Джеймс Уайт. Может быть, в этом году
И вот я стоял там, не чувствуя ничего. Нервы, разве что. Да, я нервничал. Этого не избежать, когда так много людей смотрят на тебя. А для меня всеобщее внимание – непривычная штука. Я скорее тот, кто просто делает свою работу, не пытаясь попасть на первый план. Но на такой сцене, когда все на тебя смотрят, просто невозможно не выделяться.
Я помню, что вокруг было очень громко, но голоса людей в толпе были заглушены моими мыслями, самой главной из которых была: «Не облажайся, мужик». Я посмотрел направо, в поиске того человека, чья сила поможет мне выдержать следующие две минуты. Парень, который был на самой вершине в этом деле годы, даже десятилетия. Парень, который был на этой сцене множество раз до этого, и всегда с лёгкостью справлялся.
Конан О’Брайан.
Главное, что вам надо знать про Конана, - он огромен. Не фигурально, вроде «огромная личность» или «звезда огромного масштаба». Он реально большой, мощный человек. И это говорю я, игрок НФЛ. (Рост Конана - 193 см, Уайта – 178, прим. пер.)
Ещё он настолько же смешной, а, может быть, и больше, вне камеры, чем на ней. После победы в Супер Боуле в феврале, я прилетел в Лос-Анджелес, чтобы побывать в качестве гостя на его шоу. Я был взволнован, как я говорил, я не из тех, кто ищет внимания. Но за кулисами своими шутками Конан меня растормошил, и, когда мы начали, я чувствовал себя вполне уверенно.
Это был абсолютно незабываемый финал для, наверное, лучшей недели в моей жизни. Не только потому, что я выиграл Супер Боул и попал на ток-шоу, но ещё и потому, что впервые с тех пор, как я начал играть в футбол, единственным парнем в свете софитов был я.
Такого со мной ещё никогда не происходило.
Если вы это читаете, значит, вы, наверняка, слышали термин «комитет бегущих». Я был бегущим в таких бэкфилдах всю свою футбольную жизнь.
Это началось в восьмом классе, когда я был в одной команде с парнем, которого звали Гариф Глашен. Он, наверное, пробегал 40 ярдов за 4.2-4.3 секунды. Скорее всего, это не так, но в те годы нам так казалось. Он был просто самым быстрым на свете. Я считал себя неплохим игроком, но сказать, что я был лучше него – нет.
Я начал играть за Сейнт Томас Аквинас в Форт Лодердейл одновременно с другим бегущим, который в итоге стал одним из моих лучших друзей. Мы звали его Джио. Да, тот Джио, который сейчас играет за «Бенгалс». Джованни Бернард.
Мы дружим до сих пор, но тогда он был мне как брат, который непроизвольно заставлял меня играть всё лучше, чтобы обставить его. В те времена мы оба ловили мяч из бэкфилда и вряд ли даже мечтали о том, что оба окажемся в НФЛ, продолжая делать то же самое.
Сами посудите, вряд ли ты будешь думать настолько наперёд, когда ты даже не являешься стартовым игроком своей команды. Но, я считаю, что игра вместе с кем-то настолько талантливым, как Джио, помогла мне научиться усмирять своё эго. Если бы я расстраивался из-за того, что у Джованни игра шла лучше или он получал мяч чаще, то я бы никогда не стал таким игроком, каким являюсь сейчас.
Я понял, что нельзя завидовать успеху товарища, так как это не продуктивно. Игра Джио вдохновляла меня становиться лучше и, в конце концов, мы оба оказались там, где и должны были.
И этот менталитет помог мне дальше в Висконсине, где я вновь оказался в команде с талантливыми бегущими. Может, я притягиваю их, или вроде того, но, пока я был там, я делил мяч с Монти Боллом, Джоном Клэем и Мелвином Гордоном. Не часто так происходит, когда так много ребят с одной позиции из одной школы попадают в НФЛ. Но именно это было нашей целью.
Я всегда был окружен талантливыми игроками. И, несмотря на то, что меня назвали лучшим новичком года в Big Ten, в свой второй год я получал мяч реже, потому что Монти был тогда слишком хорош. Признаю, это обескураживало, но я всё равно хотел выходить на поле, неважно где. Я даже играл в спецкомандах, пытался блокировать панты. Тогда я ещё не понимал, насколько это было полезно для меня в будущем.
В колледже игроки, которые не получают достаточно игрового времени, перестают играть или переводятся. Но я рад, что Висконсин дал мне этот опыт, потому после драфта я оказался в организации, которая не просто отрицает эгоизм. Здесь такое не терпят совсем. Если ты играешь за «Пэтриотс», ты чётко знаешь, в чём твоя цель. Здесь не бывает вопросов о том, какова твоя роль в общем деле. Ты принимаешь направление, тренируешься и исполняешь.
Так и выигрываются Супер Боулы.
Слева направо: Мелвин Гордон, Монти Болл, Джеймс Уайт.
Помню, во время моего первого тренировочного лагеря с «Пэтриотс», мы играли 11 на 11, и мне удался отличный длинный забег. Фанаты, наблюдавшие за этим, возликовали, и я чувствовал себя прекрасно – это был один из лучших моих розыгрышей за всё время в лагере. Я слегка запыхался, но не хотел пропускать ничего, и вновь встал в бэкфилд на следующий розыгрыш. Получив мяч, я побежал вправо, затем сделал кат влево и БУМ! Я влетел в кирпичную стену по имени Брэндон Браунер.
Это определённо был сильный удар, но я понял это больше не по своим ощущениям, а по тому, как отреагировали фаны, которые сменили ободряющие крики на протяжное «Оооуууу».
Да, этот звук обычно означает, что в этом розыгрыше победила защита. И, когда я всё-таки встал на ноги, я увидел, как тренер Беличик идёт ко мне. Я сразу понял, что он сейчас подойдет, и скажет мне, что я облажался. Но когда он подошёл, своим голосом, который никогда не меняет тона, тренер сказал: «Теперь ты знаешь, что чем больше они, тем сильнее бьют». И затем он ушёл.
Это одна из тех вещей, над которыми я смеюсь до сих пор.
И вот, что я довольно скоро понял, как попал в «Пэтриотс»: игры, по сути, - это твоя награда. Во время матча мы просто носимся по полю и получаем удовольствие. Мы подходим к каждой игре, зная, что наши оппоненты будут стараться показать себя с лучшей стороны. И, без сомнений, они всю неделю упорно тренировались, чтобы быть уверенными, что так и будет. Но наша команда никогда не шла на игру с настроем, что у противника эта тренировочная неделя была тяжелее и продуктивнее.
Всё потому, что Билл Беличик требует от тебя самого лучшего, он бросает тебе вызов, чтобы ты старался показать свой максимум. Честно говоря, это не для всех. Но если ты хочешь стать великим, то такой подход – именно то, что нужно от тренера.
Как с физической, так и с моральной точки зрения, наша подготовка настолько тяжела, что во время игры нет ничего, чтобы могло заставить нас паниковать. Даже отставание в 25 очков в Супер Боуле.
Как я говорил, мне задавали огромное количество вопросов об этой игре за последние месяцы. Люди хотят знать, был ли какой-то драматичный момент, или эпичная речь, которая вдохновила нас на этот камбэк. По правде говоря, во время самой игры практически не было моментов, когда я реально думал о том, что играю в Супер Боуле. Мы все были максимально собраны.
Магия здесь не причём. Да, имели место потрясающие розыгрыши от великих игроков, но там не было ничего, к чему бы мы ни готовились. Даже когда мы отставали, все знали, что у нас есть возможность выиграть этот матч. И это не надежда на удачу. Просто мы знали, что за время, что у нас есть, мы можем отыграться. Игра была под контролем.
Потери мяча очень сильно нам навредили, но у нас они случаются нечасто, так что за это мы не волновались. К тому же, у нас есть Том Брэди. А когда он в твоей команде, - у тебя всегда будет шанс на победу.
Когда в овертайме мы выиграли коин-тосс, я думаю, мы все знали, что мы больше не отпустим эту игру. Все тяжелые тренировки, командные собрания, жесткие удары – все эти маленькие моменты вели к одному. Самому большому. И я не думаю, что хоть кто-то, пройдя всё это, сомневался в нашей готовности.
Подходя к этому матчу, основываясь на нашей подготовке, я чувствовал, что у меня будет серьёзная роль, но, естественно, я не ожидал этих 14 приёмов и все остального. В свой первый год я не получил игрового времени в Супер Боуле, так что в этот раз я надеялся внести весомый вклад в нашу победу.
Во время финального драйва в хаддле не было никаких мотивирующих речей от Тома. Нам это было не нужно. Вся команда нападения знала, что нам просто нужно следовать за ним и тогда мы пройдём всё поле и победим.
Если смотреть глазами игрока, всё что мы делаем, начинается с Тома. Когда я только попал в команду, честно говоря, было очень странно находиться с ним в одной раздевалке. Ты привык смотреть на Тома Брэди как на икону, а не товарища по команде. Но он знает, как преодолеть эту неловкость. Он не жалеет своего времени на то, чтобы лучше со всеми познакомиться, особенно с игроками нападения. Когда ты видишь, насколько он самоотвержен и как сфокусирован на результате, это вдохновляет тебя быть таким же.
Во время всего драйва в овертайме не было ни секунды, когда бы мы думали, что игра не под нашим контролем. И когда нападение настолько заведено, так приятно находиться на поле, потому что всё идёт как по маслу. Мяч всегда там, где он должен быть. И оказывается он там именно в нужную секунду, не раньше и не позже. Если ты в правильной точке и просто выставляешь руки – это приём.
Я знаю, что было несколько вариантов, как мы могли выиграть эту игру. Но я счастлив, что мне была оказана честь пронести этот мяч в эндзоун и сделать нас чемпионами.
Я думаю, самое интересное в этом всём, что когда мы выиграли, несмотря на нашу подготовку и полную концентрацию на результате, такой исход выглядел каким-то ненастоящим. Как будто я был в другом измерении или вроде того.
Куча репортёров бегали вокруг меня, желая получить интервью. И это совсем не то, что бывало со мной раньше. Когда ты являешься частью комитета бегущих, такого не происходит. Но в тот день, после игры, все смотрели на меня, и это было невероятно странно ощущать.
В последующие дни я получил больше внимания, чем за всю свою карьеру целиком. И это не только шоу Конана, но и репортёры, радио, люди на улицах Бостона, которые сходили с ума при виде меня. Всё изменилось, причём в лучшую сторону. Я осознал, что моё выступление в одном матче – одном из сотен, которые я сыграл за эту жизнь – будет тем, за что меня запомнят люди.
И я видел, что есть те, кто не готов к всеобщему вниманию, и они не справляются с ним. Поэтому я рад, что вся моя жизнь готовила меня к этому моменту.
Не важно, кто ты. В этой лиге тяжело побеждать. Особенно, если ты чемпион, у которого все хотят отнять трон.
У Билла Беличика очень короткая память на победы, но он всегда помнит, что мы можем исправить и улучшить. И это и есть та цель, которая движет нашей организацией, даже сильнее чем победы в плэй-офф или Супер Боулах. Мы хотим попытаться достичь идеала каждый раз, как выходим на поле, и неважно, против кого мы играем, даже если это наши же товарищи на тренировке. И когда это – твоя цель, то работе нет конца.
Хотя, побеждать в Супер Боуле это реально приятно.
Знаете, это довольно забавно. После того, как мы победили, ко мне подошли столько людей за интервью, что когда я, наконец, вернулся в раздевалку, все парни уже разошлись, чтобы продолжить празднование где-то ещё.
Честно говоря, это был такой облом. Ты заходишь в раздевалку, ожидая отметить победу с товарищами, а там никого уже нет. Из всего, что я тогда пережил, я думаю, это – единственная вещь, которую я хотел бы изменить. Я очень жалею, что не смог отпраздновать победу прямо там, вместе со всеми, после того, как мы выиграли матч, к которому мы шли весь год через кровь, пот и слёзы.
Что ж, может быть, в этом году.
источник: https://www.theplayerstribune.com/james-white-patriots-super-bowl-theres-always-this-year/
