Здоровое питание , экшн
Таскающаяся с тусовки на тусовку Лорейн прочирикала Джеймсу Эдвардсу , что она мечтательница и в ее мечте они под парусом по гладкой воде , идут и хлопают извивающимся на палубе дрессированным змеям.
В твоей мечте , - сказал Джеймс , - мне было бы не по себе. Тебе бы мечтать о нас с тобой в разных лодках , в разных поездах…
Из моего поезда я бы выскочила и твоего на станции дождалась , - сказала ему Лорейн. – «На следующей станции не тормози!» ты бы своему машинисту не крикнул?
Я бы на него замахнулся и воскликнул: «Гони!» , - ответил ей Джеймс. – Гони к моей любимой. Ты , женщина , от меня отойди… ты ли моя любимая , в моих глазах не высматривай.
***
Давно , еще в Хайфе , Дэвид Дурский задумал зарабатывать сочинительством , но его четырехстраничный рассказ «День , как день» он никуда не пристроил и о нем забыл , а в Детройте о существовании рассказа он вспомнил и ему хотя бы часть содержания в памяти откопать…
В рассказе фигурировал мерзкий город , похожий на город Детройт. И неприкаянный торчок , бродящий по улицам с упаковкой яиц и кастетом.
Яйца он пил. Кастетом разбивал головы бандитам и полицейским.
Здоровое питание , экшн… текст , подумалось Дурскому, мне бы восстановить и в американский журнал. Изменив название на «Сбывшееся пророчество баскетбольного постороннего».
***
По приглашению смыслящего в акциях Фолланда гостивший у него в поместье Джеймс Эдвардс начал участвовать в пейнтбольной игре. Не прошло и десяти минут , как Джеймс Эдвардс из игры выбыл и на сочувствие Фолланда , отмахнувшись , сказал: это не та игра. Баскетбол та , а это…
Невинная забава , - произнес Фолланд.
Может , и невинная , - сказал Джеймс , - но меня неплохо так поимели. Был бы баскетбол , а был бы в гневе , а пейнтбол…
Повод развлечься , - с улыбкой промолвил Фолланд.
Со мной уже развлеклись , - бросил Джеймс. – Не я , а со мной. Я – игрок «Поршней» , а меня какие-то клерки… сажай-ка меня в машину. В Детройт , пока я никого тут не грохнул , вези.
***
Лицо у Балтазара Тингла раздулось , имевшиеся черты в немалой мере ушли… до неузнаваемости , он грустно промолвил , я изменился.
Не до нее , - сказал «Эр» , - но заметно. Чей-то укус?
Без укуса , - ответил Тингл. – Если он и был , я его не почувствовал.
Нервы или употребление неважно усвоившегося кайфа , - сказала Патрисия. – Или вместе. Или вместе с укусом. Самочувствие у тебя неплохое?
Плохое , - ответил Тингл. – Кожа на лице сейчас лопнет… а за ней и сам череп. Что бы из него не вылетело , вам бы это собрать , отнестись с уважением…
Мы их в коробку , а на коробку наклейку , - промолвил Эндрю Мактонник. – «Мозги Балтазара Тингла».
Я , - сказал Тингл , - с ними особенно не дружил , и с чего бы в одной могиле… отдельно. Похороните отдельно.
***
За выступление перед римскими патрициями Джеймс Эдвардс заломит неслыханный гонорар. Но с чем? – Джеймс Эдвардс у себя спрашивает. С чем перед ними мне выступать и , главное , как в Древнем Риме мне оказаться? Я бы почитал из Декларации Независимости, «колорадского пингвина» им станцевал… без машины времени мне , вероятно , никак. Будь у меня такая машина , я бы в Рим , из Рима в Вавилон , из Вавилона на строительство Сиэтла. Улетев , возможность получить качественную психологическую помощь я потеряю. В Риме пару недель проживу , и мне скажут: приветствуем тебя , свихнувшегося здесь , в столице Империи , чернокожего гиганта , на карликов-гладиаторов ты с нами посмотришь?
Хой-хой , в состоянии полной идиотии я им отвечу. Цветочки и бусинки…
