10 мин.

Бремя выбирать. Драфт-1948

1 k

За каждым пиком драфта скрывается своя история. Герой войны, первый игрок в истории лиги, который пробивал штрафные с процентом выше 90, главный стоматолог НБА и великий Дольф Шэйес – блог «Фонарь» на Sports.ru продолжает сериал, посвященный истории драфтов.

Дата – 10 мая 1948 года

Место – Чикаго

Количество команд – 12

Всего игроков на драфте – 113

Сыграли в НБА – 47

Топ-5 попаданий

1. Адольф Шэйес (4-й пик)

Шэйеса взяли довольно высоко, и «попаданием» это назвать сложновато, все же речь идет об одном из лучших игроков, когда-либо прошедших процедуру драфта. Правда, три выбранных перед ним баскетболиста провели в лиге на троих 17 матчей. Бывает.

С самим выбором Шэйеса на самом деле все было тоже совсем не так просто. Адольф родился и вырос в Нью-Йорке и считается величайшим игроком еврейского происхождения в НБА. Он покорил уличные площадки Бронкса и закончил нью-йоркский же университет. Наверняка, выбирая его, «Никс» думали о чем-то таком: где еще может выступать человек с подобной биографией, кроме как в Большом Яблоке. Но деньги уже тогда решали все: «Никс» предлагали Адольфу 5 тысяч, задрафтовавшие его в НБЛ «Сиракьюз» – 7500. Шэйес даже не особенно долго думал. Баскетбол тогда не приносил ни славы, ни удовлетворения – деньги помогали немного смириться с несправедливостью жизни.

Что было дальше, знают все. Шэйес был помешан на тренировках и обречен на успех. Он истязал себя сам – уменьшал диаметр кольца и задирал траекторию, учась попадать в созданную им цель. И встречал побочные препятствия: когда Дольф сломал правую рабочую руку, то долго играл в лангетке, оперируя левой – так он стал одним из первых баскетболистов, одинаково хорошо владеющих обеими руками. Все остальное сделали невероятная любовь к тренировкам, от которых его пытались отвадить еще во время обучения в университете, и потрясающее упорство, страсть к игре, помогающие сражаться и терпеть, несмотря ни на что: Шэйес стал одним из первых рекордсменов по количеству проведенных матчей подряд – 706. Он бодался так долго, как мог, пока, наконец, не встретился лбами с Элом Эттлсом – голова того оказалась тверже, и Шэйес слег с переломом челюсти.

Подобные истории – лишь иллюстрация к облику одной из первых масштабных звезд лиги, одного из тех, вокруг кого была построена игра команды. Сочетание стабильного дальнего броска (трехочковых тогда не было, но всеобщая мания по поводу джампшотов уже была) и мгновенного прохода в обе стороны делали из Шэйеса машину для штампования побед и личных достижений. Новичок года, участник 12 Матчей всех звезд, чемпион в составе «Сиракьюз» в 55-м, один из лучших бомбардиров лиги, лидер по подборам – лигу Шэйес покорял семимильными шагами, оставляя на своем пути лишь груду бессмысленных цифр и блестящих призов. Где-то там переживали «Никс»: 2500 долларов им не хватило на обеспечение себе прекрасной будущности.

2. Роберт Уэнзер (10-й пик)

В первом же раунде был выбран еще один легендарный представитель того драфта – Бобби Уэнзер, первый игрок в истории лиги, который пробивал штрафные с процентом выше 90.

В лигу защитник приходил с вполне понятными задачами и ориентирами. Бывший морской пехотинец, участник сражения при Гуаме, капрал, легенда университета Сетон Холл, где увековечен его номер, бегал за «Рочестер» еще до того, как его выбрали. Вместе с еще одним известнейшим выпускником Сетон Холла Бобом Дэвисом Уэнзер в итоге и образовал один из лучших дуэтов на задней линии в тогдашней лиге. Присутствие Кузи и Шермана отнюдь не было доминантным.

Во многом с помощью мощной защитной линии, изначально созданной вокруг Эла Серви и Реда Хольцмана, «Роялс» оставались одной из констант конца 40-х-начала 50-х – помощь Уэнзера оказалась достаточно существенной, чтобы в сезоне-1950/51 команда добыла титул – единственный в своей долгой истории переездов и разочарований.

Его баскетбольный век, как и большинства игроков той эпохи, оказался очень недолог: уже с 1955-го Уэнзер сочетал игру с тренерскими функциями, а затем завершил карьеру. Но «Хукс», как его называли болельщики, достаточно четко смог определить цели своего прихода в лигу и обозначить конкретный уровень притязаний. Вряд ли кого-то удивляет, что уровень этот коррелирует с Залом баскетбольной славы.

3. Джек Николс (12-й пик)

Николс просто не мог опуститься ниже первого раунда. Его биография говорила сама за себя: лучший игрок конференции пять лет подряд с разными университетами (дважды с Южной Калифорнией, трижды с Вашингтоном), Helms Foundation All-American, обладатель рекорда по результативности в конференции Тихоокеанского побережья – с такими регалиями сложно было пройти мимо него. 201 сантиметр роста и 101 килограмм веса говорили о том, что перед вами центровой.

Игрок из Николса получился весьма добротный. Выступал он за не хватающие звезд с неба команды и неизменно оказывался одним из самых лучших – сражался, вел партнеров вперед, но не мечтал о титуле. Все изменилось с переходом в «Селтикс». Тем нужна была дополнительная помощь, и Николс готов был ее предложить: присутствие Билла Рассела позволяло отойти на позицию четвертого номера. «Зеленые» блуждали рядом с титулом и даже выиграли один за то время, что Николс был в команде, но в последние годы «большой» думал уже о другом, за три сезона выучившись на дантиста. Едва завершив карьеру, подсчитав количество набранных очков (5245), полюбовавшись чемпионским перстнем, Николс больше всего обрадовался докторской степени по стоматологии. Он тут же оказался при деле: сначала в университетской команде, потом в клубе НБА – в какой-то момент Николс превратился в главного стоматолога НБА.

4. Билл Гэбор (22-й пик)

Вряд ли кто-то удивился, когда «Ройалз» не спешили брать Билла Гэбора: уроженец Сиракьюз и легенда местного университета все равно связал бы свою карьеру с родным городом. Да и никакого риска для клуба не было: Билл по прозвищу «Пуля», полученному за феноменальную скорость, феерил до и после войны на студенческом уровне, заслужив и общенациональное признание, и статус лучшего бомбардира колледжа. Чин лейтенанта и бомбардирское прошлое на фронте придавали ему особенный шарм и вселяли надежду – «Роайлз» безо всяких усилий получали проверенного снайпера (одного из первых чистых снайперов тех времен), бойца периметра и сложившегося надежного игрока.

Гэбор не подвел, подвело здоровье. Глупо даже говорить, что Билл оправдал какие-то авансы, он делал все то, что от него ждали – не отличающийся габаритами, он был быстрее всех на периметре и помогал команде в атаке своими бросками. В 49-м Гэбор был назван в числе лучших новичков, а 53-м – попал на Матч всех звезд, а в 55-м даже стал чемпионом. Только вот в том самом году он провел за клуб лишь три матча – одолеваемый травмами Билл решил, что все это того не стоит и повесил кеды на гвоздь, занявшись менее опасным видом деятельности.

5. Мэрион Одицеа Спирс (86-й пик)

«Чикаго» пришлось опускаться в глубины драфта, чтобы обрести ограненный талант: «Сонный» Оди приходил в лигу в статусе легенды Западного Кентукки. В игре он уже достиг практически всего, но все же решил дать игре шанс – и еще восемь лет пробовал свои силы в профессиональной лиге. Сил было ровно столько, чтобы быть на ведущих ролях и в «Стэгс», и в «Роайлз». Когда их стало не хватать, Спирс просто ушел – профессия страховщика, может, и не была столь же интересна, но приносила гораздо больше денег, нежели игра с мячом.

Впрочем, сам Оди осознавал, что в баскетболе он добился немало. Дело даже не в 86-м пике, это вопрос субъективный. Просто когда худощавый паренек, сын священника, пришел в университет, его вообще воспринимали исключительно как энтузиаста. Отличным игроком Спирса сделала война – три сезона за команду части подарили уверенность в своих силах, отточили бросок и закалили характер (часть базировалась в Северной Каролине). Именно эти качества и отличали его на протяжении последующей карьеры, сначала в университете, затем в профессиональной лиге – Спирс трижды оказывался в ряду лучших по проценту штрафных бросков, отрабатывал в каждом эпизоде, выжимал по максимум из своего преимущества в скорости и взваливал на себя лидерское бремя тогда, когда требовалось. А что еще нужно?

Топ-5 промахов

1. Эндрю Тонкович (1-й пик)

Что двигало «Провиденс Стимроллерс», в принципе понятно: Тонкович был капитаном и главной звездой университета Маршалл, который в 47-м стал чемпионом Национальной Ассоциации Межуниверситетского спорта. Тогда о нем много говорили: сын шахтера по-настоящему зажигал и был хорош практически во всем – от бильярда до бейсбола. Так как Тонкович был влюблен в баскетбол, он ни секунды не сомневался и ринулся в пучину профессионального спорта. Впрочем, быстро обжегся – сейчас уже и не поймешь, в чем там было дело, но после 17 матчей за «Провиденс», в которых Энди набрал 44 очка и 10 передач, он нашел свое настоящее призвание – отправился тренировать школьные команды в родную Западную Виргинию.

2. Джордж Кок (2-й пик)

Биография Джорджа Кока – это история о том, как низко котировался профессиональный спорт. Сейчас, когда любой подающий надежды подросток готов рискнуть всем, только чтобы прорваться в лигу, понять логику, которая двигала предшественниками, не всегда просто. Кок, по-прежнему занимающий 11-е место в списке лучших бомбардиров университета, был не просто легендой Арканзаса и выходил с командой в Финал четырех. Он на самом деле умел играть и доминировал не только на студенческом уровне – в сезоне-1949/50 один из первых доминирующих «больших» в баскетболе точно с таким же успехом рубился за «Бриджпорт» в Американской Баскетбольной лиге. Проблема была в том, что у «Индианы Джетс» не было шансов уговорить Кока: место школьного учителя физкультуры представлялось ему гораздо более теплым.

3. Уорд Уильямс (8-й пик)

История настолько туманная, что существует лишь на уровне статистики: «Форд Уэйн» выбрал выпускника Индианы под 8-м пиком. Тот провел за «Пистонс» лишь один сезон, набирая по 4,1 очка и 1,5 передачи. Собственно, все.

Кстати

Четыре игрока, выбранных в 1-м раунде – Джордж Кок, Джордж Хауптфюрер, Роберт Гэйл и Чак Хэнгер – не сыграли ни одного матча в БАА.

Самой главной знаменитостью, выбранной на драфте в 1948 году, был Том Келли, герой Второй мировой, налетавший 28 миссий в Европе. Попал он в «Селтикс», которые отправили его в фарм-клуб «Хартфорд Харрикейнз». Когда Келли в ранге лучшего бомбардира вернулся в «Бостон» и стал лучшим игроком встречи с «Форт Уэйн», местная пресса выдвинула его в лучшие новички сезона. Но Келли хватило ненадолго – через 27 матчей у него родился уже третий ребенок, и Том решил, что с играми пора заканчивать.

На драфте 48-го был выбран Фред Макгэйхэй, который мог похвастаться разносторонностью натуры: в БАА он не сыграл, зато получил широкую известность и как успешный тренер баскетбольной команды Арканзасского университета, и как выдающийся бейсбольный менеджер, работавший в младших лигах.

Под 106-м номером ушел Джонни Орр, впоследствии работавший с командами университетом Мичигана и Айовы.