Как игроки НФЛ потеряли свои козыри
Сейчас лучшие свободные агенты зарабатывают больше денег, чем когда-либо, но заголовки статей об огромных контрактах маскируют неприятный факт: разрыв между богатыми и бедными в лиге опасно расширяется. И решения этой проблемы не видно.
Сейчас отличное время для игрока НФЛ, пользующегося спросом, поскольку рекордные расходы делают лучших свободных агентов лиги богаче, чем когда-либо. По состоянию на 15 марта команды НФЛ потратили 1,9 миллиарда долларов на неограниченно свободных агентов в течение первых шести дней после открытия рынка, причем 922 миллиона из них были гарантированы. Прошлой весной командам потребовалось шесть недель, чтобы потратить один миллиард гарантированных денег. Огромные сделки для ценных игроков, выходящих на рынок в нужный момент, стали нормой.
Доходы всех остальных, тем не менее, идут на убыль. Растущий потолок зарплат, который составит 167 миллионов долларов на сезон 2017 года (на 12 миллионов долларов больше, чем в прошлом году, и на 47 миллионов больше, чем в 2011 года - в первый сезон действующего сейчас коллективного договора) изменил структуру расходов в НФЛ. И пока доходы ведущих игроков растут, у всех других они снижаются, тем самым уничтожая "средний класс" НФЛ и лишая "рабочий класс" большей части их козырей.
Увеличение ростера в прэктис скваде и во время тренировочных лагерей означает, что больше игроков конкурируют за места в основном составе, ослабляя позиции тех, кто находится на грани, на возможных переговорах о контракте. Шкала заработной платы для игроков-новичков, введенная в 2011 году, теоретически должна была увеличить зарплаты игроков-ветеранов, но на самом деле повредила стареющим незвездным игрокам, которые теперь заключают сделки ниже рынка из-за своих низких первоначальных зарплат. И, разумеется, команды НФЛ остаются эгоистичными даже в условиях растущего "потолка". Стремясь снизить столь тяжкое бремя расходов, они используют широко применяемые, но малоизвестные инструменты, такие как сплит-контракты и бонусы за нахождение в ростере.
Этого не должно было быть. "Цель [СВА 2011] заключалась в том, чтобы дать больше денег среднему классу", - говорит Марк Доминик, бывший генеральный менеджер "Тампа Бэй Бэкканирс", который теперь является аналитиком на ESPN. "Вместо этого произошло вот что: команды вознаградили звездных игроков, и это создало бездонную пропасть между разными типами контрактов. Это лига имущих и неимущих."
Команды НФЛ всегда считали игроков, стоящих на более низкой ступеньке, расходным материалом. Теперь, однако, франшизы стали экспертами в подтасовке карт против тех, у кого и так козырей было меньше всего, провоцируя разделение игроков на два кластера с совершенно разными жизненными обстоятельствами.
"Настали сложные времена", - говорит генеральный менеджер Рэмс Лес Снид. "Я слышал, что [бывший руководитель Colts] Билл Полиан говорит о "денежной дисфункции": когда у вас начинаются проблемы в раздевалке, потому что ребята говорят: "Эй, почему этот парень получает ЭТИ деньги?". Раньше рынок устаревал раз в год, теперь все меняется после каждого нового контракта. ... Появится закономерная зависть".
Во время сезона 2015 Ронни Хиллмэн лидировал в ярдах на выносе и тачдаунах среди раннинбэков будущих чемпионов СБ50 Денвер Бронкос. В тренировочном лагере семь месяцев спустя Денвер (имевший в ростере много раннеров) релизнул Хиллмана, несмотря на то, что ранее в 2016 году с ним был заключен контракт на $ 2 миллиона. Вместо роли ведущего раннинбэка Бронкос Хиллмэну предложили поискать новую команду за неделю до начала сезона. Не имея никаких рычагов в переговорах, Хиллман был вынужден подписать контракт с Викингами на минимальную сумму на третьей игровой неделе. Новое соглашение было рассчитано на $ 760 тысяч и включало пункт (прим. перев. - тот самый "сплит") о возможной травме. Появление Хиллмэна в списке травмированных стоило бы ему нескольких сотен тысяч долларов.
Ронни Хиллман в Сан-Диего Чарджерс в 2016 году
Пока гарантированные суммы в контрактах росли для "высшего класса" игроков НФЛ, сплит-контракты стали играть все большую роль в контрактах всех остальных. Эти сделки не гарантируют полную выплату денег, если игрок не будет оставаться здоровым весь сезон. Например, контракт Дональда Брауна с Патриотами в прошлом сезоне был заключен на сумму $ 965 000, но окажись Браун на IR, он бы получил только $ 453 000. Этот механизм обычно использовался для игроков, выбранных в поздних раундах или ветеранов с обширной историей травм. Но по словам нескольких руководителей команд НФЛ, за последние несколько сезонов сплитконтракты и другие аналогичные (дружественные по отношению к команде, а не к игроку) условия, такие, как бонусы за игру, стали закрадываться в ветеранские контракты как никогда прежде. Ник Грейсен, бывший игрок НФЛ, который ныне занимается страхованием игроков НФЛ от травм, считает, что из-за этих оговорок о травмах в 2015 году игроки потеряли $ 28 миллионов. В 2013 году эта сумма составляла $ 19 миллионов, в 2014 - $ 23 миллиона.
"[Команды] будут стараться держать свои деньги при себе насколько это будет возможно", - говорит Хиллман. «Лига - дешева, чувак. И подобным способом они дают вам понять, что на самом деле им нет до вас дела". Хиллмэн, которого в ноябре релизнули Викинги и затем подписали Чарджерс, говорит, что подписывал свой сплит-контракт, потому что "был уверен, что будет здоров", но он также сочувствует тем игрокам, кому пришлось участвовать в подобных несправедливых переговорах о новом контракте, и число этих игроков, по словам Хиллмэна, растет. Хиллман полагает, что CBA должно включать в себя больше положений по защите интересов игроков-ветеранов и жалуется на то, как быстро игроки исчезают из лиги, если оказываются за бортом ростера всего на мгновение. "В CBA есть много вещей, которые хотелось бы изменить", - говорит Хиллмэн. «Для меня самое важное то, как они могут просто выкинуть из лиги игроков, когда те пытаются попасть в другую [команду]. Я лично не могу на это пожаловаться, потому что меня подобрали с вейвера, но я слышал, как другие игроки борются за свое возвращение в лигу, или обращаются [в NFLPA] за помощью. Фигово наблюдать за тем, как ваши друзья проходят через это". Викинги отказались от комментариев.
С тех пор как кепка начала расти, команды НФЛ провели просто мастер-класс по снижению своих финансовых рисков за счет игроков с более низким уровнем дохода. В дополнение к выявленному распространению оговорок о возможных травмах, люди внутри НФЛ - от руководителей команд до агентов - указывают на растущее число контрактов частично построенных на выплате бонусов за каждую игру, которые зависят от попадания в основной ростер. Для получения максимальной зарплаты за неделю игрок должен быть в заявке на конкретную игру (в ней может быть только 46 человек), а не только в основном ростере из 53 человек. Грейсен говорит, что по его данным игроки потеряли $ 20 миллионов в 2016 году из-за бонусов за каждую игру.
По словам бывшего агента и аналитика потолка зарплат Джоэла Корри, команды начали понемногу включать бонусы за игру в контракты часто травмирующихся игроков примерно в 2001 году. В целом по лиге этот пункт распространялся медленно. В 2006 году Эндрю Брэндт, тогдашний вице-президент и главный переговорщик Грин Бэй Пэкерс, а теперь аналитик ESPN, включил бонусы за игру в контракты раннинбэка Амэна Грина, который сыграл всего в 5 матчах в 2005 году, и дифенсив бэка Чарльза Вудсона. Бывший звездный игрок Рейдерс не мог отыграть полный сезон последние четыре года в Окленде. Вудсон смог оставаться здоровым и восстановил статус суперзвезды в Грин Бее, а оговорка о бонусах за игру стала набирать популярность.
"Контракты в НФЛ возлагают больше рисков на игрока, чем в любом другом спорте", - говорит Брэндт. "И как в любом бизнесе, когда у вас появляется такая установка - а нам нравятся [эти бонусы] - становиться проще упомянуть это во время переговоров с другими игроками: "Эй, наша звезда, Чарльз Вудсон, согласился на это", а затем представить все так, будто у каждого игрока есть в контракте такая оговорка. Сначала это было просто удачей, что пара ребят [возвращавшихся в игру] после травмы подписали контракт, хотя эти пункты казались настолько противоречащими всему, что подписывали игроки тогда, но затем они стали универсальными".
Колин Каперник в Сан Франциско 49ерс
Теперь эти оговорки стали одними из основных инструментов в лиге полной команд, которые хотят защитить свои интересы и контролировать расходы. Например, в сделке, заключенной Колином Каперником в 2015 году, строка "бонусы за игру" доходила до $ 2 миллионов; он потерял $ 875 000, когда в этом году он оказался в резерве травмированных. Роберт Гриффин III мог заработать $ 750 000 бонусами за игры в прошлом сезоне в Кливленде, но сыграл всего в пяти матчах из-за травмы плеча и получил немногим больше $ 200 000 в виде бонусов. Джейсон Фитцджеральд, основатель веб-сайта Over the Cap и проконсультировавшийся с полдюжиной команд NFL, говорит, что для команд эти бонусные оговорки удобный способ получить преимущество в переговорах с игроками, которые не согласятся на сплит-контракт. Он привел в пример Джорди Нельсона из Грин Бея, который получал травмы, но был достаточно ценным игроком чтобы избежать подобных условий, традиционно зарезервированных для игроков уровнем ниже. Вместо этого, $ 500 000 от своего контракта Нельсон ежегодно должен зарабатывать бонусами за нахождение в ростере.
"Как агент я ненавидел эти штуки всей душой, потому что много чего может стоить игроку денег", - говорит Корри. "Например, в конце сезона, когда команда уже вышла в плей-офф, они захотят дать отдых своим стартерам и не включат парня в заявку на игру, такой отдых влетит ему в копеечку. Но вы видите эти оговорки все чаще".
Люди называют разные причины того, как лига превратилась в то чем она является сейчас - лигой имущих и неимущих. CBA 2011 года - самая спорная книга десятилетия после книг Джонатана Франзена (писатель, обладатель Пулитцеровской премии за роман "Поправки" 2001 года) определенно привела рынок труда в НФЛ в некую форму, но и близко не подошла что объяснить все. Джордж Аталла, помощник исполнительного директора NFLPA по внешним связям, считает, что в разделении игроков на два класса виноваты команды. "То, что мы видим, не является функцией самой системы", - говорит Аталлах, - "оно являются функцией того, как ведут себя команды».
Фактически, говорит Аталла, во многих отношениях CBA работает так, как и предполагалось: во время переговоров целью профсоюза было максимизировать долю игроков в доходах лиги и предоставить как можно больше денег свободным агентам. Аталла упоминает, что с принятием нового CBA процент гарантированных денег вырос с менее чем 50 процентов примерно до 65 процентов в настоящее время. Но он отмечает, что настойчивые попытки команд включать разные оговорки в контракты становятся проблемой, и что основной работой профсоюза в это время года стало консультирование агентов на какие условия в контракте нужно обратить внимание и с какими не следует соглашаться.
Чарльз Вудсон в Грин Бей Пэкерс в 2013 году
А они широко распространены. Брэндт отмечает, что так же, как и тренеры списывают схемы у других тренеров, фронт-офисы копируют сами контракты и переговоры по ним у других фронт-офисов. Когда команды собираются на ежегодных собраниях, совет управления лиги (группа владельцев и руководителей команд) часто обсуждает структуры контрактов. «Они достаточно осторожны, чтобы не говорить впрямую "Эта команда поступает так-то и так-то", но они покажут вам примеры возможных переговоров и действий команды, чтобы вы были в курсе лучших методов", - говорит Брэндт, добавляя, что ведущие осторожны чтобы не дать даже намека на то, что команды должны вступить в сговор.По словам Брэндта, большая часть разговоров на этих встречах посвящена таким темам, как сплитконтракты или аннулирование гарантий при определенных обстоятельствах, таких как дисквалификации или какие-либо проблемы вне поля.
Брэндт видит корни проблемы "неимущих" игроков в шкале контрактов новичков, которая запрещает игрокам вести переговоры о новой сделке в течение первых трех лет их контракта. По идее это дает больше денег для контрактов ветеранов, как и было задумано, но так происходит только в некоторых случаях, и игроки ставшие свободными агентами в этом году, уже это на себе испытали. Шкала еще и помогает снижать стоимость "вторых" контрактов, так как команды ведут переговоры о продлении с игроками, когда у тех еще действует "первый", весьма скромный контракт. "И вы предлагаете следующее: "Ты можешь принять наше предложение, или ты можешь сыграть еще один сезон за один миллион долларов", - говорит Брэндт. "Т.к. контракты новичков настолько низки, то отказаться от предложенного продления на четвертый год в лиге может только очень особенный игрок". И таким образом пул игроков, которые выходят в итоге на рынок, является чрезвычайно малым, потому что настоящих звезд, как правило, подписали на год раньше и ниже рыночной цены или привязали к команде франчайз тегом.
Джо Бэннер, бывший исполнительный директор Иглс и Браунс, говорит, что он шокирован тем, что огромное количество игроков хотят заключать сделки, основанные на их старых контрактах, особенно когда растущий потолок заставляет расти расходы команд. "Меня сбивают с толку два совершенно разных мира", - говорит Бэннер. "Есть два рынка - игроки, которые повторно подписывают старые сделки и игроки, которые позволяют рынку их оценить. Мы видели случаи, когда разрыв был настолько велик, что трудно поверить, что это было лучшее, на что они могли рассчитывать". Это, по его словам, является частью проблемы: игроки, у которых должны быть рычаги давления, подписывают (и делают это как можно быстрее) сделки намного ниже того, что они заслуживают по причине "предполагаемого риска" (потенциальная травма, снижение уровня игры и т.д.) не получить "второй" контракт никогда.
И вот как НФЛ делится на два класса.
Фитцджеральд рисует мрачную картину лиги, в которой команды становятся еще более хитрыми, получая все новые рычаги давления на незвездных игроков и эксплуатируя их в новых сделках. Он указывает на волновой эффект, вызванный одной малоизвестной оговоркой в CBA: если игрок на многолетнем контракте получает травму в последней игре сезона, 50 процентов денег, которые он должен заработать (до одного миллиона долларов) в следующем сезоне становятся полностью гарантированными, даже если он не сможет играть в следующем году или не получит место в ростере. Чтобы избежать такого наказания, говорит Фицджеральд, команды стремятся подписывать игроков из низов ростера на однолетние сделки - еще один способ ослабить позиции травмированных или стареющих игроков на переговорах или вообще вышвырнуть их из лиги.
"Они монополисты", - говорит Грейзен, продающий страховые полисы, защищающие игроков на сплитконтрактах с 2015 года. "У вас три десятка команд и тысячи игроков: это проблема спроса и предложения, которая никуда не исчезла и вся власть в руках команд". Грейсен застраховал более 100 игроков НФЛ от стимулирующих бонусов в их сделках, в том числе около пятидесяти только от сплитконтрактов. «Эти парни собираются подписать определенный контракт. Может быть у вас будет только одно предложение, но даже если у вас есть три предложения, возможна ситуация, когда ни одна из команд не собирается вычеркивать сплит из условий контракта".
Когда дело доходит до анализа расходов команды, бывший генеральный директор Рейдерс Эми Трэск ссылается на старую пословицу: никогда не приписывайте злому умыслу то, что вполне можно объяснить глупостью. Она не считает финансовое неравенство лиги следствием наличия потолка зарплат. Скорее некоторые команды просто не имеют достаточно денег, чтобы дать их игрокам, или имеют соглашения с банками, которые запрещают им тратить слишком много в конкретный год.
"Я думаю, что людям, которые винят в этом потолок, просто лень искать другие причины", - говорит Трэск. "Могут быть разные варианты распределения доходов, может быть другой метод [допускающий существования "среднего класса" в лиге]. Но люди просто говорят: "Кепка, кепка, кепка".
Немногие ждут изменения ситуации в ближайшее время. "Команды всегда прибедняются, используют любую возможность для этого", - говорит Фитцджеральд. "Они будут использовать все и вся, чтобы сказать, что у них нет денег заплатить ветеранам". Существующие механизмы контрактов, похоже, прочно закрепились, и агенты беспокоятся, что если игроки не найдут способ укрепить свои позиции, то проблемы остануться, и разрыв между классами игроков будет расширяться.
Сейчас отличное время, чтобы быть игроком НФЛ. Ну, кроме тех случаев, когда им быть плохо.
Источник: https://theringer.com/nfl-free-agency-players-losing-leverage-864759d6cbdb
P.S. Сегодня ночью сдвинулись с места переговоры между фронт-офисом Нью Ингленд Пэтриотс и героем СБ49 - корнербэком Малькольмом Батлером. Игрок подписал тендер - предложение зарплаты на 2017 год в размере 3.9 млн долларов. Тендер первораундовый поэтому и такая высокая зарплата (в 2016 году Батлер получил всего 600 тысяч). Тендер означал, что другие команды могли предложить Батлеру более крупный контракт (допустим, млн 10-14 в год на несколько лет). Но если другие команды предлагали более скромные деньги - 7-8 млн в год, то Пэтриотс имели полное право предложить Батлеру ровно такой же контракт и он должен был остаться в Новой Англии. Т.к. Батлер отыграл меньше 4 лет в лиге, он был ограниченно свободным агентом RFA, что дает огромное преимущество его текущей команде в переговорах.
Муссируются слухи о переходе Батлера в Нью-Орлеан Сэйнтс (он приезжал к ним месяц назад), но Шон Пейтон не идиот и разумеется он бы не стал отдавать Пэтриотс свой общий 11-ый пик на драфте и еще платить огромные деньги самому игроку, несмотря на ситуацию в секондари в Сейнтс.
Возможен обмен. За общий 32 пик, который Сэйнтс получили от Пэтриотс за Брэндина Кукса (хотя насчет этого высказывались против некоторые журналисты - якобы это противоречит правилам лиги. Должен был бы быть обмен игрока на игрока, а не такой обмен на как бы пик, а потом возврат этого пика), за какой-то другой набор пиков. Но также возможно, что Батлер останется в Пэтриотс на 2017 год.
Почему же Пэтриотс не хотят дать Батлеру большой контракт? Вроде того, который уже дали другому корнербэку Стефану Гилмору - 13 млн в год на 5 лет. Просто потому, что они могут так поступить. У Батлера нет никаких козырей, чтобы улучшить свою позицию на переговорах. Ни одна команда не решится заплатить ему 13 млн в год и еще отдать свой пик в первом раунде. (Ведь его придется отдать Беличеку, он обменяет его на ворох пиков в поздних раундах и где-то там отыщется новый Эдельман или, не дай Бог, новый Брэди).
Он все еще новичок по меркам НФЛ - отыграл только 3 года в лиге. И на 2018 год Пэтриотс могут наложить на него франчайз-тег - около 14-15 млн. 2 года отличного корнера в самом расцвете лет меньше, чем за 10 млн в год? Дайте два.
Но так ли несправедливы Пэтриотс к нему? Скорее нет, чем да. Они предлагали ему контракт летом 2016 (по слухам это было 6-7 млн в год), предлагали немного больше по ходу сезона 2016, а сейчас предлагали Батлеру оценить себя на свободном рынке и принести им предложение, где будет написана сумма на порядок больше. Но предложений за пять недель рынка свободных агентов так и не появилось. Подписав контракт летом, Батлер мог вместо 4,5 млн (2016 год - 600 тыс, 2017 - 3,9 млн) получить уже как минимум миллионов 12 за два года. Возможно и больше, т.к. при подписании нового контракта игрок обычно получает подписной бонус.
Билл Беличик всегда говорит, что надо платить игроку за те годы, которые у него впереди, а не за те которые он уже отыграл.
Единственное, что меня беспокоит во всей этой ситуации - это контракт Гилмора. В 2018 году он будет получать больше всей в команде после Тома Брэди. И либо он станет корнербеком закрывшим Хулио Джонса и Майка Эванса (с ними Пэтриотс будут играть в 2017 году), либо в Нью-Ингленде могут начаться проблемы в раздевалке. Почему этот парень получает ЭТИ деньги?
