4 мин.

Иррациональный человек. Что происходит, Димитров?

268
1

В 2014 году Фредерик Бегбедер, плевав на законы жанра и порой – французский язык, от желания «не сдержаться» опубликовал faction «Уна&Сэлинджер». Он извинился перед музейными поборниками Бальзака, Чаплина и семейства О’Нил. «Такого не существовало. Половину – придумал. Но – oh-la-la – я опирался на факт!». Правда… «faction» с французского – «мятежник», «часовой на посту»…

На деле в Ганновере между стаканчиками «Пикпуль де Пине» Фредерику так понравилась фотография Уны О’Нил, что он не мог не выдумать пИсьма, которые ему запретили читать (что странно со стороны семейства О’Нил.. Юджин О’Нил наказал сестре опубликовать последнюю пьесу через 25 лет после смерти; она отдала издательствам «Долгий день уходит в ночь» через 2 года).

Так что – faction: считаем, что инициатор Димитров, не 28-летняя Шарапова, которая даже в 16 выглядела той, кто есть: спортивной Грейс Келли, желающей трудом концентрировано преуспевать. Димитров говорит «довольно» по причине, которую может разделить начинающий – вскоре неудавшийся – автор. Мешаешь писать. Юджин О’Нил бросил семью, Сэлинджер закрылся в коморке. Фицджеральд написал первый роман вдали от жены. Хемингуэй сделал это за месяц, Ивлин Во говорил, что с покоем и одиночеством хватит и 6 недель. Для 24-летнего роман, как игра, всегда больше. В такое впрыгнул Димитров. Как Агасси или Брук Шилдс – и это была последняя пара, которая в равной мере выиграла от разрыва. Всегда остается тот, у кого больше: в писательской ситуации иногда меньше у жен (минимум на «Прощай, оружие!» и «По эту сторону рая»), иногда – у супругов (Юджин О’Нил: «Родился в отеле и, чёрт побери, умираю в отеле»). Но осознанный аскетизм требует работы уровня Нобелевского лауреата (Федерер себе такого не позволял), а в случае неудачи влечет то, чем в «Филадельфийской истории» Джеймса Стюарта подначивал Кэри Грант:

-Без бурбона?? Я думал вы драматург.

Слова о разрыве такой удобной славянской пары, о которой отпускную новеллу мог написать Стефан Цвейг («За покупками в Бора-Бора») – выдал Димитров. Он подтвердил tenniskafe.com то, чем сейчас питается Daily Mail: Дни прошли. Мы были счастливы. Ей удачи.

Это было светло, весело и прекрасно. На два года из «бэби-Роджер» он превратился в «бойфренд», чтобы – включается faction – в 24, как Холден, скинув копперфильдовскую муть, бросив – воспрянуть. Желательно, вернувшись в топ-10, перестав полагаться только на физику и подачу. Иначе, Киргиос, Томич, Раонич тоже найдут знаменитых подруг.

И сцена из расставаний. Номер, игроки доедают обед. Тулон, вид на моря, бренчит укулеле (предположим – Фоньини). От скорбного желания Димитров закрывает глаза, потому что остаться, значит быть «бэби», «бойфренд», т.к. Шарапова – бренд.. а еще (он выстукивает что-то из «Полночь в Париже») три финала ТБШ за два года (так-так…). Победа на Ролан Гаррос (oh-la-la…), а он за это время не выиграл в Париже и матч (Карлович 6:4, 7:5, 7:6, «великий» Джек Сток). Т.е он даже не может сказать «у нас был Париж». Причина в игре? Брось. Ты – альфонс, тот, кто встречается с дочерью босса (если добавить «перстни» Серены, счет «его ТБШ-ТБШ подруг» 0:26).

Предприимчивый миф, что близкий способен мешать, появляется как такси, из которого вылазит Хемингуэй («хэй-хо, старина, в Африку, на носорога!»), Григор впрыгивает, «к теннисному кафе»! Его ждет большая дорога. Дорога болгарского чемпиона, не «нового», не «бэби», не «бойфренд». Не 26:0 (…хотя бы 1?), он будет во второй сотне, но он будет он.

Шарапова остается и спрашивает у ассистента, насколько хорошо в Лос-Анджелесе продаются конфеты. Ей это взбрыкивание ни к чему. Она Эмма Стоун из «Магии лунного света» способна понять, что если кто-то додумался до того, что ему способен мешать человек мешать не способный (хотя бы, потому что в её карьере 5 ТБШ, и звание самой богатой спортсменки планеты) – то зачем без стука предлагать помощь. В 28, на пике погони, последнее что нужно — подобный фокус болгарца. «Акции Sugarpova поднялись…».

У Димитрова не идет форхенд, разлаживается подача, он увольняет Роджера Рашида и больше трюкачит а-ля Монфис, он уже «когда-то бэби» и «когда-то бойфренд», и на пороге, где исчезает кружок на кофейном столе – сотрется «когда-то». Болгары вновь называют детей «Димитар», «Христо». Через два года она видит его на турнире в немецком Галле – он всё ещё изобретает миры, стадия быть «оооочень серьезным, нарочито концентрироваться на игре». И это до жути притворно, особенно, когда упуская гейм с 40:0, он отходит к задней, сжимает кулак, вспоминая, что кто-то так побеждал.

Опубликовано на сайте блога Rashmore.com

logoГригор Димитров
logoМария Шарапова