23 мин.

Олимпийский герой, над которым все смеялись

287

Стас Купцов – о герое знаменитой комедии «Эдди «Орел», где в одной из главных ролей сыграл Хью Джекман.

Терри Эдвардс мерил шагами комнату, ожидая, когда его супруга Джанет поговорит по телефону. Он был расстроен, хотя и готов к тому, что скажет жена. В очередной раз его непоседливые дети, Дункан и Эдди, угодили в передрягу.

Малышка Элизабет стояла в сторонке и грызла ногти, понимая, что братья напортачили. А ведь она им говорила!

– Ну, что на этот раз? – в нетерпении спросил Терри, когда Джанет положила трубку. – На них упал мешок с цементом на стройке? Они разбили окна, играя в крокет, и за это их жестоко избили? Они же притягивают неприятности! Всю жизнь я за них волнуюсь, ни дня спокойно прожить не могу. То пропадут куда-нибудь, то в больницу за ними нужно ехать… Черт знает что, а не дети.

– Мамочка, не томи, говори скорее, что с ними! – воскликнула Элизабет.

Джанет вздохнула, присев на краешек кровати. Под глазами у нее были черные круги, она снова много времени провела на работе. Растить троих детей – задача не из простых. Тем более когда муж не миллионер, а всего лишь штукатурщик в пятом поколении.

– Похоже, Эдди получил сильную травму колена, играя в футбол, – наконец сказала она, доставая из тумбочки таблетки от головы. – Дункан отправился с ним в больницу сразу после этого.

– Кажется, они проводят в больнице больше времени, чем дома, – побледнел Терри, сжимая и разжимая кулаки. – Я их люблю, но здоровья на них точно не хватит. Дай-ка мне тоже таблетку…

– Милый, травма в этот раз серьезная, – вздохнула Джанет. – По всей видимости, сыну придется завязать со спортом. У него колено опухло. Врач говорит, там все плохо, плюс он подхватил инфекцию.

В это время Эдди, лежа на больничной койке, передразнивал братца. Корчил рожицы и всячески пытался успокоить Дункана, который не на шутку встревожился, глядя на опухшее колено.

– Меня куда больше беспокоит кривая челюсть, чем это дурацкое колено, – вздохнул Эдди. – Я привык к боли. Врачи говорят, придется тут полежать пару лет, ну и что? Я тут всех медсестер знаю, буду флиртовать с ними.

– Ты еще слишком мал, – сказала девица в больничной форме, подходя к пациенту. – Вот подрастешь, тогда посмотрим. Главное, чтобы ты рос на улице, а не здесь. Наши врачи устали латать вас с Дунканом. Когда уже возьметесь за ум?

Братья с интересом смотрели, как молоденькая медсестра выходит из палаты. Как только за ней закрылась дверь, Эдди до ушей улыбнулся и, поманив брата пальцем, прошептал ему на ухо:

– Я тут анекдот сочинил: «Когда медсестра Дороти с большой грудью измеряет пациенту пульс, он почему-то всегда частит». Но ведь это даже и не анекдот. Правда жизни!

– Да что ты там мог разглядеть без очков, крот? – загоготал Дункан. Дело было в том, что Эдди снова разбил очки, которые носил с детства из-за плохого зрения.

И хотя ему было весело с братом, парнишка еще не знал, что на реабилитацию колена уйдет три года.

…

Эдди смотрел на копилку и улыбался. В школе собиралась команда для поездки в Италию на горнолыжный курорт. Много лет он подрабатывал – то штукатурил с отцом на стройке, то убирался в чужих квартирах, то расклеивал объявления, то развозил газеты. Он мечтал однажды потратить заработанные деньги с пользой для дела, и вот появилась такая возможность. Колено перестало его беспокоить, и теперь он мог заниматься тем, что любит – а без спорта Эдди свою жизнь уже давно не мыслил.

Разбив копилку, он подсчитал деньги, после чего помчался в магазин. Там он купил лыжные ботинки, то, чего ему не хватало для поездки в Италию.

– Эй, ты правда решил стать лыжником? – спросила Элизабет, заглянув к брату в комнату.

– Не просто лыжником, а горнолыжником, – поправил ее Эдди. – Это крутые парни в клевых костюмах и шлемах. Супергерои!

Уже через несколько дней Эдди стоял на склоне и смотрел вниз, думая, что можно было бы выбрать и не такую крутую горку. Но тут же тренер подтолкнул его, и Эдди, курьезно размахивая руками, пустился вниз. Ветер недолго свистел у него в ушах – через минуту Эдди бултыхался в сугробе, выплевывая снег. Весь день он постоянно падал, но со временем освоился и стал одним из лучших в той поездке.

– Папа, я твердо решил стать горнолыжником, – сказал мальчик отцу, когда вернулся домой. – Запиши меня в Gloucester sky center, пожалуйста.

– Я понимаю, ты у меня немного сдвинутый, – пожал плечами Терри. – Вот только предупреждаю – ты будешь работать штукатуром, как я, как мой отец, как мой дед. Мы – потомственные штукатуры. А лыжи будут твоим хобби, не больше.

– Угу, разумеется, – кивнул Эдди, скрестив пальцы за спиной.

…

Эдди воткнул ключ в замок зажигания, поглядывая сквозь мутное стекло на родной дом. Весь день он собирал вещи, чтобы поехать в Европу, где его ждали соревнования по горным лыжам. Все деньги, что он заработал, были потрачены на сборы и инвентарь, за исключением мелочи, но он готов был рискнуть всем ради мечты.

На Играх-1984 в Сараево собирались лучшие горнолыжники, при этом Эдди Эдвардс считался твердым кандидатом в сборную Великобритании. Он был маньяком тренировок, и тренеры считали, что у него есть все данные.

– Я поеду на Олимпиаду, чего бы это ни стоило, – пробормотал Эдди, после чего повернул ключ. Мотор несколько раз дернулся и заглох. Это был старый мамин пикап, его постоянно приходилось чинить. Эдди вздохнул и вышел из машины, открыл капот и принялся возиться с мотором.

– Может, лучше останешься? – спросил отец, выйдя из дома. – Я устал с тобой спорить, но вдруг ты послушаешься? Даже машина не хочет увозить тебя в неизвестность…

Терри, похлопав по карманам, нашел сигарету и закурил, глубоко затянувшись. Он с печалью смотрел на нескладного сына – парня с некрасивым лицом, рыжей щетиной и кривой челюстью. Он вечно ввязывался в передряги, получал травмы на ровном месте и порой говорил такие глупости, от которых становилось неловко. Правда, в школе Эдди получал хорошие отметки, поэтому Терри не сильно переживал по поводу его интеллекта. Да и никто не ожидал Эйнштейна, рожденного в браке штукатурщика с секретаршей.

– Папа, совсем скоро ты увидишь сына, который стоит на пьедестале, а красивые тетеньки вешают ему на шею олимпийскую медаль! – ухмыльнулся Эдди.

– Какая медаль, ты же человек-катастрофа, – всплеснул руками Терри. – У тебя лыжа сломается, или ты провалишься под снег. Или ветром снесет. У тебя плохая карма!

Но Эдди был неумолим. Только на Олимпиаду в Сараево поехали другие.

…

По заснеженной дороге, обмотавшись шарфом своего любимого «Ливерпуля», ковылял Эдди. Метель занесла его, он был похож на снеговика, но упрямо двигался против ветра. Зубы стучали от холода, щеки покрылись инеем. Толстые линзы очков уже давно перестали быть прозрачными, но парень все шел и шел, ничего не видя и бормоча что-то про себя.

Его привычный мир был разрушен. Изнурительные тренировки были не самой большой бедой. Он устал искать деньги на спорт, подработка не спасала, ему нужен был спонсор, но никто не хотел иметь дело с парнем, который уже один раз проскочил мимо Олимпиады. Родители едва сводили концы с концами, их зарплат хватало только для того, чтобы обеспечивать себя и Дункана с Лизой. О финансировании Эдди и речи быть не могло.

Эдди представил, как падает в сугроб, снег заносит его тело, и он навсегда остается в истории. Неудачник, который однажды подумал, что способен стать звездой. Хуже того, он был настолько наивен, что даже мечтал об олимпийской медали. И как теперь смотреть в глаза родителям? Они ведь думают, что у него все в порядке, хотя на самом деле жизнь Эдди Эдвардса пошла под откос. Он всегда был нелепым и смешным. Не человеком, а карикатурой.

Эдди остановился, поднял голову и попытался крикнуть «Fuck!», но получился лишь жалкий писк – его губы почти примерзли друг к другу. Единственное, что согревало парня – билет в Лейк-Плэсид, который лежал в кармане. В Америке он собирался дать себе еще один шанс.

…

В Лейк-Плэсиде морозов и метелей давно не было, здесь больше привыкли к солнцу и легкому снежку. Эдди был рад отдохнуть от австрийских буранов. Насвистывая песенку, он прогуливался мимо спорткомплекса, где проводили тренировки прыгуны с трамплина.

Британец и раньше бывал здесь, слышал, как эти отчаянные парни-летуны, отрываясь от трамплина и паря в воздухе, визжат от страха – особенно  новички. Это казалось ему забавным, он все никак не мог понять, зачем заниматься тем, что тебя пугает.

Настроение у Эдди было средней паршивости, он в очередной раз жаждал придумать, что делать со спортом, пытаться ли попасть в сборную, или завязать окончательно, уехать в родной Челтенхэм, чтобы погрузиться в работу штукатуром. Выравнивание стен, укладка штукатурки, мелкий бытовой ремонт – все это он умел делать блестяще, вот только душа к такой жизни совсем не лежала.

Он глотнул пива и посмотрел на очередного прыгуна. Оттолкнувшись от трамплина, тот мгновенно сгруппировался, выгнулся так, чтобы прыжок получился максимально длинным. Эдди показалось, что это был не человек, а птица, у которой вместо крыльев – лыжи. Другой бы рассмеялся от таких мыслей, но только не Эдди, у которого отвисла челюсть, а бутылка выпала из руки.

…

Охранник указал, где можно найти тренера, и Эдди, чувствуя, как в голове зреет судьбоносное решение, направился в небольшой сарайчик, где на двери висела табличка «менеджер».

– Здравствуйте! – сказал Эдди, увидев брюнета с ироничной ухмылкой – вскоре он выяснил, что эта ухмылка была его постоянной спутницей. – Меня зовут Эдди Эдвардс, и я хочу стать прыгуном с трамплина. Могу я поговорить с тренером?

– А меня зовут Чак, я тут и менеджер, и тренер, – произнес брюнет, удивленно глядя на посетителя. – Это шутка что вы хотите стать прыгуном?

– Я хочу попасть на Олимпиаду в Калгари, – заявил Эдди, пододвигая стул к Чаку. – У Британии нет ни одного прыгуна, шанс есть. Много лет я занимался горными лыжами, но теперь нет денег, и я решил переключиться.

Эдди тут же понял по выражению лица Чака, что ляпнул лишнего.

– То есть, нет таких денег, чтобы заниматься горными лыжами, этодорогое удовольствие. Но я могу нанять вас, денег должно хватить.

– Так-так… – Чак поправил воротник, почувствовав, что не хватает воздуха – ему показалось, что перед ним сумасшедший. – Эдди, то, что вы говорите, полный бред. Вам явно за 20, вы, простите, толстоваты. Самое важное, у вас нет навыков – сколько раз вы уже прыгали?

Эдди грустно улыбнулся и покачал головой.

– О как, то есть у вас нулевой опыт, – Чак вскочил и принялся вышагивать по кабинету. – А экипировка хотя бы есть? Нет? Гм… Я даже не знаю, что делать. Честно, мне очень сильно хочется выставить вас отсюда вон.

Чак подошел к бару, открыл его и достал банку пива. Он пытался завязать с алкоголем и даже не пил несколько дней, но рыжий британец вывел его из себя.

– Послушайте, Чак, – вскочил Эдди и уперся руками в стол, грозно глядя на брюнета. – Я прекрасно понимаю, что мне придется сделать очень много, но я верю в себя. Вы же знаете, что говорил основатель олимпийского движения Пьер де Кубертен? «Главное – не победа, а участие!» Золотые слова. Великобритания не рассмотрела во мне достаточно талантливого горнолыжника. А вот прыгуна с трамплина она вынуждена будет принять. У меня просто нет конкурентов!

Чак вдруг почувствовал, что у него загорелись глаза. Он действительно был тренером и довольно неплохо обучал мастерству любителей, но еще никогда у него не было ученика, способного попасть на Олимпиаду. Кроме того, этот нелепый британец был чертовски убедителен.

– У меня есть старенький шлем, без крепежного ремня, – задумчиво произнес Чак, понимая, что с деньгами у Эдди все очень плохо, и придется ему поначалу помогать. – А еще – ботинки. Вот только они очень большие, поэтому тебе придется носить несколько пар носков, чтобы ботинки не свалились в полете. И да, ты будешь много кричать матом. Потому что прыгать – это очень-очень страшно. Я не удивлюсь, если после первого знакомства с 40-метровым трамплином мы больше не увидимся. Тренировки начнем завтра.

Эдди вскочил и очень долго тряс Чаку руку.

…

Эдди лежал на кушетке и разглядывал таракана, высунувшего усики из дырки в стене. Это был обыкновенный рыжий прусак, который все никак не выползал, будто опасаясь, что его могут прихлопнуть.

Но бояться Эдди было делом напрасным. Он уже видел здесь столько тараканов, что насекомые давно стали для него чем-то вроде мебели.

У Эдди слипались глаза под монотонный голос соседа – он не понимал ни слова, потому что тот говорил по-фински. В приюте люди часто что-то бормотали себе под нос, ходили с отрешенными глазами, сцепив руки за спиной. Случалось, кто-то начинал буянить, но тогда появлялись санитары и после укола человек быстро прекращал истерику.

Эдди все пытался найти в приюте хоть кого-то, кто знал английский. Но единственный человек, который мог стать его собеседником, был уверен в своей немоте. Хотя и разговаривал. Что поделать, таких людей со странностями было здесь навалом.

– Не стреляй! – вдруг заорал сосед. – Только не стреляй, пожалуйста! У меня жена, дети, оставь меня в живых! А-а!

Уже через полминуты прибежали санитары и скрутили мужчину. Эдди грустно покачал головой и вновь стал разглядывать таракана. У того появился напарник. Оба опасливо высовывали головы из дырки, не решаясь выползти.

– Вас к телефону! – реплика охранника разбудила Эдди через полчаса, и он, разминая затекшие члены, отправился на первый этаж. Взяв трубку, британец сонно посмотрел на охранника. Внезапно его лицо изменилось, на нем снова появилась немного идиотская улыбочка.

– Да, я сделал это, я сделал это! – завопил Эдди, положив трубку. – Я буду в Калгари, федерация одобрила мою поездку! Теперь я – участник Олимпийских игр!

Мимо Эдди прошел врач и, услышав последнюю реплику, задумчиво посмотрел на британца, пытаясь вспомнить, бывали ли у него подобные случаи. И понял, что участников Олимпийских игр у него в приюте еще не было. После этого он широко улыбнулся Эдди и пригласил пройти в кабинет.

– Доктор, вы не понимаете, это правда! – затряс его руку Эдди. – Я здесь жил по рекомендации друзей, очень уж здесь дешевое койко-место. У вас тут классно, в приюте, но в Калгари, думаю, куда лучше.

– Как же вам удалось попасть на Олимпиаду? – удивился врач, все еще считая, что видит перед собой пациента.

– Мне поставили условие – прыгнуть на Кубке мира хотя бы на 70 метров, – начал объяснять Эдди. – Я это сделал. Ну, почти. Прыгнул на 69,5 метра. А еще побил рекорд Великобритании, Я долго шел к этой Олимпиаде. Перед этим я много раз падал, ломал себе кости. Бывало, подхожу к тренеру Чаку, он снимает с меня перчатки, видит сломанный палец и вправляет его мне. А однажды я сломал челюсть и, повязав ее платком, продолжил тренировку.

– Разве он не сумасшедший? – подал реплику охранник, решивший подслушать разговор. Врач подал ему знак помолчать.

– Мне всегда очень страшно перед прыжком, – продолжил Эдди. – В полете я начинаю махать руками как птица. Может, вы назовете меня трусом, но главное, что я всегда прыгаю, даже если страх сковывает меня. Однажды у меня стало что-то получаться, хотя я прыгаю всего два года. В какой-то момент я перестал быть последним! Иногда мне удается побеждать голландцев и венгров. Кто бы что ни говорил, но я достоин Олимпиады.

Когда британец прошел мимо врача, тот долго смотрел ему вслед, все еще сомневаясь, кого он только что видел перед собой – пациента или нормального человека.

…

Сотрудник аэропорта с удивлением глазел на странного парня, который стоял возле багажной карусели и, уперев кулаки в поясницу, что-то бормотал себе под нос. Это продолжалось не меньше пяти минут.

По широкому покатому лбу чужестранца, затекая под очки, струился пот, и он часто снимал их, чтобы протереть глаза, которые щипало от едкого пота. Рядом с ним, активно жестикулируя и что-то живо говоря, стояла девушка. У нее было рассерженное лицо, и было видно, что сердится она больше на спутника.

– Молодой человек, что происходит? – спросил сотрудник, решив выяснить причину столь странного поведения.  

– Да я никак не пойму, где мой багаж? – нервно пробормотал парень, после чего прикусил губу.

– Небось забыл его дома! – топнула ногой девушка.

Вскоре на ленте появился багаж Эдди Эдвардса. Чемодан был таким пухлым, что застрял, поэтому так долго и не выкатывался. Но вскоре возникла новая беда. Замок на чемодане сначала застрял в ленте, а затем и вовсе треснул, после чего все вещи посыпались наружу – носки, трусы и etc. Кроме того, от содержимого чемодана пошел резкий запах, так как в нем была протухшая еда, и Эдди, крякнув, кинулся все запихивать обратно. Закончив с этим, он обхватил чемодан руками и направился к выходу, чтобы как можно скорее спрятаться от свидетелей его позора. Девушка, сгорая от стыда, побежала за ним.

На выходе британца ждала очередная неприятность – стеклянную автоматическую дверь заклинило, и он со всей дури врезался в стекло, разбив очки.   

– Fuck! – выругался он, и, толкнув дверь, наконец-то выбрался на улицу. А там его ждала… толпа персональных поклонников с большим транспарантом: «Добро пожаловать, Эдди «Орел» Эдвардс». Кличка приклеилась к нему с тех пор навсегда.

Ощутив столь теплый прием болельщиков, Эдди тут же позабыл обо всем и широко улыбнулся, пряча сломанные очки в карман. Девушка Ханна, поправив прическу, мило заулыбалась, взяв своего кавалера под руку.

– Эдди! Эдди! – кричали фанаты, а коллеги «орла» по сборной Великобритании, претендовавшие в Калгари на самые высокие места, стали косо посматривать на выскочку из Челтенхэма.

Эдди сначала покраснел как рак, отчего стал выглядеть жутковато, но быстро пришел в себя и стал неистово махать фанатам рукой.

Освоившись в олимпийской деревне, Эдди поспешил на пресс-конференцию.

– Эдди, у вас есть какой-то ритуал перед выступлением? – услышал он первый вопрос и, постучав по микрофону, ответил:

– Знаете, каждый раз я молюсь.

В зале раздался хохот, и Эдди, почувствовав, что журналистам нравится его чувство юмора, продолжил:

– Я обращаюсь к богу. Говорю ему: «Позволь мне выжить, позволь пройти через это испытание и остаться нетронутым».  

…

Эдди сосредоточенно смотрел вниз, ожидая, когда будет дан старт. Услышав сигнал, британец начал разгон. На старте он сильно наклонился вперед, приподняв голову, руки отвел назад и прижал к туловищу, центр тяжести распределил равномерно на обе ноги.

В эти секунды он вновь ощутил то, ради чего стал заниматься прыжками – бешеный адреналин.

Ему нужно было правильно сгруппироваться с самого начала, чтобы задать тон всему прыжку. За несколько метров до края Эдди начал выпрямляться, помня, что нужно целиком выпрямиться в тазобедренных суставах перед отталкиванием. Уже в полете Эдди зафиксировал руки вдоль туловища. В идеале он должен был увеличивать угол наклона и приподнимать носки лыж, вот только его прыжок завершился мгновенно. За два года, пока он обучался прыжковому мастерству, подтянуть технику было попросту невозможно.

В заключительной части полета, уже перед самым приземлением, Эдди согнул ноги, подвел их под туловище и очутился на снегу. «Слава богу, что живой!» – подумал он, после чего взглянул на трибуны – болельщики были в экстазе, они орали: «Эдди! Эдди!» Вскоре выяснилось, что британец и во второй своей попытке не превысил 55 метров.

– Эдди, только что стало известно, что ты занял 58-е, последнее, место! – сообщила Эдди руководитель пресс-службы сборной, после чего, вздохнув, пошла к другим спортсменам.

Получив протокол, Эдди выяснил, что победу одержал финн Матти Нюканен, побивший олимпийский рекорд (118,5 метра).

– Ну ничего, на 90-метровом трамплине я покажу всем! – хмыкнул Эдди, поправляя очки. – Не буду последним второй раз подряд.

В столовой он хотел подсесть к коллегам по сборной, но те, переглянувшись, встали и вместе с тарелками пересели за соседний столик. Один из них передал Эдди записку. Он развернул и прочитал: «Я тренировался 20 лет, прежде чем попасть на Олимпиаду. А ты приехал сюда и украл всю мою славу. Убирайся отсюда, а лучше умри!» Тогда Эдди подошел к столику со спортсменами и дрожащим от волнения голосом произнес:

– Вы думаете, я тут клоун, насмехающийся над спортом? Пусть любой из вас пойдет на трамплин и попробует не наложить в штаны, глянув оттуда вниз. Думаю, очень немногие отважатся прыгнуть. Я много лет вкалывал, мечтая попасть на Олимпиаду. Сейчас мне 24 года, из них половину я провел на лыжах.

…

Перед стартом на 90-метровом трамплине в Калгари начался буран. Сильный ветер мог повлиять на результаты, и прыжки перенесли. Эдди не сильно расстроился, ему было чем заняться. Журналисты преследовали его по пятам, пытаясь раскопать неизвестные факты биографии. И он с удовольствием раздавал интервью. Фанатки бегали за ним с такой же настойчивостью, как и журналисты, а ведь когда-то многие из них даже не посмотрели бы в его сторону.

– Со мной хотят заключить контракты многие фирмы, – сказал Эдди своей девушке Ханне. – Vladivar Vodka, Olympus Cameras, Hamlet and Cadbury. Британская олимпийская ассоциация даже открыла трастовый фонд, чтобы они перевели на него деньги. Я же спортсмен-любитель и, по правилам Олимпиад, не могу заниматься открытой коммерцией в Калгари. Сейчас уже есть попечитель фонда, человек, который будет хранить мои деньги. А их будет очень много.

– Ты у меня такой крутой, Эдди, – прошептала Ханна и нежно поцеловала его в нос.

– А ведь недавно ты меня дебилом называла, даже когда я этого не заслуживал, – задумчиво пробормотал он.

В дверь постучали. Ханна, завернувшись в халат, пошла открывать. Через пять минут она вернулась и, юркнув под одеяло, прижалась к Эдди.

– Мне только что сказали, что норвежец Торборн Юггесет, который организует здесь соревнования по прыжкам, обращался в нашу федерацию, – сказала девушка. – Этот козел хотел, чтобы тебя сняли с соревнований. Мол, погода нестабильна, ты можешь разбиться насмерть. Ну, я с ним отчасти согласна. Мне страшно, Эдди. Я боюсь, как бы с тобой чего не случилось.

Она замолчала, а через пару минут услышала храп Эдди. Тяжело вздохнув, Ханна вскоре тоже заснула.

…

Прыжки на 90-метровом трамплине у Эдди, мягко говоря, не получились. Он слегка сверкнул своими золотыми ботинками, подаренными Ханной, слишком быстро приземлившись на ноги.

Правда, его результат (57,5 м) стал олимпийским рекордом Великобритании. Эдди занял 55-е место, в этот раз хотя бы не последнее. А чемпионом вновь стал летающий финн Матти Нюканен.

– Ты – цепкий, храбрый и позитивный парень, – сказал Эдди чемпион, когда соревнования завершились.

Эдди даже представить себе не мог, насколько скверно сложится судьба у Нюканена после Калгари – вот кому удача нужна была по-настоящему. Белокурый атлет, кумир многих девушек, стал неисправимым алкоголиком, у него была куча приводов в полицию за избиение женщин (финн был женат пять раз). Его биографы часто вспоминают, как четырехкратный олимпийский чемпион набросился с ножом на человека в пиццерии или как спортсмена обвинили в попытке непредумышленного убийства друга семьи.

В сравнении с финном Эдди «Орла» Эдвардсу повезло больше. Он стал первым спортсменом, которого упомянули в речи на закрытии Олимпийских игр. Президент оргкомитета Фрэнк Кинг заявил: «На этих Играх кое-кто из вас завоевал золото, другие побили рекорды, а некоторые даже воспарили, как орлы».

Игры в Калгари принесли Эдди доход в полмиллиона фунтов стерлингов. А в 2003-м он женился на радиоведущей Саманте Мортон, которая родила ему двух прекрасных девочек. Наконец, Эдди снова стал национальным героем, когда спас свою сестру Элизабет от смерти, став для нее донором.

Другое дело, что после Калгари МОК разработал «правило Эдди Орла», по которому атлет, претендующий на участие в Олимпиаде, должен зарекомендовать себя на главных международных соревнованиях. К примеру, претендента обязывали войти в топ-50. Таким образом, атлеты, которые были лучшими у себя на родине, как Эдди Эдвардс, но показывали удручающие результаты за рубежом, не допускались до соревнований. Это правило убило надежды Эдди еще раз принять участие в Играх. После него, само собой, появились и другие британцы со смешными прозвищами, которые хотели повторить его путь, но Brian the Budgie (Брайан Волнистый Попугайчик), Simon the Seagull (Саймон Чайка), Vinnie the Vulture (Винни Стервятник) и другие не смогли продержаться на трамплинах и полугода.

Богатство Эдди, как и его спортивная карьера, тоже было недолговечным. Попечители фонда, аккумулировавшие финансы британца, оказались профанами и растеряли почти все его деньги. Эдди подал на них в суд и получил всего 100 000 фунтов, и вскоре был вынужден объявить себя банкротом.

Брак с Самантой, казалось, был прочным, но однажды, вернувшись из Германии, где Эдди выступал в роли мотивационного спикера, он узнал, что жена подала документы на развод. Самым большим ударом для Эдди стало то обстоятельство, что Саманта забрала у него дочерей, которых он очень любил. Конечно, экс-олимпийца огорчило и то, что супруга отсудила у него немало денег.

И все же Эдди «Орлу» вряд ли стоит жаловаться на судьбу. Хотя бы потому, что он смог влюбить в себя целый мир. В Калгари люди увидели человека, который показал: если поверить в мечту всем сердцем, то ее можно осуществить, даже если эта мечта кажется недосягаемой.

Эдди почти дотянулся до небес, когда совершил свои олимпийские прыжки.

Еще больше крутого чтива:

Ямайка, которая очаровала всех на зимней Олимпиаде

На Олимпиадах так не везло еще никому. Просто безумие

«Ее не обязательно убивать – можно покалечить». Покушение на фигуристку-чемпионку

«Я не вижу красивых девушек. Это хуже смерти». Он победил слепоту, но не депрессию

Фото: REUTERS/Tony Marshall; Gettyimages.ru/Allsport UK, Gray Mortimore, Mike Powell/Allsport; Global Look Press/imago sportfotodienst; dailymail

прыжки с трамплина
Эдди Эдвардс
Калгари-1988
сборная Великобритании
logoМОК