Сломать ногу под штангой в 250 кг и вернуться в зал через 2 недели. Открытое письмо рекордсмена мира

В мае 2019-го спортивные медиа взорвало видео с жуткой травмой пауэрлифтера. Спортсмен выполнял приседания со штангой на чемпионате Евразии в Хабаровске. Все прервал жуткий хруст: нога парня сложилась пополам, и он упал вместе со штангой весом 250 кг. Моментальный и пронзительный шок для всех присутствующих – такой страшной травмы они точно еще не видели.

Беднягу зовут Ярослав Радашкевич. Он юниор-рекордсмен России, Европы и мира. Если думаете, что перелом убил карьеру Ярослава, то ошибаетесь: он вернулся в спортзал спустя две недели, а травма помогла многому научиться.

Это открытое письмо самого перспективного пауэрлифтера России, в котором он рассказал, как проделал путь от «Ягуара» до рекорда мира, отказался от алкоголя и тусовок и в 21 год заново учился ходить. 

Я чуть не потерял ногу. Врача не было, скорая ехала 40 минут

Я просто садился со штангой. Опускался, опускался... бам, какой-то щелчок. Дальше не помню, что произошло. На меня сверху упала штанга. Даже не могу вспомнить, как скинул ее с себя. Если бы не успел, она бв просто меня раздавила. 

Шок! Я лежал и ничего не чувствовал. Все произошло так быстро, что я не сориентировался. 

Из страхующих никто не среагировал. Как их вообще набирают? Просто для галочки – стоят и смотрят, потому что такое редко случается. Плюс не оказалось страховочных лент: они бы потянули штангу вверх, когда я упал, и меня бы не придавило. 

Штангу скинул – повезло, что не на ногу. Упал, лежу – все вокруг бегают, кричат, а я ничего не чувствую. Пытаюсь пошевелить ногой и думаю: «Блин, что за херня, я же просто упал». Потом смотрю на ногу, а она болтается как кусок… И вот тогда возникла дикая боль.

Потом дикий испуг. Сердце сильно заколотилось, думал, что потеряю сознание и откинусь. 

Врача не было. Точнее, был, но какой-то фиктивный: медбрат для галочки, что есть безопасность. Кто будет на это деньги тратить? Короче, этот врач даже не подошел. Кто-то вколол мне обезболивающее и вызвал скорую. Она ехала 40 минут – еще бы час, и ногу можно было бы отрезать.  

Из-за обезболивающих боль спала, все вокруг пытались разговаривать со мной, старались шутить, ободряли – отвлекали от случившегося. Мне удалось успокоиться и не отключиться. 

Лежал на том же месте, что и упал, и думал: «Мне же говорили не идти на третий подход». В тот момент я реально понял, что это был какой-то знак свыше. Но я же идиот, я спортсмен – мне надо! В этом плане мы все идиоты – у нас есть цель победить, и мы забываем об остальном.

Меня положили в скорую, и я позвонил маме с папой. И видео сразу им скинул – они были в шоке. 

Меня отвезли в больницу: сначала четыре дня лежал на вытяжке, потом операция. Все эти четыре дня думал, что все совсем ***** [плохо]. Врач сказал, что случился полный перелом голени – это очень серьезно. Повезло, что не повредились ведущие артерии и нервы – иначе ампутация.

Несколько дней я был в подвешенном состоянии и ждал новостей о будущем. Боялся, что годы не встану с кровати – прогнозы были именно такими. Ни о каком спорте уже не думал и говорил: «Боже, какой я дурак. К чему привел этот азарт?»

Люди идут в пауэрлифтинг и бодибилдинг, потому что с детства у них сформировались комплексы. Когда человеку чего-то не хватает, он хочет стать лучше: выделяться на фоне остальных, быть сильнее. Я не исключение – у меня тоже есть комплексы.

Я тренировался наобум. Тренеров не было, а программу нашел в интернете

Я родился в городе Зея, это под Благовещенском на Дальнем Востоке (население 23 тысячи человек – Sports.ru). Долго был типичным подростком из провинции: пиво и «Ягуар» пил с 13 лет, курил два года. В 13 лет я был очень худощавый: вырос до 175-180 см (примерно, как сейчас), а весил всего 55 кг, сверстники постоянно задирали и ущемляли.

Меня это достало, и я занялся брусьями, подтягивался на турнике, отжимался. Потом стало слишком просто, и мы с друзьями перешли на стрит-воркаут. Прозанимался им три года и узнал про новое направление – джимбарр (более усложненные и травмоопасные элементы и комбинации на перекладине, в том числе из гимнастики – Sports.ru).

Меня впервые захватил азарт: мы тренировались реально каждый день – выходили даже зимой в -30. Быстро заметил, что пиво, «Ягуар» и гулянки сильно отвлекали. Алкоголь мешал нормальному восстановлению: как тренироваться, когда бухнул вечером? Тогда избавился от вредной привычки.

А потом я упал с перекладины. Крутился, улетел с турника на пять метров и воткнулся ногами в землю. Получил компрессионный удар – с тех пор у меня межпозвоночная грыжа 6 мм. Неделю лежал на кровати и не мог встать. Правда, когда тебе 16 лет, все быстро заживает. 

К концу 10-го класса заметил, что некоторые ребята записались в качалку. Они казались мне рослыми, с широкими плечами, а я все еще был щупленьким (где-то 65 кг). Я тоже решил пойти в зал: знаний было примерно ноль, в наших спортзалах тренеров не нашлось. Никто не мог ни подсказать, ни поправить. Зато оказался парень лет 30, который поднимал в становой тяге 170 кг. В тот момент я подумал: «Боже, вот это Халк!» Для меня он стал авторитетом.

Тогда я открыл для себя пауэрлифтинг – спорт силачей, которые поднимают и толкают огромные веса. В нем есть три классических упражнения: становая тяга (подъем штанги от пола), жим лежа (жим штанги от груди) и присед (приседания со штангой). Можно соревноваться во всех видах отдельно и ставить рекорды в каждом направлении, а можно выступить в троеборье – там суммируются лучшие показатели в трех упражнениях. 

В начале пути я все делал наобум: нашел программу в интернете, хотя даже в 2010-х нормальной информации почти не было. Мы с друзьями вообще ничего не соображали: увидели упражнения на трицепс – делали трицепс, нашли на грудь – делали грудь. Получилось, что через четыре месяца бездумных тренировок, где я тягал все подряд, мне покорились 155 кг в становой тяге, жим лежа – 70 кг, а присед – 120 кг. Я весил всего 67 кг.

Все выполнялось с максимально убогой техникой. Не понимаю, почему грыжа не усилилась, но тогда у меня вообще ничего не болело. Спустя полгода занятий наобум я поднял 200 кг – это был 11 класс, мне было 17 лет, и я весил 73 кг!

Вы знаете, что такое пауэрлифтинг? В моем городе не было ни его, ни фитнеса

Спорт в Амурской области абсолютно не развит: может быть, футболу и другим игровым видам уделяют внимание, но тема фитнеса на нуле – тем более пауэрлифтинг. Люди живут в режиме «работа-дом».

В пауэрлифтинге есть несколько федераций: например, официальная (признана всем миром: каноны, традиции, нормативы – все там). Еще есть альтернативные федерации: они тоже проводят турниры, но коммерческие. Без разницы, в какой федерации ты выступил: если судья квалифицированный – рекорд засчитают. В альтернативных федерациях больше денег, лояльнее условия, лучше шоу и освещение. Все, кто хочет засветиться – идут в альтернативу. Федерация – совковый уровень: вручат грамоту, пожмут руку и пригласят работать в ДЮСШ с надбавкой к пенсии в 10 тысяч.

В 2015 году в Благовещенск как раз и подтянулись альтернативные федерации. Наконец состоялся чемпионат России. Я выступал в категории юношей 16-17 лет, и у меня не было конкурентов. Конечно, тогда я тянул колесом (с округленной спиной), но на соревнованиях никто на это не смотрел – главное поднять. Твое здоровье – твои проблемы.

Победа вдохновила: я понял, что есть перспективы, и с каждым месяцем меня затягивало все сильнее. Присед и жим лежа росли, но отставали от становой тяги, которая стала моим любимым упражнением из-за антропометрии: мой рост и длина рук идеально подходили для стиля сумо (техника становой тяги с широкой постановкой ног – Sports.ru). Я перешел в зал тяжелой атлетики, и там уже занимались более-менее спортивные парни. Даже был тренер: дядька лет 70, который бухал и поднимал гири. Конечно, ничем помочь он не мог. 

Зато появился друг. Единственный, который выступал на соревнованиях и стал мастером спорта по пауэрлифтингу. Он был старше лет на 7-8 и помогал советами. 

Я увидел потенциал и приумножил его стероидами. Но не спешите говорить: «Фу-у-у, на фарме и я смогу»

Я безумно увлекся и углубился в спортивную литературу. Забил на все гулянки и тусовки с друзьями – на первом месте только спорт. Тренировался по три раза в неделю – в остальное время готовился к экзаменам и восстанавливался. В 11-м классе я провел в Зее соревнования по пауэрлифтингу: до этого их не было лет 20. Собралось около 20 человек: можешь поднять хоть 50 кг – приходи! Это были мои вторые соревнования в жизни: на первых я выступал только в становой тяге, а тут заявился в троеборье. Конечно, я занял первое место. 

Про меня писали в газетах: «Парень сам организовал турнир – сам же его и выиграл». Звучит смешно, но было приятно. Мы связались с министерством спорта: нам предоставили медали, грамоты, все официально. 

Я закончил школу и переехал во Владивосток. Казалось, там больше перспектив. Но на деле людям ничего не надо: студенты развлекались на парах, а преподаватели запрещали мне уезжать на соревнования. Я бросил учебу, потому что она мешала спортивной карьере, но потом перепоступил – сейчас заочно учусь на физрука.

Через месяц после начала студенческой жизни я весил 73 кг и поднимал 230 кг. Это почти норматив мастера спорта (242 кг). Успехи были настолько мощными, что я решил подкрепить их фармакологией. Я ставил большие цели, и раз виделся потенциал – нужно было его приумножить.

Я принимал андрогенные и анаболические стероиды. Как уколы, так и таблетки. Андрогены – это тестостерон. Анаболики – это все остальные препараты, усиливающие синтез мышечной ткани: они произведены на базе тестостерона, но намного сильнее его и тоже влияют на гормональную систему. 

Не спешите говорить: «Фу-у-у, на фарме и я смогу». Поймите, энергии и силы она не дает. Многие ее принимают по дурости, особенно новички: приходят в зал, колются и думают, что это волшебный препарат с магическим эффектом.

Фармакология нужна для того, чтобы поднять гормональные функции и усилить в организме анаболические процессы. Это дает только восстановление после нагрузок. Чтобы прогрессировать на фармакологии, для начала нужно научиться тренироваться, увеличить мышечную массу и силовые показатели. 

Сейчас много людей, которые только пришли в зал, еще ничего не умеют, а уже принимают фарму. При неправильном использовании препаратов случиться может все что угодно: полезут прыщи, начнутся проблемы с печенью и сердцем. Мой организм адекватно воспринимал фарму. Единственное – я быстро набрал массу, и появились какие-то отеки. Но это все легко купировалось: например, корректировкой питания. 

За три месяца на фарме я набрал 20 кг. Потом сбросил вес до 86 кг, чтобы попасть в весовую категорию, и перестарался: ничего не ел и скинул 4 кг, поэтому потерял в силе. Но все равно поднял 265 кг.

Вдохновение было невероятное, и у меня случился космический прорыв в становой тяге. Я безумно горел и хотел поднимать нереально много. В 18 лет я спрогрессировал с 265 до 315 кг. Приседал уже 200 кг на пять раз (а раньше было 150 кг на раз), жим лежа закрепился на 120 кг, но это всегда было отстающим движением, которое давалось мне с трудом. 

На чемпионате СНГ я потянул 300 кг в становой тяге, хотя на тренировках получалось по 315 кг. Присед получился неважно – всего 232,5 кг. Обычно относительно становой присед должен быть примерно таким же. Жим лежа пошел на 145 кг, но из-за технической ошибки мне засчитали только попытку на 120 кг. Несмотря на это, я выиграл с показателем 652,5 кг – установил 2 рекорда России в юниорской категории до 100 кг и выполнил норматив кандидата в мастера спорта. 

У меня появились фанаты. Писали: «Смотрите, парень столько жмет и не *********** [выделывается]!»

Я работал, тренировался и присматривался к рекорду мира (среди юниоров) – 307,5 кг. Я на тренировке потянул 315 кг. Проблема в том, что я делал это при весе 95 кг, а категория была до 90 кг. У меня с весогонкой всегда возникали проблемы – я перестарался и сбросил до 86 кг. Но все равно поднял 315 кг на чемпионате Азии-2018. Мне зафиксировали рекорд России, Европы и мира среди юниоров, а еще дали мастера спорта международного класса по становой тяге. Фантастический заряд! 

Я стал узнаваем на Дальнем Востоке. Новости, интервью – на местном уровне меня знало много людей. Как-то на ютьюбе мне попалось видео: какой-то парень сделал нарезку из моих выступлений и написал: «Смотрите, парень с Дальнего Востока столько жмет и не *********** [выделывается]!»

Через полгода после мирового рекорда состоялся еще один турнир, где я потянул 330 кг, но уже в весовой категории до 100 кг и не среди юниоров. Присел на 250 кг, жим лежа – 155 кг. Спустя полгода случилось мое роковое выступление. 

Меня отговаривали от рокового подхода. Я не слушал организм и глушил боль таблетками

К чемпионату Евразии в Хабаровске я готовился четыре месяца. Все силы вкладывал в тренировки и поставил большие планы: 360 кг в становой тяге, 280 кг в приседе, 170 кг – в жиме лежа. 

За пару месяцев до соревнований словил серьезный стресс: заболел ларингитом, кашлял без конца. Тогда весил 105 кг и много ел. С таким весом и при болезни тяжело себя чувствовал. Ко всем проблемам прибавился напряженный график и недовосстановление, напряженные отношения с девушкой. Плюс поджелудочная дала сбой (думаю, из-за стресса) – схватила опоясывающая боль, которая мешала приседать, жать, вообще всему мешала. Полторы недели не ходил в зал – очень критичный срок в рамках подготовки. Ничего не ел из-за боли и отсутствия аппетита – сидел на воде с сухарями. 

За полторы недели я сбросил 12 кг – огромный удар перед важными соревнованиями. Когда вернулся в зал, сразу пошел на большие веса, много ел, возвращал силу. И вдруг появилась боль в голени. 

Я посоветовался с тренером по пауэрлифтингу с 20-летним стажем. Думал, он поможет, а ответ был: «Да забей ты. У меня 20 раз такое было – само пройдет». Я не обследовался, к врачу не ходил – просто не нашел времени. У меня был огромный азарт – когда поднимаешь 360 кг, не думаешь о том, что у тебя болит нога. Думаешь, что это норма – само пройдет.

Позже узнал, что там была трещина – опытный хирург-ортопед предположил, что из-за банального недостатка восстановления. Произошел компрессионный перелом – постоянные нагрузки на кость – перелом не явный, как от удара, а надлом. Момент раскола я даже не почувствовал – просто в какой-то момент заныла нога. Я тянул и приседал (260 кг) с ноющей ногой. Все из-за азарта и желания победить. 

Накануне выступления я выпил обезболивающее, потому что беспокоила нога, и боль притупилась. Это была огромная ошибка. 

И вот я вышел на помост для приседа. Первую попытку на 240 кг провалил, хотя с таким весом на подготовке приседал на пять раз. Вообще не понял, что случилось – присел, а встать не могу, сил не хватает. На второй попытке поставил 250 кг, потому что изначальный план вообще был 280 кг. Подумал, отыграюсь на других упражнениях. Не встал. Пошел на третий: думал, если сейчас не получится, то пофиг – еду домой. Если не присел третью попытку, то завершаешь соревнования – хотя бы одна должна быть успешной. 

Мне говорят: «Блин, чего-то не идет сегодня. Может, не пойдешь на третью? Чего-то ты без настроения». Поставить меньше я не мог – опускать ниже заявленного веса нельзя. Ну и случилось это…

Врачи говорили, что восстановление займет 2 года. Я пошел в качалку уже через 2 недели

Мое видео разлетелось по интернету и быстро стало вирусным. Многих хватало на один раз – чаще редко кто пересматривал. Мне сразу начали писать люди, приходило по тысяче сообщений: просьбы об интервью и слова поддержки. Сначала это напрягало, ведь я не хотел такой известности. Одна моя подруга-пауэрлифтер объявила сбор средств, несмотря на мой отказ. Ее пост в инстаграме разлетелся не только по Дальнему Востоку, но и по России.

Люди собрали для меня 360 тысяч! Фантастика, я даже не предполагал, что такое возможно. Операция прошла за счет государства, а вот восстановление за свой счет: эти деньги полностью покрыли все расходы на лечение и реабилитацию. И спасли, потому что я остался без работы. 

Даже из США написали и купили мое видео: если в России можно просто скачать ролик и опубликовать, то там все официально и честно. Заплатили 100 долларов и обещали проценты с перепродажи.

Восстановление заняло намного меньше времени, чем планировалось: врачи говорили о двух годах, а я встал на ноги за три месяца. Больницу покинул уже через неделю – через три дня после операции. Там особого никто не парился: операцию сделали и взяли следующего. Палату я покинул на коляске, сам ходить не мог. Первые две недели я тупо не вставал с кровати из-за адской боли: не мог ни умыться, ни в туалет нормально сходить. За мной ухаживала моя девушка.  

В зал пошел через две недели после операции. Нога еще даже не срослась, каждое движение давалось с болью, все опухало. Две недели назад я думал: «На *** [фиг] мне этот спорт нужен», но потом понял: «А чего я тут буду лежать и ныть?» Ноги не работают – верх покачаю. Как раз жим лежа отставал. И как-то приловчился: занимался три раза в неделю, в зал ездил на такси.

Через месяц я отказался от одного костыля, тем самым повысил нагрузку на ногу на 50%. Когда поднимал ее, был хруст, ведь кости еще не срослись окончательно. Но титановый штифт плотно закручен и хорошо все держит. Нога сильно атрофировалось, ходить было нереально больно. Несмотря на это, я не только тренировался, но и работал. 

Не хотел быть овощем и лежать тюленем. Меня бесило, что все меня жалели – хотелось побыстрее справиться с проблемой. В этом была моя новая цель – как можно быстрее отказаться от сподручных средств. 

Еще через три недели убрал второй костыль и перешел на трость.

Ходил по 10 км в день. Кости хрустели, но я отказался от обезболивающих

Я испытывал собственную систему восстановления, включая фармакологию: гормон роста и стероиды. Они были нужны исключительно для ускорения регенерации костной ткани. И это реально помогло. Но сразу после завершения реабилитации я отказался от фармакологии – больше ее не принимаю. 

Когда отказался от одного костыля, начал очень много ходить: через боль, через всю силу, реально обсирался. В день наматывал минимум по 3-4 километра. Боль была ужасная: чуть-чуть оступишься, и все пронзало. Обезболивающие я принимал только 10 дней после операции – потом отказался. 

Я вообще запретил себе таблетки. Сознательно пошел на это, ведь последний раз, когда я их выпил, случился тот самый перелом. Боль – это сигнал организма на проблему, а обезболивающие просто устраняют сигнал, но никак не борются с источником. Они притупляют и глушат внимание. Ты должен сделать все, чтобы организм восстановился сам.

Когда начал ходить с тростью – перешел на ходьбу по 10 км в день. Тогда это было нереально много. Каждый новый километр становился рекордом, достижением. 

Врачи говорили: «Лежите, срастется кость – будете ходить». Я отказался это принимать. Вся суть в движении – это основа любой реабилитации. Главная задача была – восстановить функции мышц, чтобы ходить самостоятельно. И я добился этого всего за 3 месяца.

Перелом случился в мае 2019-го. Спустя полгода – зимой 2020-го – я предпринял первые попытки приседать. Сначала с грифом и минимальным весом. Я быстро встал на ноги, но нога все еще не была готова к физическим упражнениям. Безумно боялся – слушал организм и прекращал сразу, как чувствовал малейшую боль. 

Уверенность приходит с целями. Поставил цель – и маленькими шагами двигался к ней. Например, сначала при приседе делал маленькую амплитуду: как только чувствовал боль – поднимался. И с каждым разом присед становился все ниже и глубже. 

Конечно, сильнее всего травма повлияла на присед, но и становая давалась очень тяжело. Первые полгода после перелома я не мог поднять и сотку. Тем более что в становой тяге тоже есть шанс получить рецидив – намного меньше, чем в приседе, но есть. Я выполняю становую в стиле сумо: мои голени перпендикулярны полу, поэтому поперечная нагрузка на них минимальна. 

Возвращение силовых показателей стало моей целью: хотел доказать, что даже такая серьезная травма не помеха. К осени 2020-го я приседал 135 кг на 5 раз и еще ощущал дискомфорт (правда, не в кости, а в связке, которая за год отвыкла от нагрузок). В декабре 2020-го приседал уже 200 кг и без болезненных ощущений. И от фармакологии я полностью отказался. 

Я невероятно близок к тому, чтобы повторить показатели до травмы. Летом в становой тяге спокойно на два раза поднимал 250 кг (при собственном весе 85 кг). Сейчас – 310 кг (при весе 87 кг)! У меня есть еще полтора года, чтобы побить свой же рекорд в юниорах (315 кг). В таком азарте и есть весь смысл спорта. Я не говорю, что это круто, когда в жизни есть только спорт, но каждый живет чем хочет. Как бы ***** [плохо] все ни было, у меня есть спорт.

Врачи вытеснили костный мозг в моей голени и поставили на его место штифт. Кстати, в аэропорту я не пищу – штифт современный и сделан из парамагнетика. С годами его можно вытащить, но есть два спорных момента: с одной стороны, он делает ногу прочнее, с другой – из-за отсутствия костного мозга кость получает меньше питания (это замедляет восстановление костной ткани). Если я решусь его вытащить, то мне снова потребуется реабилитация – время на восстановление костного мозга. Но я пока не думаю об этом – возможно, оставлю. 

Конечно, за год после перелома я изменил цели. Когда не было тренировок, я ставил другие задачи – в работе, отношениях, финансах. Но сейчас я снова в зале и чувствую, как возвращается азарт. Думаю, скоро спортивные цели снова займут первое место. 

До перелома азарт перевешивал разумные пределы. Сейчас я такого не допущу. Я не профессиональный спортсмен, я этим не зарабатываю, если бы и хотел зарабатывать – в России это невозможно. Спорт не должен мешать моей жизни и портить ее – он должен быть в кайф. Сейчас я спокоен и никуда не тороплюсь.

Бабуля, которая опозорит тебя в качалке: сбросила 25 кг, а теперь поднимает почти 140 

«Вызывает сильное желание сдохнуть». Чемпион мира на велотреке, тренеры «Спартака» и лыжной сборной рассказывают о тренировке ног

Фото: личный архив Ярослава Радашкевича