29 мин.

Иван Ургант (безмерно) обожает НБА, знаком с владельцем «Голден Стэйт», смотрит матчи везде и в любое время

369
611

Большое интервью о баскетболе.

Иван Ургант – главный по баскетболу на русском телевизоре, ведет Матч всех звезд Единой лиги, дружит с Мозговым и Прохоровым, просто обожает НБА и летает на матчи в США.   

Мы взяли первое спортивное интервью у Ивана:

• Ургант ходил на матч «Зенита», которого не было;

• Он успевает смотреть баскетбол каждый день и знает сюжеты всех матчей;   

• Сделал селфи со Стефом Карри и очень волновался. Ургант? Волновался?

• Сидел в первом ряду на матче «Голден Стэйт» и говорил с его владельцем о России;   

• Тест на баскетбольный психотип, и Иван не хочет говорить о Леброне.

– Во что вы играли в детстве?

– В футбол, баскетбол, волейбол, пинг-понг, хоккей, даже немного в большой теннис. В Петербурге много стен и мало полей, поэтому в футбол мы играли в Михайловском саду, а в баскетбол – на переменах в школьном спортзале. Моя единственная спортивная травма связана именно со школьным баскетболом: у меня оторвался кусок кости, когда я прыгал, не размявшись (ногу не сломал). Уже потом выяснил, что это связано с моим стремительным ростом, а не с баскетболом и не с тем, что я не размялся, и уж точно не с тем, что перед этим я попил пиво и выкурил сигарету во дворе. А я-то думал, что это меня так бог наказал.

Максимально приближено к профессиональному было дзюдо, когда мне было столько же, сколько моей помощнице, – 10-11 лет. Я воспитанник СКА, но через год ушел из-за музыкальной школы. Я не спортсмен по натуре, меня кто-то один раз на татами завалил, я подумал: «Пора возвращаться в музыку». В дзюдо я больше научился не бороться, а кувыркаться, носить японские кимоно и навсегда запомнил запах разгоряченного ребенка, который идет на тебя.

– Когда вам в жизни пригодилось дзюдо?

– Нам всем в жизни пригодилось дзюдо, особенно сейчас. У нас все-таки люди, увлекающиеся борьбой, руководят государством. Я, надеюсь, вдруг кто-то прочитает это интервью и вспомнит: «Смотри, действительно, он дзюдоист, давай-ка мы его поднимем с колен». А вообще это хорошая вещь, появляется координация.

– Вы из Петербурга. «Зенитом» вас не цепляло?

– Если ты из Петербурга, то жизнь твоя связана с «Зенитом» все равно. Первый и единственный раз в жизни я ходил на футбол в 1985 году, на стадион имени Кирова. «Зенит» проиграл 0:2 «Торпедо» Кутаиси. Прошли годы, я рассказал эту историю какому-то специалисту, и специалист сказал: «А не было такой игры». Я клянусь вам, я действительно начал искать и не нашел игру с «Торпедо». Мистика! Но я на ней был, я ходил со своим товарищем и его папой.

(Мы проверили и тоже не нашли такого матча. Возможно, Иван имел в виду матч того года, когда «Зенит» победил 2:0 – Sports.ru)

Сейчас «Зенит» меня интересует по разным причинам: знаю кого-то лично, с кем-то встречались, прекрасно помню момент, когда Аршавин и Саша Кержаков были юными воспитанниками, самыми молодыми в «Зените», а потом ребята стали так здорово играть и забивать.  

А потом произошло событие, которое только говорит мне, как быстро летит время и как немного мне осталось. Сын моего одноклассника, которого знаю с семи лет, одного из ближайших друзей, Левы Воробьева, сейчас играет за «Зенит-2» (Илья Воробьев – Sports.ru), недавно выходил за главную команду в товарищеском матче на сборах в Испании.

***

– Вы рассказывали, что вас как баскетбольного болельщика сформировали Дэвид Стерн, Владимир Гомельский и Майкл Джордан. Расскажите про каждого.

– Стерн меня сформировал, потому что был комиссионером и придумал ту НБА, в которую мы все так страшно влюблены. Не знаю, кто там был до Стерна. Жизнь идет по мере выцветания волос на голове Стерна и изменений в его внешности. Сейчас [комиссионером стал] Адам Сильвер, ничего про него сказать не могу, но Дэвид Стерн для меня особенный.

Гомельский. Если не было бы Гомельского, мы бы не смотрели баскетбол. Голос Гомельского объяснял нам все, когда мы только любили играть, но не понимали по-английски и, если честно, не очень хорошо знали правила. Поэтому Владимир Александрович и Александр Яковлевич – они и вместе иногда комментировали – так для меня важны.

Период полового и человеческого созревания совпал с NBA is fantastic, I love this game (легендарные фразы из промо-роликов НБА 90-х – Sports.ru) и первым три-питом (тройными чемпионством) «Чикаго Буллз» во главе с Филом Джексоном, Майклом Джорданом и Скотти Пиппеном.  

– Лучшее воспоминание о том «Чикаго»?

– Мне очень нравился дуэт Майкла Джордана и Скотти Пиппена – который прошел испытание двумя три-питами. Во втором случае появился Стив Керр, который сейчас главный тренер моей любимой команды «Голден Стэйт Уорриорз». Джордана люблю, потому что раздвинул и без того размытые границы спорта, шоу, драматического спектакля, увлекательного кинофильма или мультфильма.

К сожалению, мы тогда не смотрели игры, их просто не было, не могу вспомнить. Помню, что страшно переживал, смогут ли они одолеть «Финикс Санз» с Чарльзом Баркли, Дэном Марли и Дэнни Эйнджем в сезоне-1992/93. Мы переживали, но интернета не было, информация поступала через какое-то время. А как ты узнаешь, если не сказали по телевизору и по радио? Мы жили в таком неведении. А потом: «Ну что, выиграли?» – «Да, выиграли, выиграли». «А Джордан, говорят, ушел из баскетбола». – «А куда?» – «В бейсбол, в «Чикаго Уайт Сокс». – «Что?» – «А потом он вернулся и стал опять выигрывать, и вот они играют с «Сиэтл Суперсоникс» и «Юта Джаз». Так информация и доходила. Не помню, но откуда-то мы это узнавали.

– Собирали что-то связанное с баскетболом?

– Ничего собирать я не мог в силу отсутствия денег на собирательство, но в 93 году мы поехали в Америку, и, зная мою необычайную любовь к баскетболу, мне подарили майку «Финикс Санс» с Чарльзом Баркли (обычную футболку, на хорошую джерси у нас денег не было). Ничего остального купить я себе не смог, но когда вернулся в 2002 году в качестве корреспондента MTV на MTV Movie & TV Awards, привез с собой деньги и купил на них то, что не купил в 15 лет. Майку Кобе Брайанта, какую-то бейсбольную кофту, ковбойскую шляпу, худи с огромной надписью GAP. Не могу сказать, что все это мне сильно пригодилось, но это была попытка закрыть старый должок, успокоить прошлое.

– С кем из семьи и творческой интеллигенции вокруг вы обсуждали баскетбол?

– Папа у меня из антропологического интереса любил баскетбол, но больше – порассуждать на тему спринта, в школе он был спринтером. Ему нравилось говорить о допинговом скандале вокруг Бена Джонсона (канадского легкоатлета – Sports.ru), а не про Шона Кемпа и его умение развивать скорость на площадке. Про баскетбол американский говорили меньше, чем про Булгакова с мамой. Мама совершенно не разбиралась в баскетболе, но очень любила Булгакова. Но все – а вокруг меня были люди творческих профессий – отмечали невероятную артистичность, зрелищность и драматизм этого вида спорта.  

– Как часто играете сами?

– Не играю сейчас совсем, ни с кем, нигде. Нет, если играю, это происходит в разных компаниях, в хороших американских залах во сне. В основном это президент Кеннеди, Дайана Росс и Крис Маллин из «Голден Стэйт».

– Какого черта Крис Маллин делает в вашем сне?

– А как иначе?! Крис Маллин как-то всегда фигурировал – играл на Матчах звезд, был в первой Дрим-тим (сборная США на Олимпиаде-92 – Sports.ru). Мы тогда даже не понимали, что означает эти «Голден Стэйт Уорриорс». Болели за команды, но не знали, как переводятся их названия. И вот проходит столько лет, а я болею за эту команду.

– Вы хорошо помните и первую Дрим-тим?

– Да это же боги, сошедшие с Олимпа. Жизнь подсовывает такие драматические сюжеты, о которых и не думаешь. Очень трогательно, когда они приехали в Барселону: короли, на них смотрели с широко раскрытыми глазами, все бросались за автографами, наши ребята просили… была очевидна пропасть во всем. Наши ребята – бедные, меня всегда как-то раздражало, что у нас все какие-то худые, тощие, кривые, сутулые. А у них – огромные качки, здоровые, вспомните мышцы Карла Мэлоуна, просто штангисты. Сейчас, кстати, наоборот: такие меня раздражают, но я очень люблю тощего Порзингиса, мне нравится Кевин Дюрэнт, потому что он совершенно не сверхатлет. Тогда же было время силового баскетбола, людей вроде Оукли, например, время убийц под щитами, что они вытворяли. Баркли всегда выглядел тюфяком, но, естественно, таковым не являлся.      

– А каким спортом вы занимаетесь сейчас?

– Я бы назвал это разминкой, пытаюсь вернуть органам присущую им тактичность и эластичность. Моя периодичность зависит от того, насколько поздно я ложусь, смотря американский баскетбол.

– Как часто смотрите?

– Все время. На любой экран – не только на телевизор – я вывожу приложение NBA. Вот мы сегодня с вами разговариваем. Как сыграли «Торонто» с «Филадельфией»? «Торонто» выиграл, в, кстати, очень любопытном и достаточно напряженном матче. Там есть прекрасный, что называется, condensed: сжатый 9-минутный матч, который показывает в основном результативные атаки.

Когда матч интересный, я его оставляю, и когда нахожу время, смотрю подробно. Очень люблю совмещать просмотр матчей со спортивными активностями, с зачатками физической культуры. Иду на кардиотренажер, на который можно поставить экран – и время летит быстрее, и тебе кажется, чем быстрее ты крутишь педали, тем быстрее бежит Клей Томпсон. Еще мне помогает, что в Москве часто пользуюсь услугами водителя, могу сесть на заднее сиденье, включить телефон и наушники, посмотреть баскетбольный матч, кинофильм или телепередачу, нужную для работы.

***

– Как в вашей жизни появился «Голден Стэйт»?

– Я всегда болел за «Голден Стэйт», даже когда они играли без чемпионских перстней в барсетках. Думаю, причина называется Стеф Карри. Ровно так же я увидел Майкла Джордана и стал смотреть «Чикаго Буллз». Их игра – невероятно притягательная, сильно отличается от той, что мы видим вокруг.

Я увидел Карри совсем давно, когда за «Голден Стэйт» еще играл Монта Эллис (до 2012 года – Sports.ru), Боб Майерс был помощником главного тренера, а Джо Лэйкоб еще не купил команду. И в тот момент я почему-то стал смотреть за Стефом Карри: человек с лицом ребенка бегает и забивает трехочковые. Я его внешне запомнил, потом подключился в какой-то момент, а они очень сильно играют. Смотрю, а это первый сезон Стива Керра, которого помню по «Чикаго». Посмотрю-ка я за ними. О, какой-то парень бегает, все время такой агрессивный – это Дрэймонд Грин. Обратил внимание, что за них первый сезон играл Андре Игудала, которого я заметил в «Филадельфии» – очень благородный спортсмен.

Так потихонечку стал всех узнавать. Одно, второе, третье – потом раз, они выиграли регулярный сезон, а я за них уже болею.

– Как меняется ваш график во время финальной серии?

– Не сильно, я редко смотрю прямые трансляции. Стараюсь ограничивать информацию, хотя сейчас она может поступить из самых неожиданных мест – от дочери, из твита или оповещения в телефоне. Так я узнал о каком-то чемпионстве, но там было понятно, что они победят. А вот знаменитый седьмой матч их второго финала, когда «Голден Стэйт» дома играл с «Кливлендом», я смотрел на беговой дорожке. Я так нервничал, что весь матч ходил по дорожке, занимаясь, как мне казалось, физкультурой. В результате «Голден Стэйт» проиграл, «Кливленд» выиграл, а я упал.

– Поражение «Голден Стэйт» – ваше самое болезненное впечатление, связанное с НБА?

– Да я это же не так воспринимаю. Это было достойное поражение. Они не ожидали такого – никто не верил, что на своей площадке они отдадут игру.

Для меня гораздо важнее в плане эмоциональности были два седьмых матчах – против «Оклахомы» и в прошлом году с «Хьюстоном». Как я не любил «Хьюстон», как я представлял, что поджигаю бороду Хардена, как же я ненавидел Криса Пола, который мне всегда нравился: «Что ж ты делаешь?! Что ж ты добиваешь лежачего?!».

А у этих – то пошла игра, то не пошла, сами виноваты – во всем. Мы тут смотрели с приятелем матч с «Денвером», когда «Голден Стэйт» их разгромил. И вот «Уорриорс» повели 25 очков, и он мне говорит: «Пойдем уже». А я ему: «Мы с тобой знаем, что это за команда, проиграть 25 очков для них – не проблема, надо держать руку на пульсе».

– История фото с Карри. Где и как это было?

– Мы неожиданно вместе отдыхали. Я приехал в отель, мы с женой пошли к бассейну. Говорю: «Да ну, что тут делать, какое-то странное место, такое буржуазное». Это было на Лазурном берегу. Там внутри бассейна стояла пара и смотрела на море. Я говорю: «Подожди, это Стеф Карри с женой». И у меня задрожали руки. Я, если честно, очень волнуюсь, когда встречаюсь с людьми, за которыми все время слежу. Я долго ходил, делал вид, что мне это вообще неинтересно: голова не поворачивалась, но глаза сами вращались на 180 градусов. А потом жена сказала: «Ну так подойди, что случится-то?». Я подошел, не своим голосом попросил сфотографироваться и сказал: «Здравствуйте». С моей точки зрения, это была интереснейшая и увлекательнейшая беседа. С точки зрения Стефа Карри, допускаю, что нет. Я представился, сказал, что большой поклонник их семьи, команды и таланта. И просто сказал «спасибо». Когда ты действительно благодарен кому-то за что-то, лучше не упускать возможность.

Первый баскетболист, с которым я встретился, – Клайд Дрекслер (чемпион НБА-1995 за «Хьюстон» – Sports.ru) на Олимпиаде в Пекине. Я его увидел, у меня дрожали руки. Мы не взяли с собой фотоаппарат, телефоны с камерами только появлялись, так что фото с ним у меня нет. Но я подбежал к Дрекслеру и, волнуясь, сказал: «Спасибо огромное, я ваш большой поклонник, смотрел в детстве, вы так здорово играли». Так я говорил с одним из выдающихся представителей первой Дрим-тим, а потом ругал себя за это волнение. Ну что же такое, я не могу взять и подойти?

Когда после этого где-то на трибунах увидел бывшего премьер-министра Великобритании Тони Блэра, я заорал «Мистер Блэр» так, что шест задрожал в руках у Исинбаевой. Спокойно подошел, сфотографировались, своих друзей всех сфотографировал и не дал шанса ему уйти.

То же самое было здесь: поволновался при встрече с Карри, а через неделю в ресторане там же во Франции встретил Мэджика Джонсона. Это был ресторан, нарушать покой мне было неловко. Он там сидел с Сэмюэлем Л. Джексоном, я – с Владимиром Познером. Они уже уходили, проходили мимо нас. А поскольку эти люди совершенно по-другому относятся к культуре взаимодействия с любыми поклонниками и зрителями, Мэджик Джонсон очень мило улыбался, сказал нам «привет». Ну я тоже сказал ему «привет» и «поздравляю с Лонзо Боллом» (вторым номером драфта-2017 – Sports.ru).

Он тут же разулыбался, понял, что я слежу за баскетболом. В Америке понятно, что все следят, в Европе это совершенно необязательно. После этого я, конечно, сказал: «Ну что мы тут улыбаемся друг другу? Может, как говорится, нажмем на кнопочку-то?». «Да уж не обессудь, голубчик, нажмем; а ну-ка, сударыня, сассистируйте нам», – сказал он на английском языке, и мы мило сфотографировались.

***

– Расскажите о поездке на НБА месяц назад.

– На НБА я был раз пять, но первый раз сидел на кортсайде (первые ряды прямо у паркета – Sports.ru), и это меня поразило окончательно. Вот в следующем году «Голден Cтэйт» переезжает с «Оракл Арены» в Сан-Франциско, никто из нас не знает, удастся ли им выиграть титул в этом году, что будет в следующем, когда летом закончится несколько контрактов, нужно будет переподписывать. И мы не знаем, как долго они будут в таком золотом составе. Было символично посетить матч именно в Окленде – знаковом для команды месте (где она играет с 1997 года – Sports.ru).

Матч («Голден Стэйт» – «Нью-Орлеан Пеликанс» 147:140 – Sports.ru) в Окленде был просто феноменальным: это какое-то чудо, они все время проигрывали, два раза до минус 16. Слишком хорошо смотрелся Энтони Дэвис, Никола Миротич прекрасно забивал все трехочковые, Дрю Холидэй был на высоте, а потом все: включилась, началась абсолютная магия – за что я люблю «Голден Стэйт». Вдруг стали залетать невероятные мячи Карри. Потом выяснилось, что был установлен рекорд по количеству заброшенных трехочковых двумя командами за один матч за всю историю НБА (43 броска: 24 у «Голден Стэйт» и 19 у «Нью-Орлеана» – Sports.ru).

На ту игру меня пригласили, и мне удалось познакомиться с Джо Лэйкобом (владельцем «Голден Стэйт»). Я-то думал, будет «Привет-привет» и все, а был достаточно подробный разговор. Мы, естественно, обсуждали не баскетбол: я выяснил, что у Джо русские корни, дедушка был из России, приехал в Америку, несколько лет назад его дочь жила и училась по обмену в Москве, он приезжал ее навещать. С детства мечтал стать владельцем команды НБА, и у него получилось. И то, как это получилось у него, мало у кого получается.

В этом смысле мне повезло, что знаком и с Михаилом Прохоровым. Мы встретились, когда он пришел на программу «Прожекторперисхилтон», и я сделал все, чтобы дать ему понять, что хоть что-то знаю про американский баскетбол.

– Вы не обсуждали с ним, что он натворил? (Отдал четыре пика за Гарнетта и Пирса, что считается одним из худших трейдов в истории НБА – Sports.ru)

– Подождите, а что он натворил? Давайте разбираться. Ничего он не натворил. Были некоторые поспешные решения, но сейчас-то у меня есть все основания полагать, что там растет в силу каких-то непонятных мне обстоятельств интересная команда, сложившаяся вокруг ДиАнджело Расселла.

Как я могу с ним обсуждать дела «Бруклина»? Не могу себе представить ситуацию, чтобы сказать: «Михаил – даже так, Миш – давай сделаем вот что: ДиАнджело отправляем в лигу развития, а оттуда берем…» Ну что я могу сказать?! Там есть люди, которые не только лучше меня разбираются, они просто разбираются в баскетболе.     

Когда они побеждают, я радуюсь. Потому что каким-то образом, но я причастен к этой победе: как человек, который делает два приседания в майке «Бруклин Нетс».

Это тоже удивительно – перевезти команду в Нью-Йорк, поменять название, построить фантастическую площадку и невероятную арену, где проходят концерты и прочее, а «Бруклин» при этом плотно и уверенно держится в зоне плей-офф, что для меня сюрприз. Как они выиграли у «Хьюстона» – это правда здорово! Плюс за них играет Джарретт Аллен – единственный человек в НБА с прической афро. Что может быть более живописным? Я все жду, когда они перейдут на очень короткие шорты, это будет просто «Шоутайм» (быстрый и зрелищный стиль игры «Лейкерс» в 80-е, когда там звездили Мэджик Джонсон и Карим Абдул-Джаббар – Sports.ru).

– Что носите из баскетбольной атрибутики в жизни?

– Покупаю я все, а ношу мало что. Баскетбольные кроссовки. На мне первые Air Force – в них играли, очень удобные. Еще у меня есть кроссовки Under Armour модели Стефа Карри, я в них особенно не хожу, только провел Матч всех звезд в Москве. Хочу купить первые джорданы. Летом люблю баскетбольные длинные шорты.

В позапрошлом году пришли мои сотрудники, Ирочка наша дает телефон, там я вижу Тиму Мозгова, который говорит: «Вань, у тебя сегодня день рождения, хочу тебя поздравить и передать тебе вот это». И показывает майку Стефа Карри, на которой Карри расписался. И мне ее тут же вручают. Тима был в «Лейкерс», а с Джавейлом Макги (на тот момент из «Голден Стэйт») играл вместе в «Денвере» и попросил у него подписать. Она у меня лежит. Надо бы в рамочку.

А жена подарила мне джерси с автографом Майкла Джордана по какому-то пустячному поводу. Невероятно приятное воспоминание из детства, мне было очень радостно.

– Сколько у вас маек?

– Ох, много. Я не то чтобы их коллекционирую, просто иногда покупал. Потом понял, что это довольно бесперспективное занятие – их не наденешь. Когда ты надеваешь майку, ты предстаешь ровно тем, кем являешься – немолодым, оплывшим человеком с лишней кожей на руках. Как Джона Хилл надел брюки, майку «Финикса» старого образца и попал в интернет. Хотя, конечно, маечки старого образцы – это вещь: как себе не взять «Сиэтл Суперсоникс» или «Кливленда», где написано «Кэвз», без всяких «Кавалеров», или я себе купил кепочку «Нетс», чтобы поддержать наших. Я даже подумал: «Не купить ли мне маечку старого образца «Уорриорс» темной расцветки?» Но чего-то подумал и не стал.

– На вас когда-нибудь ругалась жена из-за баскетбола?

– Моя жена никогда в жизни на меня не ругалась. Вот так мне повезло. Я не могу сказать, когда она не ругается из-за баскетбола, когда не ругается из-за чего-то другого, просто она с большим уважением относится к тому, что я делаю и люблю. Пример – та самая майка Джордана.  

– Что читаете о баскетболе?

– Книги Владимира Гомельского, которые он мне систематически дарит, для одной из них я даже писал какой-то вынос на обложку. Про баскетбол – в основном блоги НБА на Sports.ru. Там есть несколько авторов, которые замечательно пишут. Блог «Фонарь», Кирилл Свиридов пишет отлично и, по-моему, любит «Голден Стэйт», поэтому я расположен к нему. Еще есть Роман Сприкут. Читаю их статьи.

– Заходите каждый день?

– Каждый день? Вы за кого меня принимаете? Каждый раз, когда я беру телефон, через раз нажимаю и смотрю обновление новостей, я постоянно там нахожусь. Еще пользуюсь приложением Bleacher Report. Там новости появляются чуть пораньше, чем на Sports.ru, зато без перевода.

– С кем интереснее всего обсуждать баскетбол?

– С Гомельским – я с ним в лифте сталкиваюсь и разговариваю. Конечно, есть пара приятелей, с кем мы подробно это обсуждаем. Володя Маркони (специальный корреспондент «Вечернего Урганта» – Sports.ru) любит баскетбол, играет в него. С Львом Лещенко можно обсудить или просто послушать, как он произносит: «Старичок Джавейл Макги» (произносит голосом Лещенко – Sports.ru).

***

– Вы только что провели Матч всех звезд в Москве. Были на Матче всех звезд в Америке?

– Однажды. Два года назад. Вылетел в субботу утром в Нью-Йорк, пересел на самолет до Нового Орлеана, поехал сразу на конкурсы. Приехал в номер, поспал, на следующий день проснулся, мы погуляли с Кириленко, L`One и Сергеем Кущенко (президентом Единой лиги ВТБ и членом Совета директоров «Бруклин Нетс» – Sports.ru) по Новому Орлеану, пошли смотреть на основной матч, после чего я собрал вещи и в четыре утра был в аэропорту, увидел там родителей Стефа Карри и улетел через Нью-Йорк в Москву.

– Что вас поразило на том Матче всех звезд?

– Это большой праздник, которым живет весь город. Конференции, встречи, магазины, все гуляют. Меня поразило, как много приезжает спортсменов, которые уже не выступают. Для них это огромный праздник, они чувствуют себя нужными, люди с ними фотографируются. Мы были в гигантском зале тысячи на три человек, где собираются бывшие игроки НБА, у них есть своя ассоциация, они все друг друга поддерживают. Кириленко рассказывал, что у всех какая-то медицинская страховка. И просто я всех там увидел – Дикембе Мутомбо, Билла Рассела.

Сама игра? Шоу я ценю, а в игре хочется накала. Они придумывают способы. Потому что на нашем Матче звезд накал происходит по другому принципу: играют сборная мира против сборной России, а у них так проходит только игра новичков и второгодок. А когда нет Запада и Востока, а они сами выбирают себе команды, я не понимаю, ради чего им всем играть?

– Почему в российском спорте нет тусовок селебрити, как в Америке?

– Вы только что лишили Дмитрия Хрусталева возможности называть себя звездой (ходит на Евролигу – Sports.ru).

Мне кажется, что все более или менее в курсе того, как это работает. Все должно происходить параллельно. В Америке культура спортивных мероприятий, игр, азарта и вообще этой индустрии более развита, чем у нас. У нас хорошие стадионы и красивые формы появились только-только, а у них давно. Качество игры тоже подтягивается, становится интереснее. Я знаю многих людей, которые туда ходят. Вы точно знаете, что проблемы посещаемости, как 20 лет назад, особенно после чемпионата мира, у нас нет. Мы находимся в процессе. И звезды будут ходить.

***

– Тест на баскетбольный психотип. Первое: Расселл Уэстбрук или Джеймс Харден?

– Не могу выбрать: у меня вопросы к обоим. Дело в том, что я очень болел за «Оклахому», когда там только появились три молодых звездочки, и вот вам еще потрясающий сюжет: сейчас они все не только стали MVP, но и превратились в людей, которые задирают какие-то невероятные планки.

Мне не нравится, как играет Харден, но что он делает! Конечно, он мне был больше симпатичен, когда выходил со скамейки в «Тандер».

К Уэстбруку тоже вопрос: ему нельзя быть лидером команды. Посмотрите, как изменилась «Оклахома» сейчас, когда Пол Джордж выдает лучший сезон после тяжелейшей травмы.

Я их воспринимаю вместе, как часть той «Оклахомы», которая проиграла в финале, без всякой борьбы. Они были новыми, неожиданными, необычными.

Хотя больше всего мне нравился Дюрэнт. У меня даже есть майка Дюрэнта, купленная в Лондоне на Олимпиаде, – я из всей команды выбрал тогда его, а о «Голден Стэйт» знать не знал.

Представьте мое лицо, когда я сижу и слышу, что он принимает делегации игроков и в итоге переходит в команду, за которую я болею и которая только что проиграла финал. Мне было очень радостно. И радостно не потому, что они всех обыграют: поддавки никому не интересны. Но по этим «Голден Стэйт» вообще непонятно, выиграют они или нет, они очень неровные.

– Второе: «Чикаго» Джордана или «Голден Стэйт» Карри?

– Не задаю себе этот вопрос, потому что мне повезло: я болел за «Чикаго» тогда, болею за «Голден Стэйт» сейчас, Стив Керр все это для меня объединил. И все сошлось вместе.

– Третье: Карри или Дюрэнт?

– Стопроцентно Карри. Это вообще другая игра, какое-то волшебство: я не следил за баскетболом, но Карри меня вернул.

Мы всегда хотим смотреть, когда люди делают что-то невероятное, когда люди бьют рекорды, следим за Усэйном Болтом, потому что он делает то, что не делали до него. Карри тоже сделал то, что никто не делал. И при этом важно как: не являясь таким атлетичным, как Уэстбрук, не имея такого прыжка.

Я тут был на матче. Вот все говорит о том, что команда проиграет, а она вдруг начинает побеждать. Или все говорит о том, что не может залететь такой мяч: игрок получает мяч в руки, но должна пройти хотя бы микросекунда, когда он находится в руках. Релиз (механика совершения броска – Sports.ru) у Карри такой, что у меня возникает ощущение, будто мяч летит медленнее, чем у всех остальных.

Это особенное ощущение, когда ты примечаешь молодого, мало кому известного игрока, и начинаешь поглядывать за ним. Карри поздно раскрылся, у него были проблемы с травмами, не все получалось. И тут ты понимаешь, что происходит что-то необычное: человек ставит рекорды, становится MVP лиги, потом второй раз, а потом оказывается, что он исключительный.

У меня с Джорданом было тоже не просто так. Джордан всем нравился, но мне он нравился не потому, что он нравился всем, а потому, что от него исходила какая-то магия.

– Почему вы так редко вспоминаете Леброна?

– С ним все понятно. Я к нему отношусь как к играющему менеджеру, он перестал быть игроком – ему все равно. «Все равно» – не потому, что он не хочет побеждать. Просто понятно, зачем он перешел в «Лейкерс», сейчас эта ситуация с трейдом, когда они хотят отдать 98 игроков за Энтони Дэвиса, но у него задача одна – приблизиться к Майклу Джордану, других задач у него нет. Он приблизится по очкам, по количеству минут, побьет все рекорды, зайдет в эту комнату, где сидят Уилт, Карим, Джордан. Хотя, скажем, у Мэджика статистика не такая, но мы запомним его навсегда со слепыми передачами в прыжке, «Лос-Анджелес» периода «Шоутайм» – это что-то, само слово «Шоутайм» уже обо всем говорит: люди играют ради красоты, а не результата.

– Так что не так с Леброном?

– Я бы сказал, что с ним слишком все так. Зачем за него болеть? Он и без меня все сделает. Я ему – крутящий педали для ускорения – не нужен.

– Сейчас на программе с Илоной Корстин вы всех удивили тем, что знаете Рика Бэрри (чемпиона НБА-1975). Откуда?

– Да никого я не удивил. Удивил разве только Гомельского, который мне об этом рассказал.

Я принимал участие у него в программе, и Владимир Саныч мне говорит: «Давай забрось штрафной». А какой штрафной, когда я до кольца не доброшу?! Это же все равно требует какой-то подготовки, а у меня травмирована рука. Я все равно стал пытаться, и рука заболела еще больше. И тогда я подумал, что надо было бросить из-под юбки (двумя руками снизу – Sports.ru), и вот тут он мне и объяснил все про Бэрри.

– Игроки, за которыми непременно надо следить?

– Прежде всего, «Даллас». Очень интересно, что будет там: три белых игрока в старте. Неслучайно они говорят о том, что будут создавать новый тандем Нэш-Новицки. Порзингис похож на Новицки, но с точки зрения биомеханики и данных превосходит его. Очень интересно посмотреть на связку Дончич – Порзингис: один очень молодой, другой – вообще ребенок, который играет с лицом человека, основавшего НБА. Ему 19 лет, ну как?! У меня дочке 19 лет.

• Затем «Атланта». Всегда радостно смотреть на «Атланту», потому что там играет Винс Картер – нет-нет, а что-нибудь он забьет. Люблю его еще по старым временам. В Трее Янге тоже есть что-то любопытное, он совершенно точно не «баст» (термин, обозначающий молодых, которые не смогли заиграть – Sports.ru). За новичками всегда интересно смотреть: кто-то взлетает, а кто-то вообще не проявляется, вот как Фульц – вообще не представляю, кто такой игрок Маркелл Фульц.

• В «Финиксе», например, мне интересен Келли Убре, такой подвижненький. Интересно, во что он эволюционирует через несколько лет. Возможно, с запозданием, но он раскроется.

• В «Юте» мне нравится Джо Инглс. Он бросает так, словно играет в советском фильме 75-го года.

• Мне интересно – и одновременно неприятно – следить за Николой Миротичем. Неприятно, потому что он перешел в «Милуоки» и будет им помогать, а я воспринимаю «Милуоки» как основного претендента на финал от Востока, против которого выйдет «Голден Стэйт», если все будет нормально. Очень бы хотел, чтобы Яннис получил MVP. Мне он нравится потому, что он не человек, он инопланетянин. Не может человек такого роста обладать такой координацией.

• Мне очень нравился «Бостон». Там я слежу за Брауном, за Розиром, за Смартом – за второй пятеркой, скорее. Они не могут собраться в этом году. Но в прошлом они выстрелили как одна из самых свежих задиристых команд, которой совсем немного не хватило до финала. Они были достойны этого и играли прекрасно, с воодушевлением.

• Мне интересен «Денвер» – интересно посмотреть, что стало с Айзейей Томасом, человеком, который начал революцию в «Бостоне». Возможно, все дело в карме – небеса мстят Дэнни Эйнджу за то, что он так расстался с ним. Понятно, что они получили более сильного игрока. И все же Айзейя Томас не должен был вот так пропадать, а пока он просто пропал. Плохо отыграл в «Кливленде», непонятно что делал в «Денвере».

• Всегда переживаю, когда игроки получают тяжелые травмы. Я очень переживаю за Хэйворда. Обидно – классный игрок, хорошая у них была связка в «Юте». И вот он переходит в «Бостон», и я подумал, что они собирают кулак, чтобы вмазать. И тут такое. Ты представляешь, какая трагедия творится в душе человека. Он ведь был первым номером.

• Очень нравились Тобайас Харрис и Милош Теодосич в «Клипперс». Теодосич выходил редко, но мне всегда нравилось, что он делал – всегда смотрел подборки с его передачами. Харрис сейчас переехал – мне кажется, что в «Филадельфии» всем тесновато будет, родилась еще одна суперкоманда.

• Интересен «Сакраменто» с Бадди Хилдом и ДеАароном Фоксом. Любопытные ребята.

• Еще интересно наблюдать за неожиданными парнями. Вот в «Майами» Джеймс Джонсон, такой атлетичный, будто из 96-го. Иногда у него бывают проблески, и он начинает уверенно играть.

– Ваша мечта в баскетболе?

– Чтобы как можно больше наших игроков было в НБА. Смотря на Луку Дончича, Йокича, Вучевича (я как будто отчества сейчас называю) и Зубаца, хочу видеть людей уровня Кириленко и Шведа. Тиму Мозгова. Еще хотел бы познакомиться с Зазой Пачулия из «Детройта», потому что он грузин, который дважды стал чемпионом НБА, а у меня часть семьи грузинская (жену Урганта зовут Наталья Кикнадзе – Sports.ru).

Но если вы меня спросите про самую главную мечту на ближайший год, то единственное, что я хочу – чтобы Клэй Томпсон подписал летом долгосрочный контракт с «Голдет Стэйт». А с остальным как-нибудь справимся.

Фото: instagram.com/urgantcom; Gettyimages.ru/Ezra Shaw, Ronald Martinez, Jonathan Daniel, Christian Petersen, Maddie Meyer; REUTERS/Alexander Demianchuk, Adam Hunger, Stringer; РИА Новости/Нина Зотина, Григорий Сысоев

болельщики
logoСтефен Карри
logoВладимир Гомельский
logoГолден Стэйт
logoНБА
logoИван Ургант