«Лейкерс» – единственный суперклуб в НБА. Так исторически сложилось
Американские лиги – и НБА здесь не исключение – построены на философии равноправия. Потолок зарплат, система драфта, строгий контроль самых разных органов, отсутствие дисбаланса в совете директоров – предполагают спортивную организацию, в которой даже гениальное управление не гарантирует сколько-нибудь продолжительного доминирования. Даже если кому-то удается собрать лучшую команду, ее срок годности всегда очень ограничен – из-за структуры контрактов, из-за невозможности омоложения, из-за изнуряющего ритма турниров.
Конкуренция здесь существует лишь на уровне таланта (управленцев и игроков), а не на уровне денежных вливаний. И в таких жестких рамках невозможно то, что существует в европейском футболе – наличие суперклубов, которые могут регулярно позволяют себе огромные траты благодаря тому, что зарабатывают больше остальных (или вовсе потому, что сидят на нефтяной скважине).
В НБА все равны, хотя и не в полной мере.
Есть команды, которые некоторым хочется закрыть – потому что они живут на луизианских болотах или в морозных лесах и не вызывают большого энтузиазма у трудового населения. А есть команды, которые зарабатывают больше всех, даже их генеральные менеджеры десятилетиями думают лишь о том, как бы пофэншуйнее организовать канцелярские принадлежности на столе. Это называют проблемой больших и маленьких рынков: у клубов из главных городов Америки есть преимущество в раскрутке игроков, которое вроде бы должно распространяться и на площадку. Но вот только почему-то не распространяется.
«Клипперс» – проклятая франшиза.
«Чикаго» вынырнул из беспросветной тьмы только в годы самого популярного спортсмена в истории.
«Нетс» лучшие годы провели совсем в другой лиге.
«Никс» до сих пор мусолят две свои несчастные победы – победы, которым скоро будет 50 лет.
И есть исключение из всех правил. Но всего одно.
«Лейкерс» не просто самый успешный клуб в истории баскетбольной Америки, не просто клуб, которому удавалось блистать во все эпохи, не просто самая популярная и самая ненавистная организация. «Лейкерс» – это единственный суперклуб в НБА, потому что только у них всегда была уникальная возможность заполучить лучших игроков эпохи.
За 72 сезона «Лейкерс»:
– 17 раз были чемпионами НБА.
– 32 раза выходили в финал.
– 61 раз достигали плей-офф.
– выиграли 60% матчей в регулярке.
– выиграли 60% матчей в плей-офф.
– одержали 450 побед в плей-офф (больше, чем кто-либо).
История «Лейкерс» – это не история талантливого менеджмента или богатых владельцев, не умение гениально драфтовать или раскладывать на столе чемпионские перстни, не привлекательность солнечной погоды или доступных женщин.
История «Лейкерс» – это именно история их бесконечных суперзвезд и тех уникальных путей, которые всегда приводили их в одно и то же место.
Стали худшими, чтобы забрать Майкана
Человеком, который построил первую династию «Лейкерс», был Сид Хартман, спортивный журналист Star Tribune.
Главное его достоинство – записная книжка, где можно было найти имена почти всех более-менее известных тренеров страны. Со всеми он поддерживал дружеские отношения и – по собственным словам – посылал порядка 500 рождественских открыток каждый год.
В 40-х Хартман не мог ездить по всей стране и подыскивать игроков. Равно как и отсматривать их на видео.
Зато у него в руках была вся необходимая информация.
Например, благодаря рекомендации одного из своих друзей-тренеров он в любительской лиге отыскал одну из звезд той команды – Джима Полларда, гиператлетичного (для послевоенного времени) форварда, который, как утверждают, поставить сверху, оттолкнувшись от линии штрафных.
Но основная хитрость Хартмана состояла в нехитром расчете.
Когда он убедил бизнесмена Бена Бергера, что тому жизненно необходима собственная спортивная команда, то выбирал из нескольких вариантов.
Одним из таких были «Чикаго Гирс», где к тому времени дебютировал Джордж Майкан: центровой уже в первый сезон рекомендовался максимально доступно – он помог клубу из родного Иллинойса взять Всемирный баскетбольный турнир и стал его MVP.
Но приобретение «Чикаго» означало бы приобретение и других игроков на контрактах и обошлось бы гораздо дороже.
Вместо этого за 15 тысяч долларов Хартман забрал «Детройт Джемс», худший на тот момент клуб НБЛ. Сама сумма была заплачена исключительно за место в лиге и за показатели предыдущего сезона, ничего интересного у «Джемс» больше не было, даже потрепанных мячей.
Зато, когда «Чикаго» закрылся (а Хартман знал, что это неминуемо случится), у наследников «Джемс» – благодаря провалу в предыдущем году – появились наилучшие шансы подписать Майкана.
Нескладный очкарик с 208 см оказался первой революционной фигурой для баскетбола. Он вторгся в игру, созданную для маленьких, и не оставил шансов никому: стоило ему получить мяч вблизи кольца, как помешать ему уже никто не мог. Майкан – первый игрок, из-за которого лиге пришлось пересматривать существующие правила: сначала увеличить площадь «краски», а затем вводить счетчик 24 секунд. При супермедленном темпе (по неспешной дороге к чужому кольцу он успевал еще и заглянуть на свою скамейку, где ему протирали запотевшие очки) и неограниченном доступе под щит первый доминирующий центровой выносил всех.
Но пока додумались, как его ограничить, «Лейкерс» уже взяли один титул в НБЛ и еще 5 в НБА (с 47 по 54) и отдали трофей лишь в одном сезоне, когда Майкан бегал с трещиной в ноге.
Были хуже всех и богаче всех, чтобы собрать лучшую команду эпохи
После ухода Майкана «Лейкерс» сделали всего одну глупость, но довольно большую: поменяли звездного форварда Клайда Лавлетта на первый пик, чтобы забрать суперпопулярного разыгрывающего «Хот-Рода» Хандли.
Хандли – Пит Маравич до Пита Маравича, белый шоумен, который не может сделать и шагу, чтобы не выкинуть какой-нибудь пас из-за спины или прочую диковину. Но такое же эффектное поведение было свойственно ему и за пределами площадки: регулярные нарушения режима, первые попытки тесно увязать НБА и секс с рекордными показателями, а также всегда присутствующий алкоголь ограничили карьеру юноши в лиге шестью сезонами, пусть и незабываемыми.
Избалованная доминированием публика в Миннеаполисе перестала ходить на «Лейкерс» после ухода Майкана. А команда спустилась на дно ради высоких пиков.
Причем сделала это – пусть и неспециально – очень эффективно.
В 58-м году «Лейкерс» под первым номером выбрали Элджина Бэйлора, первого форварда в НБА, который превратил баскетбол в вертикальный спорт. Тот зажег уже с первого сезона, но параллельно должен был проходить срочную службу, а потому «Лейкерс» при нем одновременно пробивались в финал и при этом показывали худшие результаты в регулярке.
Так что одной звездой «Лейкерс» не ограничились.
В 60-м у них снова был худший год и второй пик на драфте. Под ним был выбран Джерри Уэст, защитник, маниакально помешанный на победах и самосовершенствовании. Зачем ему победы, он так и не разобрался (так как радоваться им не особенно умел), но одержимость толкала его к такому самоистязанию, на какое мало кто был способен.
Вокруг сразу двух игроков, которые претендовали на звание лучших в свою эру, «Лейкерс» построили еще одну как бы династию. «Как бы», потому что на этот раз они регулярно выходили в финал – десять раз с 59-го по 73-й – и так же регулярно там проигрывали «Бостону» с Биллом Расселлом.
Важный элемент успеха появился из неучтенной, новой специфики клуба.
«Лейкерс» сменили прописку в 58-м. Но эффект новизны в Лос-Анджелесе не работал – сам переезд не привлек болельщиков, клуб с трудом собирал 2 тысячи зрителей, на телевидение НБА было не пробиться.
Все изменил 62-й. «Лейкерс» разыгрывали семиматчевую серию с «Селтикс», и последние игры выходили в радиотрансляциях, которые вел Чик Херн, тогда уже легендарный спортивный комментатор для Калифорнии. Сам финал завершился трагедией – Фрэнк Селви мог положить победный бросок, но что-то пошло не так. Но по ходу серии аудитория в Лос-Анджелесе оценила новую команду – тогда уже на играх появлялись первые голливудские звезды, посещаемость рванула до 15 тысяч зрителей, и «Лейкерс» превратились в самый богатый клуб лиги.
Последнее обстоятельство пришлось кстати.
В 68-м году «Лейкерс» заполучили центрового Уилта Чемберлена. Тот сам попросил обмен из «Филадельфии», так как рассорился с не сдержавшим обещание владельцем. Но появление именно в Лос-Анджелесе неслучайно. На всем протяжении спортивной карьеры у одного из самых талантливых игроков в истории всегда были грандиозные финансовые запросы, и даже в 32 года он не собирался от них отказываться.
Только «Лейкерс», уже в статусе самой финансово успешной франшизы, могли себе позволить постаревшего, но не менее капризного Чемберлена. Он подписал шокирующий для того времени контракт на 250 тысяч (а через несколько лет выяснилось, что, на самом деле, дальше получал и вовсе 400 тысяч).
В 71-м в клуб пришел Билл Шерман, бывший защитник «Бостона». Он неожиданно оказался первым по-настоящему профессиональным тренером в НБА – первым придумал готовить видео-разборы соперник, первым ввел предматчевые разминки, первым нашел подход к Чемберлену.
«Лейкерс» успели сделать так, чтобы вроде бы успешная эпоха не отзывалась лишь болью и тоской. В 72-м они выдали серию из 33 побед, завершили сезон с 69 победами, уничтожили Абдул-Джаббара в плей-офф и все же добавили еще один титул. Лучшим игроком всего сезона оказался как раз Чемберлен, который тогда выступал в роли Билла Расселла – сосредоточился на защите и подборах и разгонял атаку передачами. А бежал вперед рядом с Джерри Уэстом еще один великий – Гэйл Гудрич, которого «Лейкерс» выбрали на драфте под территориальным пиком в 65-м: близость к UCLA в период расцвета колледжа при Джоне Вудене помогла калифорнийцам очаровать как минимум трех суперзвезд.
Кстати, Лос-Анджелес – единственное место, где Чемберлена любили.
«Шоутайм» родился из обмана
«Лейкерс» провернули трюк с Чемберленом еще раз. Еще один доминирующий центровой потребовал обмена – на этот раз потому, что ему надоело жить в захолустном Висконсине. И команда из Лос-Анджелеса вновь проявила гибкость – предоставила и оптимальные финансовые условия, и интересный пакет игроков, и напомнила о юности в UCLA. Карим Абдул-Джаббар вообще-то хотел домой – в Нью-Йорк, но у «Никс» не было ни центрового на обмен, ни пиков, так что он нашел дом в другом месте.
После первого титула владелец Джек Кент Кук переехал в Лас-Вегас и слегка утратил интерес к клубу. В середине 70-х у него была возможность привезти в «Лейкерс» еще и Джулиуса Ирвинга, но он пожадничал.
Вместо того чтобы переплачивать за очередную суперзвезду, «Лейкерс» поступили чуть хитрее. В 77-м в качестве свободного агента клуб заполучил еще одного бывшего игрока UCLA – летающего форварда Джамаала Уикса. Лишь «Уорриорс» понимали масштаб Уикса и требовали за него соответствующую компенсацию (изначально – Абдул-Джаббара). Но обосновать претензии (то есть подтвердить звездный статус Уикса) не смогли и смирились с жестокостью мира, когда разрешавший спор комиссионер Лэрри О’Брайен повелел дать им немного денег (250 тысяч взамен требуемых 1,25 млн) и пик в середине первого раунда (вместо требуемых двух пиков первого раунда).
Вообще конец эпохи Кука в «Лейкерс» – это бесконечные судебные споры с теми, кому он недоплатил (и главных представителей команды 60-х): от Джерри Уэста, от Гэйла Гудрича, от Билла Шермана…
Именно тогда же закладывалась база для новой династии.
В 76-м году «Джаз» решили создать шикарную заднюю линию из Пита Маравича и Гэйла Гудрича. Они подписали звездного защитника «Лейкерс» на три года и 1,4 миллиона и по действующим правилам оформили переход с помощью компенсации в виде драфт-пика. Гудрич порвал ахилл уже в следующем сезоне, и получилось так, что «Лейкерс» достался не просто какой-то там выбор драфта, а выбор между первым и вторым номерами на драфте-79.
В 80-м беззаботный «Кливленд» связал судьбу с мощным форвардом Доном Фордом и отблагодарил за него «Лейкерс» пиком. Через два года игрок был изгнан из «Кэвз» после того, как помог им занять последнее место в лиге. Что опять же подразумевало для его бывшей команды выбор между первым и вторым пиком на драфте-82.
Что характерно, оба раза подбрасывание монетки принесло «Лейкерс» именно первый выбор драфта.
В 79-м – это Мэджик Джонсон, гигантский удивительно пластичный разыгрывающий с фантазией обкурившегося Нолана, в 82-м – Джеймс Уорти, леброн из 80-х, мощный форвард с подвижностью маленького игрока.
Из такого сора выросла важнейшая династия для «Лейкерс»: за 12 лет карьеры Джонсона они побывали в финалах девять раз, пять раз были лучшей командой лиги, дважды – обыграли «Бостон», чего не случалось до этого никогда. Но главное – навсегда определили философию клуба: «Лейкерс» навсегда стали «Шоутаймом», не только цепляющим баскетболом с фокусами на высочайших скоростях, но и главной достопримечательностью Лос-Анджелеса.
В Форум стекались голливудские звезды, в Форум-клубе дамы воевали за внимание игроков «Лейкерс», а полуголые «Лейкер-герлс» казались не менее важной составляющей баскетбола. «Лейкерс» представляли Лос-Анджелес с его богатством, беззаботностью и распущенностью и чувствовали себя звездами для звезд.
Новый владелец Джерри Басс формально получил все это – от Карима и пиков до Форума и золото-фиолетовой формы (и то, и другое должно было ассоциироваться с Римской империей) – от Кука. Фактически же заложил основы для новой эпохи: и среди прочего – совершенно особенное отношение к суперзвездам, вокруг которых и был построен его праздник. Он всегда умиротворял Карима – держал его контракт в топе. Нянчился с Джонсоном – дошло до того, что тому заплатили 15 миллионов даже тогда, когда не играл из-за ВИЧ. Вкладывался в Уорти, когда тот уже по факту заканчивал карьеру.
Басс представил сверхъестественную связь «Лейкерс» с суперзвездами в ее понятном, скрепленном финансовыми контрактами виде: те всегда понимали, что в этом клубе их считают частью семьи.
Шак и Кобе рвались в Лос-Анджелес
Джерри Уэст, как известно, сделал чудо – летом 96-го встал с кровати, выпил пива, прогулялся с собакой, чмокнул жену и собрал еще одну династию «Лейкерс».
Почти.
При всем волшебстве манипуляций генменеджера появление в Лос-Анджелесе в один год и Шакила О’Нила, и Кобе Брайанта слишком масштабно, чтобы быть произведением воли лишь одного человека. На самом деле, оба сделали все, чтобы оказаться в «Лейкерс». Потому что и для них «Лейкерс» – ровно все, во что их превратили Мэджик и остальные.
Кобе Брайант был школьником, но школьником не совсем обыкновенным. Он в пять лет выходил на площадку с Мэджиком Джонсоном. Будучи подростком, играл один на один с отцом, бывшим игроком НБА. В 17 тренировался вместе с игроками лиги – и заставил себя уважать Эдди Джонса и Джерри Стэкхауса. Сонни Вакаро, человек, который выделил Майкла Джордана, выделил и Кобе – Adidas захотел провернуть трюк с новым Джорданом еще до того, как Брайант оказался в лиге.
И поэтому поведение Брайанта перед драфтом было нестандартным для школьника, причем школьника-защитника (которых в НБА никогда до этого не было). Он отказывался от большинства просмотров с большинством клубов: «Сакраменто», «Шарлотт» и так далее.
Но даже так возникла проблема. Брайанта очень полюбил генеральный менеджер «Нетс» Джон Нэш: Кобе провел с «Нью-Джерси» больше трех разрешенных тренировок и разделал на них Халида Ривза и Эда О’Бэннона, «Нетс» также знали, что Джерри Уэст считает школьника будущей суперзвездой (что уже было гарантией качества), и провели встречу с его родителями, да и Нью-Джерси, пусть и не совсем Нью-Йорк, но с точки зрения продажи кроссовок место не намного хуже…
Но нет.
Агент Арн Теллем употребил все свое влияние – запугивал тренера Джона Калипари, умолял Нэша отпустить Кобе в Лос-Анджелес, подальше от родителей, подключил с угрозами других агентов – только чтобы «Нетс» не брали его клиента под восьмым номером.
Задолго до драфта «Лейкерс» договорились об обмене с «Шарлотт» и отдавали за школьника своего лучшего игрока – центрового Владе Диваца.
Шакил О’Нил даже годы спустя объяснял переезд стечением обстоятельств: негативные публикации в прессе, опрос, согласно которого большинство болельщиков во Флориде посчитали, что центровой не стоит запрашиваемых денег, смерть бабушки и странная реакция на нее руководства клуба, горячий темперамент.
Вот только фразу «Шак, идеальное место для тебя – Голливуд. Не беспокойся, скоро мы тебя перевезем в Лос-Анджелес» он услышал от своего агента еще до драфта-92. Ленард Армато сам жил в Лос-Анджелесе постоянно и желал того же и для своего клиента.
Ощутил ритм города О’Нил задолго до 96-го. В 95-м он принимал участие в съемках «Казаама», трэшовой фантазии о джине. Картина вошла в золотой фонд киноговна, но главный герой был в полном восторге и от продукта, и от атмосферы. «Я полюбил Лос-Анджелес. Я жил там после колледжа, а в межсезонье первым делом ехал туда для съемок рекламы, для разных маркетинговых проектов. И там ты попадаешь в окружение звезд. Я встречал Эдди Мерфи – он пришел в ресторан, одетый во все кожаное. Во все кожаное! Жизнь в Лос-Анджелесе учит тебя, как быть суперзвездой. Я смотрел на звезд и думал: «Именно этого я и хочу».
Орландо, наверное, испортил отношения с О’Нилом, но главная проблема – то, что «Мэджик» изначально не понимали, что у них чисто теоретические шансы удержать гиганта, который рвется к звездам, к другому стилю жизни, к Голливуду. Еще до того, как он вышел на площадку в форме «Лейкерс», Шак уже с головой бросился в притягивающий его мир – штамповал кинотрэш, вышел на рэп-сцену, попробовал приблизиться к Джордану в области рекламы всего на свете и распространения своего логотипа…
Оба нашли в Лос-Анджелесе то, что искали – в начале нулевых все многообразие НБА свелось к обсуждению Кобе и Шака. Благодаря увеличительному стеклу «Лейкерс» на фоне битвы двух годзилл остальное представало (да и являлось) скучным и малозначительным.
«Лейкерс» еще семь раз играли в финалах и выиграли еще пять титулов. Даже после последнего Кобе Брайант говорил не о «Бостоне», Данкане, Леброне, Джордане, он по-прежнему вспоминал Шака, которого к этому моменту давно выдавил из города.
Леброн и Дэвис выбрали «Лейкерс» сами, но теперь все иначе
После победы Леброн впервые заговорил об уникальности «Лейкерс».
«Это клуб с великой историей, и я буду рассказывать своим внукам о том, что был его частью, буду им говорить, что их дедуля бегал за «Лейкерс». Это все равно что играть за «Янкиз».
Эти дежурные комплименты как раз показывают, что для него это все второстепенно. Даже на фоне того, что именно Леброн и Дэвис принесли клубу исторически очень важный 17-й титул да еще в год, когда Лос-Анджелес потерял главную звезду города.
«Клуб с великой историей» за последние годы испытал все виды унижений, лакировка заметно пообтерлась.
«Лейкерс» столкнулись с Дуйатом Ховардом, первой суперзвездой, который выбрал не Лос-Анджелес.
Получили отказы от людей, выросших в Лос-Анджелесе: Пола Джорджа и Кавая Ленарда.
Пострадали от открытой ненависти нового поколения владельцев – Дэн Гилберт стоял за блокировкой трейда Криса Пола.
Подлетели с 64 миллионами, ручками и заискивающими улыбками в первый же день трансферного окна, боясь, что им откажет Тимофей Мозгов.
Пытались быть как все, то есть строиться через драфт со всеми сопутствующими муками роста и болезнями Янга-Расселла.
Даже сам приход Джеймса навсегда связан с не самым патетичным обстоятельством – историей о том, как Мэджик Джонсон едва не описался в ожидании аудиенции.
Можно было бы сказать, что та философия обожания суперзвезд, которую продвигал Джерри Басс, все еще актуальна. Что тот контракт 48 на два года, полученный Кобе Брайантом в подарок за все, вернулся сторицей. Что магия «Шоутайм» работает.
Но ведь очевидно, что нет.
Все те же доводы, что приводили в «Лейкерс» звезд прошлого, никуда не делись и в 2020-м.
Лос-Анджелес – это дом.
Лос-Анджелес – это Голливуд, Джек Николсон, медийные проекты и «космический джем-2».
Лос-Анджелес – это большой рынок, благодаря которому майки Джеймса вновь на первом месте по продажам, а его соцсети – на первом месте среди спортсменов.
И все же для суперзвезд нового времени клуб – это всего лишь инструмент для достижения собственных целей. В данном случае было важно то, о чем договаривался Мэджик Джонсон после спасительного туалета: о создании всех условий для борьбы за титул и синхронизации клубной политики с хотелками лидера.
Хорошая новость для «Лейкерс» звучит так: в очередное десятилетие клуб вновь перестроился под новые требования. «Лейкерс» могли быть разными: базироваться в Миннеаполисе, нырять за высокими пиками, переплачивать, заманивать Голливудом или маркетинговой привлекательностью большого рынка, подстраиваться под все капризы игроков, но в каждом десятилетии баскетбольной истории это неизменно клуб суперзвезд. Из топ-25 лучших игроков в истории баскетбола как минимум двенадцать человек в тот или иной момент карьеры надевали золотой и фиолетовый.
Фото: Gettyimages.ru/Ezra Shaw, Ronald Martinez, Ken Levine, Andy Lyons; East News/ASSOCIATED PRESS/East News/, Rusty Kennedy; globallookpress.com/Burt Harris/ZUMAPRESS.com; REUTERS/Kim Klement-USA TODAY Sports
докажи мне, что они суперклуб, а не suck