Протягивая конверт
Вы можете определить тот момент, когда Джон Нобл что-то замышляет. Он принюхивается, виляет хвостом и убегает, как лисья гончая, почуяв запах большого дела. Он просто-напросто новостная гончая. Он хороший друг, и, не стыжусь признать, я и уважаю его работу, и завидую его способностям и упрямости, свойственным для журналистов, ужасно завидую.
Хвост Джона редко вилял быстрее, чем в утро воскресенья недавнего Гран-при Монако. Он почувствовал запах чего-то сочного, и в течении последних недель то, что, возможно, началось как произнесенный чьим-то несдержанным ртом комментарий, превратилось в самый громкий скандал сезона и слушание Международного Трибунала.
Такого рода истории восхищают меня. Когда я был студентом юриспруденции и политики, задолго до того, как я появился в паддоке F1, идея правил и указаний, Договор Согласия в качестве конституции, контракты между поставщиками и правообладателями, командами и руководящими органами просто завораживали меня. Конечно, я люблю F1 за гонки, но я не могу отрицать, что частичка политической и правовой интриги тоже будоражит мою кровь.
Уикэнд в Монреале был, таким образом, чудесной возможностью просто остановиться и наблюдать за людьми. В целом, боссов команд прессовали в пятницу. Пол Хэмбри не явился по совету своих адвокатов, в итоге мы видели троих главных виновников торжества в компании Мартина Уитмарша и Мониши Кальтенборн. Мартин не участвовал в деле, а вот Мониша была, как обычно, красноречива, проницательна, выдавалась вперед – в общем, была великолепна.
Большие пушки, впрочем, были мечтой для начинающего изучать язык тела.
Росс сидел там, напоминая камень в медленно текущей реке, позволяя всему и вся омывать его. Никакой нервозности. Никакого беспокойства. Никаких уступок. Хладнокровный Люк.
Стефано вздрагивал и крутился на месте. Он перебирал пальцами, крутил обручальное кольцо на безымянном пальце. Его ответы были короткими, давались они явно взволнованным тоном. Он был в таком месте, в котором ему находиться не хотелось.
И Кристиан. Уверенный в начале, он сидел прямо, как летучая мышь, роль которой он исполнял. Но по ходу конференции он начал сползать, подперев подбородок руками, иногда потягивающимися для того, чтобы почесать нос. Он сидел, поджав губы, его глаза словно метали стрелы в спину Брауна. На каждый уклончивый ответ, данный Брауном, в Хорнере закипал гнев.
Это было великолепно.
Это был великий снимок для своего времени. Но когда они вышли для того, чтобы поговорить с телерепортерами после конференции, я понял, что их ответы на задаваемые нами вопросы, были еще более интересны.
Больше всего заинтриговал меня Кристиан Хорнер, давший немедленный и категорический комментарий о том, что Ред Буллу предлагали провести тесты с Пирелли, но они отказались, так как эти тесты явно нарушали правила. Я попросил Хорнера рассказать побольше об этом. Что придало ему уверенности? Он уклонился от прямого ответа, поэтому я спросил снова. Я поинтересовался, просили ли Пирелли, чтобы Ред Булл использовал болид 2013 года? Он снова не дал прямого ответа, и я резко спросил: да или нет?
Да, Кристиан заявил, что это действительно было условием Пирелли.
Разговаривая с Россом и Стефано, я получил развитие интриги, потому что когда я задал тот же самый вопрос, они в своих ответах использовали одно и то же слово… Пирелли просила представительную (representative) машину.
Я уверен в том, что то же самое просили у Ред Булл, и, если я правильно понял, еще до того как всплыла эта история, они должны были провести похожие тесты (отказав Пирелли) позже в течение сезона.
Именно то значение, которое было вложено в слово «представительная», вызвало столько ярости и праведного негодования.
Я не собираюсь спорить насчет того, что было на тестах Мерседеса. Это случилось. Мы знаем, чем это отличалось от тестов Феррари. Мы знаем, что решил Трибунал.
И все равно мы видим людей, настаивающих на том, что Мерседес сознательно нарушил правила, что они избежали приговора за убийство. Мы видим смехотворные заявления о том, что запрет на тесты теперь ничего не стоит и что команды просто пойдут и протестируют, что им хочется, пожертвовав молодежными тестами.
Я понимаю, почему так говорят.
Но F1 – это то место, в котором можно протянуть конверт. Увидеть, чем ты можешь пожертвовать, нарушая правила.
То, что сделал Мерседес, на самом деле довольно продуманно и умно. Шинный тест, проводимый в течение сезона, не имеет определенных спортивных указаний на свой счет. Единственная проблема в том, что тесты, отличные от молодежных, запрещены. Но тут выходит Пирелли, показывает, что контракт позволяет тесты, правовой отдел FIA тоже говорит, что все нормально, если все остальные имеют право делать что-то похожее.
Поэтому Мерседес взял болид 2013 года. Они действовали, как и установил Трибунал, добросовестно.
В конце концов, мы находимся в такой забавной ситуации, когда поставщику резины нужна представительная машина для дальнейшего развития шин, но правила гласят, что использовать можно только устаревшие болиды. И если они хотят разработать резину для нового поколения машин, как болид, не связанный с действительностью, может им помочь?
Я думаю, что это дело имеет много общего с гибкими крыльями, расширенной картографией мотора, двойными диффузорами и выдувными диффузорами. В каждом подобном случае, имевшем место в трех последних сезонах, команды, обычно Ред Булл, иногда Браун/ Мерс, протягивал конверт. Они делали что-то, что не было в духе правил, и правила менялись, объявляя найденные командами лазейки вне закона.
Я думаю, что все дело было очередным примером команды, нашедшей лазейку. Теперь доступ к ней закрыт.
Кристиан Хорнер расстроен тем, что случилось, и тем, что решил Трибунал. Но, вероятно, еще больше он расстроен от того, что он не отправил болид 2013 на тест Пирелли, ЕСЛИ Мерседес получил столько, сколько говорят. Это был его выбор. Его подброшенный мяч.
Я не за читерство. Я всего лишь говорю, что если есть неопределенности в правилах, почему не надавить? Вы думаете, что Росс Браун, над шеей которого в Мерседесе занесен топор, стал бы рисковать своим благополучием? Думаете, он стал бы рисковать благополучием своей команды, если бы он не был уверен в том, что тесты могли бы иметь оправдания с учетом довольно смутных правил FIA?
И раз уж мы говорим на эту тему, я не совсем уверен в том, насколько много информации узнал Мерседес. Особенно их пилоты. Даже тестеры Пирелли на самом деле не имеют понятия, какую резину они тестируют. Не похоже на то, чтобы Нико и Льюису сказали: «Окей, парни, мы участвуем в разработке суперсофта». Если я понял, как Пирелли проводят тесты, они должны были попросить пилота выехать, проехать 20 кругов, 30 кругов… сколько попросили, и доложить о своих наблюдениях.
Люди отмечают, как улучшилась форма Мерседеса в двух гонках, прошедших после тестов в Барселоне. Все, что я хочу сказать: ни Монако, ни Монреаль не сравнимы ни с одной из гонок, имевших место ранее. Давайте отложим этот вопрос до Сильверстоуна и Германии. Если команда будет в порядке, тогда мы узнаем.
В общем это печальное дело показало нам жалкую правовую систему, существующую сейчас. Имеются контракты, противоречащие правилам. У нас есть поставщик шин, одна рука которого привязана к спине, борющийся в бесполезной битве, пытаясь содержать правообладателей, руководящие органы и каждую команду в счастье. Личные интересы команд мешают им, нехватка единства в FOTA ослабляет саму идею. Команды говорят, что они хотят создавать правила, но они не могут решить даже такой простой вопрос, как: «в какой обуви должны маршировать их солдаты?» Кто управляет всем этим? Где решающие действия президента FIA?
Запрет тестов, наверное, обманчив. Кристиан Хорнер дошел до того, что заявил нечто подобное: «В каждое время, когда команда выпускает машину, она узнает информацию, и так было всегда, и будет в будущем». Мы знаем, что команды используют дни съемок для того, чтобы прикрыть внутренние тесты. Как много Феррари узнали в ходе своей программы Corsa Clienti? Как много узнают в Ред Булле в ходе демонстрационных заездов в WSR? Ответ может быть «ноль». Но мы знаем, что ситуацию нужно менять. И, судя по календарю 2014, она изменится.
Так же и с правилами. И с Договором Согласия.
Говорилось, что если бы Макс все еще управлял цирком, он бы определил новые правила и дал бы командам по неделе на то, чтобы согласиться. Правила могли бы быть настолько немыслимыми, что командам надо было бы собраться вместе для согласия. Именно так работал Макс. Именно так Макс побеждал.
Политика Тодта отлична от той, что была у Мосли. И, кажется, то, что француз заявил в ходе выборов, что он будет сидеть один срок и ни дня более, ускользнуло из поля зрения или памяти народа.
Он сейчас пытается переизбраться на второй срок.
Один результат в том, что Международный Трибунал, один из немногих значительных изменений, сделанных в структуре FIA нынешним президентом, работает. Его состав вне упрека, его финансирование чисто, его наказания взвешены и представительны. Никаких штрафов в 100 миллионов долларов, большое спасибо.
Трибунал, к тому же, смог найти значение слова «представительный».
Сейчас, если бы мы cмогли найти человека, достаточно мудрого и лишенного корыстности, для того, чтобы привести в порядок хаос правил и указаний, мы бы имели реальный результат.
