9 мин.

«Все в мире когда-то влюблялись в Сафина». Кого не хватает современному теннису?

358

Алексей Белов

Майкл Чанг

Он выиграл «Ролан Гаррос» в 17 лет и 3 месяца и по-прежнему остается самым юным победителем турнира «Большого шлема». Но Чанг славен не тем, что он побеждал или не побеждал, а тем, что он был.

Майкл – один из немногих «малышей», добивавшихся успеха, и точно самый знаменитый из них. Его победа во Франции в 1989 году обросла легендами, только о пятисетовом матче с Иваном Лендлом написаны сотни и сотни восторженных историй на разных языках. Да, тот титул у него так и остался единственным Шлемом, но он семь лет держался в первой десятке мирового рейтинга – для человека с ростом 175 см это уже немало.

Современный теннис – занятие для больших людей. Сегодня на корте правят высокие безупречные атлеты. Не то чтобы теннис стал так уж прямолинеен и предсказуем, но ему сегодня явно не хватает маленького чуда. Вроде того, каким был Майкл Чанг.

Александр Харламов

Робин Содерлинг

Какими же порой жестокими бывают насмешки судьбы! Главным хобби всей жизни шведского гиганта было коллекционирование швейцарских часов, но сейчас Робину катастрофически не хватает времени. Содерлинг, которого кое-то (конечно, не бесплатно) даже обещал вылечить по телефону, таки победил болезнь многих профессиональных спортсменов – мононуклеоз. Однако его последствия слишком глубокой бороздой прошлись по телу Содерлинга: восстановление идет такими медленными темпами, а мышц у 29-летнего Робина осталось так мало, что строить планы по возвращению в тур пока нет смысла.

Трудно представить, что такая беда случилась с внешне крепким, словно выкованным из сортов легированной стали Робином, который после ухода Бьоркмана, Юханссона, Энквиста и Нормана стал, по большому счету, единственной звездой шведского тенниса. Темпераментного, по-спортивному злого (в детстве Робина называли за буйный нрав, который в последствии часто мешал ему, Дьяволенком) и не чуравшегося ради победы даже бессовестно жульничать Содерлинга, многие недолюбливали, но равнодушным он не мог оставить никого. Некоторые коллеги Робина ставили его на последнее место в списке тех, с кем хотели бы сыграть в паре, особенно Надаль, которому Робину помешал однажды выиграть «Ролан Гаррос».

В том, что последний матч обладавший убойным форхендом Содерлинг сыграл в конце 2011 года на домашнем турнире в Баштаде, в финале которого легко разделался со своим многолетним клиентом Давидом Феррером, есть определенный символизм, но нет ни капли справедливости. С уходом ломавшего ракетки, спорившего до хрипоты с судьями и осмеливавшегося троллить Надаля шведа в теннисе стало слишком спокойно. У Содерлинга есть еще немного времени, чтобы сделать попытку вернуться, но, к сожалению, фильм «Время» уже вышел на экраны, а главную роль в нем сыграл другой человек.

Валерия Ли

Марат Сафин

Когда в прошлом году Серена Уильямс бросила меткое «Все в мире когда-то влюблялись в Сафина», это, надо думать, отозвалось не только в девичьих сердцах. Сафин нравился, кажется, всем – а ведь единственное, что он когда-либо делал, – это был собой. Бывают такие люди: когда входят в комнату – все смотрят, когда шутят – все смеются, и даже когда играют в теннис – будто рассказывают историю.

История, которую рассказывал Сафин, была очень человечная. О том, как лениво бывает работать и как приятно иногда словить халяву. Как 25 фунтов за тарелку макарон – это вы в своем уме вообще? О том, что иногда берет такая тоска, что нужно рвануть в Гималаи, а рекламировать трусы – это как-то не очень. О том, наконец, что когда дело спорится, море по колено, а когда нет – так хочется найти виноватого.

Марат был классным игроком и мог бы стать великим, но мы вспоминаем его с нежностью не за победы над Сампрасом или Федерером, а за то, как он целовал судей и нарочно называл их чужими именами, спускал шорты, играл с разбитым лицом и никогда не пытался казаться лучше, чем есть. Эрнест Гулбис сейчас, наверное, перегибает палку, называя всех топ-игроков скучными, но кому как не нам, некогда влюбленным в Сафина, знать, что он имеет в виду.

Павел Копачев

Густаво Куэртен

Я был безумно влюблен в теннис 90-х: мудрые комментарии Дмитриевой, упорство Кафельникова, чудеса Агасси (не говорите, что был игрок ярче – я вам все равно не поверю) и выпуски политических новостей, которые частенько стартовали со спарринга пропивавшего карьеру Ельцина с очередным премьером.

Это было смутное, но романтичное время. Время личностей, где даже харизматичный неудачник Иванишевич не был самым-самым.

С тех пор теннис не стал хуже – наоборот, он выгодно изменился: удары стали искуснее и сильнее, подачи – мощнее, гонорары – выше, а вместо Сампрасов и Граф пришли другие герои – сестры Уильямс, Шарапова, Федерер...

Но вот беда – таких эмоций, приятных и неожиданных, какие подарил в 97-м никому не известный бразилец Густаво Куэртен, я больше не испытывал. Это был теннис вдохновения – без разума, расчета, протокольности. Это была чистая безумность, страсть – 66-я ракетка мира сокрушил фаворитов и взял «Большой шлем». И неважно, что после этого Куэртен вырос в большого игрока и взял еще два «Ролан Гаррос».

Тот 97-й навсегда останется в памяти – как сказка. Красивая и поучительная.

Павел Ниткин

Марсело Риос

Это человек интересной, но печальной судьбы. Он становился лучшим теннисистом планеты – но всего на шесть недель, и при этом так и не выиграл «Большой шлем». Причем свой финал «Шлема» он проиграл человеку, которого в том же году поймали на допинге. Примерно так же печально до поры до времени складывалась теннисная судьба Энди Маррея.

Риос временами показывал гениальную игру, причем, казалось, будто он вообще не готовится к матчам, а просто выходит и полагается на талант (кто-то даже может сказать – гений). Его игровые качества оценил даже Федерер.

Успехи сделали его кумиром всей нации, но сам он практически не изменился и остался тем, кем всегда был – немного отмороженным чудаком. Он дрался с посетителями клубов и полицией, показывал задницу журналистам, а один раз даже выкинул жену из машины.

Безусловно, это плохо, но Риос таким деструктивным образом доказал одно – ему нравилось играть в теннис, но не нравилась вся та шумиха, которая теннис окружает. В каком-то смысле он был обаятельным, но недовольным злодеем. И раз уж теннис стал шоу, без загадочного злодея ему никак нельзя.

Артем Атанов

Мартина Навратилова и другие игроки-новаторы

Уже многие годы в теннисе необходимым (а часто и достаточным) условием успеха становится «набитость», умение долго и надежно держать мяч в игре, используя классические удары на задней линии. Да, игроки пытаются разыграть какие-то комбинации, иногда рвать ритм, но все это давно пройдено и усвоено каждым теннисистом. Сегодняшнему теннису не хватает «белой вороны» – игрока-новатора, того, кто может удивить, придумать что-то такое, чего до него никто не делал. Я не хочу видеть «такого, как...», я хочу видеть «не такого, как все остальные».

«Прыжок Аманар» в гимнастике, «лутц» и «сальхов» в фигурном катании, «дебют Рети» в шахматах, удар «морита» в волейболе – все эти элементы были названы в честь спортсменов, которые сделали что-то такое, что смогло продвинуть их спорт еще на один шаг вперед.

А что мы назовем в теннисе? Серв-энд-воллей имени Навратиловой или топспин Надаля? Хочется верить в то, что в теннисе найдется кто-то, кто придумает неожиданные комбинации, поставит на поток какой-то нестандартный удар или возьмет на вооружению технику, которой до него не было ни у кого. И всем захочется не только освоить это новшество, но и улучшить. Ведь теннис – это игра не только для тела, но и игра для разума.

Дмитрий Ивахненко

Фабрис Санторо

Современному теннису явно не хватает арт-хауса. Практически все играют один и тот же матч всю карьеру из года в год, делая крайне незначительные отступления. В подавляющем большинстве мы наблюдаем, что игроки просто ленятся думать и искать пути для победы над соперником, который превосходит их в классе.

А очень хочется, чтобы был некто, кто изредка сбивал программные настройки, причем делал это не кувалдой, а мозгами. Тот, кто мог бы предложить сопернику и зрителям собственный репертуар. «Ты молодой и быстрый сербский парень, а я немолодой и плотненький француз? Да, я конечно не перестучу тебя на задней линии, но у сетки я лучше тебя, черт побери. Ты будешь играть в неудобный тебе теннис, сопливый засранец» или «Иди сюда, здоровенный русский псих, готов побегать весь матч полусогнутым за мячами с низким отскоком? Ну и где теперь твои ломовые удары?».

Вот именно этот подход столь сильно импонировал мне в Санторо, карьерный максимум которого – два «Шлема» в парном разряде. Безумство храбрых…

«Никому не нравится играть с поездом». Чем невыносим современный теннис

Фото: Fotobank/Getty Images/D Dipasupil/Stephen Dunn/Julian Finney, Фото: РИА Новости/Григорий Сысоев