Страх и ненависть в Сочи-2014: радиационная проститутка, застрявший в лифте Дерипаска и ласточка с обрезанными крыльями
- Где же тебя черти носили?» - приветствовал меня один из старых знакомых, Алексей, весьма высокий чин в структуре МВД& В какой-то момент он принял решение уподобиться дауншифтерам и положительно ответить на предложение отправиться на год в Сочи с сохранением его московской зарплаты, выплатой суточных, оплатой проживания всей семье, частичной компенсацией затрат на пропитание и многими другими ништяками, не доступными простым смертным.
– В горах сейчас весь снег растает, не на что смотреть будет.
На этот день был запланирован подъем на высоту 2 420 метров над уровнем моря – самый высокий пик Красной Поляны, или Розы Хутор, там уже не поймешь, что как называется. Да и не важно все это. Главное, что пока в Сочи проходит Олимпиада и Паралимпиада на эту высоту не может подниматься никто кроме организаторов, некоторых волонтеров, нанятых для прокладки трасс в горах и сотрудников с заветной аккредитацией, на которой на черном фоне красуется заветная литера S – секьюрити.
Охранники на Олимпиаде – совершенно отдельная каста. Они – самые крутые. Им можно кдуа угодно и когда угодно. Они без проблем могут вломиться на финал хоккейного турнира без всякого билета, объяснив все внеплановой проверкой безопасности – волонтеры на входе не могут даже пикнуть, чтобы остановить их. А то и вообще, могут не объяснять ничего. Потом, конечно, низшие чины могут выхватить от вышестоящих, но финал хоккея того стоил бы. Им можно и в допинговый центр, и в Олимпийскую деревню, и в американский дом и даже в раздевалку к Плющенко – куда угодно – мечта!
Круче аккредитаций с букой S на черном фоне, вместо моей Е на желтом, есть только одна аккредитация – такая же с S-кой на черном фоне, только еще с гербом ФСБ рядом. Эти люди могут подойти надавать президенту МОК по щам, а он еще и вынужден будет перед ними извиняться, пару раз приседать, говорить «ку» и играть на виолончели, сидя на спине у главы антидопингового агентства. Вот такое кастовое общество с цветовой дифференциацией, только вместо штанов полоска на акрредитации – все, как в Индии.
- Мне в Сочи надо было заехать, а оттуда эти «Ласточки», которые в горах носятся под 130, едут не быстрее 60-ти, - объяснил я свое получасовое опоздание.
- Вот, держи свое расширение, только не забудь мне его вечером отдать. А про «Ласточки» я тебе отдельную историю расскажу, - сказал Леха, протягивая мне такую же, как и у него аккредитацию с буквой S, только без имени с фамилией и фотографии.
Такие аккредитации назывались расширениями. Выдавать их могли только высшие чины из секьюрити людям, которых в интересах безопасности, а как же еще, необходимо было провести на закрытую территорию. Естественно, расширения быстро стали не только предметом торговли за большие деньги, но и роскошью, которой секьюрити периодически хвастались перед своими родственниками, друзьями, знакомыми и девушками, мечтавшими попасть на какой-нибудь закрытый объект. Чаще всего им становилась спальня одного из, если по-русски, охранников.
- Ты ее одень поверх своей журналистской. Никому не говори, кто тебе ее дал. По возможности, если меня рядом нет, вообще лучше не показывай лишний раз, и не свети свою аккредитацию, чтобы вопросов ни у кого лишних не возникло.
Несколько раз мне повторять было излишне. В любом состоянии осторожность – мой конек, тем более, когда наклевывается какая-нибудь интересная тема. Оставалось только ближе к концу дня как-то слить Леху, чтобы избавить себя от необходимости возвращать расширение. Лучшим способом был, конечно, алкоголь. Под конец он вообще забудет, что кому и в каких количествах выдавал.
- Давай, будем подниматься. Нам еще на один подъемник пересаживаться, а время уже поджимает. Там высоко. Так что, если будет уши закладывать, ты рот открывай, зевай, не стесняйся – стрелять в ушах не будет. Давление все-таки.
- Там наверху есть что выпить? С такой высоты на бренную землю да без алко смотреть страшно.
- Конечно, там полноценное шале есть. Пока работает только для сотрудников. Мне они все, что хочешь нальют.
- Супер! – сказал я, загружаясь в шестиместную кабинку канатки вслед за Лехой. – А что ты там про «Ласточки» говорил?
- Ты сейчас просто охфигеешь от масштаба происходящего… - начал свой рассказ друг.
Оказалось, что за несколько дней до окончательного ввода в строй транспортной системы, в режиме закрытого парка началась проверка путей и всего, что связано с «Ласточкой». При проверке путей, оказалось, что присобачить их по всей длине маршрута так, чтобы они намертво были скреплены с землей не удосужились – просто забыли. В некоторых местах пути просто лежат на земле красиво присыпанные но незакрепленные. В таких условиях на скорости 35-60 километров в час передвигаться еще можно, но больше разгоняться железнодорожники тупо боятся. Из-за этого и расписание пришлось перекраивать в последний момент. А в горах «Ласточка» летает, потому что там пути клали, соблюдая все нормы – времени на тот момент хватало.
- Вот такие байки травил мне один из машинистов, с которым мы бухали после открытия. Поверь, меня учили распознавать вранье и я хоть чем тебе клянусь, про «Ласточки» он не врал.
- В этот выпук воспаленного, убитого алкоголем мозга сумасшедшего проводника я никогда не поверю. Такое просто невозможно.
- Ну не верь. Думаю, если я тебе скажу, что кабинки канатки, на которой ты сейчас едешь в непогоду несколько раз падали до старта Олимпиады, ты тоже не поверишь… Только вопросов про это не задавай, все равно подробностей не расскажу.
Спрашивать после этого его о канатках было бесполезно. Знал по опыту. Ну ничего, мы с тобой еще выпьем – запоешь, как миленький.
- Бля, да как ты вообще решился сюда семью перевозить?
- А я и не с семьей здесь живу. Жена с сыном – в Москве. Он учится, она дома сидит.
- И как же ты тут без нее, вам ведь водить на территорию никого нельзя. Вы тут что, друг друга жбехаете? – ухмыльнулся я.
- Ага. Мне типа и тебя на территорию проводить нельзя. Даже в этой канатке тебя сейчас не должно быть. Вот так и с девками
- Ну это ты, а все остальные как?
- Крутятся, как могут. Ты не представляешь, что таджики, строившие что-то в горном кластере исполнили пару месяцев назад. Им как раз тогда ввели график работы в три смены, потому что ни отелей, ничего не было к Олимпиаде готово…
До самого последнего момента на Олимпийской стройке работали десятки тысяч рабочих со всего бывшего СССР, по большей части нелегальные. Естественно, что парням хоть как-то надо было спускать пар, а для этого всегда, и тем более в курортном Сочи, имеются девушки древнейшей из профессий.
В один из солнечных осенних дней, группа строителей решила провезти на территорию парка одну из ночных бабочек. Но объект-то закрытый, везде кордоны и контрольно-пропускные пункты. Ничего не оставалось «контрабандистам», кроме как спрятать «подругу» в кузове фуры со стройматериалом. Только парни забыли, что при проезде КПП их заставляют выходить из машины потому, что этот КПП представляет из себя ни что иное, как огромный рентгеновский аппарат, просвечивающий грозовики на наличие запрещенного груза.
- Каково было удивление полиции, когда среди досок и мешков цемента высветился скелет человека. - смеется во весь голос Леха. - И что самое печальное живого человека. Провози они в грузовике труп, все было бы не так трагично, ну статуя и статуя. Трупу радиация по барабану, а вот для живого организма такая доза облучения как в промышленном рентгене, я так полагаю, губительна. Долго мы смеялись потом на тему светилась ли та девушка по ночам или нет, выросли ли у нее жабры и не запела ли она как Витас...
К концу всей истории, которую я привел в сокращенном варианте, мы уже выпили по два глинтвейна, отлично вошедших в нас поверх выпитого уже пива. Описывать всю прелесть раскинувшегося вокруг нас вида нет абсолютно никакого смысла – посмотрите лучше фотографии. В отсутствие рентгеновского снимка сочинской проститутки в чреве грузовика и валяющихся на щебне рельсов, охраняемых через каждые 50 метров на протяжении всей трассы полицейскими, я побольше постарался иллюстрировать текст с правоохранительными байками именно горными пейзажами.
Смертный приговор Алексею был выписан, когда я узнал, что он ни разу не пробовал абсент. Он же, поверив в чудодейственное галлюциногенное свойство сего напитка захотел непременно попробовать. Два резких выстрела в голову с мягким травяным послевкусием полыни на высоте 2 420 метров с разреженным воздухом и пониженным давлением, быстро сделали свое дело и вниз со мной в кабинке канатной дороги спускалось тело в центнер весом. Человекам эту бесформенную массу назвать было трудно. Вылить свои две порции угощения от зеленой феи на пол не составило труда – дело техники, как понимаете.
Во время спуска вниз он что-то лепетал по поводу того, что надо чаще встречаться, спрашивал, уважаю ли я его, обещал приехать в прибрежный кластер и сводить меня на фигурное катание в президентскую ложу. Он уже был там, если я правильно понял его пьяное бормотание. Все закончилось тем, что как раз те самые короли Олимпиады с гербами ФСБ на аккредитации пришли в ложу, сопровождая миллиардера Олега Дерипаску и выгнали с президентского места непрошенных гостей. Дерипаска потом еще долго сокрушался по поводу дерьмовой организации – он в одиночестве застрял в лифте, поднимаясь на третий этаж, в ложу. Просидел там минут пятнадцать, весь потом изошел, пока его не вызволили…
К моменту спуска мне оставалось лишь выгрузить пошатывающееся тело на ватных ногах в УАЗ патриот, который ждал в нескольких метрах от выхода с канатки неподалеку от горной Олимпийской деревни.
Избавившись от проводника я направился именно туда, в святая святых любой Олимпиады. Что из этого вышло, расскажу в следующий раз…
Если кто-то не успел прочитать предыдущие материалы серии:
Страх и ненависть в Сочи-2014: инкогнито в номере для инвалидов и волонтутки
Страх и ненависть в Сочи-2014: Староверы, жаренная Волосожар и свидание на кладбище
