Абориген на Олимпиаде. Как пропуск в большой спорт оказался антиутопией
Вряд ли кому-то интересно, но был (хотя почему был – есть!) такой выходец из австралийских аборигенов по имени Джон Кинсела. История его мало чем примечательна, кроме того факта, что он первый абориген на олимпийских турнирах по борьбе. И не пытайтесь пробивать его по Википедии, мои доморощенные агенты спецслужб, ибо она поведет вас по ложному пути и выдаст ссылку на австралийского поэта.
Хотя что мы вообще можем считать примечательным? Эпатаж, грубые выходки, сломанные стулья? Тогда соглашусь, Кинсела в этом плане обыватель. Но не кажется ли вам, что не менее примечательны такие черты, как сила духа, желание что-то поменять, побороть свои слабости, подняться с низов? Просто на них не сделаешь хайп. Разве что проходной мотивационный фильм.
Уже в 14 лет Кинсела оставил школу, чтобы начать работать на фабрике и снабжать семью лишней копейкой. Сколько раз мы все это слышали. И тем не менее такой сюжетный поворот всегда возымеет должное действие, поскольку его можно считать одним из поворотных моментов жизни.
Знаки судьбы, пожалуй, существуют. Кинсела занимался боксом, но однажды его тренер по какой-то причине не явился – и тогда Кинселу пригласили на борцовские маты. Новое занятие он оценил высоко: «Ты должен лучше думать и лучше маневрировать, чем твой соперник».
Олимпиада в Мексике 68-го стала для Кинселы культурным шоком. И первой серьезной проверкой, которую он не прошел: проиграл оба своих поединка. Но обиду поражений затмили события политического характера, дав Кинселе более четкое представление о мире цивилизованных людей. Он узнал, что цивилизация благодушна по отношению к отрокам своим, и воплощением ее благодушия стало отстранение от спорта бегуна Нормана, который выступил против расизма. «Норма всего лишь прицепил значок, и этот простой жест стоил ему карьеры».
А затем очередное свидетельство человеческого миролюбия – война во Вьетнаме, ужасы которой Кинсела еще долго впоследствии заглушал алкоголем, да так нещадно, что в 2001-м дошел до нервного срыва и оказался в госпитале.
Приплюсуйте сюда теракт на Олимпиаде в Мюнхене, которому Кинсела стал свидетелем. А ведь их команда по борьбе была дружна с товарищами из Израиля: после тренировок нередко делили парилку.
Знаете, все это грустно. Получается история о том, как абориген столкнулся с жестокостью мира. Вот он, наш потрясающий мир, глядите на него!
На рабочих окраинах западного Сиднея Кинселу кличут Дядей Джоном. Здесь он открыл секцию по борьбе, где готовит будущих победителей. Жестокость мира не сломила его окончательно. Не заставила потерять веру в добрый помысел. Кинсела признает, что все еще вынужден бороться с депрессией, но старается ценить каждый день, проведенный за полезной работой.
«Джон со всем сердцем и душой относится ко всему, что делает», - говорит его сестра Лорейн.
