7 мин.

Робин-больше-не-Бобин

Действительно, даже те, кто хорошо знаком с теннисом, и знает, что на «Ролан Гаррос» часто происходят явления так называемых «чертиков из табакерки», никак не могли представить, что в этой роли выступит швед Робин Содерлинг, чьи результаты на грунте до этого ограничивались третьим кругом «Ролан Гаррос» в прошлом году, да и соотношение побед/поражений на этом покрытии до нынешнего марш-броска составляло 41 к 39.

Стив Бирли из Guardian проследил путь неожиданного финалиста из залов на открытые корты и от неуравновешенного подростка до сбалансированного воина: «Содерлинг с детства считался талантливым. Однако, до предыдущего воскресенья, когда он нанес поражение четырехкратному чемпиону «Ролан Гаррос» Рафе Надалю, тем самым основательно встряхнув турнир, 24-летний швед не являлся сколько-нибудь влиятельной фигурой в теннисном мире. Он никогда не проходил дальше третьего круга на турнирах «Большого шлема», а свои три карьерных титула заработал на сравнительно мелких турнирах, проходивших на закрытых кортах. Там его подача оказывалась наиболее эффективной, а удар справа – летальным.

Давно прошли золотые дни шведского тенниса, когда Бьорн Борг, Матс Виландер и Стефан Эдберг были на коне. Содерлингу, лучшему из современной плеяды шведских теннисистов, была отведена второстепенная роль в умах публики, роль игрока, не реализовавшего свой потенциал. А сейчас, в одночасье, а точнее, за неделю, Содерлинг сплотил за собой шведские ряды. «У меня никогда не было настоящего желания стать известным, но я действительно счастлив, что на теннис в Швеции снова обратили внимание. Этого очень не хватало».

Магнус Норман, который проиграл финал «Ролан Гаррос» бразильцу Густаво Куэртену девять лет назад, тренировал Содерлинга в течение последнего года. «Я знаю, что у него были сложности с другими игроками в прошлом, но я постарался донести до него, что такое отношение только во вред ему самому. Мне кажется, он начинает это понимать». В детстве темпераментный Робин расшвыривал настольные игры по углам комнаты. Это же свойство характера способствовало его непопулярности в теннисных раздевалках всего мира. Свои приступы гнева Содерлинг частично объясняет тем, что он нуждается в них, чтобы выигрывать на корте: «Люди всегда говорят о матчах, которые я проиграл из-за своего темперамента. Но они редко говорят о тех, которые я выиграл».

Возможно, сейчас разница в том, что он начинает лучше понимать себя и, с помощью флегматичного Нормана, находить необходимое равновесие. «Мне всегда казалось, что у меня голова очень хорошо устроена для тенниса. Но это все равно что ходить по канату – я не хочу упасть. Если я слишком вовлекаюсь, я проигрываю. Если я стараюсь спрятать свои эмоции, это тоже ни к чему хорошему не приводит. Я стараюсь сохранять правильный баланс, но это сложно для меня. Когда я дома с семьей играл в настольные игры, я мог с силой оттолкнуть стол и выбежать из комнаты в гневе от того, что проигрывал. Но такого больше не произойдет».

Стив Тиньор (TENNIS.com) нашел историю Содерлинга схожей со сказкой про Золушку. Он считает, что с Золушкой происходили чудеса только потому, что она не знала, что может стать принцессой. Этой же «бессознательности», которая помогала Содерлингу выигрывать, обозреватель желал ему на полуфинал и финал. Вот его слова перед полуфиналом Содерлинг – Гонсалес: «Будет ли продолжение у этой истории невероятного успеха? Продолжит ли Содерлинг находиться в зоне бессознательного, где мячи, прежде летящие в аут, приземляются точно там, куда он их направил? Сможет ли он и дальше идти по волшебной и бесконечно тонкой грани, разделяющей очень сильные удары, и удары чересчур сильные? Я думаю, он сможет. Мне кажется, что гонка Содерлинга еще не закончена».

А дальше, предсказывая финал между Роджером и Робином, Тиньор пишет: «Если Содерлинг сыграет в финале с Роджером, шведу нужно будет изо всех сил постараться контролировать розыгрыши с самого начала, как он это делал с Надалем. Я бы не стал ему отказывать в возможности оставаться в бессознательном состоянии еще три сета – как не стоит отказывать в возможности любой Золушке. Но чем больше он продвигается вперед, тем больше ему есть, что терять. В конце концов, Федерер не мог пожелать лучшего противника. Он ведет 9-0 по встречам с Содерлингом, и ни разу не проиграл ему даже сет, начиная с 2005 года. Возможность, наконец, выиграть Открытый чемпионат Франции и, раз и навсегда, ответить на вопрос, является ли он величайшим игроком всех времен, будет в равной степени мотивировать Федерера и давить на него. Он всегда сильно играл в завершающих матчах турниров «Большого шлема», и ему, должно быть, легче и свободнее от того, что не придется в финальной схватке столкнуться с Рафой».

Ну, и, наконец, наш любимый фантазер Питер Бодо увидел перемены, произошедшие в 25-летнем шведе, за две недели турнира: «Наверное, нелегко быть Робином Содерлингом – одни тебя поносят, другие находят тебя не привлекательнее зубной боли, и почти никто в тебя не верит. Пока Содерлинг продвигался вперед по сетке «Ролан Гаррос», вокруг твердили: «Этот парень не может продолжать в том же духе», имея в виду, «уберите отсюда этого парня». Его победу над Рафаэлем Надалем я сам назвал «абсурдной». Многие поклонники поверженного чемпиона, возможно, никогда не простят Содерлинга, но они хотя бы должны сказать ему «спасибо» за то, что его так легко не любить. Было бы гораздо сложнее испытывать антипатию к победившему Надаля теннисисту, если бы тот обладал шикарными кудрями каштанового цвета, задушевным взглядом голубых младенческих глаз, братом или сестрой, умирающими от лейкемии, и был известен своей привязанностью к дорогим итальянским спортивным машинами. Робин Содерлинг не такой парень. У него серые глаза и колючий взгляд. Его голова покрыта темным персиковым пухом, а на щеках пробиваются бачки. Возможно, он задушил свою единственную сестру. Его легко представить разъезжающим по мощеным улицам своего родного город Тибро в Mitsubishi со стикером «Осторожно: Разгоняюсь и переезжаю маленьких пушистых животных».

Конечно, я преувеличиваю, но с определенной целью. Все эти тихо бурлящие анти-Содерлинговские настроения достигли апогея в Париже, где внешность, а в особенности, стиль имеют особое значение. Содерлинга же никто не может упрекнуть в стильности. Но «быть стильным» и не входит никоим образом в описание его работы как теннисного профи. О ней он рассказывал так, когда отвечал на вопрос, на каком корте он сыграл свой первый матч на этом турнире: «Я не знаю, шестой корт? Или седьмой? Наверное, шестой. Там было немного зрителей – мой тренер, моя девушка... Но это не имеет для меня особого значения. Мне все равно, на большом ли корте играть, или на маленьком. Все корты одинаковы – те же размеры. Опять-таки, это всего лишь теннис. Я хочу сказать, что никогда всерьез не обращал внимания, сколько людей смотрит матч. Я не люблю проигрывать. Все, чего я хотел с тех пор, как стал играть в теннис, это выигрывать матчи. Это то, на чем я концентрирую свое внимание. Даже если бы за этот турнир не платили никаких призовых, я бы хотел его выиграть так же сильно. Я люблю выигрывать».

Пристрастность в отношении Содерлинга слишком бросается в глаза, чтобы справедливые люди втайне не надеялись, что он покажет всем этим теннисным эстетам большой кукиш, выйдя на корт и выиграв «Ролан Гаррос» в воскресенье. Ибо единственная развязка, которая хоть как-то может соперничать с той, где Федерер, наконец, завоевывает постоянно ускользавший от него титул, догоняет Пита Сампраса по количеству титулов «Большого шлема», и собирает карьерный Шлем, это та, где 25-ый в мировом рейтинге Содерлинг, этакий Тревис Бикл теннисного мира (Прим. Тревис Бикл – главный герой фильма Таксист (1976)), выигрывает свой первый турнир «Большого шлема». Но независимо от того, какие вы испытываете чувства к Робину, одно точно: его игра на этом турнире достойна чемпиона, что бы ни произошло в финале.

Один из пикантных аспектов успеха Содерлинга на этом турнире, это то, что он начал турнир как пария-человек, о котором его коллеги-теннисты высказывались с недовольством, потому что он часто не замечал никого вокруг и даже не здоровался. В раздевалках присутствуют свои условности, начиная с договоренности о перемирии, и от игроков ожидается, что они будут приятными и общительными. Потом Содерлинг выиграл у Надаля, с которым у него были общеизвестные трения в прошлом, и не пожелал выразить ему притворное сочувствие. Содерлинг кажется бескомпромиссным и колючим, и, тем самым, непохожим на типичного участника АТР.

Несмотря на то, что он не изменил свой modus operandi (Прим. «образ действия» (лат.), употребляется в криминалистике), в конце своего длинного пути к финалу Содерлинг производит впечатление другого человека – более зрелого и уверенного, хотя и не более компанейского. Он скорее задумчив, чем молчалив, закален, а не груб. Содерлинг – не юноша, но, может быть, он немного возмужал за прошедшие две недели, и стал, если не мягче, то спокойнее».

После финала Робин Содерлинг совсем не выглядел привычным плохишом. Он поздравлял Федерера, говорил ему искренние и теплые слова, а когда он благодарил родителей, его голос дрогнул. Он улыбался, а на глазах у него были слезы. Вот он, новый Робин Содерлинг.