Out of Their League. Глава двадцать первая
Перевод книги «Out of Their League» бывшего игрока «Сент-Луис Кардиналс» Дэйва Мэггиси, которая позволяет увидеть изнанку профессионального и студенческого американского футбола.
Предыдущие главы:
первая, вторая, третья, четвёртая, пятая (часть первая), пятая (часть вторая), шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая (часть первая), десятая (часть вторая), одиннадцатая, двенадцатая, тринадцатая, четырнадцатая, пятнадцатая, шестнадцатая, семнадцатая, восемнадцатая (часть первая), восемнадцатая (часть вторая), девятнадцатая, двадцатая ...
Глава двадцать первая
Кроме того, что в команде произошёл раскол между чёрными и белыми, сезон 1967 запомнился тем, что стал худшим в моей профессиональной карьере. Всю неделю я тренировался с первым составом защиты, но на выходные из армии возвращался Ларри Столлингс и выходил в старте на игры. Я начал сомневаться в своих способностях и думал о том, почему после 5 лет в лиге я всё ещё бегаю как сумасшедший в подрывных отрядах.
Теряя уверенность в ценности игры в футбол, я всё больше втягивался в антивоенное движение. В конце сентября Терри Кох, один из лидеров «Студентов за демократическое общество» в Университете Вашингтона, Марти Лебовитц, аспирант-социолог, и я сформировали «Мобилизационный комитет Сент-Луиса», чтобы организовать и профинансировать отправку автобусов с активистами на марш на Пентагон, который был назначен на 21 октября. Я стал своего рода казначеем - открыл счёт на имя комитета и подписывал все чеки. Нам удалось собрать 3 больших автобуса и 4 машины с участниками марша. Я был лишь слегка удивлён, когда во время погрузки в автобусы на стоянке университета ко мне подошли два копа в штатском и спросили: «Привет, Дэйв, как дела?».
Во время перелёта в Вашингтон на игру против «Редскинс» Пэт Фишер, сидевший через проход от меня, наклонился в мою сторону и спросил с сарказмом:
«Эй, как твоя антивоенная деятельность?».
Я знал, что Пэт придерживался консервативных взглядов, и спросил, что он имеет в виду.
«Ну знаешь, те автобусы до Вашингтона».
Я улыбаюсь:
«Как ты об этом узнал?»
Он посадил меня на пустое место рядом с собой и сменил тон на серьёзный:
«Ты не знаешь, что за тобой следит ФБР?».
Когда я спросил, с чего он это взял, Пэт рассказал, что был приглашён своим другом на вечеринку к агенту ФБР. Они обсуждали недавние события в Пентагоне и агент сказал Пэту:
«Эй, а ты знаешь, что один игрок «Кардиналс» является леваком и участвует в движении за мир в Сент-Луисе? У нас на него обширное досье и он находится под нашим наблюдением».
Когда Пэт рассказал мне это, по моей спине пробежал холодок.
7 декабря трех активистов арестовали за демонстрацию во время выступления Хьюберта Хамфри (кандидат в президенты США на выборах 1968 года от демократов - прим. пер.).
Тем вечером около 50 человек, включая меня, пришли к центральному полицейскому участку Сент-Луиса, чтобы договориться о залоге. Мы провели в участке полчаса, и я заметил, что все копы начали нервничать. Тогда один из высокопоставленных офицеров приказал очистить здание. Около 10 человек остались сидеть там, а остальные вышли. Так как мы со Стэйси разговаривали с полицейским в штатском, который посещал курсы по социологии в Университете Вашингтона, нас не арестовали. Всех задержанных утащили в камеру. Один парень по имени Пол Тэксмен пытался выбраться, но к нему тут же подскочило с десяток копов и принялись жёстко избивать его дубинками. Ночью Пола, наконец, доставили в городской госпиталь. Его лицо было так сильно разбито, что в газете St. Louis Post-Dispatch, которая обычно оправдывала все действия полиции, вышла редакторская колонка под названием «Головорезы в голубой форме». По окончании сезона я организовал «Комитет по обеспечению конституционных прав», чтобы собрать деньги для Пола. Полицейские не только сломали ему лицо, но и лишили зрения на один глаз. Операция стоила $800, и нам удалось собрать эту сумму.
В конце декабря Стэйси получила звонок от Дэйл Друлис, жены Чака. На протяжении первых лет в Сент-Луисе Стэйси работала у Дэйл, которая была художником и дизайнером интерьеров. Тем вечером она посетила наш дом под покровом почти шпионской секретности. В 11:30 вечера она ушла, а я забежал на второй этаж в свой кабинет и напечатал этот отчёт о встрече:
«Дэйл Друлис, жена тренера защиты «Сент-Луис Кардиналс» Чака Друлиса позвонила и спросила мою жену Стэйси о том, собираюсь ли я играть в футбол в следующем (1968 года) сезоне. Она заявила, что причиной для такого вопроса стала важная информация, которой она обладает и которая касается моего будущего в профессиональном футболе и в «Сент-Луис Кардиналс», и попросила о встрече, чтобы передать эту информацию мне.
Она пришла сегодня вечером и рассказала о причине беспокойства. Суть разговора в следующем: Чак Друлис должен позвонить мне от лица Бидвиллов и обсудить мою политическую деятельность, а именно организацию и сбор средств на отправку 3 автобусов в Вашингтон 21 октября 1967 года.
Он сообщил о том, что ФБР связалось с руководством «Кардиналс», передав ему информацию о том, что я финансировал поездку и по этой причине их беспокоит моё участие в политике.
Чак Друлис должен проинформировать меня о том, что если я собираюсь играть за «Кардиналс» в следующем сезоне, то должен отказаться от политической деятельности. Короче говоря, мне предложат выбор. Она сказала, что Чак в курсе её визита и доверил ей предупредить меня о предстоящем разговоре с ним. По её словам, они хотели заранее меня проинформировать, чтобы дать время на размышление.
Бидвиллы не в курсе её участия в этой истории, поэтому она попросила не связываться с ними прежде, чем со мной поговорит Чак.
Она также сообщила о том, что я нахожусь под наблюдением ФБР и, возможно, мой телефон прослушивается, а значит, мне нужно быть осторожным в дальнейших действиях».
Я был обеспокоен тем, что рассказала Дэйл, и приготовился к борьбе с руководством «Кардиналс», для чего написал письмо, которое собирался опубликовать, если бы меня выгнали из команды. В середине января я договорился о встрече с Чаком Друлисом у него дома. Когда Чак узнал, по какому поводу я хотел его видеть, он решил, что нам лучше не встречаться в офисе «Кардиналс». В 9 вечера я приехал к нему домой, и мы начали говорить. Было видно, что ему не по себе. Я пересказал содержание разговора с его женой, однако, к моему удивлению, он отрицал большую часть из того, что рассказала Дэйл.
«Что насчёт того, что за мной следит ФБР?» - спросил я.
Он покачал головой и сказал, что не знает ничего про ФБР, только то, что какие-то «люди из военно-морской разведки» вынюхивали что-то о моих связях с футбольными «Кардиналс». Я не мог понять, что у него на уме. После того, как он несколько раз отказался говорить о решении менеджмента «Кардиналс» выступить против моего участия в политике, мы начали обсуждать список жалоб чёрных игроков. Он заверил меня, что наиболее откровенно на встрече с Чарли Виннером высказывались игроки второго состава, которые просто отбывали номер в команде. Однако он признал, что руководство команды попросило главного расиста Билла Комана уйти на пенсию.
Поначалу я был введён в заблуждение двумя противоречащими друг другу историями, но потом понял, почему в тот момент «Кардиналс» решили не продавливать вопрос моего участия в политической жизни. Ситуация с расизмом в «Кардиналс» неизбежно должна была стать достоянием публики, и когда руководство команды узнало о том, что я планирую сопротивляться их попыткам заткнуть меня, они решили сдать назад, понимая, что клуб не может позволить себе два скандала в течение одного сезона.
Продолжение следует
Перевод Алексея Аникина (сайт First & Goal)
