«Мир не может дать всем одинаковые возможности, но мы равны». Дэмиан Лиллард, о котором мы не знаем
От редакции: вы в пользовательском блоге «Тонкий филолог: спорт глазами гуманитария». Здесь пишут о UFC, баскетболистах, которых не ценят и даже Бьерндалене. Плюсуйте, подписывайтесь – и таких постов на Трибуне будет еще больше.
Дэмиан Лиллард вместе с «Портленд Трейл Блэйзерс» без суеты и потрясений провели ещё одну классную регулярку: команда с костяком, уже несколько лет претерпевающим лишь незначительные изменения, одержала 49 побед и заняла третье место в конференции, своим примером становясь в оппозицию всей Лиге, сошедшей с ума на тенденции постоянных перемен.
Конечно, в том радостном сезоне не обошлось без шокирующего разочарования в виде свипа от Энтони Дэвиса и «Пеликанс». Такой опыт мог бы сломать команду рангом меньше или спровоцировать массовую распродажу, но «Блэйзерс» продолжают гнуть свою линию стабильности. И это воодушевляет Лилларда.
«Я восхищён тем, как мы ответили всем», – говорит Дэйм после утренней тренировки в Emerson College, – «Можно подумать, что мы бы запаниковали и оказались в ситуации, как у «Нового Орлеана», вместо того, чтобы просто продолжить то, что мы начали в прошлом году. Надеюсь, в долгосрочной перспективе это даст свои плоды».
Забавно, как же всё устроено в НБА: вот что получили «Пеликанс» за свою сенсацию в прошлогоднем плей-офф, внезапно отправив «Портленд» на отдых с баранкой? Сезон, переполненный разочарованиями, и долгое, неловкое прощание с игроком, имеющим особые привилегии в команде. «Блэйзерс» же после горького поражения всухую вновь обрели в себе уверенность, а Лиллард снова с воодушевлением ринулся пробивать себе место в сборной всех звёзд.
После не лучшего старта, когда команда колебалась около отметки в 50% побед, они наконец-то вернулись на свой прошлогодний уровень, нацеливаясь на 50+ викторий и посев в первой четвёрке. Такая последовательность – это достижение, но за стабильностью и неизменностью прячется риск стагнации. Если в пост-сизоне им снова не удастся продвинуться дальше, то им придётся отвечать на кучу вопросов о том, может ли этот костяк прогрессировать:
«Это не основано на каких-то внешних факторах», – говорит Лиллард, – «Это основано на срочности, т.к. нам действительно хочется выстрелить. Мы с нетерпением ждём возможности искупить все свои прошлые неудачи».
После обычной медиа-сессии Дэйм согласился поговорить с нами о родительских правах, перспективе и своих чувствах к Портленду.
-В последний раз мы с тобой разговаривали в тот момент, когда ты ожидал рождения сына. Сейчас ему почти год. Что ты ощутил в тот день?
–Мужик, это особый момент. Лучшее, что когда-либо происходило со мной! А в моей жизни немало замечательных вещей было. Но рождение ребёнка – лучшее из всего, что я когда-либо переживал.
-В первый год отцовства сложно высыпаться и прочее. Что было самым сложным для тебя?
–Самое сложное – это продолжать быть профессионалом, ведь моя карьера требует быть постоянно на выезде, что лишает меня возможности проводить всё своё время дома. Очевидно, что я много времени уделяю семье: я постоянно нахожусь дома и провожу с ними всё лето. Большинство родителей могут каждый день быть вместе со своими детьми – профессиональные спортсмены лишены такой роскоши. В этом основная трудность.
Вы всегда беспокоитесь о каждой мелочи. Сначала я был беззаботным по отношению ко всему в своей жизни. После рождения ребёнка я изменился. Я не хочу, чтобы он упал, поранился, подавился чем-нибудь. Ты настолько сосредоточен на этом, что одна мысль о чём-то плохом причиняет тебе боль. Мужик, это так тревожно. Я ощущаю то же самое по отношению и к людям вокруг меня, но страх усиливается, когда думаешь о собственном сыне. Только родитель может понять данное чувство.
-И дети постоянно меняются на твоих глазах. Мой сын недавно научился застёгивать молнию на куртке, и теперь он сопротивляется, когда я ему помогаю.
–Мой сын уже пытается быть самостоятельным. Я прихожу домой, а он уже ходит. И ему не хочется, чтобы я ему помогал. Когда я пытаюсь его придержать, то понимаю, что это мой сын, он своим видом мне говорит: «Папа, не держи меня, я сам могу». Вау, мне это нравится!
-Как ты думаешь, все эти события изменили тебя?
–Изменили как личность в том плане, что меня больше не волнуют те вещи, которыми раньше забивал себе голову. Если я провёл плохую игру, то по телевидению говорят: «Дэйм забросил только 6 из 20 – из-за этого «Блэйзерс» проиграли». А я думаю: «О’кей, если вы так считаете, то ладно». Всё хорошо. Ты знаешь, что я говорю?
-Что тебя это больше не волнует.
–Очевидно, что ты должен заботиться о своей карьере – но я больше не думаю о том, кто лучший разыгрывающий в нынешней Лиге или о чём-то подобном, чем я раньше забивал себе голову. Меня беспокоят только собственная игра и результаты команды, в правильном ли направлении всё идёт.
Я собираюсь прийти к своей семье и увидеть улыбку своего сына, ведь папа пришёл. Когда я вхожу, он улыбается и бежит к моей ноге. Когда в твоей жизни есть такие моменты, то всё остальное ты не воспринимаешь так серьёзно.
-Своего рода освобождение, верно?
–Да. Есть более важные вещи за пределами площадки.
-Во время Звёздного уик-энда ты проводил время со сборной Специальной Олимпиады и был тренером одной из их команд. Когда ты начал работать с этой организацией (Специальная Олимпиада – организация, устраивающая спортивные соревнования среди людей с умственными отклонениями. – прим.ред)?
–Я начал с ними работать, когда мне было 17. Никогда не забуду это: я был в Уэбер Стейт, как раз летние каникулы перед началом занятий. Мы должны были встать рано утром для того, чтобы организовать лагерь Специальной Олимпиады. Все в нашей команде жаловались, что их запрягли – и я в том числе.
Мы приходим, движемся к тренажёрному залу – и я вижу, как на паркете 25 ребят-олимпийцев разминаются настолько ответственно и упорно, насколько можно. Они хотели произвести на нас впечатление, пусть мы команда Уэбер Стейт, а не чемпионские «Голден Стейт Уорриорс». И среди этих ребят был один, того же возраста, что и я – он подбежал ко мне и спросил: «О, ты из Уэбер Стейт? Привет, я Джейсон!».
Они восхищались каждой мелочью и были благодарны нам, что мы уделили им время. Они любят баскетбол, но против нас играли так, будто мы из НБА и надо нас победить любой ценой. Когда я увидел это стремление в них, меня потянуло помогать этой организации. Когда я попал в Лигу, то стал глобальным представителем Специальной Олимпиады, начал несколько кампаний в Портленде и выступал с лекциями в школах.
-Чему это тебя научило?
–Тому, что все равны. Мир не может дать всем одинаковые возможности, но мы равны потому, что чувства этих людей такие же, как и наши. Может быть, у них нет всех типичных нам способностей, но у них есть чувства. И есть проблемы, с которыми они сталкиваются каждый день. Я научился ценить их как людей и с пониманием относиться к их ситуации.
-Все эти события изменили твой взгляд на собственные перспективы? Отличаются ли твои сегодняшние приоритеты от тех, какие были во времена твоего дебюта в НБА?
–Я пытался что-то доказывать себе и хотел почестей: Матч всех звёзд, Новичок года, максимальный контракт и всё такое. Сейчас я уже отыграл на МВЗ, забил немало важных бросков, получил максималку и даже имею линейку кроссовок под своим названием – и теперь-то я понял, что по-настоящему важно для меня.
Мы живём в эру «О, я хочу выиграть чемпионат! А сколько у тебя перстней?». Я уже говорил, ради чего играю: ради победы. Но меня не так поглощает мысль о перстнях, как моё отношение к окружающим меня людям. И как я о них забочусь.
Я борюсь за чемпионство, но насколько успешно я могу достучаться до людей, как серьёзно могу повлиять на них? Вот что меня заботит сейчас. Желание заработать побольше наград осталось в прошлом.
-Весьма странно, что для игрока НБА такие приоритеты являются уникальными и необычными. Хотя они в обществе считаются нормой.
–Да, это норма. А жизнь баскетболиста ненормальна, раз нам приходится думать об обыденности. Мы обитаем чуть ли не в сказке: мы даже свои сумки несём не сами! Мы пахали до седьмого пота, чтобы стать профессиональными спортсменами, но жить в такой обстановке и одновременно мыслить, словно обычный человек, очень сложно.
Я пришёл в лигу, думая: «Чувак, я хочу сделать это!». Я всему удивлялся: что здесь к чему?; а каково оказаться в Лос-Анджелесе?; а на церемонии ESPY действительно так круто? Мне всегда было интересно ощутить на себе, что это такое. Теперь же я это ощутил, поэтому мне проще вернуться к реальности.
-Кайри Ирвинг оказался в такой ситуации, когда сказал, что хочет оставаться в статусе суперзвезды и думать только о баскетболе – но сейчас он понемногу отходит от своих принципов.
–Люди меняются. Взгляды тоже меняются.
-Верно. Ты тесно связан с Портлендом. И всё равно постоянно звучит вопрос: а как долго это будет продолжаться? Как будто люди не перестают проверять тебя на верность.
–Наша команда представляет 100% населения города. Мы играем ради них. Моя работа состоит в том, чтобы выйти на паркет и дать команде лучшую возможность для победы – а болельщикам подарить несколько часов хорошего досуга и повод для того, чтобы нас поддержать. Это то, чем я занимаюсь. Я упорно работаю над тем, чтобы сделать это – и я выхожу и делаю. Мы побеждаем. У нас хорошая обстановка, хороший тренерский штаб, у нас хорошая фанатская культура – и всё это имеет значение.
Когда я говорю: «Мне хочется остаться здесь», – то это мои искренние чувства. Если настанет время, когда люди перестанут мне верить, то я это уважаю. Речь не о лояльности и подобно. Речь о том, кто я и как я ощущаю ситуацию, в которой нахожусь.
Если они решат, что больше не доверяют мне, то это нормально. Люди говорят, что однажды они не будут больше вам верны – но это не то, что происходит со мной. Я совершаю поступки потому, что это отображение меня. И ничего больше.
Если вы пропустили материал о том, как нынешние кандидаты на MVP в своё время были обделены вниманием баскетбольной общественности, то можете прочитать его по этой ссылке.
Выпуск подкаста «Бэкдор» о распределении индивидуальных наград за регулярку
Фото: REUTERS/Brad Penner-USA TODAY Sports; instagram.com/damianlillard
