Родной клуб настучал на футболиста, и его пожизненно отстранили от игры
Городок Колрейн, что в Северной Ирландии, никогда не мог похвастать насыщенным ритмом жизни. Все там неторопливо, размеренно, скучно. Местные газеты привыкли писать о количествах выращенного урожая да о мелких происшествиях, вроде кражи мешка пшеницы. В общем, не город, а мечта любителя созерцать поля и думать о чем-нибудь своем.
В отличие от города Колрейн, футболист Джон Кроссан вполне мог рассчитывать на яркое будущее. Он был одарен, его величали североирландским Джимми Гривзом за отменное голевое чутье. Кроссан начал играть в футбол в 50-е, когда скауты английских клубов повально ездили в Северную Ирландию, чтобы просматривать молодых талантов. За ним, в частности, охотились «Арсенал» и «Ноттингем Форест», а также «Сандерленд».
И тогда существовала интересная схема, касающаяся трансферов. В основном молодые игроки в Северной Ирландии не обладали профессиональным статусом. И если какой-нибудь английский клуб был всерьез заинтересован юным талантом, то местная команда быстренько заключала с ним профессиональный контракт, чтобы в ближайшие недели сплавить его в Англию за хорошую плату.
Когда «Сандерленд» вознамерился купить Кроссана из скромного «Дерри», те немедленно сунули Кроссану контракт – предложение в шесть тысяч фунтов поступает не каждый день. Разделить сумму решили 50 на 50: три тысячи забирают себе, три отдают Кроссану. Это было против правил, однако мало кого это останавливало. Проблема заключалась в другом: Кроссан уперся и затребовал не три, а пять тысяч. На такую уступку «Дерри» пойти не смог.
И вот Кроссан, вместо того чтобы блистать в английской лиге, уезжает в тот самый Колрейн, о котором мы говорили в начале. «Дерри» ничего не получил за этот переход. И настолько сильно там расстроились из-за упущенных трех тысяч, что кто-то из администрации клуба решил пожаловаться властям лиги: мол, так-то и так-то, мы хотели пойти против правил, но и Кроссан был не лучше, он давал на это согласие. В общем, не побоялись подставляться под пули, лишь бы зацепить обидчика.
Тем временем сам Кроссан ничего не знал о готовящемся на него моральном покушении. Он неплохо выступал в Колрейне за местную команду, и вскоре Питер Дохерти позвал его в «Бристоль». Не было ничего удивительного в этом трансфере, учитывая, что команду из Колрейна тренировал брат Питера, Кевин Дохерти. За семь тысяч фунтов клубы согласовали сделку, и Кроссан все же получил шанс выступать в Англии.
Однако день не долго был солнечным. Секретарь Футбольной лиги Алан Хардакер узнал о жалобе, составленной клубом «Дерри». Он заявил, что Джон Кроссан не сможет выступать за «Бристоль», поскольку трансфер был произведен не по правилам. Кроссана вынудили вернуться на родину и ждать результатов расследования.
В январе 59-го комиссия вынесла вердикт: «Колрейн» оштрафовали на пять фунтов за махинацию с датами, «Дерри» - на двести пятьдесят пять фунтов за то, что хотели поделиться с Кроссаном выручкой от трансфера (а также за то, что платили игроку-любителю за проведенные матчи), а самому Кроссану – внимание! – комиссия навсегда запретила профессионально играть в футбол, причем в любой стране.
Такого сурового наказания никто не ожидал, и оно моментально сделалось достоянием общественности. Журналисты негодовали: за что же с ним так? Даже газета Колрейна, где материалы про урожаи сменялись сериями интервью с агрономами, не выдержала и встала на защиту Кроссана. «Футбол – это жизнь для Кроссана, - писали там, - и, говоря метафорически, этого одаренного игрока приговорили к смерти». Спокойствие городка нарушилось, все ждали дальнейших разбирательств.
Кроссан подал апелляцию, лелея «слабую надежду» на ее удовлетворение. К тому же комиссия отказалась публиковать детали расследования, и люди, пребывая в неведении, стали задаваться вопросами: а не натворил ли Кроссан чего похлеще? может, избил кого или унизил? Ну не могут так наказать за такой незначительный проступок. Разве он один во всем виноват? Вон, «Дерри» отделался обычным штрафом.
Чуть позже выяснилось, что запрет не распространяется на кубковые соревнования. В марте 59-го Кроссан вышел на поле впервые после разбирательств. «Колрейн» играл в финале какого-то локального кубка, тренер поставил Кросанна в старт и вручил ему капитанскую повязку, но на 25-й минуте Кроссан травмировал ногу и большую часть матча провел, прихрамывая.
Апелляция Кроссана тем временем внушила частичку здравого смысла членам комиссии: они пересмотрели свой вердикт и разрешили Кроссану выступать за пределами Великобритании. В августе 59-го Кроссан перешел в роттердамскую «Спарту», а в ноябре дебютировал за Северную Ирландию в матче против Англии – встречались две страны, где он находился в немилости.
В 1961-м Кроссан променял Нидерланды на Бельгию, перейдя в льежский «Стандард», с которым смог неплохо выступить в Кубке европейских чемпионов. В четвертьфинале он сделал дубль в ворота «Рейнджерс», а остановить их смог лишь мадридский «Реал». Несмотря на успехи, Кроссан продолжал оспаривать свое изгнание, заявляя, что не хочет «всю карьеру скитаться по заграницам».
В мае 62-го англичане играли товарищеский матч в Перу. Сид Коллингс – президент «Сандерленда», где интерес к Кроссану еще не ослабел, - встретил на матче президента Ирландской футбольной ассоциации Харри Кавана. Вскоре за рюмочкой горячительного президенты явили пример успешных переговоров, так что бедного изгнанника Кроссана ждало помилование. Уже в октябре того же года запрет был снят, а Кроссан благополучно перебрался в «Сандерленд».
Футбол умеет удивлять историями, доказывая, что за сценой игры скрывается множество закулисных событий, в которых подчас вершатся человеческие судьбы. Так Джон Кроссан стал гонимым без особой на то причины, но любя футбол и будучи ему преданным, завоевал шанс на оправдание.
