Серену снял главный фэшн-фотограф мира. Он принц, снимал Шарапову и просто классный
Много важной информации о теннисе.
Августовский номер американского Harper’s Bazaar вышел с кавер-стори о Серене Уильямс: 23-кратная чемпионка «Шлемов» специально для журнала вспомнила скандальный финал прошлогоднего US Open и рассказала о его последствиях для своего самоопределения и психического здоровья.
Эссе Серены сопровождали фотографии, на которых ее, как говорится прямо на обложке, вопреки глянцевой стилистике не ретушировали. Это сочеталось и с концепцией материала (максимальная откровенность), и с modus operandi фотографа, работавшего с Уильямс, – 43-летнего космополита Алекси Любомирски, за последний год ставшего звездой индустрии и всячески использующего свой статус, чтобы сделать мир лучше.
***
Любомирски, которому в день старта US Open исполнится 44, – сын перуанской англичанки и французского поляка, выросший в Ботсване и живущий в Нью-Йорке с женой Джидой (дочерью кубинки и итальянца!). Первый фотоаппарат он получил в 11 лет от отчима, а всерьез увлекся фотографией, когда позднее проводил академический отпуск в Перу. Постепенно, еще в студенчестве, он переключился с репортажной съемки на модную. Так Любомирски оказался ассистентом Марио Тестино – главного селебрити-портретиста мира (особенно после того, как Энни Лейбовиц утонула в финансовых проблемах), покровителя молодых Кейт Мосс и Жизель Бюндхен и автора знаменитых снимков принцессы Дианы. Куратор лондонской Национальной портретной галереи как-то даже назвал Тестино «Джоном Сингером Сарджентом нашего времени».
Любомирски провел в команде Тестино четыре года, оброс опытом, знакомствами и узнаваемым стилем: элегантным и вневременным (директор по фотографии Vanity Fair Сьюзан Уайт сравнивает фотографии Любомирски с кашемировым свитером – вещью классической и поэтому всегда актуальной). За годы с Тестино он превратился в востребованного профессионала, самостоятельно снимающего А-листеров для главных модных изданий и богатых брендов – например, Марию Шарапову для Avon в 2015-м.
В конце 2017-го его карьера получила новый мощный толчок, когда ему позвонили из Кенсингтонского дворца:
«Я был в Англии, потому что у моей мамы была довольно сложная операция, – рассказывал Любомирски CBS. – Врач дал нам очень неопределенный прогноз, и мы не были уверены, справится ли мама. Операция должна была занять десять часов, которые мы в панике провели у телефона. Через десять с половиной он зазвонил – и мы все к нему бросились, а там сказали: «Алекси Любомирский? Это Кенсингтонский дворец». Я сначала решил, что это пранк моего лучшего друга. Но дальше они сказали, что хотят обсудить со мной проект, и было бы здорово, если бы я к ним приехал».
Проектом оказалась съемка официальных портретов принца Гарри и Меган Маркл по случаю их помолвки. По легенде, кто-то из друзей Маркл следил за Любомирски в инстаграме и, увидев, что он в Лондоне, показал его будущей герцогине. Так он получил работу, поместившую его на радары всех, кто о нем еще не знал. Когда же несколько месяцев спустя репутацию Тестино разрушили обвинения в неподобающем поведении из расследования The New York Times, Любомирски сменил его в роли ведущего глянцевого фотографа планеты («селебрити-фотографа по умолчанию», как выразился Business of Fashion). С тех пор он провел не один десяток важных журнальных съемок, в том числе – принца Чарльза для обложки Vanity Fair, королевы Иордании Рании для обложки Bazaar, Аны Иванович и Бастиана Швайнштайгера для обложки немецкого Vogue и Квентина Тарантино, Леонардо Ди Каприо и Брэда Питта для абсолютно лучшей обложки года:
***
Обручальные снимки Гарри и Меган вышли такими удачными, что Любомирски пригласили не только снимать их свадьбу и семейные портреты в Виндзорском замке, но и посетить торжество в качестве гостя. Позднее он рассказывал, что до того звонка из резиденции не имел «совершенно никаких контактов» с королевской семьей. Для любого другого фотографа это было бы понятно и без уточнения – но Любомирски с его модельными скулами и идеальной речью не любой фотограф. Он и сам принц.
Отец Любомирски происходит из известной польской семьи, которая впервые достоверно упоминается уже в XIII веке, а существует, возможно, и с X века, когда основатель древнепольского государства Мешко I дал им герб и рыцарское звание. В XVII веке император Священной Римской империи Фердинанд III сделал Любомирски имперскими князьями – именно этот титул и носит его Светлость Алекси Любомирски, узнавший об этом в те же судьбоносные 11 лет.
Любомирски с женой Джадой на свадьбе принца Гарри и Меган Маркл
«Я тогда подумал: боже, это лучший день моей жизни! Где мои скакуны? – вспоминал Любомирски в разговоре с New York Post. – Но мама сказала, что к титулу не прилагается ни земель, ни дворцов, ни сокровищ, ни армии. «В чем тогда смысл?» – спросил я ее очень наивно, а она сказала слова, которые остались со мной навсегда и за которые я ей очень благодарен: «Если хочешь быть принцем в современном мире, нужно быть им в своем сердце и своих поступках».
30 лет спустя Любомирски сам стал отцом и написал о внутреннем королевском достоинстве книгу (точнее, маленькую книжку). «Заметки для юного принца» первоначально были подарком Любомирски его первенцу Соле Луке на первый день рождения и состоят из наставлений вроде «Будь романтиком. Каждый день придумывай новый способ показать свою любовь тем, кого ты любишь. Любовь нужно холить, лелеять, прославлять. Делай это каждый день!». Год спустя методичка Любомирски поступила в продажу под названием «Советы для счастливой жизни от принца». Сейчас она доступна на шести языках, а доходы с продажи идут в благотворительный фонд Concern, с которым сотрудничает Любомирски.
Сейчас о своем происхождении Любомирски говорит, только когда его спрашивают, но так было не всегда: «Когда мама сказала мне, что я принц, я в школе неделю не мог угомониться. Потом из меня выбили дурь, прозвав меня Принцессой Алексис, так что я пожалел, что вообще заговорил об этом».
***
Как и велела мама, Любомирски транслирует благородное происхождение в дела. Кроме благотворительной работы, он много выступает против глянцевого элитизма и за инклюзию в индустрии моды и красоты. Для книги и выставки «Разная красота» (2016) он снял людей разных фигур, цветов кожи и внешних данных в стилистике фэшн-фотосессий. На это его вдохновила обладательница «Оскара» Лупита Нионго (на фото ниже), рассказавшая, как ее кожу обычно осветляют для публикации в журналах. «Если задуматься, – рассказывал Любомирски Business of Fashion, – то вспоминаешь комментарии про моделей типа: «Ну нет, она слишком этничная для этой съемки, но недостаточно темная, чтобы это было заявлением». Это очень странная позиция, так что я хотел этой книгой показать журналам и клиентам, что нет никаких границ, и красиво снимать в стиле высокой моды можно любой тип внешности». Понятно, что для съемки Серены Уильямс без ретуши более подходящего фотографа было не найти.
Помимо социальной ответственности, у Любомирски высока и общечеловеческая: он веган, переживает за экологию и не снимает мех, кожу экзотических животных и перья. В этом году он запустил кампанию Creatives4Change, призывающую индустрию к тому же (уже присоединились дизайнеры Диана фон Фюрстенберг, Филипп Лим, журнал InStyle и другие).
«Когда ты успешный фотограф, и тебя все знают, или успешный дизайнер, у тебя есть поклонники. Они ценят тебя не только за твою работу, но и за то, какой ты человек. Сейчас у каждого есть социальная платформа, а у кого-то так вообще – возможность повлиять на следующее поколение людей творческих профессий, потому что сейчас они растут и хотят быть похожими на своих героев».
***
Пару недель назад вскоре после публикации съемки Серены Любомирски предался рефлексии:
«Когда мне было 12, меня на несколько дней отправили в Шотландию – на рыбалку и охоту. В первый день была рыбалка, которая очень мне понравилась, хоть я ничего и не поймал.
На второй мы пошли в горы охотиться на зайцев, оленей и фазанов. Вскоре передо мной на тропе оказался кролик – не дальше 30 метров. Он был легкой добычей, просто стоял там перед лицом неминуемой смерти. Мне дали заряженную винтовку.
Как было велено, я вдохнул, прицелился, но потом остановился. При мысли, что сейчас я спущу курок и пристрелю его, мне стало нехорошо. Я не мог это сделать. Я поднял винтовку и выстрелил в воздух над кроликом, так что он убежал в лес. Взрослым я сказал, что мне нехорошо, и отпросился в дом.
В доме я сидел в гостиной и смотрел в пустоту. Там, кроме меня, был еще один человек – женщина в гипсе, которая что-то рисовала. Она заметила, что я ничем не занят, и предложила мне тоже что-нибудь нарисовать – например, ее.
Через полчаса она посмотрела на то, что у меня получилось, в приятном изумлении. После еще нескольких рисунков она сказала мне на следующей неделе показать их моему школьному учителю рисования.
Любомирски в 14 лет
Когда я так сделал, мой учитель, мистер Ливингстон, сказал мне продолжать и дальше поощрял мой интерес к искусству и художественный талант. Вскоре я выиграл школьный художественный конкурс и стал первым в школе, кто сдал творческий экзамен на 100 из 100 (хотя не очень понятно, как это возможно, ведь искусство субъективно!). От рисования я перешел к графическому дизайну, потом – к модному дизайну и так оказался к фотографии.
Сейчас я веган и фотограф. Забавно, как одним решением не убивать кролика я запустил цепочку событий, позволившую мне найти свое призвание.
P.S. Несколько лет назад я нашел ту даму со сломанной ногой и написал ей письмо с благодарностью».
На таких героев хочется быть похожим и тем, кто уже вырос.
Серена разделась для социальной рекламы. Она это любит
Лучшая фотосессия, которая не состоялась: голый Циципас в образе Сен-Лорана
Фото: instagram.com/alexilubomirski; globallookpress.com/I-Images/ZUMA Press (2)
В общем, разбогатевшие управляющие купили себе титул у Фердинанда Габсбургского, а затем начали дописывать себе биографию. Когда имеете дело с польской аристократией, готовьтесь делить рассказы надвое, а то и натрое. Какой тут десятый век, титул то получили во времена Алексея Михайловича Тишайшего, отца Петра Великого.
Аффтар, уже можно замахнуться на учебники по философии, прям пора
А вот я интересуюсь: если я стану веганом, то меня наконец начнет тошнит от вида крови или я так и останусь мерзавцем с ружьем? И к веганству прилагается нервное анемичное выражение лица, как у тонкокостного принца, или это только через слезы в обнимку с кроликом?
Странно, что веганство не излечило его от неуверенности в себе, он что в 11 лет, что в 44, продолжает напоминать всем, что он принц
Времена были такие, что в то время межконфессиональная война и "шведский потоп" достигли такого размаха, что титулы давались без разбору за сколько-нибудь существенную военную помощь, Габсбурги были на краю военной катастрофы. Любомирские участвовали в войне на стороне Фердинанда еще до получения княжеского титула.
Что касается "родства с королем Мешко I", то это личность настолько легендарная, что его единственным "достоверным описанием" является рукопись испанского еврея Ибрагима ибн-Якуба, притом что письменность вроде как у поляков была. Ситуация весьма напоминает историю с первыми Рюриковичами. У поляков первый век государственности не документирован надежно. Поэтому набиваться в родню к королям Мешко то же самое, что и к Гендальфу с Арагорном.
Сугубо из-за присутствия имени Серены?)
Романовы достоверно входили в самое ближайшее окружение московских князей еще в середине XIV века. Боярский род, первая книга Бархатной книги. Знатнее были только княжеские рода Рюриковичей и Гедиминовичей. Если же брать окончание средних веков за 1500 год, то Романовы в средние века вполне были известны и родством с царской семьей, и с Шуйскими, да и в виднейших политических событиях вполне поучаствовали, чего стоит эпизод с Захарием Кошкиным, приведший к междоусобная войне в Московской Руси между внуками Дмитрия Донского. На Земском соборе абы кого не выбрали бы.
Так что со знатностью у Гольштейн-Готторп-Романовых все в порядке, кстати официальное название дома именно Романовы. Примерно на уровне нынешних британских Виндзоров, которые из Саксен-Кобург-Готской династии, тем более родственники. Рюриковичи да, познатнее будут, но не помню, чтобы кто-то этим англичан попрекал. Тем более Рюриковичи практически единственные наследники исконной англосаксонской династии Годвинсонов по совместительству.
А период правления у Романовых вообще имеет больше плюсов, чем минусов, вошли в топ-5 мировых империй в истории. И нужно еще понимать, что интересы империи прямо диктовали систему браков только с членами семей императорской династии Священной Римской империи. Это был вопрос дипломатического признания имперского статуса. До сих пор пользуемся наследием, от культурного до административного аспекта. Если учесть, с чего стартовали после Смутного времени, нормально. Русским не стоит заниматься самобичеванием по этому поводу.