. «Я уже много раз говорил, что это ужасно, ведь в каком-то смысле это уничтожило репутацию Скотти, и люди, которые плохо знают его, могут показать на тот эпизод и сказать: «Да этот парень – ужасный эгоист», – говорит Керр. – Но он был одним из самых обожаемых одноклубников на всем протяжении карьеры».

Наверное, Пиппен бросал лучше, чем Игудала, но Керр отмечает много общих черт у своего бывшего партнера и выпускника родной для него Аризоны. «Оба они скорее нацелены на передачу, чем на атаку, – объясняет он. – Оба они универсальные защитники. Тут и невероятный атлетизм, и габариты. Одна из причин, по которой Андре стал – а Скотти был – раздающим, заключается в том, что им тяжело давался набор очков. Так что, когда у вас что-то не получается, то вы стараетесь уяснить свои сильные стороны и работать над своими недостатками».

«Скотти считается суперзвездой? – интересуется Игудала. – Он играл с ЭмДжеем. Иногда все зависит от времени и места. Вы можете играть с парнями, у которых есть задатки, чтобы стать супервездами, но они оказываются не там».

«Мне не очень нравятся сравнения, но я действительно вижу себя игроком такого типа, как Скотти, как Пенни. Это мои любимые игроки».

Спрингфилд – столица Иллинойса. Там жил Авраам Линкольн. Там в 1908 произошел расовый бунт, который привел к возникновению Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Это маленький город, который иногда живет по законам маленьких городов.

«Всем есть дело до того, что касается каждого жителя города. Люди боятся выйти за пределы. Им комфортно и так. Никто не хочет ощутить что-то новое, что-то другое. Оттуда вышло немало прекрасных спортсменов. Есть парни, которые могли бы играть в НБА. Один из моих любимых игроков в детстве – Джефф Уокер. Невероятный спортсмен. Он был отличным игроком, мог бы попасть в НБА, но не попал. Психология захолустья свойственна большинству наших спортсменов. Я же хотел уехать от дома как можно дальше, чтобы вырваться из этой ловушки».

Линда Шэнклин всегда побуждала своих сыновей Фрэнка и Андре выезжать из Спрингфилда. Игудала всего знал, что хочет выбраться из Иллинойса и рассматривал несколько вариантов, включая университеты Арканзаса, Аризону и Мэридэнд. Он дал согласие на переход в «Рэзорбэкс», но затем передумал после того, как оттуда со скандалом ушел главный тренер Нолан Ричардсон. Так что он позвонил тренеру Аризоны Люту Олсону.

«Он позвонил нам и спросил, по-прежнему ли мы заинтересованы в нем, – рассказывает Олсон. – Я сказал: «Да, конечно. Только мы пытались тебя уже убедить один раз. Больше мы этого делать не будем. Ты нам интересен, но только в том случае если ты выберешь нас».

Среди приглашенных Олсоном был Хассан Адамс, участник школьного матча звезд McDonald’s и друг Игудалы, так что вопрос быстро решился в пользу «Уайлкэтс». Но некоторые эксперты не считали, что Игудала может привнести что-то большее, чем атлетизм успешного легкоатлета. Они говорили, что он игрок второго плана, помощник Макбрайда. Лэрри Батлеру, тренеру любительской команды, за которую бегал Игудала, пришлось убеждать помощников главных тренеров, чтобы они давали Игудале шанс. Он упросил, чтобы его пригласили на Матч всех звезд Jordan Brand Classic. Он добился того, чтобы скаут Кларк Фрэнсис дал Игудале высокую оценку. И, несмотря на все эти усилия, тот оставался второстепенным игроком.

Люк Уолтон тогда вернулся после крайне успешного первого сезона, его имя значилось в списке лучших молодых талантов Америки. Уолтон и не слыхал о долговязом новичке Игудале. «Он вроде бы должен уметь играть, но он же всего лишь новичок», – думал Уолтон. «В двусторонке мы играли друг против друга, – говорит Уолтон. – Он набрал 30, я – 20 с чем-то, и я тогда сказал: «Это паренек действительно хорош».

Игудала учился у Пиппена на расстоянии. Теперь он начал копировать Уолтона в непосредственной близости. У того был талант к игре, прекрасные гены, развитая интуиция, касалось ли это моментов, когда нужно было обязательно забить или ускользнуть от защитника, чтобы выиграть подбор. «Вполне естественно, что ты хочешь выходить на площадку, чтобы забивать, – поясняет Уолтон. – Обычно тебе отмечают за то, то ты забиваешь 30 очков, а не за то, что ты помогаешь команде побеждать, но при этом набираешь 15-18 очков и 10 передач – создаешь возможности для остальных.

Я мог забивать, но мне приходилось гораздо больше для этого делать, чем Андре. Очень редко, когда видишь игрока с такими талантами и умениями, который стремится играть в неэгоистичный баскетбол».

Игудала сказал Олсону, что хотел бы быть похожим на Уолтона. «Стиль Люка Уолтона мне идеально подходил, – вспоминает Игудала. – В школе я показывал выдающуюся статистику, много забивал. Но Люк показал мне, как нужно играть в баскетбол без всяких нервов, как нужно пасовать, как выбирать позицию, как жертвовать собой ради партнеров. Как я могу создать им возможности для открытых бросков – жертвовать собой, идя в проход, собирая на себя двоих и отбрасывая им мяч?»

В свой первый сезон Игудала набирал в среднем 6,4 очка и 4,9 подбора, а «Уайлдкэтс» прошли в стадию Элит-Эйт и уступили Канзасу. «Андре здорово обращался с мячом, – говорит Олсон. – Он помог нам на подборе на своем щите, что привело к тому, что у нас было множество возможностей для быстрых отрывов».

Как-то Адамс показал Игудале распечатку с мок-драфтом. Какой-то эксперт предсказывал выбор игрока в первом раунде. Игудала сказал, что до этого момента не считал, что вообще может рассчитывать на попадание в НБА. Этот момент многое изменил.

«Я перестал быть просто студентом, – говорит Игудала. – Баскетбол вышел для меня на первый план. Я думал о том, как бы мне попасть туда, куда я и не мечтал раньше. Я даже не мог наслаждаться студенческой жизнью, так как был максимально сосредоточен на баскетболе».

Его жизнь оказалась подчинена профессиональным аспектам игры. «Часто можно видеть, как у многих сносит крышу от внимания, особенно когда они оказываются настолько хороши уже в свой первый сезон, – говорит Уолтон. – Он же полностью посвятил себя баскетболу. Не ходил на вечеринки, не тусовался. После тренировки оставался в зале и работал над своей игрой».

Игудала съехался с двумя футболистками, и их расписания были устроены таким образом, что работали идеально. Когда Игудала был дома, их практически никогда не было. Когда они возвращались, уходил Игудала. Его добровольное уединение начинало приносить результаты.

На следующий год Игудала увеличил практически в два раза показатели, доведя их до 12,9 очка, 8,4 подбора и 4,9 передачи. Но «Уайлдкэтс», ослабшие после ухода Уолтона, проиграли Сетон-Холлу в первом раунде «Мартовского безумия». В последней игре за Аризону Игудала набрал 19 очков. «Он выдал отличную игру, – говорит Олсон. – Он сделал все, чтобы дотащить нас до следующей стадии».

После двух лет настало время идти дальше. Игудала объявил, что пойдет на драфт, и приступил к выбору агента. Он попросил Роба Пелинку, с которым в итоге и подписался, встретиться с ним в 6 утра.

«Я тогда подумал: «Что, правда?», – отмечает Пелинка. – Что это за студент, который встает в полшестого, чтобы пойти на деловую встречу? Когда на следующий день Дре пришел ровно в шесть, я был сражен наповал. Именно с такого рода игроком, я хотел бы ассоциироваться».

«Филадельфия» выбрала Игудалу под девятым номером на драфте-2004. «Играть в пас, помогать партнерам, набирать очки, когда требуется – вот была его игра, – говорит Тони ДиЛео, помощник генерального менеджера «Филадельфии». – Он напоминал мне Скотти Пиппена». Эксперты разошлись во мнении. Дик Вайтэл писал, что «Филадельфия» должна была взять Люка Джексона из Орегона. «Я поражен, что Андре Игудала из Аризоны ушел из колледжа так рано. Он, безусловно, делает ошибку», – написал он на ESPN.com. «Филадельфия» провела с Игудалой индивидуальную тренировку, чтобы остальные команды не обратили на него внимание. «Впервые с 96-го года, когда «Филадельфия» выбрала Аллена Айверсона под 1-м номером, «Сиксерс» не только не сделали ошибку, но еще и выжали из драфта максимум», – написал Джон Смолвуд из Philadelphia Daily News.

Вскоре после драфта тогдашний тренер «Филадельфии» Джим О’Брайен пригласил Игудалу и Шэнклин на ужин. Специалист ушел под большим впечатлением. Игудала показал свою зрелость и здорово адаптировался уже в первом тренировочном лагере. «На месте легкого форварда изначально должен был играть Гленн Робинсон, – вспоминает О’Брайен. – В тренировочном лагере выяснилось, что Андре – более сильный игрок главным образом из-за умения защищаться, но также из-за атлетизма, молодых ног».

В то время «Филадельфия» сводилась к одному человеку – Аллену Айверсону. Миниатюрный боевой разыгрывающий в одиночку дотащил команду до финала в 2001-м. Игудала вновь превратился в помощника, очень часто оказываясь адресатом парашютов Айверсона. Все получалось – в первый же сезон «76-е» вышли в плей-офф, а Игудала вошел в символическую пятерку новичков.

Но это был лучший момент для дуэта. В последующих двух сезонах «Филадельфия» не сумела выиграть и 40 матчей. Айверсон выставил ультиматум – изменения в составе или обмен. В итоге он добился последнего. В декабре 2006-го «Филадельфия» отдала Айверсона и Айвена МакФарлина в «Денвер» на Андре Миллера, Джо Смита и два пика первого раунда. Это был конец эпохи.

После ухода Айверсона «Филадельфия» сделала Игудалу первой звездой команды. На протяжении всего своего баскетбольного становления он был на вторых ролях, оказываясь за спиной Макбрайда, Адамса и Айверсона. На протяжении десятилетия он учился приносить пользу в качестве помощника, но не основного игрока. «Может ли он стать лидером «Филадельфии»? – спросили у Айверсона после обмена. – У него нет другого выхода».

Игудала пытался соответствовать. В сезоне-2006/07 его результативность повысилась с 12,3 очка до 18,2 очка. Тень Айверсона нависала бы над любым игроком, но Игудалы это касалась особенно. Не помогало и то, что у них могло бы быть одно и то же прозвище. «Мне казалось, что он выглядел очень здорово. Но с таким именем играть в Филадельфии – это все равно как кто-то с инициалами ЭмДжей отправился бы в «Чикаго», – говорит партнер обоих ЭйАев Аарон Макки.

На протяжении следующих четырех сезонов Игудала набирал в среднем 17 очков за матч. «Я смотрел все матчи с его участием в школе и колледже, – рассказывает Макгуайр, помощник тренера в Ланфире. – Никогда бы не подумал, что он сможет набирать по 18-19 очков за игру. Никогда в жизни. Я бы охотно поверил, что он сможет набирать 10-11 очков и приносить пользу за счет подборов и передач, так как именно в этом сильная сторона его игры. Но я бы впечатлен тем, что он стал лидером. Это не совсем его».

О’Брайен, которого в 2005-м сменил Морис Чикс, наблюдал за этими изменениями со стороны. «Вы меняете одного из лучших атакующих игроков в истории баскетбола на парня, который редко выходил за пределы 10 очков в колледже… Просто нелепо было бы считать, что он сможет заменить Аллена».

Летом 2008-го показалось, что Игудале больше не придется в одиночку нести всю ответственность на своих плечах. После подписания с ним шестилетнего контракта на 80 миллионов «Филадельфия» сумела заполучить Элтона Брэнда в качестве свободного агента. Брэнд, отличный игрок под щитом, провел в предыдущем сезоне всего четыре матча из-за разрыва ахилла. В декабре 2008-го, через несколько месяцев после перехода, он получил травму плеча – два месяца спустя перенес операцию, завершившую для него тот сезон.

Сочетание Игудалы и Брэнда так никогда и не заработало, но центровой научился ценить партнера. «Когда мы общались, было видно, что он принимает все неудачи близко к сердцу, – вспоминает Брэнд. – Многие не понимают, какую пользу он приносит на площадке. Он мог бы забивать по 25 очков, но он играет правильно».

«Он любит своих друзей. А если нет… мы его называли Макольм-Икс. Если же вы против него, он вам устроит. Это скорее положительная черта – если вы его друг или если вы играете в его команде, то он сделает для вас все».

Уолтон считает, что некоторых бесит спокойный характер Игудалы. «Думаю, что некоторым, кто его не знает, это может не нравиться. Но, если вы знаете Андре, то понимаете, что он отличный парень».

Не улучшало ситуацию и то, что, когда Игудала был лицом франшизы, «Сикерс» играли через пень-колоду. Каждое межсезонье выглядело как начало чего-то нового. «Филадельфия» постоянно меняла тренеров: О’Брайен, Чикс, ДиЛео, Эдди Джордан, Дуг Коллинз. Болельщики теряли терпение. Их гнев все чаще обращался к единственной константе – Игудале.

Им нужен был снайпер и бомбардир, и команда, которая побеждает, а не игрок, который может делать все сразу. Игудала тогда просил совета у Донована Макнэбба, постоянно критикуемого квотербека «Иглс». «Филли» не понимает, каково это – когда тебе 19, и ты приходишь в лигу, – объясняет Шэнклин. – Болельщики готовы освистать и Санта-Клауса». Игудала был совсем не похож на харизматичного полного противоречий Айверсона. Его бросок то появлялся, то пропадал. В интервью он держал себя замкнуто. Болельщики ничего не прощали и вели себя так, словно Игудала лично обменял Айверсона. «Когда мы проигрывали, на следующий день я не выходил из дома, – вспоминает Игудала. – Я не гулял на улице. Если я выходил, то только и слышал что ‘Fuck you’. Люди смотрят только на то, что ты не делаешь. «Почему ты не делаешь того, почему ты не делаешь этого?!» Морис Чикс был отличным тренером, так как он мне сказал: «Ты попал сюда благодаря тому, что ты делаешь. Делай то, что у тебя получается лучше всего. Не позволяй никому говорить тебе о том, что ты не можешь делать».

«Я провел в «Филадельфии» несколько хороших лет, но там всегда все менялось, и мне приходилось в каждой ситуации вносить поправку в мою игру. Это мешало мне показать все, чем я могу помочь команде».

В 2010-м тренером «Сиксерс» стал Коллинз. Это была судьба – в «Чикаго» он тренировал молодого Пиппена. Он же играл за «76-х» с 1973-го по 1981-й.

«Я разговаривал с ним о том, каково это – играть в Филадельфии, – говорит Коллинз. – Я понимаю давление, которое ему приходится выдерживать, особенно в ситуации, когда он является самым высокооплачиваемым игроком команды. На нем и Элтоне Брэнде лежало немало ответственности. Когда вы получаете много, то все ждут, что вы будете набирать много очков и брать на себя игру в концовках, забивать победные броски и так далее. В такой ситуации вы оказываетесь под огромным давлением, и эта роль не для него».

Сначала под руководством Коллинза дело пошло на лад. В 2012-м Игудала впервые попал на Матч всех звезд. Тогда же он забил оба штрафных за 2,2 секунды до конца матча, и «Филадельфия» прошла «Чикаго» в первом раунде – это была первая победа клуба в плей-офф с момента ухода Айверсона. Игудала ждал, что в жизни клуба наступают радужные дни.

Но у «Сиксерс» были другие мысли на этот счет.

К лету 1992-го, когда Дрим Тим собралась в Барселоне, Пиппен и Джордан уже выиграли два титула. Все знали, что Пиппен был хорош, но, возможно, не настолько хорош. Он блистал и на фоне элитных игроков и в итоге стал лучшим ассистентом команды (5,9 за матч). Чак Дэйли назвал Пиппена вторым игроком сборной, классическим парнем, который делает все, что нужно.

Двадцать лет спустя Игудала рассчитывал, что сможет использовать опыт игры в плей-офф на летней Олимпиаде в Лондоне. Как и Пиппен, он был редким и очень ценным активом для сборной. «Для нас Андре – один из лучших игроков, – объяснял Майк Кшишевски на тренировке в августе 2010-го. – Он делает все то, что у него получается естественно и легко. В Зале славы есть игрок, похожий на него – Скотти Пиппен, который делал все то же самое на высочайшем уровне. Думаю, что Андре уникален. Он должен гордиться этим».

Игудала все нравилось – уровень игры, возможность бороться с лучшими, особенная атмосфера. «Я столько в жизни не смеялся, – говорит Игудала. – Там присутствовали самые разные юморные персонажи. Кармело ужасный остряк. У Джеймса Хардена и Расселла Уэстбрука свой язык. Понятия не имею, о чем они говорили… Когда вы видите, как парни забывают про свое эго – это может быть чем угодно, например, менеджер по экипировке приносит новые носки, а кто-то другой требует себе такие же носки, как у того парня».

Игроки жаловались по поводу еды в Манчестере. Один из них привез с собой собственного шеф-повара, который готовил исключительно для него. «Шеф-повар, который готовит на одну тарелку? Вот это смешно. Каждый день мы спрашивали: «Йоу, где этот однотарелочный повар?»

Но идиллия вскоре была разрушена. Дрю Холидэй, разыгрывающий «Филадельфии», приехал на Игры, чтобы поболеть за свою невесту Лорен Чини, играющую за женскую сборную по футболу. Он спросил у Игудалы, слышал ли тот о том, что его хотят обменять. Игудала сказал, что не слышал. «Он показал мне сообщение: «Возможно, мы обменяем Дре на Эндрю Байнэма». В тот же день «76-е» отправили Игудалу в «Денвер» в рамках четырехстороннего обмену Дуайта Ховарда.

Игудала очень сильно удивился. «Это было очень странно. Я почти каждый день на протяжении Олимпиады разговаривал с Дугом. Накануне он мне сказал что-то вроде: «Отличная игра вчера». Кажется, мы привезли Нигерии очков 80 или около того. Он мне говорил: «Не могу дождаться, когда можно будет использовать твою энергию по ходу сезона». В последнем сезоне мы дошли до второго раунда. Провели хороший год, собрали костяк и с оптимизмом смотрели в будущее».

«Я не был расстроен из-за самого обмена. Тут было дело во времени, – продолжает он. – Логика была такая: «Я на Олимпиаде, я играю здесь важную роль, а вы меня меняете, когда я играю за медали». Кшишевски спросил Игудалу, может ли он играть на прежнем уровне. «Мое время уменьшилось. И я все понимал, так как коуч Кей рассуждал так: «Его голова сейчас занята совсем другим». Ведь он плохо знает меня лично. Так что это единственное, из-за чего я расстроился. Могли бы подождать пять дней».

Коллинз на Играх работал в качестве комментатора на NBC. «Я жалею лишь о том, что у меня не было возможности как следует поговорить с ним. Я лишь успел подойти к нему перед игрой, пожать ему руку и поблагодарить за все, что он сделал, не только для меня, но и для всей Филадельфии за восемь лет, что играл там. Больше всего я был рад, что его карьера в Филадельфии завершилась на высокой ноте».

Игудала вернулся в Филадельфию с «Наггетс» в первом матче сезона. «Денвер» уступил – 75:84, а Игудала набрал лишь 11 очков (5 из 13).

«Еще одна не запоминающаяся игра от самого не запоминающегося игрока самой не запоминающейся эры в истории «Сиксерс», – написал Смоллвуд после матча.

Байнэм так и не заиграл за «Филадельфию» из-за проблем с коленями. «Мы поставили все на кон, – говорит Коллинз. – Нужно отдать должное Джошу Харрису и владельцам. Им казалось, что они заполучили доминирующего центрового – в тот момент Эндрю был лучшим «большим» НБА в «краске». Он был третьей опцией для «Лейкерс» и набирал 18, 11 и несколько блок-шотов. Можно ли заполучить такого игрока? Естественно, никому не хотелось отдавать Андре Игудалу, но мы отдали не только его – мы отдали Ника Вучевича, который только что выдал матч, где набрал 30 очков и 21 подбор. Мы отдали молодого Мо Харклесса, который превратится в отличного игрока, мы отдали пик первого раунда».

В межсезонье «Филадельфия» с новым генеральным менеджером Сэмом Хинки, новым тренером Бреттом Брауном и новым ростером начала все с нуля.

Игудала все еще переживает из-за всей ситуации. «Они утверждают, что у команды не было побед с тех пор, как Айверсон дошел до финала. Но мы лишь два раза не попали в плей-офф. А они так говорят, как будто нас выносили ногами вперед все время, что я там был».

ДиЛео мало как кто понимает настроение болельщиков «Филадельфии». Он родился в этом городе, выступал за университет Ла Салль, работал тренером, помощником генерального менеджера и генеральным менеджером «76-х».

«Болельщики так и не приняли Андре, – объясняет он. – Что смешно, ведь за ним интересно наблюдать. Он трудится на площадке. Он всегда находится в отличной форме. Но по какой-то причине это так и не оценили. При этом они обожали Аллена Айверсона. Боготворили Аллена. Я не понимаю, почему. Не уверен, что здесь дело в личности Андре и в том, как он показывает себя в интервью. Игроков такого плана обычно ценят в Филадельфии, ведь они сражаются, отдают себя на площадке. Для меня это загадка».

Впрочем, у ДиЛео есть теория на этот счет. «У Андре никогда не было своего Майкла Джордана. У Скотти – был».

В «Денвере» у Игудалы получилось совсем иначе. Главный тренер Джордж Карл ценил его умения. Его средняя результативность снизилась до 13 очков, но только для того, чтобы себя лучше могли проявить молодые снайперы вроде Тая Лоусона и Данило Галлинари. Альтруистичность Игудалы была очевидна. «Наггетс» закончили сезон с показателями 57-25 и вышли на выскочек из «Голден Стэйт» в первом раунде.

«Денвер», ослабленный травмами, уступил в шести матчах. Игудале нравилось играть под началом Карла. Он говорил, что он уважает генерального менеджера Масаи Уджири. Никто из них не остался в команде после того сезона. Даже заняв пост генерального менеджера «Торонто», Уджири убеждал Игудалу продолжить карьеру в «Денвере». «Ты подходит этой команде», – говорил он.

Но Игудала не смог забыть серию против «Голден Стэйт». «Уорриорс» были хороши. И они могут стать еще лучше. Он играл против них в течение многих лет, и их болельщики не теряли надежду, несмотря на кошмарное руководство и постоянно меняющийся состав. По ходу той серии он защищался против Клэя Томпсона и видел, как молодой снайпер раскрылся. Игудала понимал, почему. «Я могу посмотреть на игрока и увидеть, на чем зиждется его уверенность, – говорит Игудала. – Особенно если наблюдать за Клэем – в прошлом году он клал самые сумасшедшие броски, какие я только видел. Для него это стало вполне естественным. И, как человек, изучающий игру, я понял: «Йоу, это все тренер. Это все тренер». Люди этого не видят. Они просто думают: «Этот парень – отличный снайпер». Да, он отличный снайпер, один из лучших. Но я видел множество талантливых снайперов, которым не давали возможности показать себя из-за того, что они ужасно ограничены, зажаты в тесные рамки».

Он наблюдал за «Уорриорс», а «Уорриорс» наблюдали за ним.

«Это можно было видеть издали: «Ой, нет, Игудала держит Стефа Карри» или «Ой, нет, Игудала держит Клэя», – говорит генеральный менеджер «Голден Стэйт» Боб Майерс. – Если бы там было пять Игудал, то у нас была бы проблема. Его способность менять игру в защите действительно очень выделялась».

По оценкам Майерса у «Уорриорс» был 5-процентный шанс заполучить Игудалу тем летом. Его хотели видеть у себя «Даллас» и «Сакраменто». Продолжающая борьба за Дуайта Ховарда также осложняла ситуацию. «Уорриорс» тоже участвовали в ней. «Дуайт испортил всем планы, – говорит Игудала. – Дуайт – мой корешок, но он заставил всех ждать». В итоге «Голден Стэйт» отдал четыре пика и Брэндона Раша в «Юту», чтобы сбросить контракты Андриса Биедриньша и Ричарда Джефферсона. Игудала подписал четырехлетний контракт на 48 миллионов с «Голден Стэйт», хотя он мог бы увеличить его до пяти и поднять дополнительные 12 миллионов в «Денвере».

«Ему пришлось нас ждать, – вспоминает Майерс. – Нам нужно было разгрузить платежку, затем нужно было прийти к соглашению, которое бы устроило и нас, и его. Не раз я думал, что эта сделка так и не случится. Мне так казалось очень много раз».

Тренер Марк Джексон говорит, что ему особенно и не пришлось убеждать Игудалу: «Так легко ни с одним игроком не было».

Ростер «Голден Стэйт» уже и так был глубоким. Теперь он стал еще глубже. Эндрю Богут здоров и охраняет «краску». Теперь Игудала должен подтолкнуть команду, чтобы вывести ее на новый уровень. «Вся команда ощущает огромное давление, – объясняет Джо Лэйкоб, владелец «Голден Стэйт». – Я только и слышу о завышенных ожиданиях. Давление и на Марке, давление на игроках, давление на мне и других владельцах. Но зачем мы здесь? Лучше пусть будут ожидания и давление, чем вы будете бороться за лотерейные шарики… И да, на Андре тоже есть давление, но посмотрим, как он будет на него реагировать. Я не знаю его лично, но думаю, что все будет хорошо. Он в этой лиге уже не первый год».

Калифорния также привлекает Игудалу. Он прекрасно понимает, что карьера игрока НБА не бесконечна. Он уже думает о том, что делать дальше. Он постоянно читает, вот недавно проглотил «Давида и Голиафа» Малкольма Глэдвелла. Вряд ли многие игроки в НБА пошли бы работать стажерами в Merrill Lynch, но именно этим и занимался Игудала во время локаута. Он стремится заручиться контактами в Кремниевой долине. Лэйкоб, управляющий партнер в совместной фирме по вложению капитала, обещал познакомить Игудалу с самыми влиятельными людьми штата.

Игудала поясняет, что деловую хватку он получит от матери, которая научила его с самого детства ценить деньги.

«Эти молодые люди не выиграли лотерею, – говорит Шэнкли. – Это их работа. И к ней нужно относиться с уважением».

«Меня научили беречь деньги, – подтверждает Игудала. – ты всегда напуган. Всегда боишься остаться глупым черным парнем без средств к существованию. А когда люди смотрят на нас, то видят именно это».

Игудала сидел в спортивном костюме в лобби гостиницы St. Regis в центре Сан-Франциско. За час к нему подошли только два человека.

Первым был легендарный Джерри Уэст, который теперь занимает пост управляющего в «Уорриорс».

«Скажу вам только одно – он гораздо лучше, чем я думал». Затем он повернулся к Игудале: «Тебе бы понравилось играть со мной. А мне – с тобой».

Такие комплименты от мистера Логотипа не часто услышишь. «Не теряй голову», – сказал он напоследок.

Игудала – чемпион Олимпиады, участник Матча всех звезд, обладатель огромного контракта. Но он все равно остается недооцененным. Он раскрывает весь свой потенциал, когда делает разные маленькие штучки – такие необходимые, но почти не заметные. Это было благословение и проклятье Скотти Пиппена. В своей книге Макколлум называл его «человек-тень».

«Даже позитивные вещи, которые делал Пиппен, оставались едва заметными – их мог различить лишь натренированный глаз… С 1987 года, с того момента, как он оказался в «Чикаго», Пиппен перестал восприниматься как самостоятельная единица. За много лет я, наверное, три сотни раз обсуждал его с разными тренерами, генеральными менеджерами и другими игроками – и ни один не обошелся без упоминания Майкла Джордана».

Обменял ли бы Игудала свой путь на карьеру Пиппена? Карьера Игудалы так и останется недооцененной, если он останется без перстня. Лишь броски Стефа Карри и Клэя Томпсона могут все это изменить.

«Если бы скептики разбирались в игре, понимали, насколько я влияю на нее… Но это так и останется в тайне. Это невозможно понять до того, когда я окажусь перед вами».

Это звучит немного таинственно. Но продвинутая статистика подтверждает ценность Игудалы. В прошлом году по ходу регулярного сезона через него при изоляциях набрали лишь 66 очка за 105 владений – это делает его одним из лучших персональщиков лиги. Одна пятая всех владений завершилась потерей – это лучший результат среди игроков, которые защищались против изоляций более 100 раз.

«Я могу быть Тони Алленом, но в то же время я могу быть Скотти Пиппеном в атаке, – утверждает он. – Я могу набирать 14 передач за игру или 25 очков. В «Филадельфии» я всегда говорил о «хоккейных передачах». Пас, который приводит к пасу, после которого набирают очки – иногда гораздо важнее. Знаю, что если отдал пас Стефу, то игроку Клэя придется смещаться вниз, так как «большой» остался рядом со мной. Поэтому они вчетвером разыграют троих. Так что Клэй останется свободен. Еще до того, как комбинация разыграна, я знаю, что так получится, что защита будет реагировать именно так. Размен, размен, и вы можете забивать каждый раз. Я научился этому у Андре Миллера».

Он показал все эти умения в первых матчах, выдавая один потрясающий пас за другим. «Я смотрю и смеюсь, – рассказывает Тайрелл Джамерсон, тренер, работавший с Игудалой в Аризоне. – Он играет как настоящий разыгрывающий. Знаете, как многие люди говорят: «О, да, он может играть первого номера» – но может ли он на самом деле? Игудала на самом деле может это делать».

«За карьеру у меня было множество тренеров, и каждый раз приходилось доказывать все заново, доказывать свою ценность, доказывать, что ты можешь играть в другой ситуации. Особенно когда они постоянно пытались загнать меня в рамки: «Просто иди в проход и ставь сверху», «Просто защищайся и отбирай мяч», «Не хочу, чтобы ты бросал». Как-то мне сказали: «Держись подальше от дуги. Не бросай трехочковые». В тот год я попадал с 40 процентами, так как мне нужно было постоянно доказать, что я могу это делать».

В гостинице к Игудале подошел еще один человек. Это был радостный болельщик. «Добро пожаловать. Ты нам нужен».

Игудала поблагодарил его. Тот ушел.

«И все равно я думаю, что мою игру не ценят, – сказал он позже. – Когда они говорят мне, что я им нужен – и я не хочу показаться высокомерным – я думаю, что я им нужен гораздо больше, чем они думают. И я докажу это. Не могу дождаться того момента, когда смогу это показать, даже если они и не смогут это разглядеть».

Фото: Gettyimages.ru/Larry W. Smith/Pool

logoГолден Стэйт
logoНБА
logoАндре Игудала