Милош Раонич: «Мне еще нужно работать над подачей»
Ещё год назад имя Милоша Раонича было мало кому известно. Но на Australian Open 2011 юный канадец наделал много шума, выйдя в четвёртый круг соревнований, а уже через пару недель выиграл свой первый титул ATP в Сан-Хосе. Несмотря на большие успехи, Раоничу пришлось пережить и трудные времена – после травмы на «Уимблдоне» Милош перенёс операцию, однако сумел полностью восстановиться. О самом успешном пока сезоне в своей карьере он рассказал в интервью журналу «Tennis Magazine».
Милош, ты стал открытием 2011 года. Какие воспоминания этого сезона стали сами яркими?
Конечно, это Открытый чемпионат Австралии и турнир в Сан-Хосе (будучи 152-й ракеткой мира, пройдя квалификацию, Раонич в Австралии добрался до четвёртого круга соревнований, обыграв Пау, Ллодра и Южного, и уступил только Давиду Ферреру, а пару недель спустя выиграл титул в Сан-Хосе). Это два ярких аккорда моего сезона, после этого ничего позитивного уже не было. Я сразу вспоминаю про свою травму (травма бедра, полученная на «Уимблдоне», оказалась такой серьёзной, что потребовалась операция). Для меня это было серьёзное испытание. Но я поставлю воспоминания об Australian Open на первое место – это первый значимый результат в моей карьере. Отправляясь на турнир, я не знал, что меня там будет ждать. Я понимал, что хорошо потрудился в межсезонье, что эта работа будет приносить плоды в течение года. Но я не ожидал, что пожинать эти плоды придётся так рано. Ощущение того, что мой труд и мои ощущения отражаются и на игре, дало мне уверенность на следующих турнирах, особенно в Сан-Хосе. На этот раз я знал, что способен играть очень хорошо и обыгрывать лучших теннисистов.
Перед Australian Open ты чувствовал, что хорошо готов, но было ли у тебя ощущение, что ты готов показывать такой высокий уровень?
Я знал, что способен достичь такого уровня в течение сезона, но может быть не так скоро. Никогда нельзя сказать, сколько потребуется времени на то, чтобы потраченные усилия окупились. До прошлого года я сыграл всего лишь четыре-пять матчей в профессиональном туре, так что не мог сравнить себя с другими игроками. Потому что это тоже часть тенниса: твои собственные ощущения это одно, но если другие оказываются лучше, что ты проигрываешь. Так что для меня здесь была некоторая неизвестность. И для меня стало сюрпризом, что я играю на довольно хорошем уровне.
Был ли какой-то конкретный момент, в который ты это почувствовал?
Да, я ощутил это в Австралии. Во время предсезонной подготовки у меня был шанс потренироваться с очень хорошими игроками, например, в матче с Альмагро на выставочном турнире в Испании я держался до счёта 7:6 в третьем сете. Я знал, на что способен. Но давление на выставочном турнире и на турнире «Большого шлема» не одинаково. Но в Австралии я увидел, что всё встало на свои места, что подтвердилось после победы над Ллодра. Пока я был на турнире, я не размышлял над всем этим, но потом, когда у меня было несколько свободных дней, я осознал, что что-то произошло.
То есть можно сказать, что этот «прорыв» случился в матче против Ллодра?
Я не знаю, можно ли говорить о каком-то конкретном матче. До этого я сыграл на турнире в Ченнае, играл в основном хорошо, но чего-то всё ещё не хватало. Я приехал в Австралию довольно рано, у меня была неделя на подготовку. После этого я сыграл в квалификации, где не всё получалось идеально. Но, несмотря ни на что, я чувствовал, что моя игра усиливается от матча к матчу. Я хорошо подавал в матче первого круга против Пау, опять же хорошо подавал и принимал во втором круге с Ллодра, я стал более выносливым. Всё это добавило мне уверенности и я понял, что нужно делать, чтобы обыгрывать лучших из лучших.
После всего этого были турниры в Сан-Хосе и Мемфисе, где ты был практически неудержим. Наверное, такие успехи кружат голову?
Отчасти да (улыбается). После Австралии я переезжал с турнира на турнир, даже не имея возможности передохнуть. Помню, что после победы в Сан-Хосе я дал пресс-конференцию, через полчаса уже был на пути в аэропорт, чтобы успеть на самолёт в Мемфис, прилетел туда около пяти часов утра, поспал несколько часов и после обеда уже тренировался. В общем, меня как будто закрутило в вихре. Для тела такое расписание не было идеальным, но для головы это было даже хорошо, потому что у меня не оставалось времени на то, чтобы потерять голову из-за того, что со мной только что произошло. Сразу столько новых вещей произошло в моей жизни, в моей карьере, и я доволен тем, как мне удалось со всем этим справиться.
Что это за новые вещи, например?
Например, играть несколько сложных матчей подряд, против топ-игроков. Такого со мной раньше не случалось. Ещё путешествия – турниры серии «Фьючерс» и «Челленджер» организованы так, чтобы игроки проделывали как можно меньший путь между ними, с целью экономии. Тут же, меньше чем за два месяца, я сыграл в Ченнае, Мельбурне, Йоханнесбурге, Сан-Хосе и на Кубке Дэвиса в Мексике. В общем, совершил кругосветное путешествие. Я попробовал забыть об усталости, чтобы получить максимум от своего прорыва.
Быть может, эта усталость настигла тебя на грунтовом отрезке сезона, где у тебя уже не было таких хороших результатов?
На самом деле, мне кажется, что турниры на грунте – покрытии, на котором я не играл уже долгое время, – я провёл неплохо. Я не особо знал, что меня ждёт. Мне нужно было найти точки опоры на этом покрытии, поэтому я сыграл сразу три турнира подряд в апреле. Там я выиграл немало матчей, но, когда пришло время играть на мастерсах в Мадриде и Риме в мае, я и правда был уже немного уставшим. Но, как бы там ни было, я думаю, что мой грунтовый сезон прошёл хорошо. Тем не менее, я учту всё то, что было, при составлении расписания на новый сезон.
Раз уж мы заговорили о будущем – есть ли у тебя какие-то конкретные цели, или мечты, в том, что касается результатов или рейтинга?
У меня их пока нет, потому что считаю, что всё ещё нахожусь в стадии восстановления после травмы. Вместе с тем, я игрок, который пока учится, и мне предстоит ещё прогрессировать. Я должен понимать это, несмотря на то, что ненавижу проигрывать и мне хотелось бы побеждать постоянно. В перспективе, однако, я думаю, что у меня есть потенциал для того, чтобы быть в Топ-10.
После взлёта Милошу пришлось пережить и первое серьёзное падение – на «Уимблдоне» он получил травму, потребовавшую операции
Как дела с твоим физическим состоянием после травмы?
Откровенно говоря, на лучшее я не мог и надеяться. У меня были небольшие неприятности вроде пищевого отравления на Кубке Дэвиса, который я сыграл после возвращения, но я считаю, что в целом для меня всё очень хорошо прошло. Знаете, после операции я не желал чего-то особенного, просто вернуться.
Это первый раз, когда ты стал жертвой такой серьёзной травмы?
Да. Это первый раз, когда мне пришлось оперироваться. У меня были травмы, которые заставляли меня останавливаться на достаточно долгий срок, но никогда не было этого ощущения необходимости начинать с нуля. Здесь же мне пришлось всему учиться заново.
Травма появилась именно в момент того падения на «Уимблдоне» в матче против Мюллера?
Вообще уже на протяжении некоторого времени у меня были неприятные ощущения там, ну а падение ускорило развитие событий. С этого момента операция стала неизбежной. Я не знаю точных медицинских терминов, но в общих словах операция состояла в том, что мне «починили» кусочек повреждённого хряща внутри бедра. У многих игроков было то же самое – например, у Хьюитта и Налбандяна.
Сколько времени тебе пришлось провести, не прикасаясь к ракетке?
Примерно месяц прошёл между последним сыгранным матчем на «Уимблдоне» и моментом, когда я снова попробовал играть, три недели спустя после операции. Я считал, что мне повезло, потому что, как мне говорили, после таких операций где-то полтора месяца нельзя играть. Я же восстановился довольно быстро. В июле я уже смог взять ракетку в руки, просто чтобы поперекидывать несколько мячей через сетку, без движений, но это уже было большим достижением.
Вернёмся к более позитивным темам. Многие игроки и специалисты сходятся в том, что ты одна будущих звёзд тенниса. После того, как он обыграл тебя в Токио, Рафаэль Надаль, например, сказал, что впечатлён твоей игрой. Как ты воспринимаешь эту похвалу?
Конечно, всегда приятно, когда о тебе так отзываются. Но, как бы меня ни хвалили, это не гарантирует того, что я стану одним из лучших. Я осознаю, что впереди меня ждёт долгий путь.
В каких аспектах игры, как ты считаешь, тебе нужно прогрессировать?
Их много. Мне нужно продолжать работать над подачей. Я знаю, что это может показаться странным, ведь это наверное моё самое мощное оружие, но всё же я могу улучшить её. Мне нужно много работать над игрой на задней линии, над приёмом подачи, над движением… Вообще, я мог бы совершенствоваться во всех аспектах игры, и это хорошо.
Ещё чуть больше года назад о тебе мало кто знал. Но ты сам понимал, что у тебя есть такой потенциал?
Да, я верил в себя. Если уж ты принимаешь решение стать профессионалом, то не для того, чтобы быть 50-й ракеткой мира. Цель всегда – стать одним из лучших игроков в мире.
С испанцем Гало Бланко раонич начал сотрудничатьв 2010-м году и успех пришёл незамедлительно
Ты начал работать с новым тренером, испанцем Гало Бланко, в 2010-м году. Именно с этого момента у тебя и появились первые результаты в туре. Действительно ли это сотрудничество дало такой эффект?
Мы отлично поработал вместе с Гало, но я не забываю и всё то, что было до этого, ещё в Канаде. Второе следует из первого. Гало отдал много сил нашему сотрудничеству, он смог указать мне путь, по которому мне нужно идти. У него хороший опыт в туре, к тому же он ушёл из тенниса совсем недавно – в 2006 году. Вместе мы постоянно обсуждаем то, что я должен делать, чтобы прогрессировать, то, как я должен относиться к тем или иным моментам.
Когда и как ты начал работать с ним?
Я познакомился с ним в 2010-м, в марте, через молодого канадского игрока Стивена Диеса, который занимается в академии, в которой работает Гало. Мы договорились поработать вместе начиная с осени, в Токио, затем на челленджере в Ташкенте, где я вынужден был сняться из-за травмы. После этого я поехал к нему в Испанию, в Барселону, где находится его тренировочная база. Там было всё, что нужно – грунтовые корты, хардовые корты, всё необходимое оборудование…
Ты продолжаешь тренироваться в Барселоне?
Да, я регулярно туда приезжаю. Иногда ещё я тренируюсь в Монте-Карло. Сейчас, когда я в Топ-50, составление программы тренировок стало более очевидным. Здесь также находится и мой тренер по физической подготовке, Тони Эсталелла, который работал, например, с победителем «Ролан Гаррос» 1998 года Альбертом Костой, а также с Алексом Корретхой. Он нечасто путешествует со мной, но я всегда с ним на связи. Он также сильно помог мне в плане психологии.
У испанцев репутация людей, которые много работают. Теперь, когда ты находишься в их среде, к тебе тоже можно отнести это утверждение?
Я бы не сказал, что работаю больше, скорее просто работаю иначе. Это работа, которая больше подходит для моих данных. Для меня никогда не было проблемы в том, чтобы усердно работать, речь идёт о том, чтобы найти правильной способ осуществлять эту работу.
Правда ли, что ещё совсем недавно ты был очень вспыльчивым на корте?
Да! Я быстро начинал паниковать, часто раздражался, не мог сохранять концентрацию. И, естественно, я не только начинал хуже играть, но и терял ясность сознания. Я уничтожал сам себя, на радость моему противнику. В общем, это довольно долго было для меня проблемой и стало предметом долгих обсуждений с Гало. Мне нужно было проделать большую работу над собой, чтобы после этого могли наступить улучшения.
Уже в феврале Канада будет принимать у себя сборную Франции в первом круге Кубка Дэвиса. Ты уже думал о предстоящих матчах?
В данный момент мы просто рады сыграть в мировой группе – это будет только четвёртый раз в истории сборной. Я думаю, что сделал немало для канадского тенниса в этом году. Люди следили за моими результатами, чувствуется, что теннис стал здесь более значимым видом спорта, что ситуация меняется. Мне всё это не безразлично. Я не мог играть в Канаде в этом году, потому что наши матчи проходили в других странах, а мастерс в Монреале я пропустил из-за травмы. Мне нравится играть на Кубке Дэвиса, и, хоть я и не играл много матчей за сборную, но внимательно слежу за эти турниром. Кубок Дэвиса сильно отличается от «нормальных» соревнований и это единственный момент в году, когда ты не один. Я очень жду встречи со сборной Франции в первом туре, я хорошо знаю французских игроков, мы неплохо ладим и в этом году я со многими из них встречался на корте. Например, после возвращения я сыграл с Ллодра в Шанхае, с Монфисом в Стокгольме, с Беннето в Париже. Мы не расстаёмся!
Теннис в Канаде остаётся «второстепенным» видом спота. Но, благодаря твоим результатам, а также открытию в 2007-м году Национального центра подготовки, одним из первых подопечных которого ты был, у тебя, как ты сказал, есть впечатление, что ситуация начинает меняться?
Да, мне так кажется. Но теннис в Канаде уже не такой второстепенный вид спорта. Среди девушек у нас всегда было несколько хороших игроков, не топ-уровня, но всё-таки они есть. Важно было, чтобы появился кто-то и у мужчин. Я думаю, что открытие Национального центра даст очень хорошие результаты в будущем. Мне кажется, канадцев в будущем будет всё больше и больше. У нас хорошее поколение молодёжи 12-14 лет. Раньше, чтобы развиваться, нужно было уезжать заграницу или иметь возможность заниматься в какой-то частной структуре, как было в моём случае. Прежде чем попасть в Национальный центр, я тренировался с Кейси Кёртисом, перемещаясь между Торонто и Торнхиллом, где я живу. Я никогда не уезжал из Канады. Поэтому, когда я приехал в Испанию, для меня это было в новинку.
Родители Милоша перебрались из Черногории в Канаду в начале 90-х, когда Раоничу не было и трёх лет
Ты родился не в Канаде, как известно, по происхождению ты черногорец. Но, несмотря на это, у тебя сильный дух патриотизма!
Конечно. Для меня очень важно защищать цвета канадского флага. Я не такой поклонник хоккея как обычные канадцы, но я поддерживаю я разные хоккейные команды. Ещё я большой поклонник баскетбольной команды «Toronto Raptors». Но, помимо этого, я просто люблю свою страну, вот и всё. Это прекрасная страна с приветливыми людьми, к тому же в период экономического кризиса, который мы переживаем, Канада может служить примером другим странам как одна из самых стабильных. Жизнь в Канаде имеет очень много преимуществ. Так что я горд быть канадцем.
Какая часть тебя канадская, а какая черногорская?
Говорят, что черногорцы умные, наверное поэтому я неплохо учился в школе (улыбается). Думаю, что приветливость и уважительность по отношению к другим – два общих качества большинства канадцев. Канада – очень космополитичная страна, здесь есть множество разных общин и все в основном отлично друг с другом уживаются. Возможно, поэтому я и сам так открыт по отношению к другим культурам. Куда бы я ни ехал, я везде себя чувствую хорошо. Например, многие игроки не очень любят ездить на азиатские турниры, а мне, наоборот, там очень нравится. Плюс ко всему, благодаря всем перемещениям, которые были в моей жизни, к меня неплохие способности к усвоению языков. Например, когда я проводил много времени в Монреале, я начал изъясняться по-французски, но конечно не так хорошо, чтобы дать такое длинное интервью, как это (смеётся)! Я перфекционист, ещё очень требовательный и критичный по отношению к себе. Это то, что досталось мне от родителей.
Находишь ли ты время, чтобы ездить в Черногорию?
Да, как минимум один-два раза в году. Кроме моих родителей, которые живут в Торонто, вся наша семья остаётся в Черногории: мои бабушки и дедушки, мои брат, сестра и её дети. Я самый младший в семье. Раньше мы жили все вместе в Подгорице, где я и родился, но мои родители решили переехать в Канаду в начале 90-х, когда мне не было ещё и трёх лет. Из-за войны, конечно. Сначала мы не планировали надолго задерживаться в Канаде, ну а потом… Мои брат с сестрой решили вернуться туда, они оба живут в Подгорице, маленьком городе около гор, а мои родители владеют квартирой на берегу моря. Черногория – маленькая, очень спокойная страна, где можно отдохнуть и расслабиться. Для меня всегда возвращаться туда – удовольствие.
Но играть ты начал именно в Канаде?
Да, мне было около восьми лет. Но никто из моей семьи никогда не играл в теннис. Я пробовал играть в уличный хоккей, но около нашего дома были теннисные корты и мой отец посоветовал мне попробовать, не знаю даже почему. Но это была хорошая идея!
По материалам «Tennis Magazine» N 426
Артему спасибо за перевод :)
Спасибо RANDAJAD.