31 мин.

Леброн идет на пятый срок, но от него не тошнит

1 k

На что идут политтехнологи США.

Леброн тоже уважает туалетный юмор, но сравнивать его с главным персонажем 2018 года неуместно.

Джеймсу хватает характера признавать, что он обосрался.

При всей пафосности у него есть хоть какие-то зачатки самоиронии.

Джеймс выполняет, как минимум, основные обещания.

Джеймс делает богатыми всех, а не только своих друзей (друзей, правда, он тоже не забывает).

Джеймс не прибегает к лицемерному «наши иностранные партнеры», а напрямую называет Трампа лживым идиотом.

В сущности, вся карьера Леброна – не столько путь игрока НБА, но и манипуляции политика, борющегося за вашу любовь всеми способами. Он еще более далек от статуса величайшего в истории, но кое-чего добился: Джеймс заслужил репутацию самого влиятельного спортсмена и вынудил сопереживать себе хотя бы поэтому.

Джеймс: 2001-2005, первый срок

Слоган: «Я прошел путь от 10 долларов в кармане до 100 миллионов. И это все в школе. Ю-ху!»

Предвыборный ролик:

Действия под давлением: Как рассказывал недавно Дрю Гуден, в те прекрасные времена у Леброна существовала оригинальная версия спасения в случае авиакатастрофы: он намеревался обмотаться подушками и выпрыгнуть из самолета за секунду до крушения. 

Джеймс в 2003 году действительно очень опасался, что погибнет в авиакатастрофе по ходу первого сезона. Самолет у клуба был старым, а новый владелец Дэн Гилберт не спешил прислушиваться к мнению новичка.

«Я ему все время говорил: если ты хочешь помочь нам стать лучше, то для начала нам нужен новый гребаный самолет.

И вот взлетаем мы в Кливленде. Потом летим в Детройт, чтобы забрать всех владельцев, так как они там базировались. А уж оттуда двигаемся в Хьюстон. И что я вам скажу, каждый на том рейсе думал, что мы разобьемся.

У владельца была беременная жена – ее вырвало несколько раз. Нескольких человек из моей семьи тоже. Стюардесса сломала лодыжку. В какой-то момент мы увидели, что из кухни валит дым. Огни постоянно мерцали. Я твердил: «Боже ты мой, никто меня не хотел слушать. Вот оно».

Очевидно, что ничего не произошло. Но на следующий год у нас был новый самолет.

Что я делал, когда мы думали, что разобьемся? Играл в карты. Помню заорал: «Раздавай гребаные карты. Я здесь, чтобы играть в карты».

Программное заявление: «Многие знают, как играть в баскетбол, но на самом деле они не знают, как играть в баскетбол. Если вы понимаете, о чем я. Они могут забивать мяч в кольцо, но я все вижу еще до того, как что-то происходит. Вы знаете, как человек может сделать всю команду вокруг себя лучше? Именно этому я научился, когда просматривал матчи Джордана».

Экономическая политика: Джеймс – не только первый школьник, которого выбирают на драфте под первым номером. Он сразу же задирает все мыслимые траектории и намеревается превратиться в самый желанный объект инвестиций: Леброн получает 90 миллионов от Nike (на семь лет), еще 10,8 причитаются по трехлетнему контракту новичка, остальные рекламодатели встают в очередь. Одновременно кливлендская юридическая контора, которая представляет интересы Джеймса, подает больше тысячи исков на незаконное использование его имени.

Внешняя политика: Первый сезон в НБА оборачивается геополитической катастрофой. Семейство Джеймсов бросает вызов самой мстительной и непримиримой силе в восточном полушарии – Пол Пирс забивает через него 41 очко, грубо фолит и заканчивает карательную миссию фразой «Если не хочешь, чтобы я положил 50, заткни своего дядюшку».

По ходу сезона следует еще несколько инцидентов. В Кливленде Пирс плюет в направлении скамейки «Кэвз» и пытается устроить драку после игры, после чего его силой удаляют партнеры с места событий.

Джеймс наживает себе врага на всю жизнь и еще не понимает, что хамоватые выкрики «дядюшки» (на самом деле, отца Маверика Картера) с трибуны очень скоро обойдутся ему в половину загубленной карьеры.

Образ в СМИ: В 2001-м только и говорят о том, «ху из мистер Леброн». Все пытаются взглянуть на это чудо одним глазком, мгновенно составить мнение и обязательно высказаться в общественное пространство. Спортивная Америка произносит слово «хайп» с таким же туповатым остервенением, как впоследствии Россия.

Джеймс появляется на обложках Sports Illustrated и ESPN The Magazine. На матчи его школьной команды приходят звезды НБА, игры транслируются по общенациональному телевидению, и даже тренировки приходится перенести из школьного зала на арену местного университета. Его приглашают на тренировочную базу Майкла Джордана, а Антуан Уокер названивает ему каждый день по несколько раз.

Леброн хочет выйти на драфт еще в 2002-м, еще до окончания школы, и говорит о 14-летних профессиональных теннисистках, напирая на нарушение своих прав.

Как всегда бывает в таких случаях, восторгам сопутствуют негативные оценки всезнающих экспертов.

Они сразу же цепляются за две ключевых истории, которые оттеняют гениальную игру Джеймса и победы его школьной команды.

Во-первых, мать Джеймса берет в банке кредит на 80 тысяч и дарит сыну «Хаммер». Он ездит на нем в школу, и это вызывает подозрение в соответствующих органах Спортивной Ассоциации школ Огайо.

Во-вторых, Леброну дарят две майки стоимостью 845 долларов за то, что он позирует для плакатов местного магазина одежды. Тут его дисквалифицируют (школьникам и студентам запрещено получать деньги и дорогие подарки), но все же разрешают вернуться на площадке после апелляции.

В Джеймсе видят малолетнего стяжателя (попытки надавить на жалость в стиле «Я видел наркотики, пушки, убийства и прочее безумие» оборачиваются против него же), и доминирующий в прессе дискурс складывается сам собой.

Скептики на все очки-подборы-передачи-кубки-антропометрические именины сердца выкладывают единственное, но мощное «но»: молодежь, которая получает слишком много слишком рано, обычно плохо заканчивает.

Сторонники Джеймса даже не противоречат, но обеспокоенно уточняют: Джеймс – это главная надежда черной Америки, мы уже просрали репутацию Кобе, нужно постараться выйти из сложившейся парадигмы чернокожего спортсмена хотя бы на этот раз.

Главное же формулирует бизнес: цена «Кэвз» мгновенно подскакивает на 100 миллионов, а предприниматели Кливленда уже заранее начинают вести себя более активно, прогнозируя рост экономики города благодаря вундеркинду.  

Главное достижение срока: К 2005-му Джеймс подминает под себя клуб и показывает, что если он выдает «почти трипл-дабл» со снайперами, которые не попадают, и с «большим», у которого переломанные ноги, то за будущее можно не беспокоиться. 

Джеймс: 2005-2009, второй срок

Слоган: «Какая ваша цель?» – «Стать всемирной иконой спорта».

Предвыборный ролик:

Идеальное отражение Леброна – он слишком разный, и ему самому тяжело примирить разные персоналии.

Действия под давлением: В 2005-м в «Кливленде» оказался Дониелл Маршалл, уже проведший в лиге перед этим 12 лет.

Он плохо бросал во время одного из матчей в начале сезона – Джеймс подошел к нему после и, не говоря ни слова, обнял.

Через какое-то время Маршалл снова плохо бросал и в одном из розыгрышей пик-н-роллов вместо броска пытался сделать пас на Илгаускаса.

В перерыве к нему подошел Леброн.

– Бросай мяч!

– Но я разыгрывал комбинацию…

– Бросай гребаный мяч!

Маршалл после игры объяснял журналистам: «Рядом с ним тебе становится стыдно. Но он говорит: «Если я даю тебе мяч – бросай, промахнешься так промахнешься». Это забавно, так как я здесь, чтобы учить его, а вместо этого он дает уроки мне. Когда мне было 21, я только учился. Ему 21, и он – третий бомбардир в лиге».

Программное заявление: «Нельзя, чтобы тобой помыкали. Я сам хочу командовать всеми. Это не значит, что я хочу наседать на людей и требовать от них невозможного. Я просто хочу все контролировать, потому что, на мой взгляд, в таком случае все происходит наиболее гладко».  

Экономическая политика: Джеймс подписывает новый контракт с «Кливлендом», три года и 60 миллионов. Но главное происходит за кулисами: он меняет агента и передает дела своим друзьям детства, Маверику Картеру и Ричу Полу.

Слова о «всемирной иконе спорта» действительно становятся ориентиром для парней из гетто Акрона.

Внешняя политика: Проблема Пирса из локального конфликта перерастает в масштабную войну: «Селтикс» из смешной команды в зеленых трусах превращаются в трехглавого зеленого монстра, который встает на пути к финалу, титулу, славе и счастью.

Говнистый гражданин с подозрительной растительностью на лице не забывает дядюшкиных причитаний и продолжает постоянно уничтожать «Кливленд» в плей-офф. А потом отказывается отбивать пятюню мальчику в майке с 23 номером.

Правда, решение тоже находится: летом 2008-го на Олимпиаде Леброн становится частью тройственного союза и замышляет конец эры «Большого Трио» «Бостона» собственным «Большим Трио».

(демонический смех за кадром)

Образ в СМИ: В 2006-м НБА отказывается от драфтования игроков сразу после школы. За редкими исключениями, все они на каждом шагу демонстрировали незрелость и выражали ее в разных формах, от шизофрении с попытками покончить с собой до постоянного присутствия марихуаны в их жизни.

Джеймс при всей звездности – не исключение. Он играет в лиге уже долго, но по-прежнему остается большим ребенком.

Многих это раздражает. Многих побуждает его высмеивать. Остальные все пытаются понять, куда же он двигается.

Это приводит к слишком явному расхождению между разными образами Джеймса: один вроде как пытается навязать лига и его пиар-бригада, другой то и дело всплывает в разнообразных медийных проколах, в нестандартных ситуациях на площадке, в плохом понимании собственной аудитории.

У Леброна все вроде хорошо – он выдает 48-очковый блицкриг против «Детройта», выводит в финал команду, которая не должна была бы попадать в плей-офф, и устанавливает у себя дома станок по штампованию статуэток MVP.

Но его критикуют за все.

За мальчишество и раздолбайство. Джеймс был инициатором «всего наихудшего» во время Олимпиады-2004 и чемпионата мира-2006 – на Олимпиаду-2008 его изначально брать и вовсе не планировали.

За то, что он развивается гораздо медленнее, чем мог бы – не старается в защите, деградирует в том, что касается умения отдавать пас и выбирать более оптимальный бросок.

За то, что владелец позволяет ему слишком много. Друзья Леброна получают должности в клубе, летают вместе с ним на клубном самолете, тусуются вместе с командой. А уж подключение корешков, вместо профессиональных агентов из НБА, вызывает большие сомнения.

За самодовольство, которое не подкреплено интеллектом, зато отягощается дурными манерами и неуважительным поведением на площадке. «Кэвз» устраивают псевдофотосессии перед матчами, пердят на скамейке, позволяют себе недружественные выпады в адрес соперников, перебарщивают с честбампами. Короче, слишком весело проводят время.

Критикуют даже за то, что его не критикуют. Лига, клуб, медиа позволяют ему слишком много.

Все это начиналось довольно невинно: хейтеры, желающие показаться объективными, аргументировали свою назойливость тем, что человеку явно не хватает драйва Кобе-Уэйда, и надо как раз придать ему такой импульс.

Но в итоге все переросло в откровенную ненависть.

В 2008-09-м Леброн столкнулся с «Вашингтоном». Легкая перебранка с участием ДеШоуна Стивенсона и ДжейЗи перетекло в версию атомного баскетбольного взрыва, когда на следующий год Джеймс отправился к кольцу и выпросил фол на последней секунде. Волнения против «крабового дриблинга» и нежелания судей его отмечать прокатились чуть ли не по всем городам Америки.

В 2009-м Джеймс уступает «Орландо» и уходит с паркета после шестого матча, отказываясь пожимать руки соперникам.

На следующий год он сдается в серии с «Бостоном» и его уже освистывают собственные болельщики. А журналисты, которые  до этого ему все прощали, выплевывают бирки с диагнозом: «ЛеБрон бросил играть», «ушел в тень», «не смог взвалить бремя», «проявить чрезмерное желание», «не смог доказать, что достоин титула». «Он был ужасен», «он так и не вырос», «так и не поумнел», «так ничего и не понял».

Джеймс во всеобщем сознании остается баскетбольным Холденом Колфилдом. Капризным, эгоистичным, считающим всех вокруг дураками, мечтающим о чем-то недостижимом – короче, типичным воинственным подростком, которому необходима отрезвляющая порка.

«Считалось, что для Пэнси этот матч важней всего на свете. Матч был финальный, и, если бы наша школа проиграла, нам всем полагалось чуть ли не перевешаться с горя».

Наиболее показательно выглядела история с Дарфуром.

Во время плей-офф Джеймс отказался подписывать петицию относительно вмешательства китайского правительства в дарфурский конфликт. Документ был инициирован партнером ЛеБрона Ирой Ньюблом, но лидер «Кэвз» заявил, что о такой проблеме ему ничего не известно. Вскоре он уже говорил (и опять сел в лужу из-за последней фразы): «В конце концов, здесь мы говорим о правах человека. Люди должны понимать, что жизни людей находятся в опасности. Мы не говорим о контрактах, о деньгах, мы говорим о человеческих жизнях, которые для меня значат больше, чем контракт».

Главное достижение срока: Джеймсу не удается затыкать игрой любимые посторонние разговоры, но он может утешать себя как минимум тем, что такой уровень внимания исключает индифферентность.

Джеймс: 2009-2013, третий срок

Слоган: «Я несовершенен. Знаю об этом. Пытаюсь просто двигаться в правильном направлении».

Предвыборный ролик:

Действия под давлением: Весь срок проходит между двумя точками: сливом от «Бостона» в 2010-м и финальной серией 2013-го – между самоотстранением Джеймса и его решимостью все исправить в последние минуты шестого матча.

Ключевым эпизодом становится разговор между Джеймсом и Уэйдом, который состоялся летом 2011-го.

«Очень легко сидеть летом и говорить: «Давай объединим силы». Это самая легкая часть. Сложное начинается, когда ты выходишь на паркет и видишь, насколько вы похожи, насколько вы оба привыкли играть с мячом в руках. Через два-три владения ты начинаешь думать: «Я последние три владения только защищался. Мне нужен мяч». Обычная история между двумя альфа-самцами…

Мы плохо играли, мы не находили общий язык, с ДиУэйдом мы смотрели друг на друга и думали: «Сделали ли мы правильный выбор? Это действительно то, чего мы хотим?» Могут ли два парня, которые по сути держали клубы на своих плечах, объединиться вместе и подставить друг другу плечо? Здесь было противоречие.

Если оглядываться назад, мне удивительно вообще, что мы вышли в финал-2011.

После этого ДиУэйд позвонил мне, и мы поехали на Багамы… У меня было такое чувство, что если я не выиграю в следующем году, то меня похоронят на каждом кладбище в стране. И вот мы поехали на Багамы, и там у нас было много отличных разговоров.

ДиУэйд сказал: «Чтобы мы стали чемпионами, ты должен быть тем парнем».

Я на него посмотрел: «Че? Что ты имеешь в виду? Я и так парень, что значит «тем парнем?»

Он сказал: «Чтобы мы стали чемпионами, чтобы мы совершили то, что мы хотим совершить вместе, ты должен быть тем парнем, каким был в «Кливленде», а я отойду в сторону».

Программное заявление: «Я потерял связь с тем, кем я был – и игроком, и человеком. Я позволил на меня повлиять всему тому, что происходило вокруг. Я чувствовал, что должен доказать что-то людям, хотя и не понимал зачем.

Летом в 2011-го, поговорив с Крисом Полом, я понял, что ошибался. Я люблю играть, я делал это очень долго на очень высоком уровне, и не нужно ничего менять. Нужно просто делать то, что ты умеешь, улыбаться и стараться доминировать на высочайшем уровне. Делать это с удовольствием и помнить, что когда-то это была твоя мечта. Играть в НБА – это твоя мечта. Никогда больше не забывай этого».

Экономическая политика: При переходе в «Хит» Джеймс и его партнеры подписывают контракты немного ниже максимальных и тем самым делают возможным и объединение трех звезд в одном клубе, и создание боевого состава.

Эта финансовая жертва – самый умный ход за всю карьеру Леброна.

Внешняя политика: Вместе с друзьями Джеймс все же завалил своего главного демона. Это случилось в тот момент, когда «Селтикс» уже явственно прошли пик, но никто ведь не вспоминает, что к 91-му «Пистонс» были измочалены, потеряли Махорна, начали стареть и имели такую репутацию, что им выписывали фолы за одни только взгляды.

Джеймс праздновал победу над Пирсом в 2011-м так, как будто покорил свою главную вершину.

А в 2012-м он собрал все силы и выдал один из лучших матчей вообще – 45 очков в шестой игре финала конференции.

Леброн сокрушил оппонента, смял его армию и покорил его земли. Пирс ушел в подполье, чтобы изредка напоминать о себе дерзкими вылазками.

Образ в СМИ: Летом 2011-го Джеймс в последний раз произносит речь, которая задевает всех: «Люди, которые болели против меня, завтра проснутся и будут жить той же жизнью, что и раньше. У них будут те же проблемы, а я буду жить так, как я хочу, и делать то, что хочу».

Потом он, как обычно, долго извиняется, но тролли всех подземелий надолго запомнят, что звезда-миллионер считает их жизнь жалкой.

Первые три года в «Хит» для Джеймса – это абсолютный аналог армии (в изображении ее апологетов), только где еще и мозги прокачивают.

Сначала он салага: капризничает, жалуется дедушке Райли, не может поделить мяч с другом Уэйдом, продолжает все так же дурачиться, хнычет, когда «Хит» выдают серию из поражений, во всем винит не себя, а прапора Спо, боится ответственности в ключевые моменты серии с «Далласом», нервно реагирует на критику.

Затем он привыкает к армейской дисциплине «Майами», становится сдержаннее, серьезнее и меняется и физически, и технически, и психологически.

Физически – впервые в «Майами» Джеймс начинает тягать железо. Оказывается, что до этого у него все вырастало само, а в тренажерном зале он в основном валял дурака.

Технически – «Хит» придумывают схему использования Леброна, подсмотрев ее у футбольной команды «Орегон Дакс». Мяч у него, снайперы по флангам, много пространства – все это очевидно, но «Майами» научатся выжимать из системы и из самого Джеймса высочайшую эффективность. Он работает с Оладжувоном и тренером по броскам и больше не полагается исключительно на атлетизм.

Психологически – он перестает реагировать на внешние раздражители, учится показывать себя в главные моменты, находит подход к каждому партнеру и позиционирует себя в качестве лидера и зрелого мужчины. Как логичный шаг всего этого – женитьба на матери двоих детей, с которой он жил с 2003-го.

К 2013-му образ Леброна-политика полностью пересматривается.

Его слова о перерождении после совета Криса Пола, о том, что после этого он вернул себе детское отношение к баскетболу, можно интерпретировать и шире. Джеймс теперь не подстраивается под существующие стереотипы, не переживает из-за того, что кто-то считает его халявщиком, не обижается на нелестные сравнения с великими, не  вычисляет наилучшую траекторию для карьеры. Внезапно он становится визионером, предвидевшим/принесшим/ускорившим изменение миропорядка в НБА: звезды становятся значимее, чем клубы; переезды и поиски лучшей жизни оказываются чем-то само собой разумеющимся и нестыдным. Он, конечно, прячется за спасительной мантрой «Меня здесь вообще не должно быть», но уже чувствует, что раз его простили, то правда за ним.

Образ гиператлетичного раздолбая, принесшего в НБА с собой дух гетто, дополняется ошеломительными чертами.

Оказывается, у Леброна квазифотографическая память, которая позволяет ему скрупулезно анализировать продвинутую статистику.

Оказывается, что он скромный: Джеймс публично сожалеет о том, что называл себя «Избранным», что изображал из себя наследника Джордана. Теперь «ему достаточно одного-единственного перстня».

Он искренне заботится о партнерах и помешан на всех своих командах: друзьях детства, друзьях-партнерах, друзьях-одноклубниках.

Он очень много тренируется и продолжает развиваться и после 28.

Он читает книги, в том числе и перед матчами, а потом пересказывает их новичкам, за которыми присматривает.

Оказывается, он один из самых умных игроков в истории, так ловко он просчитывает ситуации, так бережно он относится к броскам.

Более того, в журнале Playboy великий журналист Джек Маккаллум рассказывает, что вблизи Джеймс гораздо харизматичнее, чем Джордан, а уж их актерские таланты и вовсе нельзя сравнивать. 

У Джеймса новые пиарщики – он общается только с теми журналистами, которым доверяет; он имеет такое влияние на ESPN, что оттуда пропадают неприятные статьи; и он почти не говорит откровенные глупости, пусть даже и милые, теперь он говорит то, что хочет сказать. 

Главный символ новой эпохи – его твиттер, самый популярный в лиге. Там Джеймс корчит рожи, признается, что ему приснилось, что у него выросли волосы, показывает фотографии с тренировок и не стесняется, когда жена дразнит его «poopoo head».

Оказывается, Америке не нужен был Джеймс-интеллектуал. Простого парня с минимальным чувством юмора и самоиронии, настоящей семьей и претензией на то, чтобы стать величайшим спортсменом эпохи, хватает за глаза.

Главное достижение срока: Прошел очищение болью и ненавистью и вышел из всего этого наследником Джордана.

Джеймс: 2013-2017, четвертый срок

Слоган: «Хочу, чтобы ребята из северо-восточного Огайо поняли, что нет лучше места для жизни».

Предвыборный ролик:

Действия под давлением: Большой перерыв в 7-м матче финала-2016.

«Тренер Лю заметил нечто, что обеспокоило его гораздо больше, чем нереализованные свободные броски. В конце второй четверти Джеймс подошел к скамейке, и Лю набросился на него.

– Мне не нравятся твои жесты. Ты должен взбодриться и следить за собой.

– Все нормально. Я в порядке.

– Но со стороны этого не заметно.

– Тренер, все в порядке.

Лю был готов удовлетвориться этим ответом, но Джеймс продолжал играть нестабильно. Лю было наплевать, что Джеймс был лучшим в команде по результативности, подборам, передачам, перехватам и блокам на тот момент. Лю, бывший партнер Майкла Джордана и Кобе Брайанта, понимал, что он может дать гораздо больше.

В последнем тайм-ауте перед перерывом Лю снова пошел в атаку, только теперь уже перед всей командой:

– Брон, ты должен играть лучше. Если мы хотим победить, ты должен быть лучше.

– О чем ты вообще? Ты что говоришь?

– Ты обязан играть лучше!

– Что я еще должен сделать? Тренер, ты че до меня до****ся?!

– Хочу, чтобы ты закрыл Дрэймонда. Хочу, чтобы ты попадал открытые броски. Хочу, чтобы ты играл агрессивно и перестал терять мяч. Что же еще?

Его слова опять не дошли. По крайней мере, изначально. Джеймс в четвертый раз потерял мяч за половину – «Голден Стэйт» всей командой совершили 5 потерь – после чего Леандро Барбоза забил трехочковый, и «Уорриорс» получили самое большое преимущество в матче, 47:40 за 2 минуты до конца.

…

Когда команда пришла в раздевалку, Лю снова набросился на Джеймса. Именно Джеймс, который в среднем набирал 41 очко, 12 подборов, 9 передач, 3,5 перехвата и 3 блока в 5-м и 6-м матчах, дотащил «Кэвз» сюда. Именно он должен спасти их.

– Брон, ты должен играть лучше. Можешь злиться сколько угодно. Можешь поджимать губы сколько угодно, но ты обязан играть лучше. Ты лидер этой команды, и ты должен быть лучше.

Джеймс был вне себя. Один из охранников, который работал с ним и в «Майами», и в «Кливленде» позже сказал Лю, что он никогда не видел, что кто-нибудь так разговаривал с Леброном.

Сначала Джеймс пошел к Дэймону Джонсу, бывшему партнеру, который присоединился к тренерскому штабу на время плей-офф. Джонс работает с командой «Кливленда» в D-лиге, «Кэнтон Чардж».

– ДиДжонс, твой кореш порет хрень!

– Ты о чем? Что случилось?

– ТиЛю, он не должен сомневаться во мне. Я же отдаю всего себя?

Джонс не просто партнер Джеймса. Он его друг. Но он не слепо принимает его сторону.

– Слушай, я не был с командой весь год, но я только и читал, и смотрел по телеку, как ты говорил о том, что «Тренер Лю – наш лидер, он дает нам уверенность, мы верим в него». Весь год я только и слышал, что ты ему очень сильно доверяешь. Так почему не поверить ему и сейчас?

Джеймс был в оцепенении.

– Да пошел ты в жопу… Он прав, ты прав… В жопу вас.

И все равно ему нужно было еще одно подтверждение, так что он подошел к другому Джонсу – Джеймсу Джонсу, который сопровождал его на протяжении всей карьеры и шесть раз играл в ним в финалах и в «Майами», и в «Кливленде».

– Не могу поверить, чтобы ТиЛю сказал подобное.

– Леброн, разве он врет?

– Нет, дружище… но.

– Значит, ты знаешь ответ.

Леброн услышал достаточно.

– Да пошли вы все в жопу.

Леброн хлопнул дверью раздевалки и пошел на площадку для главной половины в своей жизни».

«Тренер, иди в жопу!» Неизвестные факты из книги о главном спортсмене современности

Программное заявление: «Моя мотивация – это призрак, который я преследую. Призрак, который играл за «Чикаго».

Моя карьера абсолютно не похожа на карьеру Майкла Джордана. То, через что я прошел, не похоже на то, через что прошел он. То, что он совершил, было невероятно, и я наблюдал за этим с раскрытым ртом. Я так сильно восторгался им. Это здорово – оказаться одним из величайших игроков,  но если мне удастся стать величайшим игроком, это будет выдающимся достижением».

Экономическая политика: Переезжая, Джеймс преследовал другие цели, но косвенным образом показал кое-что очень важное, возможно, самое важное: его ценность. С ним «Кэвз» увеличили прибыль на 88 миллионов за год, с ним в центре города продажи выросли на 18 миллионов по ходу сезона и на 113,5 млн в течение плей-офф, с ним стоимость клуба выросла в разы.

После такого Леброн раз и навсегда дал понять, что больше не будет подписывать контракты меньше максимальных. Более того он вновь завел разговор о том, что существующий максимум очень мал и не может даже частично компенсировать суперзвездам их реальный вклад в экономику и клуба, и лиги, и страны.

Внешняя политика: Джеймс – олицетворение новой НБА, где все любят друг друга и нет настоящей неприязни в соперничестве.

История с Пирсом его многому научила: он всегда игнорировал Кобе, старался никогда не отвечать на личные выпады напрямую (как с «Чикаго» и «Индианой») и вообще отказывался признавать факт противостояния хоть с кем-либо.

Единственный внешнеполитический промах – это с трудом сдерживаемая дебилы, б** неприязнь к Карри, слишком благополучному, слишком волшебному, слишком легко забравшему у него звание самого популярного человека в лиге. 

Образ в СМИ: Сезон-13/14 для Джеймса вроде бы получился ничем не примечательным – он проиграл финал, занял второе место в голосовании за MVP, показал, что сильно разошелся во мнениях с руководством «Майами». Но для его становления недооценить тот год просто невозможно. Именно тогда Леброн сформулировал то, чего хочет от владельцев клуба. Именно тогда понял, что его силы не безграничны и он должен беречь себя для финала, а в остальное время делегировать инициативу другим. Именно тогда осознал, что теперь он сам по себе, даже в одиночку, является командой №1 на Востоке. Именно тогда трезво оценил игровые возможности друга Уэйда и поставил славу и победы выше дружбы. Короче, именно тогда из ученика Пэта Райли он превратился в человека, видящего себя выше крестного отца НБА – он взял у него всю мудрость, но при этом имел больше инструментов для воздействия.

Джеймс открыл в себе самого влиятельного человека в лиге и уничтожил любые искусственные рамки для его применения.

Сначала заставил извиниться Дэна Гилберта – владелец «Кэвз» не только сам прилетал к Леброну и заискивал перед ним, но и согласился на все выставленные условия.

Потом принял активное участие в формировании команды – выбрал кандидатуру Лава на место Боша, провоцировал трейды, уволил Блатта, выражал нетерпение, когда его друзьям-партнерам не платили запрашиваемых сумм.

Одновременно занимался воспитательной работой среди окружавшей его теперь молодежи. Нашел способ коммуникации с сильно не похожим Лавом. В ежедневном режиме контролировал Кайри Ирвинга, которого так и не научился воспринимать иначе как «мальчика». Сделал человека из Джей Ар Смита. В моменты неудач уходил в твиттер и нашел непонятный, отвергающий логику, но почему-то действенный способ влиять на команду с помощью загадочных записей, которые потом транслировались и обсуждались прессой. Опекал всех настолько докучливо, что как-то раз даже разгребал грязные вещи, разбросанные парнями в раздевалке.

Никогда еще ни одна звезда в НБА не брала на себя так много. Джеймс стал и тренером, и генеральным менеджером, и лицом клуба, и опекуном для всех в команде, и лидером не только «Кэвз», но и вообще всего Кливленда.

И когда, наконец, победил, естественно, припомнил Пэту Райли, что именно полученная от него обида стал для него мотивацией на эти годы.

Политическое влияние Джеймса на этом моменте совсем уж перестало ограничиваться баскетбольными делами. Преследователь Джордана, отец и благодетель для множества игроков, вице-президент профсоюза, ходячий экономический импульс – он теперь пришел к тому, чтобы стать лидером черной Америки и с большим масштабом продолжить то, что делали когда-то до него Мухаммед Али, Карим и Билл Расселл.  

Когда-то он фотографировался в образе Кинг-Конга для обложки Vogue. Теперь он выступает по всем мало-мальски значимым поводам, связанным с любой видимостью расизма, делает перфомансы в поддержку чернокожих, пострадавших от полиции, становится главной звездой на предвыборном митинге в поддержку Клинтон, критикует Трампа с использованием непарламентской лексики, использует собственную семью как пример для остальных.

Джеймс превратился в один из значимых голосов американской жизни, пионера новой эпохи, в которой спортсмены не только не избегают политических тем, но считают своим долгом высказывать взгляды и вести за собой.

Главный тренд 2017-го – GQ объясняет, что именно политические взгляды и твердость позиции делают Джеймса величайшим из действующих спортсменов.

Главное достижение срока: Выполнил главное обещание карьеры и собрал чемпионский парад в Кливленде.

Джеймс: 2017-2021, пятый срок

Слоган: «Хочу когда-нибудь стать миллиардером. Если так произойдет, это будет чума».

Предвыборный ролик:

Действия под давлением:

Программное заявление:

– Вы хотели бы стать президентом?

– США? Не-а.

Я говорю «нет», потому что это требует очень много времени. Судя по всему, президент не принадлежит сам себе – он все время где-то должен быть. У него нет «личного времени», а я очень ценю «личное время».

Плюсы в том, чтобы быть президентом… Ну не тем президентом, который у нас сейчас, у него нет никаких плюсов… Плюсы в том, чтобы быть президентом, я вижу в возможности вдохновлять людей. У вас есть сила. Если вы говорите со знанием, любовью, заботой, страстью, то это может дать Америке и всему миру надежду.

– Для вас важно говорить об общественных проблемах?

– Я делаю это не для того, чтобы меня хвалили журналисты. Я делаю это, потому что это мой долг. Верю, что я направлен сюда с высшей целью. Есть люди, не только сейчас, но и вообще, которые занимали более высокие позиции в обществе, но предпочитали не делать ничего.

Экономическая политика: В 2006-м Леброн и его друзья основали компанию LRMR и, как выяснилось уже сейчас, совершили мини-революцию: они отказались от пути Джордана и создали собственную модель, ориентируясь на пример рэп-магнатов.

Маркетинговая машина не просто пытается сделать Джеймса самым популярным человеком на Земле – Маверик Картер и остальные одновременно продвигают образ Леброна за пределами площадки и заработать на всем, на чем только возможно. Джеймсу принадлежит телевизионная компания, спортивное агентство, бары и магазины, а также миноритарный пакет акций «Ливерпуля».

Джеймс не собирается откладывать мечты о том, чтобы стать миллиардером, он делает все, чтобы монетизировать спортивные успехи уже сейчас. Он сам, будучи спортсменом, по сути выступает в качестве агента других спортсменов. Он сам продвигает рэперов, смело заходя и на музыкальный рынок. Владеет футбольным клубом не потому, что мечтал об этом с детства. Находит интересные бизнес-проекты и вкладывается в них, поднимая за счет собственной известности. Играет в кино и планирует завоевать Голливуд. Уже сейчас планирует стать владельцем клуба НБА.

В планах Джеймса – целая империя и миллиардное состояние в максимально быстрые сроки.

Образ в СМИ: Для Леброна начинается следующий этап, особенный во всех отношениях.

Во-первых, это время, когда его общественная роль как будто возрастает с каждым днем. Он бросает вызовы президенту, открывает школы, комментирует проколы с расистским подтекстом, сидит на троне под буквами «самый влиятельный спортсмен мира»… И этот рефрен звучит все чаще, чаще, чаще, заполняя все вокруг. Джеймс чувствует себя президентом черной Америки, показывает, что несет ответственность за все, что происходит вокруг.

Он выполняет ровно ту роль, к которой его предназначали тогда, когда он только появился на экранах ESPN в форме Fighting Irish.

Во-вторых, это время, когда перед ним вновь встает очень важный карьерный выбор. Джеймс не зря продолжает выкручивать Гилберту руки и отказывается рассказать о своих планах. Как он уже сказал, «он никому ничем не обязан». Дальше может быть все что угодно – он может подписать громадный контракт, пересобрать «Кливленд» и вызвать под свои знамена других звезд; может осуществить мечту и собрать команду друзей в «Хьюстоне»… Он обязательно придумает такой ход, который опять поставит лигу раком, просто потому что он может.

В-третьих, это время, когда все великие подминают любой негатив и очаровывают почти всех, кроме уж самых оторванных. Как Эйфелева башня, нью-йоркский музей Гуггенхайма, небоскреб-утюг, замок Нойшванштайн переживают своих критиков, так и звезды на поздних этапах карьеры приходят к тому, что все их дефекты воспринимаются с удивительным прекраснодушием. Джордану простили весь его отвратный выпендреж. Кобе превратился в достопримечательность с прекрасно-вздорным характером и такими полными ностальгии бросками через руки. Подлые удары Гарнетта начали восприниматься как нечто ценное, ибо исчезающее. В унылой деревянности Данкана разглядели харизму. Черт, даже Винс Картер, который сделал за карьеру лишь одну полезную вещь – набрал 50 в финале конференции, и то начал кого-то вдохновлять.

Судя по всему, грядут времена, когда и о пробежках Леброна начнут говорить с придыханием.

В-четвертых, Джеймс уже дотягивается до вечности и скоро начнет сшибать незыблемые постаменты. Даже рекорды Карима – в прямой опасности.

Эти четыре положения – те странно пересекающиеся между собой вводные, которые будут составлять основу пятой стадии.

Какой она получится, никто не знает.

Но любой, кто следил за лигой последние двадцать лет, вам скажет, что это будет нечто необыкновенное, ведь Леброн уже оказался в авангарде нескольких революций и доказал исключительные свойства собственного организма и способности к развитию.

Парадоксально, но Джеймс – тот самый, что уже пятнадцать лет выдает стабильные под-трипл-даблы и семь лет не пускает никого в финал Востока – это олицетворение изменений НБА и баскетбола.

Он может быть странным, пафосным, смешным, корявым и подлым.

Он уничтожил преданность клубам и узаконил то, что раньше называлось глорихантерство и считалось постыдным.

Он все время жалуется, смешно симулирует и не может обойтись без пробежек даже в рекламе.

Он неотличим от надоевшего политика – произносит пафосные речи, забывает о собственных просчетах, но слишком рьяно выпячивает достоинства, подключает административный ресурс.

Зато. Зато он ставит перед собой цели, которых другие даже не видят, и использует для их достижения методы, которые другим недоступны.

Качество его наследия в таком случае становится вопросом второстепенным.

Важнее, что на такой громадной дистанции Леброн ни разу не дал повода пожаловаться на застой. Он меняется сам и заставляет меняться и мир вокруг.

И поэтому с ним всегда интересно.

И поэтому даже его закат обещает всем зрелище.

Мы не знаем, как оно все сложится, но Джеймс не уйдет с политической сцены просто так. Он включит челночную дипломатию, будет строить все новые союзы со звездами, будет выжимать все деньги из владельцев, будет интриговать, шантажировать и включать свой эффективный пассивно-агрессивный метод давления, будет преувеличивать свои достижения в сравнении с достижениями «призраков прошлого».

Сложно представить, чтобы Леброн смирился с тем, что он не ведет за собой команду, претендующую на финал. В отличие от всех легенд прошлого (от Джаббара до Кобе), он будет цепляться за величие, за созданную им самим легенду до конца.

И вот это стремление сделать всех свидетелями истории – это самое главное, что вообще есть в Леброне. За это его ненавидят, за это его любят, благодаря этому все, что он делает, вызывает естественное любопытство и никогда – тошноту.

Главное достижение срока: Как показывает история, что бы вы ни думали сейчас, Джеймс все равно удивит.

Фото: Gettyimages.ru/Thearon W. Henderson, Ezra Shaw, Scott Gries, Mike Ehrmann (4,7), Ronald Martinez, Vaughn Ridley; instagram.com/kingjames

logoНБА
logoКливленд
logoЛеброн Джеймс
Playboy