Допинг-охота – иногда беспредел: обыски, отпечатки пальцев, бан на год и амнистия без доказанной вины

В затяжных допинг-разборках вязнет не только российский биатлон (дела Васильевой, Печенкина-Чернышова, Слепцовой-Устюгова, сериал с восстановлением СБР).

Неделю назад допинг-эпопея завершилась для Казахстана: с 9 человек сняли отстранение, которое длилось с прошлого ноября. Да-да, хребет сборной пропустил сезон, по сути, без вины – только по подозрению в мошенничестве. На самом деле история развивалась не 10 месяцев, а 2,5 года: по чьему-то доносу команду в первый раз обыскали и допросили еще в феврале-2017, во второй – в январе-2018. В обоих случаях моментальных санкций не следовало – вскоре биатлонисты выходили на старт, причем некоторые через 4-5 часов после ночного путешествия в участок.

Мы связались с Алиной Райковой, которая была среди девяти отстраненных и пропустила сезон-2018/19 целиком. Она вспомнила обыски и рассказала, что делает и ощущает спортсмен, у которого просто так отнимают год карьеры.

***

• Все началось перед ЧМ-2017 в Хохфильцене. Мы прилетели в Австрию командой, в гостинице еще толком сумки не разобрали, пошли на ужин. Вдруг ворвались люди в форме и окружили нас: с этого момента вы не берете в руки телефоны.

Нам позволили поужинать, а потом собрали в холле и сказали: на сборную поступило заявление, сейчас будет обыск. Нас разбили по парам – кто с кем поселился, запретили любые разговоры и забрали все гаджеты (телефоны, планшеты, ноутбуки). В моем случае было два представителя полиции: полностью осмотрели сумки, все перерыли в номере, подняли матрасы, даже проверили мусорные ведра.

Потом всех повезли в участок: там у нас взяли отпечатки пальцев и сфотографировали как преступников – профиль, анфас. Дальше – допрос через переводчика, который плохо говорит по-русски. Он с моих слов переводил следователю, потом в обратном порядке, но они переговаривались между собой и просто так.

Потом у нас взяли допинг-тесты в странном формате: чтобы мы сдали, нам сказали пить воду из крана – то есть не из бутылочек, как бывало всегда. Пожалуйста, есть вода из крана – вперед.

В конце составили протокол, объяснили вкратце, что там – но на руки не выдали. Мы вернулись в отель уже под утро, и команде разрешили выступать. То есть некоторые из тех, кто вернулся в номер в 4-5 утра, через несколько часов уже бежали микст.

В биатлоне облава: к нашим пришла австрийская полиция, спрашивала про допинг

Вообще, ощущения жуткие: как будто попал в боевик или триллер. И такая смесь чувств: страх, злоба, обида, отчаяние. Особенно страшно было на фотографировании и сдаче отпечатков – ты реальный преступник. И тебе как будто напоминают об этом – даже когда садилась в машину с офицерами, меня предварительно обыскали: есть колющие предметы, тот же телефон. В голове один вопрос: за что?!

• Год спустя обыски были в Антхольце. В основном то же самое, только все случилось утром: мы спали, в дверь постучала девушка-полицейский. Она потребовала, чтобы мы сдали гаджеты и ничего не трогали в номере – позволила одеться и выйти.

В отделение уже не возили – мы были в холле гостиницы. Все так же: обыскали, перерыли номера, но хотя бы отдали копию протокола на двух языках – русском и вроде бы итальянском. В тот день были гонки: тех, кто стартовал, отпустили пораньше.

• Про отстранение я узнала 21 ноября 2018-го – при том, что у меня уже были билеты на 26-е на этап Кубка IBU в Идре. Мне позвонили из нашей федерации и сказали: вас отстраняют – неизвестно, на какой период. Возможно, стартов не будет до Нового года, а после – шансы есть. И все.

Что делать? Для чего была вся работа в межсезонье? К чему готовиться теперь? Полное разочарование, досада... И сразу полетели камни: многие ведь не различают отстранение и дисквалификацию. В глазах таких людей почти год я была допингисткой, нарушителем.

Хотя все это время – даже после отстранения – я сдавала пробы. Ко мне по-прежнему приезжали офицеры, я заполняла и заполняю систему АДАМС, у меня даже флажков нет – в этом смысле ничего не изменилось. По Кодексу WADA дисквалифицированный спортсмен не имеет права тренироваться на определенных базах, сотрудничать со спортивными ведомствами, получать поддержку. С отстраненными не так – им запрещено только соревноваться, но они имеют право тренироваться где угодно и с кем угодно.

Это разницу постоянно приходилось объяснять.

• В первые дни после отстранения мы только и делали, что писали объяснительные, полностью восстанавливали хронологию: кто, где, когда был, куда ездил, что делал. Потом начались слушания – в основном по видеосвязи: помимо спортсменов были адвокат, которого наняла наша федерация, представитель федерации, представитель IBU и переводчик-синхронист. Меня опрашивали минут 30-40, некоторых – больше часа.

Всю зиму я тренировалась на базе в Щучинске – наши друзья-россияне из лыж и биатлона тоже проводят там сборы. По условиям все прекрасно, но психологически было тяжело: непонятно, к чему именно готовишься, когда соревноваться. Для себя сразу решила, что год будет проходным – лучше отдохнуть. Объективно, я не великая спортсменка, так что представился момент сделать работу над ошибками, разобраться, что делаешь не так.

Этапы Кубка мира смотрела со слезами: все бегают – почему я сижу здесь? Отчасти мотивировали молодые спортсмены, которые тренировались рядом: они и подбадривали, и советовались. Плюс у меня и папа, и муж задействованы в спорте – это важно. Если я задумывалась над тем, чтобы все бросить, они находили важные слова.

Как бросить, если знаешь, что чист? Столько работы сделано, столько за спиной – и все перечеркнуть? К тому же уйти – значит, признать поражение и вину.

Я благодарю федерацию, области, ЦСКА – нас никто не бросил, за нас боролись до конца; меня поддерживала Акмолинская область. Финансовая поддержка тоже оставалась, потому что оснований для дисквалификации не было.

• Что отстранение сняли, я узнала в день релиза IBU – мне позвонили из нашей федерации. Первая мысль: ура, мы будем стартовать! Вторая: блин, сколько всего упущено, нужно скорей-скорей наверстывать.

Честно, до отмены отстранения подготовка не была полноценной: например, за этот год я ни разу не тренировалась в горах. Теперь нужно набирать обороты, учится всему заново, как ребенку. Мы профессионалы, все умеем, но есть большой пробел в соревновательной деятельности – его нужно заполнять.

• Досада от потерянного времени уже ушла. Если бы меня о ней спросили полгода назад, я бы столько рассказала: были обида и злость. Да, время потеряно, но как за него судиться и с кем? Сейчас я не готова никого обвинять, ни с кем воевать – просто не то настроение: у меня везде радуга, все воздушное, все вижу в розовых очках.

На стадионе все сразу поздравляют – это очень заряжает энергией и мотивирует. Важно, что люди, которые смотрели на нас с усмешкой, теперь замолчат.

Подписывайтесь на наш телеграм-канал «Биатлон без Губерниева»! Там фото, инсайды и классные истории🔥