16 мин.

Жо-Вильфред Тсонга. Перезагрузка

275

Конец прошлого сезона оказался для Жо-Вильфреда Тсонги крайне неудачным – из-за травмы колена ему пришлось сняться с Открытого чемпионата США, и, что оказалось самым болезненным, он не смог сыграть за сборную Франции в финале «Кубка Дэвиса». О прошедшем сезоне, планах на 2011 год и своём месте в национальной сборной Жо рассказал в интервью «Tennis Magazine», перевод которого – в новом выпуске блога «Теннис Online».

 

Жо, теннисный год завершился финалом «Кубка Дэвиса». В первом круге ты помогал сборной на корте, а на всех оставшихся этапах смог поддерживать парней лишь на трибуне. Как тебе две эти роли?

Это было довольно необычно. Нужно отдавать себе отчёт в том, что в течение сезона может случиться всякое. Один и тот же игрок может быть незаменим в одной встрече и отсутствовать в следующих трёх. За год мне пришлось сменить множество ролей. Сперва мне выпала честь быть лидером команды и выдержать то напряжение, которое было в матчах со сборной Нидерландов. А потом я стал в некотором роде посредником между более молодыми и более взрослыми членами нашей сборной. У каждого есть свои привычки и мне пришлось разрываться между двумя этими «группировками». Так что нужно было приложить усилия, чтобы наладить связи между ними.

Что ты делал, чтобы их наладить?

Всё просто – нужно принимать некоторые усреднённые решения, которые подходили бы всем. Для того чтобы дело шло, нельзя слушать только одних или только других, нужно уметь находить компромисс. Все люди разные, но в определённый момент приходится искать такой путь, чтобы никто не остался бы в обиде.

Вообще, можно сказать, что вы все разные?

Да, мы все абсолютно разные. Если говорить упрощённо, то «старичкам» больше важен командный дух, настроение. Молодёжь, наоборот, больше думает о том, чтобы сыграть максимально качественно. Для них быть приятелями это хорошо, но главное – побеждать.

В итоге, кто пошёл навстречу другому - «старички» или молодёжь?

Никто, компромисс был найден. И это хорошо. Возможно, человеку со стороны не было этого видно, но раньше игроки не всегда могли найти общий язык. Даже после побед радость не была такой бурной, все были более сдержаны.

Когда ты почувствовал, что процесс «подгонки» игроков друг к другу завершился?

Думаю, что это произошло в четвертьфинале, когда мы играли с Испанией.

Получается, что эта единая команда, состоящая из друзей, - это плод работы, некая «конструкция»?

Да. Команда создаётся не за день. И всё это сделало французскую сборную сильнее, чем она была ещё, например, два года назад, хотя уровень игроков, в общем, не изменился.

Ты продолжаешь быть посредником внутри команды и сегодня?

В некотором роде да. Перед финальными матчами в Сербии я мог бы сказать: «Я не играю там, мне это неинтересно». Но я считаю, что должен был приехать в первую очередь для команды и для того, чтобы поддержать свою страну. Я обещал Ги Форже, что всегда буду доступен для сборной, если потребуется, и он попросил меня приехать, потому что чувствовал, что это может быть важно для всех.

Не было ли для тебя немного болезненно сопровождать команду до самого конца?

Конечно нет. Как бы там ни было, я предпочёл бы приехать и увидеть всё своими глазами, а не следить за матчами по телевизору. Как минимум, чтобы чувствовать, что хотя бы чем-то помогаю. Это тоже своеобразная форма участия, хоть я и знал, что, в случае чего, моего имени на кубке не будет. Это та же роль, как, например, у работников Федерации, которые тоже отдают всех себя для нашей сборной, но о них мало кто знает.

Когда ты понял, что не сможешь сыграть в финале «Кубка Дэвиса»?

В Монпелье. Я почувствовал, что боль, которую я ощущаю, возможно, заставит меня остановиться на время. Без промедлений я прошёл обследование, которое подтвердило, что у меня имеются проблемы с коленом и врач поставил меня перед непростым выбором. Я мог попытаться сыграть в финале, но в этом случае рисковал пропустить полгода в новом сезоне. Фактически, это означало бы, что я не смогу выступать нормально до 2012 года.

То есть возможность выступать «на уколах» всё-таки была?

Возможность играть есть всегда, но какой ценой? Кроме того, был риск того, что в финале я сыграл бы половину партии и ушёл бы с корта на одной ноге. Для меня было бы ужасно – сыграть, но не принести очка команде из-за того, что я не могу показать своей лучшей игры. Я не набрался бы смелости сказать, что, играя даже на 90% от своих возможностей, я в чём-то лучше Монфиса, Симона, Ллодры или Гаске. Будучи ослабленным, я не мог получить место в команде.

Когда ты принял решение не играть в финале, было ли у тебя ощущение опустошённости?

Безусловно, мне пришлось пережить сложное время. Не буду лгать – до последнего момента я делал всё, чтобы появилась надежда на то, что я сыграю. Я верил в то, что смогу «воскреснуть» в последнюю минуту. Но снимки колена, которые я сделал перед началом тренировок сборной, показали, что ещё рано. Безусловно, это волновало меня. Я часто думаю об этом, потому что всегда есть вещи, которые вспоминаются каждый день. Как-то я смотрел передачу про историю сборной Франции по футболу с 1960 года, такой «взгляд изнутри». Это был потрясающе. У меня в голове крутилась мысль, что, возможно, я упускаю тот самый момент, который мог бы стать одним из главных в моей карьере. Но, к счастью, я понимаю, что ещё молод и имею возможность когда-нибудь оказаться в финале «Кубка Дэвиса». Скорее именно поэтому я и отказался. Если бы мне был 31 год, я бы принял четыре тонны антибиотиков и попробовал бы сыграть! Эта упущенная возможность навсегда останется шрамом на моём сердце, но у меня есть внутреннее убеждение, что он перекроется большими победами, которые ждут впереди.

Какое место лично для тебя занимает «Кубок Дэвиса» в иерархии крупнейших теннисных турниров?

Если бы я мог выбрать единственный турнир, который больше всего хотел бы выиграть, то это были бы Олимпийские Игры. Это то, о чём я всегда мечтал. Потому что Игры выходят за рамки мира тенниса. Когда ты побеждаешь на Олимпиаде, то становишься настоящим послом спорта. Для меня важно даже просто участвовать во всём этом. Так что я поставил бы Олимпийские игры на первое место, несмотря на то, что говорят, что в теннисе это не так важно. Второе место я отдал бы турнирам Большого Шлема, потому что это соревнование, которое сложнее всего выиграть. Семь матчей, три сета для победы – это фантастическое путешествие. Важно ли, какой именно из турниров Большого Шлема? Да, думаю, что первое место достанется… (прерывается)… Нет, не важно, какой из них (смеётся)! Что касается «Кубка Дэвиса», то он, пожалуй, идёт третьим. Тут победить немного «легче». Этот турнир немного потерял в престижности, потому что лучшие теннисисты из каждой страны не играют там постоянно. Но когда я говорю, что «Кубок Дэвиса» потерял в престижности, это не совсем точная фраза. Скажем так, я больше не делаю культа из этих соревнований. Когда ты находишься внутри всего этого, то смотришь на происходящее несколько иначе. Это то же самое, как когда-то мне казалось фантастикой, что я могу попасть в сетку турниров Большого Шлема. Теперь же нужно, как минимум, пройти пару кругов на таких турнирах.

Сейчас предлагают множество идей по реформированию «Кубка Дэвиса», чтобы лучшие теннисисты мира могли играть там регулярно. Похоже, тебе такие идеи не по душе?

Я думаю, что всё и так хорошо. Проводить «Кубок Дэвиса» за неделю… для меня это всё равно, что они сделают дополнительный турнир, это неинтересно. У «Кубка Дэвиса» нет ничего общего с обычными соревнованиями. Вы должны приезжать куда-то, принимать вызов. Это новый опыт, почти что другой вид спорта.

Давай подведём итог сезона для тебя. Несмотря на все проблемы, 2010-й год в целом для тебя был успешным?

Я закончил год тринадцатым. Если бы я сыграл на всех турнирах, я, безусловно, мог бы завершить сезон в топ-10. Если бы я сыграл на каком-нибудь ещё турнире, то может быть стал первой ракеткой Франции. Сейчас у меня нет сожалений, потому что это уже не важно. Для меня этот сезон скорее со сладким привкусом, чем с горьким.

Правда, когда говорят, что ты всегда пытаешься смотреть на вещи с позитивом…

Просто уже поздно о чём-то переживать. Я не хочу сожалеть о чём бы то ни было в своей карьере. Я принимаю те решения, которые, как мне кажется, будут лучшими для меня, и, какими бы не были последствия, ничего изменить нельзя. Всё, что можно сделать – это не наступать на одни и те грабли дважды. Важно то, что ты будешь делать, а не то, что уже совершил.

Если вернуться к прошедшему сезону, какие наиболее яркие моменты ты можешь вспомнить?

Это полуфинал на Открытом чемпионате Австралии и особенно пятисетовые матчи, которые я выиграл. Может быть кому-то это покажется глупым, но моей целью было играть пять сетов (до 2010 года Жо не сыграл ни одного пятисетового матча на турнирах Большого Шлема). Не так важно, выигрывать в пяти сетах или проигрывать, но мне нужно было получить этот опыт. Вообще, моя жизненная позиция состоит в том, что я хочу открыть для себя как можно больше вещей. Я считаю, что всё новое – это плюс. Честно говоря, я даже боялся закончить карьеру, не сыграв ни одного пятисетового поединка. И в тот день, когда я обыграл Альмагро, впервые сыграв матч из пяти сетов, я был безумно счастлив. До этого, когда я изнемогал на тренировках, я говорил себе: «Вот увидишь, когда ты будешь играть в пятом сете, ты поймёшь, зачем ты сейчас делаешь всё это, там ты проверишь, мужик ты или нет». И когда я увидел на табло счёт 6:6 в пятом сете, я подумал: «Ну вот оно и случилось». И всё прошло великолепно! Раньше, по правде говоря, я сомневался в своей способности выдерживать такие марафоны. Иногда, находясь на последнем издыхании к концу четвёртого сета, я думал: «Что бы я делал, если бы это был пятый сет?».

Теперь о разочарованиях, в каких матчах ты испытал их?

Самое неприятное воспоминание – о «Ролан Гаррос». Там я не играл в свой теннис, меня там не было. По многим причинам, из-за неверных решений, как в личном плане, так и в профессиональном. За несколько недель до этого, вместо того, чтобы оградить себя от внешнего мира, я оказался как будто в стиральной машине, где ты всё время что-то делаешь, но думаешь о чём угодно, но не о теннисе. Я не тренировался так, как мне следовало бы. Я добрался до 1/8 финала, не сыграв хорошо ни в одном матче и потерял «заряд», который даёт силы играть. В матче против Южного я больше не мог играть, у меня болело всё, особенно бедро. И в довершении всего, ещё и эта полемика с Федерацией, которая заставила меня играть в первое воскресенье против моей воли, что тоже выбило меня из колеи. Но этот инцидент спустил меня с небес на землю. Мне сказали, что я такой же игрок, как и все остальные. Это меня задело за живое, заставило посмотреть на вещи под другим углом. Я простой человек и не люблю такие конфликты. В то же время, я кое-что вынес из этой ситуации.

Если говорить вообще о теннисе, с каким воспоминаниями у тебя связан 2010-й год?

Я понял, что французский теннис находится в добром здравии. Мы отлично сыграли на «Кубке Дэвиса», вместе с Гаэлем могли попасть в десятку лучших теннисистов мира, если бы не были травмированы. Думаю, что и вообще с теннисом всё в порядке. Несмотря на экономические проблемы, которые могли бы быть, нам, теннисистам, очень хорошо платят. В нашем спорте есть два посла – Надаль и Федерер, которые действительно являются легендами. Они одновременно и разные, и похожи в том, как смотрят на вещи. Позади них невероятно плотный состав игроков. Не знаю, что нас ждёт дальше. Безусловно, Федереру будет сложно снова выиграть три турнира Большого Шлема за год, но ему, в общем, никому и ничего не нужно уже доказывать. Это величайший игрок всех времён.

В истории мужского тенниса ещё не было такого долгого периода доминирования двух игроков на турнирах Большого Шлема. Когда всегда есть претендент на один из этих трофеев, сложнее ли играть?

Да, это господство ощущается. Не было бы Федерера и Надаля сегодня, кто знает, как высоко в рейтинге я был бы.

Однако, нет ли у тебя ощущения, что по своим умениям ты не так далеко от них?

Нет. Я далёк от того, что могут делать они. Весь мой путь в теннисе отличается от их пути, у меня другое телосложение. Я часто был травмирован, я вешу столько, сколько вешу… Конечно, догнать их – это цель, но при всём желании мне никогда не стать Федерером или Надалем. У меня даже уже нет времени, чтобы выиграть девять турниров Большого Шлема! Но, в то же время, я могу выиграть один, два, три, даже четыре. И я работаю каждый день для этого. Моя цель – оставить свой след в теннисе, сейчас этого нет.

Ты сказал, что в этом году у тебя иногда было ощущение, что ты стал машиной и отчасти утратил ту спонтанность, которая была присуща тебе на заре карьеры. Означает ли это, что игра в туре приносит тебе меньше удовольствия, чем раньше?

Когда ты только начинаешь, всё прекрасно, всё видится в розовом свете. У тебя много энергии, много желаний, всё, что ты познаёшь, кажется гениальным. Спать в отелях, летать на самолётах, всё это завораживает. Видеть себя на экране, это вообще забавно! Особенно когда можно ещё жить спокойно, когда ты не так знаменит. Потом, понемногу, то, что казалось тебе удивительным, исчезает. То, что казалось мечтой, становится рутиной и с этого момента ты начинаешь познавать негативные стороны такой жизни. Когда я решил стать профессиональным игроком, я не думал, что меня будут узнавать на улицах, что я буду в разъездах больше сорока недель в году, что не смогу видеться с друзьями, с семьёй, что у меня будет не больше двух-трёх недель каникул в году.

Всё это мешает наслаждаться жизнью?

Не буду лукавить. До недавнего времени одной из причин, которая заставляла меня двигаться вперёд, идти на все эти жертвы, было желание стать финансово независимым. Жизнь трудна, у меня нет высшего образования, и мне было важно снять с себя это давление, встать на ноги, иметь достаточно средств для содержания себя и своих близких. Для всех мы в первую очередь спортсмены, но мы такие же люди. Как и все остальные, которые хотят добиться чего-то в жизни, жить хорошо, чтобы получить некоторую свободу. Я прошёл этот период, когда работал ради работы. Теперь я нахожусь в новой фазе. Я спокоен за своё будущее и теперь остаётся то, за что я и люблю этот спорт, для меня нет ничего лучше, чем добиваться хороших спортивных результатов. Теперь мне плевать на то, что меня показывают по телевизору. Всё, что важно для меня – это чтобы меня узнавали как одного из лучших теннисистов, а не иметь возможность купить что-нибудь или заплатить арендную плату за квартиру брата. Но раньше у меня всегда была озабоченность какими-то вещами, опасения. И сейчас я потерял былой огонь. Когда добиваешься финансового успеха, понимаешь, что это не делает тебя счастливым.

Что приносит тебе удовольствие в теннисе сейчас?

Обмен эмоциями. Моя карьера – это история молодого талантливого игрока, который имел достаточно серьёзную травму и которому сказали, что у него есть лишь один шанс из двух стать профессионалом. И я им стал благодаря тем людям, которые меня поддерживали в самые сложные периоды моей жизни. Лично для меня моя собственная карьера – это в первую очередь путь человека, а потом уже путь спортсмена.

То есть коллектив, обмен эмоциями всегда стоял в твоём мировоззрении на более высокой ступени, чем просто желание выиграть очко ударом справа…

Да, потому что даже если вы выиграете все турниры Большого Шлема в мире и при этом вам не с кем будет поделиться этими эмоциями, эти победы не будут вам интересны. Если вы выигрываете, но один из ваших близких болен, вы не будете счастливы. Для меня главное, чтобы я мог разделить своё счастье с близкими. Выиграть «Ролан Гаррос» и тут же ехать в Куинс, например… я этого не понимаю. Я обещаю, что если выиграю «Ролан Гаррос», вы не увидите меня на кортах как минимум одну-две недели. На худой конец, может быть я появлюсь на «Уимблдоне»!

Теперь немного о другом. ATP объявила, что сезон с 2012 года будет сокращён на две недели, чтобы дать игрокам больше времени на отдых. Что ты об этом думаешь?

Я поддерживаю это решение. Будет меньше травмированных. Думаю, что проблемы этого сезона лично для меня стали последствиями 2009 года. После итогового турнира у меня была всего лишь неделя на отдых, после чего я должен был вернуться к тренировкам. Уже в Австралии я «перегорел». Две дополнительные недели на отдых это прекрасно. Есть ещё финал «Кубка Дэвиса», который заканчивается позже других турниров, но это касается очень малого числа игроков. Кроме того, игроки играют там, если чувствуют потребность играть за свою страну. Если, например, у Федерера нет желания играть за свою страну, то это его проблемы. Правда, что в карьере наступает момент, когда нужно делать выбор. Нельзя всё время играть на всех турнирах. Некоторые не играют на «Кубке Дэвиса», потому что это даёт им возможность отдохнуть на четыре недели больше, чем другим. Это может играть свою роль. Когда ты играешь на «Кубке Дэвиса», ты выступаешь за свою страну, но и на обычных турнирах ты тоже представляешь свою страну.

Смог бы ты в будущем планировать такие периоды «отдыха», какие делает Федерер?

Да. Думаю, что в ближайшие годы мне нужно будет это делать, чтобы не получать травмы. С 2011 года я буду играть на меньшем количестве турниров.

Ещё один повод для горячих обсуждений – будущее «Ролан Гаррос». Решение о том, останется ли турнир в Париже или сменит прописку должно быть принято в феврале. Что ты думаешь по этому поводу?

Знаете, я точно уже не буду играть в 2016 году, так что вряд ли я тот, кого нужно об этом спрашивать… С одной стороны, мне будет жаль, если турнир переедет, с другой стороны, плохо, что сейчас на «Ролан Гаррос» вроде как недостаточно места для проведения турнира. Я не знаю, какое решение будет наилучшим. В обоих случаях будут те, кто «за» и те, кто «против».

Поговорим о медицине. Что ты думаешь о лечении с помощью обогащённой тромбоцитами плазмы (PRP), ведь ты испытал его на себе, когда лечил колено?

Это очень хороший метод, но для меня нет лечения лучше, чем отдых. В моём случае главной целью лечения было ускорение заживления колена, чтобы я мог сыграть на «Кубке Дэвиса». Я не делал больше инъекций, тем более я знал, что эта травма не так опасна, как та, что была на «Уимблдоне».

Твоя межсезонная подготовка каким-либо образом пострадает из-за этой травмы?

Нет. А вот если бы я сыграл в финале «Кубка Дэвиса», всё было бы хуже. Думаю, что в 2011 году буду готов на 100%. В любом случае, я буду играть в Австралии, в Дохе и на выставочных турнирах в Абу Даби и в Куйонге.

Над какими элементами своей игры ты собираешься работать в 2011 году?

Я хочу сохранить то, что имел в последнее время и то, что имел в начале карьеры, то есть идти вперёд к сетке. В начале года я много работал над игрой на задней линии и добился здесь хороших результатов. Но я хочу играть лучше у сетки, делать свою игру неожиданной для соперника. Это то, что делает мой теннис лучше, так я играл в Австралии в 2008 году и в этом году на «Уимблдоне». Такая игра близка мне по духу и это тот теннис, который я люблю.

 

По материалам Tennis Magazine N 416