11 мин.

Филипп Лам взял интервью у Ангелы Меркель

53

О чемпионатах мира, Северной Корее и выборах.

Филипп Лам должен подождать. У канцлера важный телефонный разговор с президентом России Владимиром Путиным. Разговор о Северной Корее. Поэтому поприветствовать бывшего капитана сборной Меркель сможет только на 15 минут позже запланированного времени. Зато специально для Лама проводят экскурсию – сначала по галерее в коридоре, потом по ее кабинету с видом на Рейхстаг. Архитектор намеренно сделал так, чтобы канцлер всегда мог видеть парламент, объясняет Меркель, перед тем как налить Филиппу кофе. Для интервью они спускаются на два этажа ниже в зал для государственных банкетов.

Филипп Лам: Сейчас я сижу здесь как бывший футболист, нынешний предприниматель, учредитель фонда и отец двоих детей. Я хотел бы задать вам вопросы, касающиеся каждой из этих областей. Конечно, у меня как у футболиста невероятные воспоминания о ЧМ-2006. Как это было для вас, когда вы впервые были там, в том числе и в раздевалке?

Ангела Меркель: Для меня это было чем-то особенным. Когда я стала канцлером, всегда был вопрос: «Теперь у нас женщина-канцлер, и, наверно, она неплохая, но понимает ли она что-нибудь в футболе?». Тогда я постоянно должна была объяснять, что я смотрела матчи до чемпионата мира, еще даже во времена ГДР. Я считаю это особенным. Все же лучше, что сейчас есть женщины, которые близки к команде. Даже у «Баварии» есть женщина, которая работает с командой (Катлин Крюгер – менеджер клуба).

Чемпионат мира-2006 изменил образ Германии, потому люди могли веселиться и с радостью встречать команду. Матч открытия был в Мюнхене, и вы забили гол. Потом был матч против Польши, и я сидела вместе со своими польскими коллегами. С одной стороны – болеешь за команду, а с другой – нужно быть дипломатичным и не позволять себе слишком сильно радоваться.

О посещении раздевалки: Для меня было важно, чтобы это не выглядело так, будто я хочу украсить себя славой, которая мне вообще не принадлежит. Я же там не играла. Но меня приняли очень тепло, и было впечатление, что я в раздевалке не помешала.

Лам: Для меня ваши визиты и слова в раздевалке всегда были чем-то особенным. Но если я вас правильно понял, на трибунах вы всегда канцлер.

Меркель: Но я же человек. Финальный матч в Рио был таким волнительным, что мне стоило бы принять успокоительное до его начала. Мой венгерский коллега Виктор Орбан тогда сказал мне перед матчем: «Непонятно, как все закончится». Аргентинцы были очень сильны. Это меня еще больше взволновало. А потом мне нужно было ждать до 113-й минуты. Виктор Орбан повернулся ко мне и сказал, что теперь я могу быть совершенно спокойна. Но я так и не успокоилась до 120-й минуты.

Общие воспоминания: Меркель показывает Ламу коллаж из портретов футболистов и событий из матчей, который ей подарила сборная после ЧМ-2006.

Лам: Сейчас в футболе невероятно большие суммы трансферов. Видите ли вы в этом опасность?

Меркель: Я вижу тенденцию, за которой нужно следить, чтобы футбол и футболистов не перегружали. Все больше матчей, все больше рекламы. Я беспокоюсь о том, что удовольствие от футбола теряется, когда связь болельщиков с игроками исчезает из-за того, что они переходят из одного клуба в другой. Ассоциирование себя с клубом – это нечто очень прекрасное. Оно основывается на кумирах, которые показывают определенное постоянство.

Лам: Как вы оцениваете то, что проведение чемпионатов мира доверят России и Катару?

Меркель: ФИФА и УЕФА должны быть прозрачными. Люди не должны беспокоиться о том, что что-то могло быть сделано с нарушениями правовых норм. За последние годы доверие было потеряно. Мы не можем предоставлять право на проведение таких больших мероприятий только тем странам, которые отвечают нашим политическим убеждениям, но определенные минимальные требования должны быть выполнены. Мы не можем быть равнодушны, если люди, строящие стадионы, работают в невыносимых условиях за нищенскую заплату, в то время как другая сторона зарабатывает невероятно много денег. (Предоставление права на проведение ЧМ-2022 в Катаре в 2010 году подверглось жесткой критике. Amnesty International обвинила эмират в многократном нарушении прав человека).

Лам: Как много физика осталось в вас? Как сильно на вас повлияли естественные науки?

Меркель: В начале моей политической карьеры я не могла произносить длинные речи. В физике не так много говорят, а если и делают это, то только небольшие доклады. Меня очень раздражало, что в политике многие вещи нужно повторять по несколько раз. В естественных науках все наоборот – в каждом докладе должно быть что-то новое, иначе это неуместно. Главная задача в политике – это достучаться до как можно большего количества людей. Поэтому одна только речь тут не поможет. Для того, чтобы научиться переключаться, я потратила много времени. Сегодня я иногда ужасаюсь тому, как долго я говорю.

Лам: У меня есть собственный холдинг. Самый важный вопрос: как мне собрать свою команду? Есть ли у вас постоянная команда, с которой вы все обсуждаете? Или есть какой-то определенный человек?

Меркель: Есть большое количество надежных госслужащих, которые могут предоставить всю информацию. Кроме того, есть несколько человек, которые всегда делятся со мной своим мнением. У политиков существует опасность, что слабые места не будут оговорены. Поэтому я всегда внимательно слежу за тем, чтобы вокруг меня были те люди, которые говорят мне, если что-то не в порядке, или в чем я могу стать лучше, или те, с кем я могу устроить плодотворный мозговой штурм.

Лам: Бывают ли еще совсем новые ситуации для вас?

Меркель: Конечно. Возьмем, например, то, что сейчас меня очень беспокоит: Северная Корея и ее ядерные испытания. Абсолютно ясно: мы стремимся к дипломатическому решению. Но что может быть отправной точкой? Как двигаться дальше? С кем можно говорить? Также два года назад, когда прибыло много беженцев, была ситуация, к которой я не могла подготовиться. В таких случаях нужно решать в конкретной обстановке. Или когда Греция вдруг объявила кризис евро. В остальном политика интересна и часто состоит из того, что утром вы идете в ведомство канцлера и точно не знаете, что произойдет до вечера, и на что вы должны реагировать.

Лам: Вы работали с разными людьми, в том числе с главами других государств. Вы иногда злитесь на кого-нибудь?

Меркель: Я не сижу там со своей семьей или в кругу друзей. Я – канцлер Федеративной республики Германия, и напротив меня сидит президент той или иной страны. Каждый должен защищать свои интересы. Сразу же начинать с проявления ярких эмоций неправильно. Сначала я задаю себе вопросы: чего я хочу достичь? Что будет хорошо для нашей страны? Где могут быть точки соприкосновения? Эти пункты я стараюсь потом озвучить в разговоре. В таком случае или находят общий путь, или сдерживают разногласия. Здесь так же, как и в футболе: ваш противник в «Боруссии» Дортмунд может быть приятным человеком. Но если «Бавария» играет против Дортмунда, то никакая любезность не поможет. Тогда речь идет о соблюдении интересов. Честно и согласно правилам, я хочу получить свое. Полная концентрация на том, что важно Германии и часто для Европы тоже.

Лам: Для бизнеса у правительства есть много предписаний. Что работает хорошо, а где еще есть куда расти по сравнению с остальным миром?

Меркель: Вы стали предпринимателем в то время, когда все очень изменилось благодаря прогрессу цифровых технологий. В некоторых областях может быть абсолютный прорыв. Клиенты заказывают индивидуальный продукт. И крупные цифровые концерны, которые следят за потребителем, находятся преимущественно не в Европе. Но Германия все еще хороша в производстве. Большой вызов для наших предприятий – не передавать связи с клиентами иностранным концернам, которые уже владеют большим объемом данных о потребителях. Для этого мы должны исследовать, развиваться, поддерживать стартапы и новые идеи. Хотя дела у нас идут довольно хорошо, существует опасность, что в нашей стране не так открыты новому, как в странах, где только хотят стать лучше. Мы должны поддерживать все необычное.

Меркель всегда сама наливает кофе своим гостям – как футболистам и журналистам, так и высокопоставленным чиновникам.

Лам: Сейчас я наслаждаюсь своей свободой, тем, что я больше не завишу от команды или от расписания тренировок и матчей. Насколько утомителен для вас день, проведенный в пути?

Меркель: Я знаю, что нахожусь в привилегированном положении, потому что не завишу от общественного транспорта. Но мой день всегда полностью забит. Лучше всего удается с этим справляться, когда я начинаю утром и везде приезжаю вовремя. Бывает изнурительно, когда твое прибытие в назначенное время никак не помогает уехать вовремя, потому что спрашивают: есть ли у вас еще пять или десять минут? В таких случаях я очень строгая.

Лам: Раньше во время поездок с командой мы играли в карты. Есть ли у вас пара минут в пути, когда вы можете переключиться? И есть ли у вас для этого определенное занятие?

Меркель: Если я не очень устаю, то иногда читаю. Сейчас я не такой уж игрок в карты, а в самолете иногда слушаю музыку, или мы смотрим фильм. Но чаще всего в самолете у нас много работы до и после переговоров. Так что много свободного времени нет.

Одна из последних книг, которую прочитала Меркель – биографический роман Джулиана Барнса о советском композиторе Дмитрии Шостаковиче, который едва не стал жертвой чисток Сталина.

Лам: Самый сильный стимул для меня – это моя семья. Ее благополучие – самое главное. Мой отец начал работать очень рано, и ему повезло, что он смог уйти на пенсию в 63 года без отчислений. Поэтому мой вопрос следующий: пенсия и уход в пожилом возрасте, которых немного боятся. Можете ли вы избавить людей от страха перед будущим?

Меркель: У многих есть страх оказаться нетрудоспособным до пенсии. Это самый большой риск стать бедным. Поэтому за последние четыре года мы два раза увеличивали пенсию тем, кто стал нетрудоспособен, например, в 50 или 55 лет, потому что прежде всего у этих людей самый высокий риск оказаться за чертой бедности, хотя они, наверное, работали 30 лет. Система по уходу за пожилыми людьми - большой вызов.

Медперсонал говорит нам: мы бы лучше имели больше времени для людей. Поэтому мы хотим изменить регламент, регулирующий количество персонала. Также зарплата не учитывает нагрузки, сопутствующие этой профессии. Часть разницы между заработком мужчин и женщин в Германии связана с разной оценкой профессий – например, профессии, связанные с уходом за пожилыми, инвалидами, детьми и т.п. по сравнению с механиками или электриками. Мы должны работать над тем, чтобы зарплаты постепенно росли.

Лам: Мне повезло, что я в отпуске могу отключить телефон, а потом перезвонить через день. Можете ли вы себе позволить отключиться на 100%?

Меркель: Нет, не могу. Канцлер всегда на службе. Если что-то происходит в мире, то не имеет значения, где я, суббота ли это или полночь, я должна быть в полной готовности.

Лам: У вас телефон, который нельзя выключить?

Меркель: Да, меня можно достать и ночью. Если я не слышу телефон, то у меня есть кто-то, кто меня найдет. Даже в отпуске у меня всегда с собой офис и работник, который сортирует для меня звонки, так что я решаю, на что нужно реагировать сразу, а что может подождать пару часов. Большинство вещей может подождать, но я должна была как-то звонить из хижины в горах, куда я только-только добралась из последних сил (смеется).

Лам: Сколько дней в году вы Ангела Меркель?

Меркель: 365.

Лам: Есть ли у вас свой вид повседневности?

Меркель: Вы имеете в виду, когда я просто человек? Так как я постоянно на службе, то должна считаться с тем, что всегда и везде меня фотографируют, спрашивают «что она тут делает?». Это вам определенно знакомо. Я стараюсь находиться дома субботними вечерами и не выходить куда-то. И тогда я готовлю. Еще я хожу за покупками в супермаркет, этого я не дам у себя отнять. Но и там меня часто фотографируют. Хотя селфи я в супермаркете больше не делаю из-за неприятного опыта. Это привело к такой путанице, что в итоге у меня в корзинке оказались не те продукты. Но если я выдергиваю сорняки в моих клумбах, я, конечно, не обращаю внимание на свою прическу.

Лам: Последний вопрос, потому что вы на пороге выборов. Как для вас проходит этот день? Вы сильно нервничаете? Для меня все всегда было только вокруг одной игры: или ты ее выигрываешь, или проигрываешь, но для вас это следующие четыре года.

Меркель: Сначала можно выспаться, но особенно хорошо я не сплю. А потом все как перед большим футбольным матчем: ждешь, что придет время, когда ты узнаешь, как все прошло. До субботы я еще могу что-то делать, а потом я приговорена к бездействию. И в этом разница: вы ждете решающего матча, а потом можете отдать все, что вы имеете. У меня это случается до самого события – на ТВ-дуэлях, в выступлениях перед публикой, в интервью. Потом только смотреть и ждать. Это как выдача сертификата.

Канцлера ждет следующая встреча, и пресс-секретарь Штеффен Зайберт уже стоит и выжидающе смотрит. Меркель, кажется, наоборот, могла бы еще продолжить разговор. Но снаружи ждет делегация волонтеров пожарной части Аренсхоп.

Лам после интервью с Меркель:

– Конечно, поговорить с канцлером незадолго до выборов – это очень интересно. У меня сложилось впечатление, что ее заинтересовали мои вопросы и мое видение вещей. Я верю, что это самое лучшее, что можно ожидать от политики: когда отвечают честно, но в то же время и по-человечески. Политика и футбол – очень разные вещи, но, тем не менее, я думаю, что и там, и там можно многому научиться. Всегда идет речь о команде. Каждый может внести свой вклад на разных позициях. 

Источник: Bild am Sonntag

Фото: twitter.com/BILDamSONNTAG/N. Starnick

logoПолитика
logoФилипп Лам
logoбундеслига Германия
logoСборная Германии по футболу