6 мин.

Джереми Кларксон о спорте

151

The Sunday Times, куда я тоже пишу колонку, выдала мне горящий билет на финал бега с препятствиями — стометровки для мужчин в Ист-Энде.

Они ждут, что об этом примечательном спортивном событии длиной в девять секунд я напишу статью. Но поскольку я всем сердцем, легкими, мозгом, селезенкой и печенью ненавижу атлетику, думаю, будет лучше послать им статью, в которой объясняется, почему я продал билет и сколько за него получил.

Я не шучу. Не могу придумать более тоскливого занятия, чем пробиваться через нашу жаркую, перенаселенную столицу на грязном, заплеванном общественном транспорте, чтобы посмотреть, обгонит ли один спортсмен другого, хотя ни одного из них я не знаю и даже никогда не слышал о странах, откуда они родом.

Тройной прыжок? Неинтересно. Прыжки с шестом? Извините, но меня это интересует не больше, чем латынь. Метание молота? А в чем суть? Если у вас руки, как буксирные пароходы, почему бы не применить их с пользой? Например, калечить злодеев?

Я очень уважаю спортсменов вроде Ребекки Эдлингтон и сэра Редгрейва, которые посвятили жизнь погоне за превосходством. Но смотреть, как они выступают, мне хочется не больше, чем им — смотреть, как я пишу эту колонку.

Футбол — другое дело. Я был на финале Лиги Чемпионов в Мюнхене и получил огромное удовольствие, наблюдая, как “Челси”, будто гром среди ясного неба или Великобритания в сороковые, побеждает вопреки превосходству противника. Я был в восторге.

Все это длилось чуть дольше, чем стометровка, и все же я пообедал с друзьями, посмотрел матч, причем прыгал и бесновался так, что у меня треснула кредитка, и был в кроватке уже в три часа. А уснул в четыре. Потому что целый час слал эсэмэски приятелю, который болеет за “Тоттенхэм”. А еще есть автогонки. Вскоре после матча я поехал на Гран-при в Монако: гонка должна была начаться в два часа дня местного времени в воскресенье. Я приехал в четверг утром, и вот что было дальше.

Мы прилетели в Канны и пошли обедать в “Ла-Резерв” в Больё. Розовое вино было первый сорт, а клубный сэндвич — триумф изобретательности над здравым смыслом. Большой минивэн довез нас до отеля “Колумбус” в Фонвьей, где я пропустил тысячу семьсот стаканчиков с бывшим хозяином Arrows. Оказалось, что он еще и наследник нигерийского престола. Потом мы сели в небольшой катер, который доставил нас на борт 35-метрового монстра, на котором нам предстояло прожить следующие несколько дней.

По дороге я наскочил на Майкла Фассбендера. Он прикатил в Монако с ирландским актером — тем, что подстрелил Майкла Кейна в “Гарри Брауне”. Мы договорились встретиться позже и выпить тысячу семьсот раз, обменялись телефонами, и я пошел выпить.

Поздно вечером я сидел на огромной яхте, где были сплошь одни индусы, между Андре Виллаш-Боаш и ведущей Sky Reports Джорджи Томпсон. Мне уже казалось, что я попал в живую колонку Пирса Моргана, когда пришел Фассбендер. Потом наступил день, и пора было спать.

Вы когда-нибудь пытались найти свою каюту на суперъяхте? Это трудно, главным образом потому, что все коридоры движутся. И только ты подумаешь, что другой палубы уже не может быть, видишь еще одну лестницу и понимаешь, что есть еще одна палуба. Да еще и двери все одинаковые, а открывать их неловко.

В конце концов одной только силой мысли я нашел каюту, мою или не мою, и завалился спать. Через десять секунд я завтракал на палубе и думал, чем мне занять день. Была пятница. В Монако в это время практик не бывает, чтобы руководители команд могли устраивать собрания, ублажать спонсоров и заставлять пилотов надевать идиотскую одежду с логотипами и чиркать неразборчивые каракули в альбомах зрителей.

Я? Я пошел обедать с мужиком, который продал Skype. Я встретил чувака, который купил Bristol Cars и вставил новому поколению лондонских такси электромотор в каждое колесо. Очень умно. Он очень хотел, чтобы я с ним прокатился, и, к счастью, машина была рядом с его яхтой. Я уселся, и через полчаса мы развернулись обратно. Через десять секунд мы были у моей яхты. И знаете что? Да! Правильно!! Позвонил Джулс Холланд. Он был на яхте с Эриком Клэптоном.

Я что хочу сказать: в предыдущий раз на Гран-при Монако я отдал £5 за билет, который давал право мокнуть под дождем на дереве на ближайшей горе. Но, к сожалению, в ночь перед гонкой меня посадили в кутузку в Каннах и не выпускали до конца гонки. В этот раз я был с Джулсом Холландом на яхте размером чуть больше острова Уайт.

В какой-то момент я пошел поискать кого-нибудь из Lotus, за который я решил болеть, а очутился на большой колеблющейся палубе Red Bull, откуда не было выхода. Были сходни, но их перегородил огромный кран, опускавший новый Renault Alpine, кажется, прямо в море.

Я подумал, что это надолго, и решил пока выпить тысячу семьсот бокалов вина. И вдруг очутился лицом к лицу с настоящим пилотом “Формулы-1”! Он с головы до ног был одет в форму Red Bull и оказался большим фанатом Top Gear, но я понятия не имел, кто это. Но это был точно не Уэббер и не Феттель. Значит, один из ребят Toro Rosso, думаю. Мы болтали, пока его не утащили чиркать автографы, и поскольку Alpine еще висел над морем, я сдался и пошел назад на свой плавучий остров.

По дороге я порезал палец, но это ничего, потому что на борту (капитаны суперъяхт все предусматривают) была датчанка ростом метр восемьдесят (она продает очки), которая с радостью провела остаток вечера, держа во рту мой палец. Очень мило с ее стороны. Потом снова был рассвет и пора спать. А проснулся я сразу в понедельник. И каким-то образом пропустил гонку. Всю целиком.

Думаю, что на любом другом спортивном зрелище это было бы досадно. Конечно, если бы я поехал в Мюнхен на финал Лиги Чемпионов и проспал матч, я бы был в ярости. Но Гран-при Монако — другое дело. Это такая оргия излишеств и показухи, что вся канитель с болидами – не более чем шумное слайд-шоу.

Текст: Джереми Кларксон

А между тем, майский номер уже в продаже:

Гран-при Монако
logoДжереми Кларксон