Депрессия в теннисе – почему ее так много и как она ломает игру
На первой неделе US Open теннисисты снова вспомнили о том, как сложно (и важно) поддерживать психологическое здоровье.
Сначала экс-четвертая ракетка мира Каролин Гарсия, проигравшая в первом круге, рассказала об оскорбительных комментариях, которые регулярно получает, и о том, как они до сих пор ее иногда задевают. Француженку поддержали остальные игроки – Коко Гауфф, блокирующая всех хейтеров, и Фрэнсис Тиафу, который посоветовал теннисистам концентрироваться на себе, чтобы меньше переживать.
А потом Карен Хачанов, уступивший в тяжелейшем матче Дэну Эвансу, написал: «Я очень опустошен и расстроен тем, что мне не удалось выиграть в конце. Но я хочу подчеркнуть, что с такими тяжелыми поражениями очень трудно психологически справиться. Профессиональный спорт ассоциируется с ментальной стойкостью, но мало кто расскажет о психологической хрупкости, выгорании, самокритике и отчаянии. Пожалуйста, я прошу вас быть уважительными. Не добивайте лежачих».
В теннисе только за последний месяц уже не первый раз упоминают, как тяжело теннисистам приходится с точки зрении психологии. Перед US Open в двух финалах канадских турниров сыграли случайные амбассадоры борьбы за психическое здоровье: Андрей Рублев рассказал, что страдает от депрессии, а Аманда Анисимова пропустила почти весь прошлый сезон из-за выгорания. Начинает казаться, что депрессия и остальные психологические проблемы захватывают теннис – но так ли это? И для чего теннисисты так много об этом говорят?
Депрессия поглощает теннис и заставляет топов думать о самоубийствах
Волну статей в медиа и открытых признаний теннисистов запустила Наоми Осака, снявшись с «Ролан Гаррос»-2021. Тогда японка не хотела общаться с журналистами – и в официальном заявлении назвала причиной «затяжные депрессии», начавшиеся после первого титула «Большого шлема» на US Open-2018.
С тех пор многие игроки открыто рассказали, что сталкивались с депрессией. Ник Кириос заявил, что из-за нее в 2019-м злоупотреблял алкоголем и наркотиками, занимался селфхармом и даже задумывался о суициде. Экс-десятая ракетка мира Люка Пуй в 2021-м рассказал, что досрочно завершил сезон-2020 из-за ментальных проблем: «Я был в ужасном состоянии и в один момент сказал себе: «Стоп». Ради своего психического здоровья я оставил теннис, иначе оказался бы в сумасшедшем доме».
Бывшая четвертая ракетка мира Кеи Нисикори тоже боролся с депрессией после того, как в 2021-м получил травму бедра и почти два с половиной года после этого не мог вернуться в основной тур. «У меня была серьезная депрессия, я даже думал о завершении карьеры. В течение трех месяцев я не мог выходить на корт, и психологически было тяжело», – рассказывал японец. Сразу после возвращения Нисикори получил травму колена и выпал еще почти на год. Сейчас он наконец смог сыграть несколько турниров подряд – и в этом месяце впервые за пять лет вышел в четвертьфинал «Мастерса».
Из-за всех этих признаний можно подумать, что депрессии в туре стало больше. Но, может, дело в том, что о ней наконец стали говорить?
Рублев – лицо сегодняшнего депрессивного тенниса
Сезон-2024 Андрея Рублева напоминает американские горки, в которых он почти все время летит вниз. Со стороны было тяжело понять, что с ним происходило. После титула в Гонконге на первом же турнире сезона шестая ракетка мира на всех последующих – даже на Australian Open – доходил минимум до четвертьфинала. Все было неплохо, пока его не дисквалифицировали за неожиданный срыв на линейного судью в полуфинале в Дубае.
После этого он почти два месяца проигрывал на турнирах при первом же выходе на корт, пока снова не взлетел – взял второй «Мастерс» в карьере в Мадриде, мучаясь от температуры и проблем со здоровьем. А потом снова вниз – поражения от внезапных соперников вроде 122-й ракетки мира Франсиско Комесаньи, разбитые колени, ракетки, иногда даже скамейки, пропуск Олимпиады из-за психологической неготовности.
Хоть раньше россиянин и рассказывал о психологических проблемах, одиночестве и борьбе с головой на корте, то теперь признался – у него депрессия «уже многие годы», которая в этом году окончательно вышла из-под контроля. И теперь это объясняет буквально все – потому что депрессия меняет и поведенческие стратегии, и регуляцию эмоций, и еще много чего.
Но чем так страшна депрессия для тенниса?
Это не просто «плохое настроение», а болезнь. И даже слова теннисистов о том, как им было тяжело или плохо, не передают до конца того, что с ними происходит. При депрессии мозг человека фактически ломается и начинает работать иначе – например, снижается уровень нейромедиаторов вроде серотонина и дофамина, которые отвечают за уровень удовольствия и сон, который жизненно необходим спортсменам для восстановления. Еще ученые выяснили, что у человека с депрессией в мозгу повышен уровень воспалительного белка, который также обнаруживают у больных Паркинсоном или Альцгеймером. Так что все действительно серьезно.
По данным ВОЗ, от депрессии страдают около 280 миллионов человек по всему миру – почти 5% взрослого населения планеты. Чаще всего ее лечат медикаментозно – с помощью антидепрессантов, которые регулируют дисбаланс в мозгу. Вместе с этим обычно задействуют психотерапию.
Еще часто советуют заняться спортом – но для профессиональных спортсменов тут возникают проблемы. Потому что под спортом чаще всего подразумевается легкая физическая нагрузка, так как часто при депрессии люди месяцами могут лежать в кровати и не выходить из дома. У спортсменов же так не работает. Но их тренировки совсем не идут на пользу – при депрессии у нервной системы подавляются функции адаптации, а это напрямую связано с тем, будет ли приносить тренировка пользу или нет. Вместе с этим организму требуется все больше времени на восстановление, которого у теннисистов просто нет.
Еще теннис – сложнокоординационный вид спорта, в котором очень важна скорость реакции. На то, чтобы принять подачу, у теннисиста есть примерно 0,7 секунды, а мячи по корту летают в среднем со скоростью 100-120 км/ч. А при депрессии (и тревожных расстройствах) скорость реакции падает – и вместе с ней и скорость принятия решений. А ведь в теннисе буквально вся игра строится на реагировании и продумывания тактики на несколько шагов вперед.
Почему вообще в теннисе появляется депрессия?
Мы уже писали, что теннис – очень одинокий вид спорта. Исследователи предполагают, что, помимо типичных факторов депрессии вроде переживаний личных потерь, профессиональные спортсмены оказываются в повышенной группе риска из-за перетренировок, травм, сильного давления со стороны окружающих. В теннисе, относительно многих других видов спорта, очень много именно соревновательных блоков, в которых рано или поздно теннисист проигрывает – обычно это случается каждую неделю, и это может переживаться тяжело. А еще после этого игроки получают те самые пожелания смерти, угрозы семье и много чего другого.
Помимо этого, психика любого человека стремится к безопасности и стабильности – в обычной жизни за это отвечает наличие постоянного дома, примерного расписания, какой–то рутины. Теннисисты же этого лишены, и это тоже может приводить к депрессивным состояниям.
«Сама игра в теннис – это самое простое, что мы, #####, делаем. Все остальное – это просто, #####, полный трэш. Я уже не могу ездить, не могу паковать вещи... Эти самолеты, переезды, где ты не можешь коммуницировать с людьми из разных стран. #####, постоянно менять кровати, собирать и разбирать сумки каждую, #####, неделю. Я просто уже не могу, я #########», – говорила Дарья Касаткина в конце прошлого года.
Диана Шнайдер, которая проводит первый год в основном туре, говорила об этом с точки зрения нехватки семьи: «Самое тяжелое не переезды сами по себе, а то, что я провожу мало времени дома. Например, я не знаю, когда у меня получится нормально встретить Новый год с родными, отпраздновать дни рождения».
Еще депрессия обесценивает все результаты и не может замотивировать на достижение новых. Спортсмен просто не видит смысла в том, чтобы выходить на корт и биться до последнего – он не испытает того же удовольствия от выигранного матча или турнира просто потому, что его мозг не выделяет нужное количество гормонов. Андре Агасси писал об этом в автобиографии: «Я знал, что могу его победить. Но это того просто не стоило».
А что с этим делать? И как спортсмены могут себе помочь?
Классические схемы лечения могут не подходить профессиональным спортсменам. Например, одна из распространенных побочек антидепрессантов – сонливость и нарушение реакции, из-за которой людям, принимающим эти препараты, часто нельзя водить машину. В таком состоянии тяжело не только соревноваться, но и продолжать тренировки. Так что и тут спортсмены оказываются в ловушке – в таких случаях им остается только довериться психотерапии.
Иногда теннисисты доходят до такой точки, в которой уже просто не могут выходить на корт. Так в тур совсем недавно вернулась 22-летняя Аманда Анисимова – в мае прошлого года она заявила, что ей «невыносимо» играть в теннис и она оставит его на неопределенный период. Она говорила почти то же самое, что и Касаткина: «Ты проигрываешь на турнире, а потом должна купить билеты, собрать все вещи и улететь на следующий день, а ты так вымотана и расстроена матчем. И так всегда, замкнутый круг. Это тебя опустошает и изолирует. Мне нужно помнить об этом и делать перерывы, отдыхать и восстанавливать силы перед следующим турниром».
С мая по сентябрь она вообще не тренировалась – занималась рисованием и жила обычную жизнь. В тур Анисимова вернулась в начале января, Australian Open стал для нее вторым турниром – там она повторила лучший результат на этом «Шлеме» и сыграла в четвертом круге. А в августе впервые дошла до финала «тысячника». На пресс-конференциях Анисимова рассказывала, что теперь все гораздо лучше и что перерыв был «жизненной необходимостью»: «Теперь я чувствую себя более свежей. В голове все по-другому, будто появилось больше ясности. Раньше я чувствовала себя очень выгоревшей, а теперь намного больше всем наслаждаюсь. Я просто изменила отношение к путешествиям и тренировочному процессу».
На самом деле оценить масштабы влияния депрессии на теннисистов сложно – многие еще боятся признаться, что что-то не так, даже самим себе. И это самое страшное, потому что понимание собственного состояния помогает принимать и исправлять ошибки. Отрицание же заставляет только бесконечно винить себя в проигрышах и избивать корт. Или, что еще хуже, себя. Поэтому так важно, что внутри туров стали чуть смелее говорить о проблемах – ведь чем громче будут голоса, тем проще будет победить депрессию.
Фото: Gettyimages.ru/Luke Hales, Jamie Squire, Julian Finney, Daniel Pockett; instagram.com/amandaanisimova; Frank Gunn, Javier Rojas/Keystone Press Agency/Global Look Press
