6 мин.

«Он не привык быть таксистом». Почему Хэмилтон – худший гонщик из лучших

Блог «MP4» разбирает достоинства и недостатки Льюиса Хэмилтона, одного из главных героев «Формулы-1» последних лет.

Льюис на подиуме Гран-при Малайзии. Фото: Fotobank/Getty Images Sport/Peter J Fox

В свете последних неудач Хэмилтона я решил разобраться в их причинах и отойти чуть дальше от банальной рулежки. Вообще, хочется немного рассказать простым языком, почему именно Льюис является одним из самых сильных пилотов современности и какие темные стороны мешают ему стать действительно лучшим. 

Психология

Начну с того, что Льюис очень плохо переживает неудачи и быстро зазнается от побед. Хладнокровие как навык или черта у него отсутствует. Он всегда на эмоциях и всегда исключительно в них однообразен. Все это может быть замечательным в обычной жизни, но во многих гоночных аспектах – плохо. И очень плохо, что в год дебюта ему в напарники попался в чем-то схожий, но куда более матерый и хитрый Фернандо Алонсо, а не, скажем, какой-нибудь условный Кими Райкконен. Хэмилтон, конечно, тоже заматерел, но вышло это у него достаточно поздно и далеко не так как у Алонсо (точнее не до конца и не в ту сторону). 

Пилотаж

В годы соперничества с Алонсо родился миф о том, что Льюис эксплуатирует настройки Фернандо и, грубо говоря, только за счет них «выезжает». Однако даже после ухода испанца из «Макларена» ненавистники Хэмилтона продолжали активно развивать этот миф и даже верить в него. 

На деле же Льюис – один из немногих пилотов, который совсем не требователен к настройкам. Он может достаточно хорошо ехать практически на любой технике, причем сходу. 

Если вы последите за пятничными тренировками (и лучше – с помощью хронометража), то убедитесь в этом. Особенно англичанин хорош на скользкой трассе без «держака», когда сцепление колес слабое. В первые годы в «Формуле-1» Хэмилтон любил заходить в повороты, дрифтуя. Подобный стиль хорошо помогает в переменных условиях. 

Хэмилтон может достаточно хорошо ехать практически на любой технике, причем сходу

Когда же появляется накат, преимущество улетучивается. Собственно, первые тренировки Льюис очень редко проигрывает напарникам. Но дальше – хуже. Во второй практике нужно переключаться на более мягкую резину, которая дает больше сцепления с трассой. И тут-то агрессивный стиль прохождение поворотов не только не дает никакого преимущества, но действует наоборот – приводит к уничтожению резины. 

На Гран-при Канады в первой тренировке Хэмилтон был в другой лиге даже по отношению к напарнику. Во второй отставание от Нико Росберга уже не выглядело столь катастрофическим, а как венец всему – Льюис проиграл в самом главном, в третьем финальном сегменте квалификации. Все происходило планомерно и неимоверно предсказуемо. Другими словами, везде, где будет присутствовать «суперсофт» – ставьте на Росберга. Зато в гонке, когда Льюис получил в свое расположение «софт», у меня не возникло сомнений, что небольшой отрыв Росберга после пит-стопа будет съеден за считанные круги. 

Спринтер среди стайеров

Другой серьезный минус Льюиса – неумение распределять силы по ходу гоночных отрезков. Он очень банален, однотипен или, грубо говоря, до мозга костей настоящий гонщик, который не привык быть тем, кого Луки ди Монтеземоло называет «таксистами». Особенно хорошо это было видно во время выступлений за «Макларен» с Дженсоном Баттоном. Дженсон никогда на первых кругах не гнал, но зато под конец отрезка добирался до хвоста Льюиса, да и держался куда дольше, если не сталкивался с проблемами с балансом. 

Абстрагируясь – Льюис спринтер, очень быстрый, которому подходила «Формула-1» с дозаправками. Где нужно было проходить каждый круг как квалификационный, на пределе. К сожалению, я еще не видел спринтеров, которые могли бы переквалифицироваться в стайеров. Хотя конечно, это еще более грубый пример, но тем не менее. 

Возвращаясь к плохому держаку, отмечу, что Льюис очень хорош под дождем. Ему не нужно вылавливать машину, нужно лишь вскользь проходить повороты. В начале карьеры некоторые его гонки были особенно хороши. Мне памятна Малайзия 2009 года, когда дождь «смыл» разницу в силе болидов, когда не получалось ехать по рельсам – пилотаж вышел на ведущую роль. Тогда на помойном ведре начала сезона битва с очень сильным «быком» Уэббера была удивительно как хороша. И то, что все три дождевых квалификации в этом году выиграл именно Льюис, не есть какое-то стечение обстоятельств. 

Характер и адаптация

А еще Льюис – отличный боец. Он здорово умел бороться колесо в колесо. Его маневры при обгонах практически не читались. Но за последние годы «Формула-1» сильно изменилась. Все эти искусственные обгоны при помощи DRS и под влиянием деградации резины больше подходят расчетливым пилотам, таким, скажем, как Кими. Который прежде чем ринуться в атаку несколько кругов присматривается и пытается провести выверенный маневр, а не взять неожиданным агрессивным наскоком.

В этом году для Льюиса в этом аспекте все стало еще печальнее. Атаковать каждый круг не получается. Нужно подзарядить батареи, из-за чего время прохождения кругов скачет в пределах нескольких десятых. К тому же постоянное сидение на хвосте всегда плохо сказывается как на резине, так и охлаждении в целом. 

Впрочем, Льюиса каждый раз пытались похоронить при смене регламента, а он, тем не менее, продолжает адаптироваться даже вопреки логике. Губит же его совсем не это, а нежелание работать больше, чем необходимо даже при его таланте. Жизнь пилота превратилась в сказку – сегодня он в Лондоне, а завтра в Нью-Йорке обедает с какой-нибудь звездой. 

Упреки в адрес Росберга – это оправдание своих пороков

Даже гонщика топ-уровня ничего не должно отвлекать от непосредственной работы. Льюис же плывет, когда что-то не ладится в его новой модной жизни. Упреки в адрес Росберга – это, скорее, оправдание своих пороков. И тут даже не стоит искать баланса между личной жизнью и карьерой и тем более полагаться на собственный талант. Нужно пахать и собственноручно «продувать модели в аэродинамической трубе», не брать примера с Кими, а вкалывать сутками напролет на симуляторе. Нужно даже материально из собственного кармана поощрять свою часть гаража, как это делал Алонсо. Ведь шанса получить еще раз такую ультимативную машину, как нынешняя, может больше и не быть. 

Но на деле, конечно, не все так плохо, как видится сейчас, после двух сходов. Гран-при Австрии окажется тяжелым, но дальше будет больше скоростных поворотов и более жесткая резина. А это еще один конек Льюиса. На пилотажных треках работает в первую очередь талант, где важно умение преодолеть тонкую грань риска, не скатившись в гравий. Тут на первый план выходят инстинкты, а не чтение и заучивание телеметрии с последующими попытками повторить ее. 

В общем, проиграй Льюис этот чемпионат и, пожалуй, для него будет пройдена точка невозврата. Баланс в «Мерседесе» качнется в сторону прилежного полиглота Росберга. И не поможет уже ничего. На памяти останется лишь валидольно-костыльный титул с последующим зачислением в стан Жака Вильнева или того хуже. Ведь никому не нужен только эпизодически яркий и быстрый гонщик, который может один раз выдать 110 процентов перфоманса, а затем провалить по глупости гонку на ровном месте.

«В Монреале мы увидели новые вспышки в сражении Хэмилтона и Росберга». Гэри Андерсон – о Гран-при Канады

Тормоза не для всех. 7 главных событий Гран-при Канады