Конец прекрасной эпохи, или по ком звонит колокол
Время незаметно течет, довольно заметно меняя нас и окружающую действительность. Оно неосязаемо, невидимо и бесконечно. Из ниоткуда в никуда, из одной неизвестности в другую оно льется мерцающим космическим потоком вселенной. Миллиарды маленьких людей, распределенные по странам и континентам, поделенные на национальности и вероисповедания, обманываемые историей, богами и президентами, плывут в этом потоке, безнадежно и отчаянно стараясь его замедлить, остановить и обратить вспять. Люди бессмысленно, но тщательно измеряют время днями и неделями, месяцами и сезонами, маркируют его днями рождений, Новыми Годами, чемпионатами мира, олимпиадами, революциями, войнами и датами смерти близких людей. Мы живем в системе координат, где каждая точка - это точка отсчета, где, как в кафкианском кошмарном сновидении каждый из нас - центр притяжения, но лишь в своем собственном путанном сознании. И в этом сознании приоритеты, ценности, драмы, трагедии, достижения и триумфы всего человечества гротескным образом меркнут, когда включается телевизор с картинкой переполненного стадиона под палящим американским солнцем июльским днем 1994 года. Среди миллионов людей, чье внимание приковано к раскаленному от напряжения футбольному полю, в одном маленьком городе, одной немаленькой страны сидит и смотрит на экран с широко раскрытыми глазами маленький мальчик. И все, что там происходит, вдруг становится для него каким-то наваждением, совершенно новым миром, обернувшимся слезами и драмой, когда в решающий момент с одиннадцатиметровой отметки мяч улетает высоко в голубое небо, и, кажется, навсегда, забирает с собой частицу великолепного Роберто Баджо. Жизнь рушится и словно плавится в голове маленького мальчика, и кажется ему, что нет никого печальнее в целом мире его и плачущего незнакомого мужчины в сине-голубой форме, там за тысячи километров, на далеком континенте. Он испытывает то, что не испытывал раньше - какую-то необъяснимую, загадочную сопричастность и боль сопереживания. Он еще не совсем понимает, что "колокол звонит" и по нему, но уже чувствует, что он "не Остров, а часть Материка".
Примерно так много лет назад в моей юной голове щелкнул какой-то тумблер, что-то переключилось, и совершенно нерациональным образом, без видимых причин и предпосылок, во время просмотра финального матча чемпионата мира я стал футбольным болельщиком и поклонником Скуадры Адзурры, а образ Роберто Баджо навсегда остался со мной, как одно из самых ярких переживаний детства.
Но этот текст не о футболе, не о сборной Италии, не о Божественном Хвостике и даже, в принципе, не о спорте. Он о том, что все проходит. О том, что это больно и о том, что ничего уже не вернуть. Сейчас мне тридцать четыре года. Это немного и много. Я уже успел увидеть, как уходят кумиры, тают в неизвестности и больше не возвращаются. Они делают это по-разному: мирно вешают бутсы на гвоздь, со слезами на глазах прощаются с ликующим стадионом, в последний раз не встают с ринга или не могут вовремя остановиться и принять то, что их время ушло, и остается лишь поражение за поражением. Они уходят по-разному, но от этого почти всегда одинаково грустно. Это живые люди, они болеют и умирают, и кажется, что их боль - немного твоя боль тоже. Они невольно, скорее всего, даже не думая об этом, дают нам такое важное чувство общности.
Почему я все это пишу? Для меня причина очень проста, пусть тысячу раз другим она может показаться не очевидной. Совсем скоро, через каких-нибудь несколько недель начнется очередной Australian Open, и в очередной раз уже почти без надежды, но на самом деле с ней, я буду держать кулаки, переживать и смотреть, как выходит на корт утративший приставку "непобедимый", но все же великий Роджер Федерер. Можно быть его преданным поклонником, восхищаться и наслаждаться его игрой. Можно же совсем не болеть за него, не любить, быть равнодушным или испытывать к нему антипатию. Все это можно. Но ни что из этого, со знаком «плюс» или «минус», не изменит главного: Федерер - это эпоха. Уходящая или уже ушедшая, но все-таки эпоха. Каждый раз в течение последних нескольких лет после неожиданно, как в сказке выигранного, или проигранного на какой-то стадии турнира Большого Шлема, мне на секунду кажется, что другого уже может не быть. И тогда эта яркая и удивительная история завершится. В этот момент мне становится немного страшно. Как будто закрыть глаза и на мгновение представить, что закончился я сам, а жизнь вокруг продолжается. Будут другие истории. Одна эпоха сменяется другой и последующие поколения совсем не хуже предыдущих. Все циклично и замкнуто. Просто с каждой уходящей эпохой уходит и частичка нас, тает в безвременье то, что мы так любим, что дрожью отзывается в резонирующем сердце...
Но в той же степени насколько этот текст не о футболе, он также и не о теннисе. Он не о Роберто Баджо и не о Роджере Федерере - пусть каждый сам подставит нужные ему имена. Этот текст о том, что мы все разные и в то же время одинаковые. И, если каждый из нас способен чувствовать любовь к тому, что он считает своим, важным и существенным, значит он способен чувствовать тоже самое по отношению к другим. Если мы способны уважать свою эпоху, смеяться и плакать над тем, что трогает нас до глубины души, страдать и быть счастливыми, значит, мы способны уважать это в каждом. Ведь колокол звонит всегда по тебе. Это так хорошо понял тот маленький десятилетний мальчик. Это так часто забывает его тридцатичетырехлетний я…
