Проблема выбора
Не дело - плыть всегда по течению. Чувствуешь громадное удовлетворение, когда напрягаешь мышцы, борешься с рекой и наперекор ей прокладываешь себе путь вперед. По крайней мере, у меня возникает именно такое чувство - в особенности, когда я сижу за рулем, а Гаррис и Джордж гребут.
Джером К.Джером
В первое время после того, как спорт стал частью моей жизни, в голову не единожды лезли мысли сделать его своей профессией. Родители ехидно посмеивались, но явных препятствий не чинили: думаю, понимали, что от физической нагрузки растущему организму плохо не будет точно, а по мере взросления ребенка решение по вопросу его будущего созреет само по себе.
В 9 лет я занялся теннисом и был невероятно счастлив, размышляя о том, как буду таскать за бороду Бориса Беккера. Хотя я был круглым отличником в школе, отличался любознательностью и истерически расширял кругозор любыми доступными средствами, мне в голову не приходило, что немец к моему «приходу» давно закончит со всей этой ерундой.
В секцию (это была не спортшкола, а обычная частная «лавочка») вместе со мной пошла достаточно большая группа детей (20-25 человек). Оглядываясь назад, я очень хорошо понимаю, что перед большинством из них не стояло никаких осязаемых целей. Они приходили на занятия, чтобы побегать/попрыгать/получить удовольствие от процесса. Мне же всегда хотелось всех обыгрывать, и любое соревнование на тренировке воспринималось азартным организмом как последний и решительный бой.
Через три года нас осталось пятеро. Через четыре – двое. Ребята делали выбор в пользу учебы (наверняка не без помощи родителей), личного счастья (здесь уже, надеюсь, самостоятельно) и других радостей жизни.
В четырнадцатилетнем возрасте я остался у тренера в одиночестве. И знаю, что он на меня рассчитывал. Ну, в той мере, в которой это было возможно, конечно. Мы уже обсудили перспективу получения разряда, я даже сыграл несколько матчей в рамках ЛТТ (Любительского Теннисного Тура) России.
Но вскоре пришла пора определяться с профессией, менять школу на специализированную и всерьез озадачиваться поступлением в институт. Времени для шлифовки теннисного мастерства практически не осталось.
С одной стороны, эта история имеет грустный конец: разряд получен не был, а тренер, работавший со мной больше пяти лет, так и не достиг со своим учеником чего-то стоящего.
Мы с родителями сделали выбор в пользу образования и внакладе не остались. Большой спорт от этого тоже вряд ли сильно пострадал. Десятки миллионов семей сделали бы на нашем месте то же самое.
И для меня все вышло не так плохо: я закончил престижный ВУЗ, имею хорошую работу, живу с любимой девушкой, в свое удовольствие продолжаю заниматься спортом и, по большому счету, ни о чем не жалею.
Ведь спорт – едва ли не самая жестокая из существующих профессий. Единицы получают мировую славу, достают до заоблачных высот и становятся богатыми людьми. Все остальные вынуждены «играть в ноль», с возрастом все четче осознавая, что ничего не умеют в жизни. А времени, чтобы научиться, у них уже не остается.
Все это прекрасно понимают и не решаются рискнуть, даже когда ребенок явным образом демонстрирует свои таланты. Речь, разумеется, не обо мне. Но таких много.
Обидно, что бесполезной остается тренерская работа. Люди учат детей, строят планы на их карьеру, вкладываются (думаю, не стоит говорить о том, что уровень зарплаты этих достойных мужей обитает в районе пресловутого плинтуса), а на выходе – лишь ничтожный процент тех, чьи родители оказались готовы пойти дальше и рискнуть.
Очень не хочется - как и герою Джерома – все время плыть по течению. Но жизнь устроена таким образом, что выбор практически всегда делается не в пользу спорта. И потому я, как представитель активного болельщицкого сообщества, всегда очень сильно переживаю за наших девушек/мужчин, которые решились зарабатывать этим на жизнь. Именно они сейчас отстаивают честь страны в различных соревнованиях.
И пусть им воздастся за мужество и выдержку при принятии этого сложного решения.
Им, их родителям и первым тренерам.
