сегодня, 12:02 13 мин.

Становление Льюиса Хэмилтона: депрессия с 13-ти, не знал денег до 22-х, мечты о детях

Автор

663

У семикратного чемпиона «Формулы-1» Льюиса Хэмилтона есть занятная традиция: до конца и полностью честно он раскрывается не для профильных гоночных изданий, а обычно в разговорах с журналистами лайфстайл-изданий. NewYorker, Esquire, Variety – обычно главные откровения о жизни и карьере №44 доставались им. Но с каждым годом – после выступлений в поддержку движения Black Lives Matters и перехода в главные активисты «Ф-1» – будущий флагман «Феррари» общается с такой прессой все чаще, честнее и активнее. Если раньше – раз в 2-3 года, затем – раз в год, то тепепь – каждый квартал. И все равно находит все новые и новые вершины откровений!

Казалось, по честности трудно превзойти летнее интервью Esquire, но в осенний перерыв №44 поговорил с домашним британским Sunday Times и раскрылся еще шире. Потому мы выжали из него главное – чтобы самый титулованный пилот в истории стал вам еще немного ближе.

Хэмилтон рад смешанному происхождению и трудному детству, обожает детей, сам до сих пор ребенок

От славы и семи победах в общем зачете «Формулы-1» до съемок в фильме с Брэдом Питтом − в свои 39 лет Льюис Хэмилтон успешен как никогда. И это было очень непросто, хотя он бы хотел, чтобы было иначе.

Сэр Льюис Хэмилтон − самый успешный гонщик в истории «Ф-1». На его счету 105 побед, а также семь чемпионских титулов и рыцарское звание, которое он получил в 2021 году. Еще более необычным это достижение делает происхождение Хэмилтона. Он первый и единственный темнокожий, выступающий в «Формуле-1», где доминируют позолоченные отпрыски богатых белых семей. Льюис же ребенок смешанного происхождения − его отец, Энтони, имеет гренадские корни, а мать, Кармен, белая женщина из Бирмингема. Хэмилтон рос в муниципальном районе Стивенейдж, и его семья пожертвовала многим, чтобы он оказался на трассе.

«Я благодарен, что у меня был такой опыт. Я помню, как у меня не было денег. Помню, как боролись мои родители. Я чувствую, что это преимущество, − начал Льюис.

«Ты больше боролся на трассе, потому что тебе было тяжелее на нее попасть?» − спросил его журналист. «На тысячу процентов», − ответил Хэмилтон.

Льюис соглашается, что сейчас для него напряженное время. В конце этого сезона после 12 лет в «Мерседесе» он перейдет в «Феррари».

«Начиная с момента подписания контракта и заканчивая тем, что я сказал своему боссу − это были эмоциональные американские горки, это было ужасно. Но это так волнительно, потому что помню, как в детстве наблюдал за Михаэлем [Шумахером]. Каждый гонщик смотрит на эту машину и реагирует в стиле: «Каково это − сидеть в красном кокпите?»

Несмотря на свои 39 лет, он ведет себя тихо, почти по-мальчишески. Льюис использует эвфемизмы для ругательств, такие как frick («черт» вместо другого слова на букву f) и shoot (shit − «дерьмо»). Он не пьет, придерживается «растительного питания» и любит проводить время со своими племянниками и племянницами, играя в «Уно» и «Фортнайт» и бросая их в бассейн во время отпуска. «Мне очень хорошо с детьми, − говорит он, отложив овсяный латте. − С ними я чувствую, что могу быть тем ребенком, которым я и есть».

Детство самого Хэмилтона было не таким уж беззаботным. Его родители разошлись, когда ему было два года. Отец встретил новую жену Линду на Британских Железных Дорогах, где они оба работали. По воскресеньям Льюис вместе с отцом смотрел «Формулу-1». Это была эпоха бразильского гонщика Айртона Сенны, кумира Хэмилтона. Во время отпуска на Ибице он впервые сел за руль картинга. «Меня подсадили на это,− говорит он. − Адреналин, хаос, попытки управлять им. Ты чувствуешь это в груди, в эмоциях, через пальцы, через все».

Когда ему было восемь лет, отец Хэмилтона купил ему на Рождество карт «Думаю, он просто хотел чем-то занять меня, ребенка, в котором было столько энергии, который ничего не боялся». Льюис описывает себя как «тасманского дьявола», того, кому не нравилась школа, у которого была не диагностированная дислексия, который был застенчив, но за рулем «что-то струилось сквозь меня, это было единственное, в чем я был уверен».

Семья начала строить свою жизнь вокруг гонок Хэмилтона, его отец брал дополнительную работу, а мачеха тратила все сбережения на его новое увлечение. Свою первую гонку Льюис выиграл, когда ему было десять лет. «Это очень помогло мне», − говорит он. − Ведь я соревновался против многих из богатых семей».

Страдал от расизма, не мог плакать при отце, не знал денег до 22-х – из-за отца

Примерно в это же время погиб Сенна: его машина врезалась в бетонный барьер во время Гран-при Сан-Марино. «Я был с отцом, мы работали над картом. Помню, как я подошел к передней панели и заплакал, у меня была истерика. Я не мог плакать при отце, он был не из таких». Хэмилтон подавлял свое горе так же, как подавлял свои эмоции по поводу издевательств и расизма, которым он подвергался. «От этого никуда не деться. Ты сталкиваешься с этим в школе, в парках, гуляя по городу. Я не понимал этого, и мои родители никогда не говорили со мной об этом. Они никогда не объясняли, что происходит. Мой отец просто говорил: «Не высовывайся, держи себя в руках, ничего не говори, просто побеждай их на трассе, это все, что ты можешь сделать».

Так он и поступил. Когда Хэмилтону было 13 лет, ему предложили место в программе по развитию гонщиков «Макларена». Отец стал его менеджером, заботясь обо всех элементах его карьеры, включая финансы. «Даже когда в 22 года я пришел в «Формулу-1», у меня не было никакого представления о деньгах», − говорит он.

Первый сезон Хэмилтона в «Формуле-1» прошел в 2007 году, а первая победа в чемпионате − в 2008-м. Но, несмотря на все, что это ему дало, несмотря на глубокую любовь к спорту, к соревнованиям, Хэмилтон нашел мир «Ф-1» корпоративным и удушающим. Здесь требовалось постоянно соответствовать, оставалось ощущение, что стоит лишь сделать один неверный шаг – и возможности отнимут. «Только когда у меня было несколько побед, я начал выходить за рамки. Каждый раз было так: делаешь один шаг, и он безопасен, но следующий шаг был шатким или срывался. Тебя критиковали за то, как ты себя преподносишь. Но я продолжал наносить удары и бороться».

Гонки, как и многие другие виды соревновательного спорта, могут быть слишком одиноким занятием. «Вне машины ты милый и дружелюбный, – говорит Хэмилтон. − Но в ней, как говорил мой отец, ты должен быть безжалостным, агрессивным, резким. Когда ты в болиде, за его пределами нет друзей».

Мода и ВLM освободили Хэмилтона ментально – он в депрессии с 13 лет

Когда Льюис Хэмилтон в 2007 году первые посетил показ мод, нашел большую свободу, чувство принадлежности и партнерства в том мире. «Все носили то, что хотели. Ты не чувствовал, что тебя осуждают, потому что у каждого своя атмосфера. Я впервые попал в среду, где все самовыражались, и мне это понравилось».

Хэмилтон попытался перенести часть этой творческой свободы в профессиональную жизнь. В 2010 году он уволил отца с поста менеджера. «Очевидно, что родители пытаются защитить своих детей, наверное, всегда, а некоторые не хотят их отпускать. Мой отец боролся с этим. Был момент, когда я сказал: «Слушай, я сделал все, о чем ты меня просил, теперь позволь мне жить своей жизнью. Мне придется совершать свои собственные ошибки. Это был очень тяжелый процесс».

В конце сезона 2012 года он ушел из «Макларена» в «Мерседес».

«Они дали мне гораздо больше свободы, − говорит он. Пригласив бренд Tommy Hilfiger, он стал заниматься внешним видом команды, чтобы тот помог изменить дизайн одежды. – Но все равно, если я понимал, что есть какие-то границы, я не чувствовал, что могу высказаться».

Все изменилось в 2020 году, когда Льюис посмотрел видео убийства Джорджа Флойда полицейским Дереком Шовином.

«Пробка вылетела. Я стоял на коленях в слезах, все эмоции вырвались наружу. Это был такой странный опыт, потому что я не помню, чтобы плакал с тех пор, как был совсем маленьким. Я понял, что с меня хватит, что мне действительно нужно высказаться. Есть люди, которые молчат, люди, которые чувствуют себя безголосыми, а у меня есть моя платформа. Победа в чемпионате − это потрясающая вещь, но что вы с ней делаете? Что вы делаете со своим временем на этой планете?»

Эти вопросы Льюис начал задавать себе в год пандемии, тогда же впервые обратился к медитации. «Поначалу мне было трудно успокоить свой разум. Но это действительно отличный способ наладить контакт с самим собой, своими внутренними ощущениями, понять, чего я хочу». Сейчас он просыпается в пять утра и медитирует каждое утро, после чего совершает 10-километровую пробежку, которую рассматривает как продолжение медитации − время для идей и очищения разума.

«Когда мне было за двадцать, у меня было несколько очень сложных периодов. Я имею в виду, что всю жизнь боролся со своим психическим здоровьем.

Депрессия. С самого раннего возраста, когда мне было около 13 лет. Я думаю, это было давление гонок и борьбы в школе. Издевательства. Мне не с кем было поговорить.

Я разговаривал с одной женщиной-психотерапевтом много лет назад, но это не очень помогло. Я хотел бы найти кого-то сегодня».

Он ходит на молчаливые ретриты и читает книги о психическом здоровье, в том числе «5 языков любви» Гэри Чепмена. «Вы узнаете о вещах, которые передались вам от родителей, замечаете эти шаблоны, как вы реагируете на некоторые моменты, как вы можете их изменить. Так что то, что могло разозлить меня в прошлом, сегодня меня не злит. Я стал гораздо более утонченным».

2020 год стал временем глубоких личных перемен. Тогда Хэмилтон вставал на колено перед каждой гонкой, в которой участвовал. Он выступал за перемены в своей отрасли, инициировав создание комиссии своего имени по изучению недостаточного представительства чернокожих в британском автоспорте и в секторе STEM (science, technology, engineering and mathematics — естественные науки, технология, инженерия и математика). Используя полученную информацию, он основал благотворительную организацию Mission 44, призванную помочь молодым людям по всему миру преодолеть социальную несправедливость. В проект он вложил около 20 млн фунтов (состояние гонщика оценивается в 350 млн фунтов).

Новые горизонты во время гоночной карьеры и заделы на время после ухода из «Ф-1»

Он также начал осваиваться в других сферы, включая моду и музыку. Льюис разработал безалкогольный напиток Almave и основал компанию по производству фильмов. «Я хочу иметь возможность рассказывать разные истории. Кино изменило мою жизнь − я получил столько вдохновения», − говорит он. Одним из его первых совместных проектов стал фильм «Ф-1» с Брэдом Питтом, в котором представят более разнообразное видение гонок, в том числе женщину-технического директора. «Это было важно для меня. Я жил с отцом, но на самом деле меня воспитывали две мои мамы и две мои сестры. Я вырос среди большого количества женской энергии, сильных женщин. Большинство людей в моей команде − женщины, они держат ее на плаву».

В фильме Питт играет пилота, хотя ему самому уже 60 лет. «Для меня эта часть была сложной, − говорит Хэмилтон. − Потому что, конечно, мы хотим видеть Брэда. Но я подумал, что 58-летний гонщик никак не может конкурировать с 20-летним. Этим парням ничего не остается, как участвовать в гонках. И они в форме. Так что нам пришлось работать в этом ключе, рассказывая ему о том, как тяжело ему придется тренироваться, чтобы быть в форме».

Сам Хэмилтон уже также стар для гонщика «Формулы-1». Большинство из них уходят на пенсию в тридцать лет. Его сменщику в «Мерседесе», итальянцу Андреа Кими Антонелли, только-только исполнилось 18 лет.

«Ты мог бы быть его отцом, − говорит Льюису журналист, и Хэмилтон смеется, словно ему это и в голову не приходило. «Честно говоря, сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо, − говорит он. − Я нахожусь в таком хорошем состоянии как физически, так и ментально. Мое время реакции по-прежнему лучше, чем у молодых парней. Я думаю, что сейчас я лучший гонщик, чем был в 22 года. Я был молод, энергичен и безжалостен, но без тонкости, без баланса. Я не знал, как быть командным игроком, как быть лидером. Быть хорошим гонщиком − это не только быть быстрым, но и быть самым всесторонне развитым. Когда я изучаю легенд, они составляют небольшой процент, поэтому я смотрю на них в целом − что они говорят, за что выступают? Вот на что я обращаю внимание. Я смотрю на Айртона Сенну и Нельсона Манделу, и это те два человека, которых я хочу видеть вместе».

Перед каждой гонкой Сенна крестился. Хэмилтон, как и он, вырос католиком. «Перед гонкой я каждый раз молюсь, − говорит он. − Я молюсь, чтобы все были в безопасности».

Автогонки сейчас гораздо менее опасны, чем раньше, но люди все равно гибнут. Боится ли Хэмилтон смерти, когда садится за руль? «Нет, не боюсь, − ответил он. − Но все же мы едем на сумасшедших скоростях. Вы должны уважать это. Вот почему я уделяю особое внимание времени, которое провожу со своей семьей, с мамой: «Неужели я в последний раз обнимаю ее? Потому что ты просто не знаешь, ничто не гарантировано».

Хэмилтон не женат, но хотел бы иметь семью. «Когда-нибудь. Я бы сейчас не смог делать то, что делаю, на том уровне, на котором я делаю это сегодня. У одной из моих лучших подруг недавно родился ребенок, и я вижу, насколько это суматошно. А мои племянники и племянницы − это гордость. Для этого будет время и место, и я не могу дождаться этого момента. Но сейчас мне есть над чем поработать».

Оригинал: The Times