4 мин.

Все на свете было не зря

23

Помните гайдаевского «Ивана Васильевича»? А песню героя Леонида Куравлева из нее? Ту, в которой есть такие строчки: «Тот, кто ждет, все снесет, как бы жизнь ни била. Лишь бы все, это все, не напрасно было»…

Три года назад, возвращаясь после тяжелейшей травмы, которая поставила крест на карьерах, скажем, Трэйси Остин и Дженнифер Каприати, Мария Шарапова столкнулась с новой для себя реальностью. В которой она, конечно, все еще боец и грозная сила, но с неясными перспективами. В начале 2008-го казалось, что горизонт возможностей Шараповой широк, почти бесконечен. В середине 2009-го выяснилось, что продвигаться вперед ей предстоит маленькими шажками, и хватит ли ей терпения осилить долгую дорогу в дюнах – был вовсе не риторический вопрос. За следующие два года Мария пережила столько болезненных падений, что ее упорное желание подниматься и вновь идти вперед напоминало самообман.

Разгром от Цибулковой на «Ролан Гаррос», чудовищнейший коллапс против Уден на US Open, фиаско в матчах с Дулко и Кириленко на «Уимблдоне» и Australian Open, поражения от игроков уровня Арн и Воскобоевой, разгромы от лидеров новой теннисной волны в лице Виктории Азаренко и Каролин Возняцки… Зачем? Зачем переживать такое, уже имея карьеру, достойную Зала теннисной славы, миллионы на банковских счетах, рекламные контракты, которые все равно продолжали бы действовать (Курникова на них зарабатывает и через девять лет после завершения карьеры)? И главное, зачем переживать такое, найдя любовь? Кто бы бросил в Шарапову камень, променяй она теннисные будни на будни семейные?

Может быть, именно Вуячич и послужил Маше тем демпфером, который заглушал удары теннисной судьбы. Может быть, Хогстедт, несмотря на его нелепые советы, сводившиеся, как правило, к одному – «жди и надейся», – сумел настроить Машу на нужную ей и только ей внутреннюю волну. «Тот, кто ждет, все снесет…»

И Маша дождалась. Дождалась, не опуская рук, хотя многие комментаторы (включая автора этих строк) успели по многу раз списать ее в утиль. Дождалась, работая над собой и меняясь под новые задачи. Трудно вспомнить, кто еще сумел настолько прибавить в игре на некогда худшем своем покрытии. А вот Шарапова сумела – ножками-ножками, и теперь уже смешно вспоминать, как она сама обзывала себя «коровой на льду».

В этом сезоне Мария выиграла на красной глине все, что могла. Перед парижским финалом на ее счету были Штутгарт, защищенный с прошлого года Рим и шесть побед подряд на кортах «Ролан Гаррос». Финал против Сары Эррани, при всем респекте к сенсационной итальянке, должен был лишь оформить переход Машей теннисного рубикона.

Понимая, каковы расклады, обе теннисистки в начале матча заметно нервничали, что приводило к скованности в движениях. Шарапова дважды за два гейма сорвала удары, но их результат – короткие подкрученно-резаные мячи – предстали для Эррани неразрешимой проблемой. Но после пары удачных прострелов по линии Маша немного расслабилась и стала методично разводить мячи и соперницу по разным углам. Низкий темп и слишком короткие, пусть и с не самым приятным вращением, удары Эррани справа открыли россиянке широчайшее поле деятельности. Спешить ей было некуда, можно было с запасом доводить дело до верного. Обмены слева налево также шли в пользу Маши – в отличие от Сэм Стосур и Аны Иванович, это «крыло» у Шараповой вовсе не является проблемным.

Впервые появиться на табло Мария позволила сопернице лишь в пятом гейме, подарив ей две двойные и неточный обратный кросс справа. Дай Эррани палец – она и руку отхватит. Рука Шараповой, по счастью, осталась целой, но еще один гейм Сара и впрямь отхватила, применив по его ходу новый тактический прием – забросив глубокую свечу, она вошла в корт и укоротила ответную свечку Шараповой. Этот вариант, правда, так и остался эпизодом. А вот в канительный обмен ударами с задней линии итальянка Марию при помощи менявшего траекторию полета мячей ветра все-таки втянула. Сбившийся Машин прицел не позволил ей реализовать двойной сетбол на приеме, да и подавать на партию она начала плоховато. Однако при счете «по тридцати» россиянка показала класс. Сначала развела соперницу форхендом, а закрыла сет фирменным бэкхендом по линии. Этот удар Шараповой против «тараканящей», по меткому выражению Динары Сафиной, итальянки вообще был в этот день чрезвычайно эффективен.

Вторая партия, несмотря на пустой счет, получилась даже напряженнее первой. Почти в каждом гейме теннисистки доходили до счета «ровно». Эррани, почувствовав, что Шарапову так до конца и не отпустило, сама стала играть жестче, выходить к сетке, но и, как следствие, раскрываться. Мария регулярно ловила ее ударами по прямой. Подавай и принимай россиянка так, как ей предсказывали до матча специалисты, а заодно входи она в корт для завершения атак с лета, дело кончилось бы быстрее. Но чем сложнее испытание, тем слаще победа. Когда Элисон Лэнг объявила «Jeu, set et match, Mademoiselle Sharapova», Маша, поднявшись с колен, запрыгала от радости так, как может прыгать только абсолютно счастливый и снявший груз с сердца человек. Тут можно было от души посмеяться и над стадионным диктором, пытавшемся отобрать у Марии только что полученное звание чемпионки Франции.

Трофей Шараповой вручала Моника Селеш – ее идол, против которой больше десяти лет назад Мария провела первый в карьере матч с игроком Топ-10. Завоевав Париж, Шарапова даже превзошла великую американку. Моника так никогда и решила загадку «Уимблдона», а вот Маша получила в свою коллекцию последний недостающий трофей, став десятой в истории теннисисткой, собравшей карьерный «Большой шлем». Круг замкнулся, но для Шараповой, как говорила героиня другого фильма, жизнь только начинается.