21 марта 2014, 15:13 14 мин.

Страх и ненависть в Сочи-2014: Олимпийская Derevnya, черная вдова Домрачева и канадский насильник

Автор

- Ты даже не представляешь, какой здесь разврат по вечерам творится, - рассказывала мне симпотная блондинка, работавшая в почтовом отделении Олимпийской деревни в горном кластере.

Чтобы потом не забыть, кто его знает в каком состоянии я буду здесь уже через полчаса, первым делом в Олимпийской деревне я забежал на почту, что отправить открытки из Олимпийского Сочи себе, своей девушке и друзьям из разных уголков света. Главной фишкой этого отделения был специальный штемпель Олимпийской деревни, который могли шлепнуть только здесь и только на протяжении тех двух с половиной недель, которые проходили игры. Кроме того, дополнительно можно было поставить и печать с изображением символов разных видов спорта.

Своей девушке я, конечно же, отправил открытку с признаниями в любви и жирной печатью с символом бобслея – один из моих любимых видов спорта, особенно на этой Олимпиаде. Ну вы поняли ;)

Ты даже не представляешь, какой здесь разврат по вечерам творится

- Наши себя ведут более или менее скромно. Но это до того, как они отстреляются. Когда же на тренировки уже можно забить они пускаются во все тяжкие.

Даша, девушка с почты, жила в Адлере и каждое утро вынуждена была вставать едва ли не в пять утра, чтобы отправиться в горы, рассылать по миру чужие письма с чужими признаниями практически на всех языках мира. Все это заканчивалось ближе к полуночи, когда она после трудового дня добиралась до койки на съемной однушке и проваливалась в глубокий сон.

Так уж получилось, но мне повезло разговориться с ней за наклеиванием марок на следующий день после того, как она решила не ехать вниз, а остаться на ночь в деревне.

- Думала отдохнуть, а получилось, что куролесила всю ночь, теперь вот Red Bull литрами пью.

Даша договорилась с одной из работниц деревни, что та приютит ее у себя. Подруга планировала отправиться на вечеринку в специальный клуб для спортсменов Derevnya, куда в тот вечер приезжали какие-то то ли ирландские, то ли исландские музыканты.

- В итоге мне тоже захотелось потусить и я напросилась с ней. В клуб тут ведь пускают без фейс-контроля, все и так по пропускам в деревню проходят – все свои. Когда я еще в своем Томске с Олимпийскими чемпионами на одном танцполе поотрываюсь…

- Я бы такую возможность точно не упустил.

- Но я же не знала, что меня в туалете будет пытаться изнасиловать какой-то канадец!

- Что?!

- Мы стояли рядом с ним у бара. Аня (так звали подругу) Пила пиво, я – мохито. Когда мой коктейль закончился, он угостил меня еще одним. Я английский конечно, знаю, но не так хорошо, как написала в анкете, чтобы сюда устроиться. Насколько я поняла он – сноубордист. Сказал, что из Реджины. Но ведь это в Италии, так?

Я же не знала, что меня в туалете будет пытаться изнасиловать какой-то канадец

- Может из Верджинии? Но это все равно не Канада.

- Ну я же плохо говорю, а он быстро шпарил, я не поняла. Втирал мне про то, что выиграл какую-то медаль на своей первой Олимпиаде, но она для него ничего не значит, что для него главное – какие-то экстремальные игры, а тут он так, заработать и оторваться приехал. Дело было около полуночи, а он уже никакой стоял, на стойку опирался, чтобы не грохнуться.

- Попросила медальку показать?

- Да он сам предлагал. Только, знаешь, такой, типа, хитрый. Говорит, что медаль в номере оставил и, если я хочу, можно пойти и посмотреть. Предлагал меня даже с ней сфотографировать. Но я то понимала, чем все это может закончиться. А он еще задрот такой, прыщавый, с длинными волосами – никогда бы не сказала, что он на доске катается. И ведь слава богу, что не пошла, там бы меня уже никто не спас.

Как только уговоры канадца стали слишком настойчивыми, а Аня отправилась босяком учиться танцевать ирландские танцы, единственной возможностью ретироваться для Даши был старый как мир поход в туалет, чтобы «попудрить носик».

- Тут он начал спрашивать, нет ли у меня марихуаны. Я вообще обалдела. Спортсмен же…

- А ты курила раньше?

- Пробовала, но мне не понравилось. Меня вывернуло всю.

- Тебе не сказали, что бухать перед этим не надо. Так всегда, особенно, когда опыта нет.

- В общем я повернулась и пошла в туалет. Не успела зайти в кабинку и закрыть дверь, как она распахнулась – он ее открыл. Я дико перепугалась и завизжала, но из-за музыки никому этого не было слышно. Я понимала, что он бухой в стельку и вряд ли что-то сможет… Не с физиологической точки зрения, просто у него не получилось бы и со мной бороться и насиловать – он же еле на ногах стоял.

Тут он начал спрашивать, нет ли у меня марихуаны

- По яйцам надо было долбануть.

- Вот сразу видно, тебя никогда не пытались насиловать в первый раз. Ты там вообще не понимаешь, что делать надо. Истерика. Это я сейчас понимаю, что была тысяча способов и сбежать, и череп ему проломить. Но там был полный ступор.

- И что в итоге?

- Он же не успел закрыть дверцу, когда в кабинку ворваться. Пока мы боролись, в туалет зашла уборщица, увидела все и позвала охранника, тот просто взял его за одежду и вышвырнул. Его друзья пытались возмущаться, права качать, они, ведь, не знали, что произошло. А с ними еще и девушка была. Вот она как раз с медалью пришла – с серебряной.

- Что подруга сказала?

- Удивилась, что я не пошла к нему «медаль смотреть». Ну, она мне не подруга, просто знакомая. Мы в одном поезде ехали. Уж она бы точно к нему в постель прыгнула. Она для этого на вечеринки в Деревню и ходила почти каждый день.

Такой расклад мне нравился. Сегодня надо наведаться в эту деревню, может даже этого шизанутого на всю голову канадца повидать получится. Вряд ли один день возлияний отбил у него охоту праздновать свою медаль. Такие твари не останавливаются, пока не опустятся до самого своего животного состояния, начиная ссаться в штаны и возвращаться домой на четырех лапах. В общем, в этот вечер я решил на примере какого-нибудь непривыкшего к злачным местам спортсмена пустить эволюцию вспять – пошел ты в задницу, Дарвин!

Пошел ты в задницу, Дарвин!

В оставшееся время Даша успела показать мне всю деревню, состоявшую из двух улиц и пары десятков домов. Почта, супермаркет, выставочная галерея (зачем?!), кафе, ресторан, салон связи, парикмахерская, фитнес-зал, фото-салон, цветочный магазин, инсталляция Олимпийских колец на фоне гор, где все фоткались, аптека…

- Ну как, презервативы расходятся? – осведомился я у миловидной продавщицы аптеки, зайдя за упаковкой Алка-Зельцера.

- Не сказала бы, что сметают, но вместе с пластырями и Ксимелином они нам делают выручку.

Но главное, что я увидел, где находится клуб. Derevnya располагалась на первом этаже невысокого здания. В нем не было апартаментов для спортсменов, чтобы музыка не мешала отдыхать тем, кому не до тусовок.

- Ну все, мой перерыв закончился, на работу надо.

- Может сегодня останешься? Сгоняем в клуб, ты мне этого урода покажешь, я расскажу ему, как с русскими девушками обращаться надо, а с ночлегом я что-нибудь придумаю. У меня тут знакомые в охране. У них наверняка найдется пара свободных коек.

- Нет. Я не могу так каждый день. Вчера мне хватило. Да и тебя я только день знаю. Так что, пока. Забегай еще, - улыбнулась она и поскакала в свою почту.

- У меня бабушка на почте работала, - крикнул я ей вдогонку, чтобы в следующий раз было с чего начать.

...интересный коктейль из их разврата и моря инсайда

Ну и катись колбаской, подумал я, планируя ближе к концу Олимпиады вернуться сюда. Даша мне, конечно, была абсолютно не нужна – пусть и дальше строит из себя невредимку, но с подругой ее я бы познакомился, а потом познакомил бы ее с парой спортсменов. С моим английским и ее готовностью мог получиться интересный коктейль из их разврата и моря инсайда, который свалился бы мне на голову.

Пока надо было где-то скоротать время. Когда я зашел в небольшую кафешку на три столика, спрятавшуюся за дверью с надписью «Комната отдыха спортсменов», за соседним столом по видеосвязи на своем айпаде с кем-то трещала Ванесса Мэй.

«Точно, она же на горных лыжах здесь катается», - вспомнил я.

Я ее быстро узнал, потому что едва ли не на второй день Олимпиады журналистам организовали встречу с ней, на которую я сходил просто из любопытства, как же выглядит кумир моего детства.

Помню, как в 12 лет я мечтал оказаться в том зале, где она в своем клипе исполняла уже культовый Storm. Тогда она была несовершеннолетним вундеркиндом, в один момент ставшим мировой знаменитостью. Теперь же передо мной сидела потасканная ускоглазая девушка с искусственным лицом: нос, подбородок, скулы, разрез глаз – от всего так и несло мерзким запахом пластической хирургии. Конечно, многие бы отдали все, чтобы в свои 35 выглядеть, как она. Но мне это было не по душе.

Хотел спросить, почему, так потратившись на лицо она не увеличила себе грудь размера до третьего – стандартный ход, раз уж ты начал, как Майкл Джексон, коллекционировать пластические операции. Но я был не в том состоянии.

В животе кроме трех кругляшей Чоко-Пая, купленного тут же в супермаркете для спортсменов и полулитра стандартной Кока-Колы, не было. Все, что мы выпили с Лехой в горах уже испарилось и я жалел, что выливал тот абсент на пол, вместо того, чтобы выпивать наравне с этим остолопом. Да и на скрипке силиконовые сисяндры наверняка играть мешали бы – все правильно.

Передо мной сидела потасканная ускоглазая Ванесса Мэй с искусственным лицом

Ванесса скоро ушла, а я задержался в той кафешке часа на полтора. Потягивая единственное из алкоголя, что у них было, сраную Балтику-7, я ждал, пока наступит самое подходящее время завалиться в клуб и не чувствовать себя в пустом баре говном посреди чистого пруда.

Чтобы хоть как-то убить время я принялся листать цветную газетенку, отпечатанную на глянцевой бумаге. Насколько я понял, это было ежедневное издание Олимпийской деревни на двадцать страниц. Называлось Olympic Village Daily или просто OLVdaily – ничего особенного, просто набор бесполезных статей о разных видах спорта и унылых никчемных разговоров со скучными спортсменами второго, а того и третьего, эшелона об их пути в большой спорт.

Главная информация по обыкновению содержалась в самом конце. То ли на последней, то ли на предпоследней странице я заметил объявление, на том месте, где в обычных газетах рекламируют, экстрасенсов, старушек, способных навести порчу и организовать заговор и досуг – похотливых мулаток, разгоряченных азиаток и ватагу Снежанн и прочих Ангелин. Объявление сообщало, что в 20:00 в клубе Derevnya сегодня будет вступать (цитирую, как там было написано) Famous Pop-singer Oksana Kazakova. Кто это такая, и почему она вдруг стала известной поп-певицей, я не знал, хотя и очень хотел. Напротив, узнавать, что же она сделала, чтобы не просто выступить в Олимпийской деревне перед Олимпийскими чемпионами, но еще и быть им представленной, как famous pop-singer мне совсем не хотелось. Хотя, судя по фотке, за те же услуги, что она за это оказала организаторам Олимпиады, я бы с радостью представил ее еще нескольким знакомым мне чемпионам. Да что там famous pop-singer, в моем исполнении она стала бы Russian pop-music superstar.

На этом моменте я лично отправился в бар проверять, кто же такая эта Оксана Казакова и как она успела без моего ведома стать известной певицей.

Оставаться в баре с такими негативными вибрациями и полным отсутствием разумной возможности повеселиться, просто опасно

В клубе в этот вечер было более чем тухло. Какие-то спортсмены, ни одного из которых я не знал, жались у бара и за своими столиками. Оксана голосила какую-то отвратительную песенку своего сочинения. Надеюсь, что своего. Если ее писал профессионал, то пора собирать вещи и валить из этой страны, как можно дальше. На Бали, например. Ни одного человека в знакомом до боли костюме Боско – делать тут было нечего.

Достигнув кондиции с помощью бадаженного Jameson, когда оставаться в баре с такими негативными вибрациями и полным отсутствием разумной возможности повеселиться, просто опасно, и для меня, и для окружающих, я решил сваливать. Скоро закрывалась канатная дорога, ведущая вниз, в Розу Хутор, к цивилизации, и мне, если я все же хотел вместо этой тухлятины попасть в клуб Pacha, обнаруженный к моему удивлению еще утром, надо было поторапливаться.

Никак не думал, что главное откровение произойдет со мной по пути из Олимпийской деревни. Проходя мимо скандинавского дома, где расположились все скандинавские команды (Норвегия, Финляндия, Швеция…), я заметил двух человек, целующихся на выходе из подъезда. Издали было непонятно, но по курткам в цветах национальных флагов я понял, что это девушка из сборной Белоруссии и мужчина норвежец. Мысль, промелькнувшая в голове была слишком сумасшедшей, чтобы быть правдой.

«А вдруг это Бьорндален и Домрачева, о которых так много говорят?» - не могло же мне так повезти.

Об их романе я слышу еще с 2009 года, когда впервые очутился в Ханты-Мансийске на очередном этапе Кубка мира по биатлону. Но с тех пор они активно скрывали всякую связь и о ней знали лишь немногие. Только в последнее время все выплеснулось сначала на страницы блогов любителей биатлона, а затем стало просачиваться и в прессу.

Подойдя ближе я понял, что это именно они. Уле Эйнар после развода со своей фрау окончательно потерял всякую осторожность и теперь целовался со своей маленькой (а Даша и правда маленькая) подружкой на каждом углу.

Убегать от пришедшего в бешенство Бьорндаллена я бы не решился

«Вот почему он был такой квелый в гонке преследования после успеха в спринте. Наверняка они отмечали свой двойной успех. Активно отмечали», - промелькнуло в голове.

Жаль, что нельзя было сфотографировать. Любое спортивное издание выложило бы за эту фотку во время Олимпиады, где он стал рекордсменов всех времен и народов, а она – настоящей королевой игр, десятки тысяч евро – не меньше. Но незаметно сфоткать было невозможно, а убегать от пришедшего в бешенство Бьорндаллена я бы не решился – все равно бесполезно.

Проходя мимо я заметил, что на одной из стен скандинавского дома располагается тренировочная искусственная гора для любителей спортивного скалолазания. Пик ее оканчивался как раз у одного из окон. Я живо представил себе картину, когда после отмечания очередной медали, чтобы не спалиться в коридорах и на ресепшене, из этого окна вылезает Домрачева. Спустившись, как черная вдова по искусственной горке для скалолазов, она тихо растворялась в темноте. После того, как я увидел их целующимися на крыльце, даже такую версию нельзя было исключать.

Дальше была Pacha, пьяные американские сноубордисты, танцевавшие на барной стойке, волонтерши на пятнадцатисантиметровых каблуках, пившие текилу на скорость… Но хотелось одного – спать. «Ласточки» начинали ходить только утром. Как я оказался дома уже не помню. Но дверь мне открыл мой фотограф, Макс.

...тусовка с бесплатным бухлом, электронщиной и кучей баб в ночных платьях, которые мечтают…

Ах, да, он же приехал вчера утром и поселился со мной. Он как раз уходил фотографировать керлинг. Я приходил ложиться спать.

- Увидимся вечером, - пробурчал я, падая на кровать в одежде.

- Будь в форме. В 23:00 на открытой террасе мегафоновского павильона начнется какая-то звездная тусовка с бесплатным бухлом, электронщиной и кучей баб в ночных платьях, которые мечтают…

Остальное я уже не слышал, проваливаясь в хмельной сон…