4 мин.

Симон Амманн: "Однажды мне будет сложно остановиться"

33

Один из фаворитов предстоящего сезона, швейцарец Симон Амманн, поделился с корреспондентом швейцарской газеты Le Matin своими ощущениями от прыжков с трамплина, мыслями о возможном уходе из спорта и даже раскрыл свои матримониальные планы.

- Прыгун с трамплина - кто он вообще такой? Лыжник? Птица? Летающий человек?

- Все, что я могу сказать, это кем мы не являемся. Уж точно не птицей - потому что мы всегда возвращаемся на землю. Возможно, в нашем виде спорта есть что-то от искусства. Во время полета вес тела не ощущается. Это особенное чувство. Тесты показывают, что во время полета мышечная активность практически полностью отсутствует.

- Уж не мечтаете ли вы продолжить дело Икара?

- Я не знал об Икаре, но мечтал о полетах. Мне повезло, что прыжковые традиции весьма сильны в округе Тоггенбург [в швейцарском кантоне Сен-Галлен, откуда Амман родом]. Когда я начинал свою карьеру в 1992 году, нас было много. Если бы в Вильдхаусе [еще одно местечко в Сен-Галлене] не были созданы такие благоприятные условия для спорта, моя спортивная карьера не была бы настолько успешной.

- Какие мысли приходят в голову на вершине трамплина?

- В основном мы сосредотачиваемся на предстоящем прыжке, прогоняем его в голове кадр за кадром. Я повторяю свой план действий, но иногда в голову приходят и другие мысли. Наверное, это отнимает долю стабильности в моих выступлениях. Иногда случается так, что ты абсолютно точно знаешь наперед, как пройдет прыжок. Со мной так было во время Олимпийских игр 2002 года.

- Какой момент прыжка доставляет наибольшее удовольствие?

- Момент ускорения, сразу перед отрывом от трамплина. Это очень приятное ощущение, пусть и длится оно долю секунды.

- Что происходит во время полета?

- На трамплине вроде Энгельберга полет длится четыре секунды, на полетном трамплине - семь. Можно внести коррективы в прыжок, если отрыв не был идеальным. Когда отрыв удался, то поправлять ничего не нужно. Зато нужно очень быстро перестроиться на правильное приземление. А иногда в голову приходят мысли, которые потом никак не удается вспомнить.

- Какая разница между между Симоном Амманном в 2002 году и 2009?

- Желание летать, переживать ощущения от прыжка на лыжах вновь и вновь осталось неизменным. Все та же жажда спорта. Но мой подход к соревнованиям немного изменился. 2002 год стал для меня началом славы. Потом последовало несколько провальных сезонов. С 2006-2007 года все начало налаживаться. На данный момент мне остается только вносить коррективы в технику, в то, как я подхожу к соревнованиям. Я стал более спокойным, мне требуется меньше времени на восстановление.

- Какую роль в этом сыграло ваше наблюдение у [психолога] Ханспетера Губельмана?

- Во время трудных сезонов после олимпийских побед этот курс был важен для того чтобы [научится] сохранять определенную стабильность. На данный момент я мало работаю с Ханспетером, но держу в памяти техники, которым он меня обучил. Он также помог мне подготовиться к жизни без спорта. Особенно это касается обучения в Федеральной политехнической школе в Цюрихе, которое я собираюсь возобновить в следующем году.

- Вы говорили, что собираетесь закончить спортивную карьеру после чемпионата мира 2011 года в Хольменколлене. Вы можете представить себе жизнь без полетов?

- Я говорил о 2011 годе, но не знаю, станет ли он моим последним сезоном. Если прыжки продолжат приносить мне такое же удовольствие, я могу и продолжить карьеру. У нас ведь такая замечательная команда с Анди Кюттелем и нашим тренером Мартином Кюнцле. Как бы там ни было, однажды мне будет сложно остановиться.

- Может быть, вы поступите как Лэнс Армстронг и Ким Клейстерс, которые вновь вернулись в спорт. Янне Ахонен также собирается вернуться этой зимой.

- Я считаю, что Ахонен никогда не прерывал тренировок. Я не представляю, как можно вернуться в прыжки после двухлетней паузы. Возможно, ему чего-то не хватало в жизни. Что же касается моего спортивного будущего, то на данный момент оно видится мне весьма оптимистичным. Надеюсь, всем хватит сил однажды сказать спорту "прощай." Возможно, однажды я решу стать тренером.

- Вы уже нашли для себя дело, которое поможет заменить прыжки с трамплина?

- Я прыгаю с парашютом и даже получил свой аттестат. Это легче, чем прыгать с трамплина. В прыжках с трамплина невозможно показать хороший результат при плохом отрыве. Когда речь идет о парашюте, достаточно просто выпрыгнуть из самолета. Поскольку я вешу немного, у меня в запасе больше времени на то, чтобы подготовиться к приземлению.

- Вы очень популярны. Как вы относитесь к перспективе однажды оказаться никому не известным?

- Сложно ответить, однако даже сейчас, особенно если дело касается моей личной жизни, я предпочитаю, чтобы меня оставили в покое. Я знаю, что когда вновь примусь за учебу, я буду анонимом. Там вряд ли наберется даже 10% человек, которые будут знать, чем я занимаюсь.

- У вас не появлялось желания создать семью?

- На данный момент у меня нет далеко идущих планов. Мне нужно реорганизовать преобразовать свою жизнь к весне. Ну, то есть я уже больше двух лет живу со своей девушкой Яной. Она русская и живет в финской Карелии. Ей очень нравится Швейцария с ее разнообразными пейзажами и четко выраженной сменой времен года. Я многое узнал о швейцарцах, глядя на нашу страну глазами Яны.

- А чем Швейцария является для Вас?

- Благодаря прыжкам, я много путешествовал. Мне очень нравится эта жизнь, состоящая из переездов, но я каждый раз счастлив возвращаться в Швейцарию, зная, что приезжаю в спокойное место. Разница ощутима.