12 мин.

Литературная гостиная. Конец эпохи. Часть вторая (2)

33

 

КОНЕЦ ЭПОХИ

Часть 2. Жестокая реальность (продолжение)

На следующее утро ко мне снова пришли гости. На этот раз – наш главный тренер Янне Вяятяйнен. - Ты же должен быть в Норвегии, - спросил я.

- Я просто не смог уехать. Как только я услышал об аварии, то решил остаться здесь. Вы, мои парни, куда важнее для меня, чем какие-то там соревнования. Ну, как ты?

- В общем, могу сказать, что я больше не «твой парень». Остаток своей жизни я проведу в инвалидной коляске.

- Мне очень жаль. Я принес тебе кое-что почитать. Не знаю, понравится ли тебе или нет.

- Я чувствую себя таким виноватым, - признался я.

- Это был просто несчастный случай. Твоей вины здесь нет.

- Нет, есть. Я почти сразу заметил, что Вилле был в бешенстве. Мы вели себя, как последние кретины. Скандалили, шумели. А я не сделал ничего, чтобы остановить этот балаган, - сказал я со слезами в голосе.

- Ты хороший парень, Матти. Вам просто не повезло.

Я спросил, навестил ли он уже моих товарищей по команде.

- Вчера был дома у Янне Хаппонена. Он до сих пор в шоке. Врачи не знают, когда он поправится и поправится ли вообще. Харри до сих пор здесь. У него сломана рука, но, насколько я понял, травма не слишком серьезная. Куда больше меня беспокоит психическое состояние – у него не все в порядке с головой после аварии. Ни с кем не говорит, проявляет агрессию, отказывается есть. Вилле тоже здесь. Он в коме. Больше я ничего не знаю.

- А Янне? – спросил я.

Тренер перевел взгляд на свои руки.

- Его здесь нет. Я приподнялся на кровати и посмотрел на него.

- Что ты имеешь в виду?

Но ответом мне было молчание. Наконец он набрал воздуха в грудь и выпалил:

- Он погиб в той аварии. Но он не мучился.

Эта новость была для меня, как пощечина.

- Что? Откуда ты знаешь, что он не мучился? Нас всех разбросало в стороны как кукол. Мы все ранены и, поверь мне, это очень и очень больно. А ты говоришь мне, что он тихо скончался! – я был потрясен жо глубины души..

- По крайней мере, так сказали врачи. Когда приехала скорая, он уже был мертв.

Внезапно до меня дошел весь жуткий смысл произошедшего. Янне не был пристегнут, его выбросило сквозь разбитое окно, а потом… Потом его раздавило упавшим автобусом.

- О, нет, это жуткая смерть! Как только у них язык повернулся сказать, что он не страдал! Да этот автобус просто-напросто переломал ему все кости!!!

Я бился в истерике. Мир скрылся за пеленой слез. Вяятяйнен хотел приобнять меня, но я оттолкнул его. Оставшись один, я открыл книгу и попытался прочитать первые несколько страниц, но не смог сосредоточиться. Я захлопнул томик и посмотрел в окно. Да-да, на ту самую стену. А я уже и забыл о том, что из моего узилища открывается такой панорамный вид. После обеда прибыла моя любимая медсестра, с полотенцами и горячей водой.

- Привет, - сказал я. – Я – Матти. Не надо величать меня мистером Хаутамяки. Просто Матти. А тебя как зовут?

- Я Марьяана. Я сейчас… помою тебя, ладно.

Похоже, мой рывок с места в карьер немного смутил ее. Скорее всего, я слишком уж откровенно пер напролом.

- Знаешь, когда ты приходишь ко мне, я чувствую себя немного лучше. Я забываю про боль. Но когда приходит твоя коллега, эта девушка похожая на русскую…

- Сиркка, - вставила она.

- Ага, Сиркка… Так вот, в присутствии этой самой Сиркки мне хочется залезть под одеяло и тихо испустить дух. Ты более человечная. А в ее присутствии я чувствую себя человеческой единицей, как в тюрьме. Я слишком много болтаю, да?

- Нет-нет. Лучше говори. Это значит, что у тебя хорошее настроение и ты не копишь все в себе. Она была права. Болтая без умолку, я забывал об аварии и боли. Это была хорошая терапия.

- Тогда можно пару личных вопросов?

- Смотря каких, - осторожно заметила она.

- Где ты живешь? Здесь, в Миккели?

- Да, я снимаю маленькую квартирку вместе с еще одной девушкой, студенткой. Но сама я из Куопио.

- Здорово! Я тоже из Куопио. А почему ты переехала? – поинтересовался я.

- Ну, после учебы я думала, где бы пройти стажировку. А мой парень как раз жил здесь. Поэтому я переехала. Но потом мы расстались, а я так и осталась тут. Коллектив тут подобрался просто замечательный, да и сама больница мне нравится.

- И как долго ты здесь работаешь? Она подняла глаза к потолку, вспоминая, и я вновь залюбовался ее глазами.

- Года четыре. Нет, шесть если добавить два года практики. Путем нехитрых математических расчетов я прикинул, что ей должно быть около 28-ми лет.

Закончив обмывать мои ноги, она поинтересовалась:

- Ты хочешь помыться… ну… там…

- Да, с руками у меня пока что все в полном порядке, - улыбнулся я. – Можно попросить тебя об услуге? Узнай, в каких палатах держат остальных ребят из сборной. Не надо скрывать от меня правду – я уже все знаю. Я знаю, что тело Янне Ахонена до сих пор в морге.

Внезапно я увидел себя со стороны – человек, составляющий лист покупок перед походом в магазин. Она согласилась и вышла из комнаты, но вернулась спустя меньше чем полчаса, протягивая мне листок бумаги со всей информацией, которая была мне нужна.

- Я могу навестить их?

- Я спрошу врача, можно ли тебе вставать с постели, - ответила она.

- Спасибо. Я снова взял в руки книгу, которую принес Вяятяйнен, и начал читать ее с самого начала.

- Итак, мистер Хаутамяки, - сказал доктор, входя в мою палату несколько минут спустя. – Я вижу, что вы уже пошли на поправку, раз проститесь на прогулку. Но не будем спешить. Сначала давайте убедимся, что спина в полном порядке прежде, чем шевелить вас.

- Нельзя ли проверить ее сейчас? Меня ждет друг, - настаивал я.

Он улыбнулся и перевернул меня на бок, потом надавил на несколько точек, а я говорил, когда чувствовал его прикосновение.

- Я прошел проверку? – полюбопытствовал я.

- Да, Марьяана поможет тебе и отвезет тебя на эту первую поездку, - объяснил он. Я был полностью удовлетворен.

Несколько минут спустя, пришла медсестра с креслом. Она нажала кнопку на моей кровати, опуская ее как можно ниже. Я тщательно выполнял все ее рекомендации, и все прошло хорошо. Через несколько минут я уже восседал на кресле, и моя загипсованная нога была удобно уложена. Оглядевшись, я понял, что отныне буду обречен видеть мир с этой высоты. Думаю, теперь я смотрел на мир глазами человека, чей рост не превышает 120 сантиметров. Это было похоже на возвращение назад, в детство.

Затем Марьяана толкнула кресло. Было забавно – я чувствовал себя туристом на автобусной экскурсии. Коридор в который мы выехали, был спокойным и довольно обшарпанным. Стенам явно не помешала бы порция свежей краски. Пол был светло-серым, а воздух был пропитан тем особым запахом лекарства, который присущ всем медицинским учреждениям. Кое-где ходили люди. Грустная пожилая женщина держала в руке букет цветов. Я подумал, что она, наверное, пришла навестить своего мужа. Я не знал, что сказать, поэтому предпочел просто помолчать. Мы сели в лифт – широкий, старый и издающий странные звуки, который и привез нас на самый нижний этаж.

Там не было естественного освещения – что, вообще-то, типично для помещения на глубине трех этажей. Свет был голубовато-зеленым, и я почувствовал себя героем фильма ужасов. Было жутко. Моя провожатая открыла дверь с надписью «морг». Впервые в своей жизни я оказался в подобном месте. Марьяана оставила меня у входа, а сама пошла искать Янне. В комнате было три стола уже занятых покойниками, еще один дожидался своего нового временного обитателя. Я задрожал.

- Он здесь, - сказала девушка, возвращаясь.

Мое кресло теперь стояло рядом со столом, на котором лежал Янне. Его тело было накрыто белой простыней - от кончиков пальцев до шеи. Кожа была очень бледной, почти голубой. Но, возможно, все дело просто было в освещении. На щеках - несколько царапин. Губы были чуть темнее, и вокруг глаз залегли темные круги. Волосы растрепались, но в нем не было ни движения, ни дыхания – ничего. Тем не менее, он выглядел умиротворенным.

Слезы покатились по моим щекам. Я тихо плакал, только сейчас начиная понимать, что его действительно больше нет. За те десять минут, которые я оставался в морге, я не проронил ни слова.

- Пора идти, - подала голос Марьяана.

- Я буду скучать по тебе, Янне. Я потерял своего лучшего друга в сборной… Нет, просто лучшего друга. Но я надеюсь, что тебе сейчас хорошо. Прощай, Янне.

Я поцеловал кончики своих пальцев и прикоснулся к его холодному лбу.

Остаток дня я провел в кровати - после визита к Янне мне было очень плохо. Почему умер он, а не я? Жизнь несправедлива. Я – обычный одиночка, у меня нет настоящих друзей. Я ничего не умею, кроме прыжков, но даже и это делаю плохо. У меня нет будущего. У Янне, наоборот, была жена и двое замечательных детей, и он был охренительно великим спортсменом.

Я думал о его семье. Что было, когда они узнали о его смерти? Как будут жить дальше? В дверь постучали, и я снова вернулся в жестокую реальность. Это был мой брат.

- Привет, Матти. Я привез тебе газеты.

Я поблагодарил его, а он начал говорить о детях. Думаю, потому, что он заметил мою грусть.

- Я сказал им, что твоя комната абсолютно белая и пустая, и они нарисовали для тебя пару рисунков. Может быть, их можно будет повесить на стены, - сказал он.

Это было так мило со стороны моих племянников, Кии и Люки, что я улыбнулся. Когда брат ушел, я взял газету, но не смог прочитать ее дальше первого заголовка – на глаза снова навернулись слезы. На следующее утро я пошел навестить Вилле вместе с Марьяаной. Слова, которые Вяятяйнен сказал мне вчера, по-прежнему эхом звучали у меня в голове.

В коридоре, около его комнаты, двое врачей обсуждали рентгеновский снимок. Я услышал обрывок их разговора: «Видишь повреждения вот здесь, над первым грудным позвонком?» - «Ага, довольно мерзко. Может, подождем пока он придет в себя, прежде чем делать какие-либо выводы?» Мне стало страшно. Эти слова как будто отпчатались огромными буквами в моем мозгу.

Когда Марьяана открыла дверь, я увидел лежащего на кровати Вилле, окруженного разнообразными медицинскими устройствами. Его глаза были закрыты, а дыхание было медленным и спокойным. Я оставался там довольно долго, и все это рвемя ощущал, что жизнь дала мне еще одну здоровенную пощечину.

«Привет, Вилле. Это я, Матти. Меня держат в комнате на втором этаже, и вот я пришел тебя навестить. Я не знаю, что сказать. Поэтому, вместо того, чтобы нести всякую чушь, я лучше тебе почитаю книжку. Мне ее принес Вяятяйнен. Надеюсь, тебе нравятся сказки. Эта называется «Чудесная береза».

Я открыл книжку и начал читать. Потом снова вернулся в свою комнату, и долго глядел на рисунки на стене. Пришла Марьяна и рассказала, что тело Янне увезли в Лахти и похороны назначены на понедельник. Я попросил поехать туда, но она сказала, что никто меня туда не отпустит. Я немного поспал, а потом отправился в комнату к Харри.

Открывая дверь, медсестра еще раз повторила советы: «Когда зайдешь, обязательно разговаривай с ним. Тогда он будет знать, что ты пришел, и ты не застанешь его врасплох. Не дотрагивайся до него. Он очень агрессивен по отношению к медсестрам и врачам. Я буду в комнате вместе с тобой. Что еще? Ах, да – он знает о том, что произошло».

Она открыла дверь и вкатила меня в палату, которая разительно отличалась от моей. Помещение было немного больше моего, и походило скорее на номер в гостинице, чем на больничную палату. Стены были выкрашены в светло-желтый цвет, а на стене висел рисунок цветка. В комнате также стояли два стула, стол и графин с водой. Думаю, здесь Харри ел. Живых цветов в его палате не было. Бедняжку так никто и не пришел навестить. Зато у Харри был телевизор, который он мог смотреть и с кровати, и сидя за столом.

Он сидел на стуле и смотрел в окно. В этом смысле ему повезло – из его бокса открывался вид на улицу – высокие деревья и снег, покрывающий землю. Дети лепили снеговика во дворе.

- Привет, Харри. Это я, Матти, - сказал я тихо, но ответа не получил. Я подъехал ближе на своей каталке. - Ух ты! Да у тебя тут отличный вид! Из моего окна видно только стену другого здания.

Я медленно перевел взгляд на его лицо. Оно было как будто высечено из камня. Взгляд остановился на чем-то за окном. Казалось, что Харри застрял где-то в глубине своего внутреннего мира. Я было протянул руку, чтобы коснуться его, но вспомнил рекомендации Марьяаны и решил этого не делать.

- Если ты не заметил, я пришел вместе с Марьяаной. Это замечательная медсестра, которая заботится обо мне. Мне жутко повезло. Хочешь, познакомлю тебя с ней, - я подал девушке знак, и она подошла к нам.

- Привет, Харри, - сказала она с улыбкой, но тот не отреагировал. Олли по-прежнему пребывал где-то глубоко, в своем внутреннем мире. Мне стало жаль его.

- Можешь оставить нас на пять минут? – попросил я медсестру, и после недолгих колебаний, она согласилась.

Как только дверь закрылась, Олли посмотрел на меня.

- Я – чудовище, Матти. Мое место в тюрьме. Я… Его глаза были широко открыты, а зрачки, казалось, полностью поглотили радужку. Это были глаза сумасшедшего.

- Нет, Харри, ты не чудовище. Это был несчастный случай. Нам всем просто жутко не повезло, - ответил я.

- Ты не понимаешь, - сказал он, поднимаясь. – Смотри, я жив, я могу ходить, я могу разговаривать, и через несколько недель я снова смогу прыгать. А теперь подумай о том, что я сделал с тобой. Ты считаешь это справедливым?

Я старался как мог убедить его в том, что он тут не при чем, что просто так сложилась жизнь, но все мои доводы упирались в глухую стену. Олли ходил вокруг меня кругами, спрятав голову в ладонях. Несколькими минутами спустя он снова сел на стул, успокоился и ушел обратно в свои мысли. Я чувствовал себя так, как будто он только что захлопнул дверь перед моим носом. По всей видимости, такое поведение означало, что мое присутствие здесь теперь нежелательно. Марьяана забрала меня из палаты. Внутри все разрывалось от жалости к Харри.

 

Sabrina Salzano