2 мин.

Человек с мачете

А  мы продолжаем про свиней, мачете и прочую нечисть. Про Рафу, например. Про теннис очень легко рассуждать, используя логику, психологию и терминологию бокса, потому что даже тактически все вполне укладывается в привычные схемы. Вот Надаль взрывается и несется локомотивом к сетке, выцарапывая укороченный. Вот Налбандян, как опытный ветеран, скопил сил на последний рывок, вытащил оппонента на себя и пробил в конце третьего сета многоударной комбинацией. Вот Рафа чуток поплыл, потерял чувство момента, чувство дистанции, заторопился – и ему набросали прямо в открытое забрало. Но, как и всякий опытный боец, Налбандян понимал, что ломать игру нужно было раньше, а не отыгрывая матчболы. Надаль – парень с крепкой челюстью, скоростью и хорошим жестким ударом. Против таких спасает только шанс «панчера», что в контексте тенниса я бы просто перевел как «адское везение».

Да, Надаль сегодня местами работал совершенно бестолково, терял ритм и ошибался, но все это было неважно, пока он хищной ящерицей пластался на задней линии в ожидании подачи, готовый рвануть за добычей в любую сторону. Взведенная пружина Надаль. Потерявший, вроде бы, свою игру, но все равно в состоянии передавить и съесть. Ядовитая ящерица Надаль.В боксе есть только один способ бороться с превосходящим тебя во всех компонентах противником. Нанести ему такой физический урон, который несовместим с продолжением поединка.

Вот Надаль выстреливает мяч точно в корпус Николя Маю, тот, отбивая, стонет, словно Рафа пробил ему коротким апперкотом точно под ребро. Уже потом все станет ясно, когда Маю, который снялся из-за повреждения мышц живота. Видимо, удар в корпус все же прошел. Бодипанчер Рафа Надаль. Но настоящие бойцы не могут без драматизма. Драму Надаль выдал даже не в матче с Налбандяном, а после, потеряв сознание на пресс-конференции. Просто взял и уполз вниз, под стол. Потом неловко попытался оправдаться судорогами... Видимо, крепко ему Налбандян по башке надавал, - подумал бы я, если бы речь шла о пятисетовом матче. Я видел бойцов, которые теряли сознание в душевой после поединка. Видел, как впадали в кому прямо на ринге, после того, как бой был остановлен. Я видел страшные вещи, и сползающий вниз с кресла Надаль сюда вполне вписывается.  Избитый Надаль. Иной раз видимый урон куда меньше настоящего, внутреннего. И причины совсем не обязательно лежат на поверхности. Возможно, кто-то из Порт-о-Пренса или – есть в туре люди из Нового Орлеана? – дергает за ниточки и тыкает иглами в матерчатую куклу, и Рафа теряет связь с собственными ногами и этим миром. Больной и измученный он бродит ночами по отелю в поисках еды, насыщает кровь электролитами, а потом дрожит, как последняя свинья в ожидании человека с мачете. «С каждым матчем все труднее и труднее»… Он уже идет, Рафа, он идет.